Читать книгу Дежурный по апрелю - Настя Ненастьева - Страница 2

Занятия начинались в восемь утра. И уже с половины седьмого общежитие стояло на ушах. Очереди в туалет, в душ, на кухню, к лифту. Общежитие напоминало огромный многоэтажный улей: студенты гудели и суетились, совсем как пчелы.

С первого дня Тая ощутила главную прелесть второго этажа: быстро оказаться внизу не составляло особого труда. Жильцам же верхних этажей надеяться на лифт по утрам и вовсе не приходилось. И студенты стройными колоннами спускались по узкой лестнице.

Большая массивная дверь центрального входа в корпус факультета журналистики уже даже перестала гулко хлопать: попросту не успевала закрываться из-за постоянно входящих студентов и преподавателей. У двух лифтов выстроилась очередь. Пышнотелая и розовощекая Вера хотела было протиснуться к одному из них, но Соня ловко схватила ее за локоть и заговорщицки подмигнула:

– Пойдем по лестнице.

– Но нам же на четвертый этаж, – с надеждой посмотрела на нее Вера. – Жестокая!

Не сговариваясь, Тая и Валик переглянулись и рассмеялись. А Верочка, испустив вздох, приподняла подол длинной юбки и пошагала за тянущей ее Соней.

Несмотря на то, что Вера, как и Тая, приезжая, в Минске она живет уже два года. После девятого класса поступила в лицей при университете, сдав экзамены на высокие баллы. Первое время Верочка скучала по своей родной деревне, огороду, яблоневому саду и куче кошек и собак, но со временем обосновалась в большом городе и почти совсем перестала ездить домой, ограничиваясь лишь телефонными звонками и сообщениями. Ее родители, простые фермеры, уже привыкли к отсутствию дочери и согласились с Верой в том, что она должна пробивать себе дорогу в жизни, чтобы ее никто не дразнил необразованной деревенщиной.

Маленькая тесная аудитория заполнилась студентами. Точнее сказать – студентками. Парней на журфаке очень мало, поэтому у них есть негласные привилегии. Их любят все: преподаватели, студентки, поварихи в столовой, гардеробщицы, уборщицы и далее по списку. О мальчишках на факультете можно сказать только одно: мал золотник, да дорог.

В группе Тайки оказалось четыре парня, включая Валика. И это было ого-го, как много!

Студенты из двух групп «печатников», или, если официально, студентов специальности «Печатные средства массовой информации» переглядывались, знакомились, делились впечатлениями. Из-за галдежа и расслабленной обстановки Тая совсем не заметила, как в аудитории появился еще один студент.

«Или не студент?» – вопросительно уставилась она на него.

Половина аудитории даже не обратила внимания на постороннего человека, который не спеша прошел к учительскому столу. Облокотившись о тумбу, он с любопытством вглядывался в лица юных дарований.

Тая легонько толкнула под локоть сидевшую рядом подругу:

– Верка, преподаватель?

– Какой-то он молоденький… Сколько ему? Двадцать три? Четыре? – Вера задумчиво почесала подбородок. – Разве уже преподают в институтах в таком возрасте?

– Точно преподаватель, говорю тебе. Иначе, зачем он стал там?

– Может, аспирант? А ничего такой, симпатичный!

– Верка!

– Что? Ой, а вдруг это и есть наш куратор?

В какой-то момент Тае стало неловко, что она бесцеремонно рассматривает педагога. Внезапно ее взгляд встретился с заинтересованным взглядом молодого человека. Тая смущенно кашлянула, опустила глаза и как бы между делом начала перебирать кончик косы.

Молодой человек обвел взглядом аудиторию и с улыбкой покачал головой: время идет, а студенты не меняются. Пройдет еще лет десять, а первокурсники останутся такими же: неугомонными, громкими, с горящими глазами, полными надежд и мечтаний.

Он прочистил горло и ровным громким голосом произнес:

– Здравствуйте, студенты.

Аудитория вмиг стихла. Удивленные взгляды устремились в сторону учительского стола. Педагог довольно хмыкнул: внезапный громкий голос произвел нужный эффект.

– Меня зовут Бергель Роман Евгеньевич. Я ваш преподаватель.

– Какой красивый у него голос! – восхищенно зашептала Верочка, толкая в бок соседку по парте.

Тая подавила смешок. Ну вот, началось! Неискушенные в отношениях первокурсницы уже краснеют и смущаются даже от голоса обычного преподавателя. Прямо как в дешевых женских мелодрамах.

– Да обычный. Вот у Тайки голос – всем голосам голос. Такого ни у кого нет, – не отрывая взгляда от преподавателя, тихо возразила Соня.

– На первом курсе я буду вести античную литературу, на втором – зарубежную XIX века, – объявил Бергель.

– В смысле литературу? – не поняла Вера.

– А что не так? – в свою очередь удивилась Тая.

– Я думала какую-нибудь постановку речи, радиовещание. Но никак не литературу. Вы послушайте, да он же диктор!

– Видимо, пошел в литературу от большой любви к ней, – отметила Соня, подперев голову кулачком и беззастенчиво разглядывая Романа, будто оценивая.

– Зачем нам столько литератур? – послышалось чье-то писклявое с задней парты.

– Мы же не будем успевать читать! – кто-то поддержал. – Русская, античная, белорусская, серо-буро-малиновая!

– Предвкушаю свой позор на белорусской! – с жаром зашептала Соня. – Асцярожна, дзверы зачыняюцца!1 – неумело, с акцентом процитировала она фразу из общественного транспорта.

– Журналист – это дилетант широкого профиля, – пояснил Роман.

– И че? Пушкин, че, поможет мне интервью брать? – спросил тот же писклявый девичий голос.

На последних рядах послышалось хихиканье.

– А никто и не обязан читать Пушкина, слушать Бетховена или понимать Пикассо, – Тая обернулась и посмотрела на девушку, задавшую вопрос.– Но знакомиться с величайшими произведениями – это развивать гибкость мышления и культуру речи. Чтобы потом не «чокать».

– Ха-ха-ха, – рассмеялась в голос Соня и прикрыла рот ладошкой. – Ой, простите. – Она отняла руку и виновато скривила уголки губ.

– А твоего мнения никто не спрашивал, – обиделась девушка с задней парты.

– Ровно как и твоего, – отрезала Тая.

Роман Евгеньевич удивленно и с интересом посмотрел на Тайку. Та, заметив изучающий взгляд, с вызовом глянула на него.

– Но ведь так и есть! – воскликнула она, нутром ощущая, как на нее смотрят все однокурсники.

– Правда, – согласился Роман. – Как ваша фамилия?

– Ворон.

Преподаватель удовлетворительно кивнул и продолжил рассказывать о важности знания классики любому журналисту. А Тая успела отметить, что добрая половина женской аудитории существенно оживилась. Девчата стреляли глазками, кокетливо наматывали локоны на пальцы.

Казалось, что Роман уже привык к повышенному вниманию со стороны студенток к его персоне. И, возможно, это ему даже льстило: он добродушно улыбался, любезно принимая все влюбленные девичьи взгляды.

«Вот глупые. Из-за таких преподавателей потом семьи и рушатся», – зло подумала Тая, вспоминая свою мать, которая, как ей казалось, вовсю заигрывала со студентами на занятиях.

– С этого дня у половины из вас я буду куратором, – заключил Бергель.

«Я буду кура-а-тором», – мысленно передразнила Тая.

В голове голос показался противным, но она не могла не согласиться с Верой: голос Романа и правда был какой-то особенный. Действительно под стать диктору или актеру озвучки. Поставленный, четкий, мягкий бархатный баритон.

– Итак, моя группа – вторая. Поднимите руки все, кто во второй.

– Мы же третья? – переспросила Соня, озираясь по сторонам.

– Да.

– Ну вот, такой миленький и не у нас, – расстроилась Вера.

– Вер, это же хорошо, – голос Таи внезапно сделался холодным, послышались стальные нотки: – Мы сюда учиться пришли, а не юбками перед преподавателями крутить.

– А я б покрутила, – Соня сощурила хитрые глаза.

Тая укоризненно посмотрела на нее. Та надула губы:

– Ой, ну ты и ханжа, Тайка.

– Это я-то ханжа?

– Вы еще подеритесь тут, – неожиданно вклинился Валик. – Только внимание к себе привлекаете.

– А что, – Соня гордо мотнула головой, – я не против побыть в центре внимания.

Тая скептически цокнула языком, закатила глаза и улыбнулась. Тем временем Роман обошел стол, заглянул в записную книжку и продолжил:

– Третья группа, вашим куратором будет Альбина Ваниковна Григорян. Профессор, преподаватель русского языка. К сожалению, она сейчас на конференции. Вы встретитесь с ней позже.

– Да, Вера, кому – симпатичный аспирантик, а кому – бабка-профессорка из Армении, – недовольно протянула Соня, глядя в окно. – Чувствую, будет весело.

– Уверена, нам еще повезло, – усмехнулась и сложила руки на груди Тая.

… Первый учебный день пролетел незаметно. Даже тот факт, что одна университетская пара длится гораздо дольше, чем стандартный школьный урок, никого не смутил. Полные впечатлений первокурсники толпились в холле первого этажа.

– Третья группа, минуту внимания! Забыла передать! – тонким голоском пищала невысокая, короткостриженая девчушка в очках с модной оправой.

Лена Голубева была единогласно избрана старостой третьей группы. На ее вытянутом, слегка лошадином, лице уже было написано: я отличница, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Поэтому Лену тут же, долго не думая, короновали. Да и, по правде говоря, никто из Тайкиной группы и не хотел брать на себя ответственность за товарищей, даже несмотря на небольшую прибавку к стипендии. А Лена, ко всеобщему облегчению, хотела.

Голубева сделала небольшую паузу, пересчитала одногруппников – услышать информацию должны непременно все! – и объявила:

– Пары по физкультуре будут проводиться в спорткомплексе университета. Все запомнили? Не на факультете!

– Это в том, что напротив общежития? – догадалась Тая.

– Да, именно так, – закивала Лена и поспешно добавила: – Физкультура в субботу. И не опаздывайте! Никого прикрывать не буду! – пригрозила она.

– Эй! А ту ли мы старосту выбрали? – наигранно возмутилась Соня.

– Вот еще! – хмыкнула Лена. – Вы потом еще спасибо мне скажете..

Тая и подумать не могла, что Лене уже двадцать один год. На вид она вполне сходила за выпускницу школы. В университет Голубева поступила после нескольких лет обучения в колледже, но не на третий курс, как обычно бывает, а на первый.

Тая же оказалась самой младшей в группе и единственной, кому еще семнадцать. Родители отдали дочь в первый класс на год раньше, чем нужно. А все потому, что Тая родилась в декабре.

– Не забудьте: на факультет ехать не нужно. Иначе головы оторву, – грозно закончила Лена.

– Ой, голубь, не боись, не такие мы и лопухи, – заверил старосту Саша Волков, высокий спортивный парень с заразительным звонким смехом.

– Я надеюсь, Волков, надеюсь, – покачала головой Лена. – Ну, всем пока!

Студенты третьей группы рассыпались в разные стороны. Валик посмотрел в большое зеркало на колонне у гардеробной, пригладил непослушные курчавые волосы.

– Не группа у нас, а теремок: волк тамбовский, голубь почтовый, ворона-москвичка, – задумчиво произнес Валик.

– Но какая четкая, – заметила Вера, роясь в сумке.

– Почему?

Соня подошла к Валику, стряхнула легким движением руки невидимые пылинки с его плеч и пояснила:

– А потому, Валичек, что группа у нас – разношерстная. И при необходимости мы сможем помочь друг другу.

Соня была права. Среди пятнадцати человек уже сейчас можно было выделить несколько категорий: явные лидеры – отличники и активисты, спортсмены, шутники-КВНщики во главе с главным весельчаком Сашей Волковым, субъекты не от мира сего и простые, ничем не примечательные студенты.

Первые будут мозгом группы, вторые – защитниками чести на спортивных соревнованиях. Балагуры всегда являются душой компании и могут обаять любого преподавателя, который охотно простит студентам невыученные задания. Ну, а слегка чудаковатые привнесут своим необычным внешним видом и мышлением изюминку в коллектив. Словом, «смешались в кучу кони, люди».

Вера и Валик распрощались с девочками и разошлись по своим делам. Тая и Соня слегка замешкались в уборной, а потому уходили последними.

– И как тебе первый учебный день? – поинтересовалась Соня, направляясь к выходу.

– Вполне неплохо. Только голова уже еле соображает, – Тая потерла виски.

Соня потянулась к дверной ручке, собираясь что-то ответить, как внезапно дверь резко распахнулась, едва не расквасив Соне нос. Та качнулась, с трудом попыталась удержать равновесие, но не смогла. Тая не успела молниеносно среагировать и подхватить ее под руку, и подруга растянулась на полу.

На пороге стоял молодой человек, явно старшекурсник. Он даже бровью не повел. Лишь с нескрываемым любопытством стал рассматривать яркий наряд Сони, после чего молча перевел взгляд на Таю.

– Что смотришь? Мог бы и помочь, – скривилась Тая и протянула руку Соне.

Та не без труда поднялась, отряхнулась и выпрямилась. Старшекурсник ухмыльнулся, пожал плечами:

– Да вы и без меня неплохо справились.

«Сейчас тебе Соня покажет Кузькину мать», – язвительно подумала Тая, мысленно потирая руки.

Но, к ее огромному удивлению, и даже разочарованию, Соня не стала метать молнии в сторону незнакомца. Напротив, она смотрела на него, как зачарованная, хлопая длинными ресницами. Куда подевалась София, которой палец в рот не клади?

Тая покосилась на парня. Стоит признать, что тот и правда привлекал внимание: красивый, высокий, спортивный. Голубоглазый блондин, как принц из сказки. Такие на девчачьих факультетах явно пользуются большой популярность у женского пола.

На долю секунды Тая растерялась и не нашла, что сказать. Парень, воспользовавшись замешательством и молчанием, деловито заявил:

– Я, конечно, слышал, что первокурсницы в этом году странные, но чтоб настолько. Падать к ногам в первый же день…

– Я, конечно, слышала, что на журфак идут те парни, которые не смогли пробиться в айти, но чтоб настолько было все плохо!

– Чего?!

– Того!

Если Таю что-то выбивало из колеи, то у нее внутри тут же щелкал невидимый защитный механизм, и она начинала дерзить.

– Девочка, знаешь, в чем между нами разница? – присвистнул от удивления парень и оценил Таю с ног до головы.

– Представь себе. В хромосоме!

От такого заявления он опешил, не нашелся, что добавить, и перевел взгляд на Соню.

– Не ушиблась? Ничего не болит?

– Н-нет, – Соня выдавила из себя самую широчайшую улыбку, на которую была способна.

– Ну, и зачем было так орать? – обратился парень к Тае.

– А тебе-то что? – нахохлилась та.

– Общажные? – поинтересовался он, проходя, наконец, в просторный вестибюль.

«Бух!»

Массивная дверь гулко захлопнулась за его спиной.

– Д-да-а, – протянула Соня, глупо улыбаясь и потирая коленку.

– А тебе-то какая разница? Иди куда шел! – не унималась Тая.

Старшекурсник посмотрел на нее своими прозрачно-голубыми глазами. Теперь в них можно было разглядеть толику изумления.

– Ну ты и псих, – то ли возмущенно, то ли удивленно бросил он, подмигнул Соне, сунул руки в карманы, обошел девушек и направился в сторону лифта.

Тая уже подумывала, не хлопнуть ли ей громко-громко дверью, чтобы незнакомец обернулся и увидел, что она думает по поводу такого неприемлемого поведения. Но слова подруги охладили ее пыл.

– Тая, ты чего такая злая? Он же ничего не сделал, – укоризненно посмотрела на нее Соня и добавила: – Ты видела? Он мне подмигнул. Интересно, кто он?

Тая обернулась. Принца из сказки уже не было.

…Утром выходного дня перед Таей была поставлена непростая задача: перерыть полку с одеждой и найти купальник. Он, как назло, будто сквозь землю провалился. И именно сейчас, когда был нужен.

– Почему именно бассейн? Почему не обычная тренировка на стадионе? – тихонько скулила Тая, в сотый раз вытряхивая дорожную сумку.

Плавание – это не про нее. Тая не любила бассейны, аквапарки, всевозможные водные развлечения. Но вот моря это не касалось. К нему у Таи особое, трепетное отношение.

Отец был родом из морского города. В детстве, когда были еще живы его родители, вся семья частенько летом ездила к ним в гости. Тая тогда была еще слишком маленькая, поэтому смутно помнит те времена. Лица бабушки и дедушки давно забылись. В памяти остались только прогулки по берегу моря, горько-соленый вкус воды, красивые ракушки и горячие камни – галька.

Повзрослев, Тая часто возвращалась мыслями к морю, к дому бабушки и дедушки и думала, что навсегда переехать жить туда было бы замечательной идеей. Но пока что остается лишь мечтать. Для начала нужно найти этот проклятый купальник для физкультуры.

Наконец, Тая отыскала его среди кучи вещей, с облегчением выдохнула и бросила купальник в сумку.

«Так, остальное разложу в шкаф после занятий. Надо бы Соню разбудить», – подумала она, подошла к кровати подруги, присела на корточки у изголовья и громким голосом, на полтона ниже обычного, воскликнула:

– Соня! Подъем!

Подруга лишь плотнее завернулась в одеяло. Из-под него донеслось невнятное мычание. Тая потянула уголок одеяла на себя:

– Соня, блин!

– А можно не будить всю комнату?! – раздалось недовольное шипение Саютиной.

Она, всклокоченная и помятая, привстала на локти и состроила недовольную мину. В суматохе Тая уже и позабыла, что есть еще и третья соседка. Расписание у Алины было другое, но она к первой паре ехать на факультет совсем не торопилась.

– Алина, прости, – с сожалением бросила Тая и рывком попыталась сдернуть одеяло с Сони.

– Ворон, ты с катушек слетела?! – чуть не подпрыгнула Соня.

Только она приготовилась излить всю ненависть этого утра на Таю, как глянула на часы и вскочила с постели.

– Наконец-то.

– Ты почему меня не разбудила?!

Соня впопыхах принялась натягивать на себя платье. Тая аж присвистнула от такого наезда.

– Ладно, прощаю, – буркнула Соня, рассматривая себя в зеркальце. – Видела бы моя прабабка дворянка, в какую я рань встаю! Позор!

В дверь затарабанили. В проеме показалась голова Верочки.

– Вы готовы?

– Почти. Черт, еще эта глупая резиновая шапочка, – проворчала Тая. – Может, заплести косу, чтобы она не налезла? Буду, как яйцеголовая, фу!

– Ты хотя бы худая, не то, что я. Я вообще буду выглядеть как бегемотиха из мультфильма, – пожаловалась Верочка. – Надо на диету садиться, – со вздохом добавила она.

– Закройте за собой дверь с той стороны уже, наконец, – сдавленным от злости голосом проскрипела Алина.

– Фу такой быть, Саютина, – покачала головой Соня. – Мы же терпим вечное жужжание твоей когтеточки.

Пара минут – и девушки уже сбегали по лестнице с сумками со сменкой, попеременно хваля спорткомплекс, который так удобно расположился прямо у общежития.

Невероятно, но занятие в бассейне прошло на удивление быстро и спокойно для Таи. И даже противная шапочка для бассейна, которую все же заставили натянуть на голову, не выбила ее из душевного равновесия. Кто вообще придумал эти шапочки? Почему в двадцать первом веке человечество не изобрело аналогов? Такой головной убор, чтобы вжух – и ты красавица даже в бассейне. А не инопланетянка.

Переодеваясь после занятия, Тая пришла к выводу, что первому, кто придумает замену традиционной резиновой шапочке для плавания, нужно будет в ускоренном порядке выдать премию мира. Потому что тогда сохранятся нервы у всех мужчин, кому женщины в бассейне выносят мозг своим «Посмотри, я уродина!».

После физкультуры вместе с другими одногруппницами Тая вышла из спорткомплекса. Теплый сентябрьский ветерок приятно трепал мокрые волосы. Вдохнув поглубже, Тая с упоением потянулась, разминая мышцы. Хорошо, что сегодня суббота и больше пар нет. Можно со спокойной душой заняться своими делами, позвонить бабушке и сестре. Свыклись ли они уже с ее отсутствием?

Бах!

Из мыслей вырвал гулкий стук мяча, который прилетел прямиком Вере в голову.

– Эй, толстуха, кинь мяч! – донеслось с футбольного поля.

– Сильно ударили? – Соня заботливо приложила руку ко лбу Веры.

– Да нет, ничего страшного, – Вера потерла ушибленное место.

С поля снова донеслось раздраженное:

– Эй, ну алло! Жирная!

Внутри Таи забурлило желание вернуть мяч не в руки, а в голову обидчику. Недолго думая, она схватила его, бросила сумку со сменкой у ног Сони и решительным шагом направилась к кучке футболистов.

– Тайка, ты куда?! Не надо!

С каждым шагом Тая приближалась к парням и становилась смелее.

«Пусть только попробует не извиниться. Я ему покажу справедливость», – гордо думала она.

Тая всегда была большой любительницей наводить порядки. В школе она то и дело спорила с учителями. Доказывала взрослым, образованным и повидавшим не одну такую пигалицу, как она, людям, что почти в любой ситуации права именно она, Тая. Отчего классный руководитель частенько звонил бабушке, сетуя на ученицу.

Только повзрослев, Тая поняла, что была зеленой и глупой, а спорить со старшими как минимум некрасиво. Но сейчас перед ней были не учителя, а такие же студенты, как она, отчего Тая почувствовала, что просто обязана заступиться за подругу.

– Ты кого толстухой обозвал? – она приблизилась к белобрысому парню в растянутом спортивном костюме. Его брови и ресницы были настолько белыми, будто их и не было вообще.

«Альбинос», – хотела добавить Тая, но сдержалась.

– А что ты свою подружку защищать прибежала? Че, сосетесь небось? – сверкнул белоснежной улыбкой тот.

Тая демонстративно оттопырила средний палец, показав белобрысому неприличный жест.

– Девчонки идут на разборки с мужиками, – вклинился в разговор другой футболист. – В страшное время живем.

– Не страшнее, чем раньше, – отрезала Тая.

Позади нее раздался знакомый мужской голос:

– Так, так, так. А кто это тут у нас?

Тая обернулась. К ней подошли три представителя сильной половины человечества. Во главе троицы был не кто иной, как хамоватый незнакомец, едва не превративший и без того «совершенный» нос Сони в совсем уж неидеальный.

По парням сразу было видно – старшекурсники. Один юноша был худым долговязым, второй наоборот, – низкий, пухлолицый, похожий на бочонок. Рядом с симпатичным незнакомцем они выглядели, как нелепый фейсконтроль.

«И это футболисты? Сборная журфака? Они хоть мяч умеют вообще пинать?» – подумала Тая.

Видимо, ее мысли как нельзя лучше отразились на лице. Бочонок, как она его уже в голове окрестила, вероятно, заметил Таины эмоции и, громко втянув в себя воздух, выдал:

– Тоха, походу у нее какие-то претензии.

Незнакомец, которого назвали Тохой, ничего не ответил. Он лишь лукаво поглядывал. Его светлые волосы торчали в беспорядке, словно он то и дело ерошил их.

– Ну и первачки пошли! – возмутился Бочонок.

– Хоть кого-то адекватного в этом году вообще набрали? – деловито спросил Альбинос. – Или за девочками на филфак придется ехать?

Футболисты дружно захохотали. Тая с ног до головы осмотрела белобрысого и выдала:

– Смотрю, ты долго придумывал речь. Лучше бы вместо этого меткость вырабатывал, чтобы бить по воротам мячом, а не словами по девочкам.

Тот вопросительно изогнул бровь.

– А то я смотрю, что даже первачки могут дать фору сборной журфака по футболу, состоящей из Тимона и Пумбы, – Тая кивнула головой в сторону свиты Тохи.

Толпа парней заулюлюкала.

– И Белоснежки, – заключила Тая, глядя прямо в глаза белобрысому.

Бочонок негодующе подался всем корпусом вперед, как голубь, и чуть не плевался. Выглядело это совсем не устрашающе, а даже наоборот – комично. А Тая изо всех сил бросила мяч в альбиноса. Тот поймал его и… к большой ее неожиданности, растянул улыбку до ушей. Белобрысый кинул мяч Тохе, который все так же лукаво поглядывал на нее, и примирительно поднял руки вверх.

– Извинись перед ней, – твердо сказала Тая.

– Перед кем? – искренне удивился Альбинос.

– Перед девочкой, которую обозвал.

– Ты серьезно?

Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, если бы на поле не появился Саша Волков. Он бодро подбежал со стороны раздевалки и приобнял Таю за плечи. Взгляд Тохи стал вопросительным. От внезапного прикосновения Тая вздрогнула, но виду не подала.

– Кто обидит ворону мою, тот будет иметь дело со мной, – деловито и даже немного грозно выдал Саша. – Только в туалет отошел, а вокруг Таи уже толпа собралась.

С Волковым Тая познакомилась на вступительных творческих экзаменах в коридоре университета. Тогда она стояла под дверями аудитории и тряслась, как осиновый лист, а Саша, завидев эту картину, подошел подбодрить ее. И своими шуточками разрядил обстановку. Они разговорились, вдоволь посмеялись, но, к сожалению, совершенно забыли обменяться контактами. Но Тая была абсолютно точно уверена, что такой хороший парень обязательно поступит в этом году, и они еще увидятся. А потому, когда в первый учебный день она услышала знакомое «Ворона моя!», и узнала, что они определены в одну группу, радости не было предела.

– Сань, все нормально, – спокойно ответила Тая, хотя внутри забурлило желание пожаловаться на этих вредных старшекурсников.

– Значит, Та-а-я, – протянул Тоха, еле заметно покачивая головой. – Псих.

Тая бросила на него колючий взгляд и совсем уже забыла, зачем подходила к футболистам.

«И вовсе не такой уж и красавец. И нос у него большой. И лицо смазливое. Сашка вон гораздо симпатичнее. И добрее. И вообще, зачем я о нем думаю?» – мысли роем, опережая друг дружку, мельтешили в голове.

– Точно не обидели? – важно подбоченился Волков.

– Все в порядке, – Тая выскользнула из-под руки приятеля и улыбнулась. – Бери их под сапог. А ты, – она посмотрела на Альбиноса, – чтобы извинился потом.

И, не удостоив больше никого своим вниманием, направилась к трибунам, где ее ждали подруги.