Читать книгу Дежурный по апрелю - Настя Ненастьева - Страница 5

Занятия на следующий день проходили как в тумане. Тая постоянно отвлекалась на телефон, проверяя, не пришло ли сообщение от Данте. Ее так и подмывало написать, но почему-то Веркино, да и вообще, общепринятое женское «не пиши мужчине первой» не позволяло этого сделать. Не может взять себя в руки, а еще на Соню что-то раньше говорила.

«Так. В конце концов, он добавил в друзья, значит, инициативу проявлять должен тоже он, – подбирала она логичные аргументы. – С другой стороны, я же ему написала первой, никто об этом не просил!»

В перерывах между парами Тая, как настороженный зверек, наблюдала за снующими по факультету студентами. А любой мужской голос заставлял сердце трепетать.

«Если я не выброшу этого Данте из головы, то буквально сойду с ума, – тоскливо осознала Тая. – И чем он меня так зацепил…»

Всю пару по финансам и ведению бизнеса она пыталась сосредоточиться на словах преподавателя. Но Данте напрочь отказывался вылезать из головы. Если они и правда знакомы, то почему он не подойдет и не пригласит погулять, сходить в кино, да просто поговорить, в конце концов? Тая искренне не понимала, к чему эти дворцовые интриги и ореол таинственности.

«А может мы просто пересекались в коридоре, но лично не знакомы? Столько вопросов и так мало ответов», – мысленно проскулила она, обводя клеточки в тетрадном листе.

Осторожно, чтобы не привлекать внимание, Тая спрятала телефон за пеналом и зашла в соцсеть. Данте был онлайн.

«Интересно, а как он выглядит?», – задумалась Тая, блокируя экран смартфона.

Почему-то сразу представился кареглазый шатен. Виной этой картине, скорее всего, послужил папа, так как он был именно таким. Есть непопулярное мнение, что многие девочки ассоциируют своих потенциальных женихов именно с отцом.

«Ну и, конечно же, у него на носу обязательно должны быть очки. Квадратные. Хотя нет, круглые», – Тая мысленно составляла портрет нового знакомого.

Если он такой умный и умеет выражаться витиеватыми фразочками, то непременно по всем канонам должен носить очки.

«Так, стоп, какой-то образ Гарри Поттера вырисовывается», – Тая издала неясный звук, похожий на сдавленный смешок.

Это не осталось незамеченным, и преподаватель вопросительно взглянула на Таю. А первые парты синхронно обернулись.

– Простите, нечаянно вырвалось, – Тая опустила глаза в конспект.

Инесса Андреевна, «финансистка», покачала головой и продолжила рассказывать о вопросах, которые будут ожидать третью группу на экзамене. Соня легонько толкнула Таю локтем.

– Что с тобой? – шепнула она.

– А что со мной? – Тая сделала вид, что не понимает, чего от нее хотят.

– Думаешь, я не вижу, что ты весь день телефон гипнотизируешь? Скоро его можно будет заряжать одним только твоим взглядом.

– Да так… – неопределенно бросила Тая.

– А я думала, что мы подруги, – укоризненно покачала головой Соня и сделала вид, что обиделась.

– Конечно, подруги! Ты что, Сонь! – взволнованно зашептала Тая.

– И кто он? – в глазах Сони загорелось любопытство, она в предвкушении потерла ладошки. – Только не говори, что Антон, иначе…

– Что? Спятила?!

– Ладно-ладно, так и кто же?

– Да… Никто, – Тая задумалась, но вдруг, повинуясь не здравой мысли, а какому-то шальному импульсу, почти выдала сама себя с потрохами: – То есть… Ну, есть кое-кто…

Отпираться было бессмысленно. Со стороны всегда виднее, что с тобой происходит. А от внимательного взора этого детектива в юбке не ускользнет ни одна эмоция. И, если уж совсем на чистоту, то Тая и сама еле сдерживалась: ей очень хотелось поделиться с подругой своими чувствами.

– Студент. Вчера познакомились, когда ты уже спала, – Тая подвинулась ближе, повертела ручку и, склонив голову, с полуулыбкой перевела взгляд на Соню.

– Наш? Кто? Общажный? А ну фотку покажи! – та горячо зашептала прямо в ухо.

Стало щекотно, и Тая отодвинулась.

– Стоять! – зашипела Соня и ущипнула подругу за руку.

– Да тише ты, – шикнула Тая и спустя пару секунд добавила: – Ты не поверишь, но я знаю ровно столько, сколько и ты.

– То есть ровным счетом ничего? Это вообще как? – ее раскосые глаза вмиг приняли округлую форму.

Вкратце Тая рассказала Соне о ночной переписке и таинственном незнакомце. По выражению лица подруги стало ясно, что та не особо довольна тем, что услышала. Соня потерла висок и зашептала:

– И чем тебя привлек этот аноним? Переписки в сети будоражат умы маленьких девочек, которые еще ни с кем не встречались и уж тем более не целовались. Но ты же не такая. Ты целовалась вообще? Не спрашиваю даже, спала ли с кем.

«Знала бы ты, Соня, что буквально вчера я целовалась с предметом твоего обожания», – горько подумала Тая, а сама недовольно буркнула:

– Я что похожа на монашку?

– В том-то и дело, что нет. Но будь аккуратнее с этим Данте. Мало ли кто это!

– На что ты намекаешь?

– Ни на что. Просто странно вот так вот взять и запасть на парня, которого даже не видела. Вот Антон, например…

Соня лишь слегка повысила голос, но и этого оказалось достаточно, чтобы преподаватель обратила на нас внимание.

– Девушки на галерке! Вам последнее предупреждение. Дальше – за дверь, – строго сказала она, и подруги прекратили шушукаться.

Когда пара закончилась, Соня заторопилась на курилку: как только она приехала в Беларусь, то снова взялась за старое. Тайка поспешила за ней.

За несколько месяцев учебы она сделала неожиданное открытие: именно в курящих компаниях собирались самые начитанные и языкатые студенты. Неудивительно, что многие, приходившие на курилку просто за компанию, подсели на сигареты именно из-за хорошего времяпрепровождения.

Впервые Тая попробовала сигарету лет в пятнадцать. Предложили в компании, мол, все курят и ты попробуй. На то время курение среди подростков ее школы было вопросом статусности. И Тая, конечно, согласилась, ведь запретный плод сладок.

Сначала не затягивалась, потом затянулась и почувствовала, будто что-то расплывается по легким. А потом последовали неприятные ощущения в горле. Тае не понравилось, она так и не поняла, в чем прелесть и престижность курения. И больше сигареты она даже в руки не брала.

Но на курилку с Соней ходила. В компании дымящих и парящих на удивлении легко было отвлечься от проблем насущных и поговорить о вечном.

– Ну, есть хоть какие-то предположения, кто этот Данте? – спросила Соня, прикуривая сигарету.

– Без понятия, – выдохнула Тая, пожав плечами.

– Слушай, а что, если это Валя?

– Наш Валик?

– Ну да.

– С чего ты взяла? Он же друг, – спросила Тая, но сама на секунду все же засомневалась.

– Не знаю, заметила ли ты, но Валик в нашей комнате бывает уже чаще, чем Алина.

Тая призадумалась.

– Что-то в твоих словах определенно есть…

– А я о чем! Не просто так же он у нас околачивается! Наверняка, хочет быть поближе к тебе.

– Глупости, – отогнала эту мысль Тая. –Валик бы не занимался чепухой.

– Он интеллигентный? Интеллигентный. Грамотный? Грамотный, – начала перечислять Соня. – Начитанный? Нач…

– Я поняла, Сонь, – прервала ее Тая. – Но я чувствую, что это не Валя.

– Тогда продолжай общаться со своим Данте, а ОАО «Шерлок» в лице Софии Алиевой начнет расследование. Только улики предоставляй своевременно, – Соня выдохнула дым и хихикнула.

– Он больше не объявлялся, – грустно сказала Тая и достала из сумки телефон.

Новых сообщений от Данте не было.

– Мне написать первой?

– Не вздумай! Пусть сам пишет, а еще лучше – пригласит куда-нибудь! – запротестовала Соня.

– Но ты же позвала Антона в гости, – парировала Тая.

– Как говорится, вы не понимаете – это другое, – тоном мудреца изрекла Соня.

На курилку завалилась тройка парней. Среди них был Антон. Он сразу заприметил Таю и Соню и бросил в их сторону многозначительный взгляд, который был расценен по-разному. Соня изменилась в лице и буквально расцвела, как майская роза. А Тайку охватило странное волнение.

После дня рождения Антон внезапно перестал настырно крутиться вокруг нее. Не окликал своим привычным «Псих!», не донимал и, казалось, вообще перестал обращать на Таю внимание. Тогда она выдохнула: Смирнов решил остановиться на поцелуе. Добился очередной девушки для галочки – и хватит. А самое главное, что больше не нужно было думать над оправданиями перед Соней.

Тая была рада тому, что Антон так оперативно от нее отстал. Среди девчат ходили разговоры, что он не способен на искренние чувства и серьезные отношения. Все, как она и предполагала. Да, Смирнов красив, в него влюблялись и будут влюбляться девушки, попадая на сыр в мышеловке. Силой он, по слухам, конечно, никого не брал, но если уж оставался с кем без свидетелей, то не зевал и своего не упускал.

«Вот и чего он снова так смотрит?»

– Пойдем, опоздаем на античку, – Тая потянула Соню за рукав куртки, спеша поскорее ретироваться с курилки.

Соня послала Антону нежный прощальный взгляд, потушила сигарету, и девушки скрылись за дверью.

Античная литература стояла в списке сегодняшних пар последней. Как же Тае хотелось, чтобы она поскорее закончилась! Мало того, что все эти древние произведения были до чертиков сложны в прочтении, так она еще и мыслями была уже в общежитии, где переписывалась с Данте. И даже обычно увлекательные рассказы Бергеля не могли заставить переключить ее внимание на литературу.

– В седьмом билете первый вопрос будет по «Облакам» – одному из одиннадцати сохранившихся произведений Аристофана. Вы расскажете мне о древней аттической комедии, – Роман Евгеньевич знакомил печатников с темами, которые обязательно нужно выучить к экзамену.

«Аттической комедии… Звучит, как «Божественной комедии»…», – Тая слушала преподавателя вполуха и все думала, думала…

– Таисия, «Облака» нужно прочитать, а не витать в них.

Насмешливый голос Романа вырвал Таю из мыслей. Ребята тихонько захихикали. Роман сидел на краешке пустой первой парты и слегка улыбался.

– Вы же не хотите плавать на экзамене, верно? – спросил он.

– Да просто темы скучные, Роман Евгеньевич. Вот если бы билеты были по более современным книгам,– ответил за Таю Волков. – «Одиссея» – Троянская война, в «Медее» – куча смертей. Грустно это все…

– А в современных книгах все так весело? – спросил у него Валик.

– Ну, уж получше, чем в древних!

– Да-а, действительно. Оруэлл убивает надежду, Сэлинджер убивает молодость, Кафка убивает хорошее настроение…

– А Джордж Мартин в «Игре престолов» убивает вообще всех! – подытожил Роман Евгеньевич и вся аудитория окончательно развеселилась.

Остаток занятия Тая больше о Данте не думала.

***

Чем больше становилось желанных росписей в зачетках, тем меньше оставалось дней до Нового года. Через неделю, в последних числах декабря, у первокурсников начинается первая зимняя сессия.

В преддверии этого знаменательного события, все в университете пришло в интенсивное броуновское движение: второпях отрабатывались пропущенные занятия, сдавались зачеты, делались лабораторные.

Немногочисленные старшекурсники, проживающие в общежитии, лишь насмехались над носившимися с учебниками и конспектами из комнаты в комнату первогодками. И вид у этих дедов был, как в известном меме: они в своём познании настолько преисполнились, что как будто бы уже сто триллионов миллиардов лет проживают в общежитии и эта сессия им уже давно понятна.

В один из дней на пороге двести первой комнаты с книгами под мышкой появился Валик. Этому уже никто не удивлялся, но почему-то именно сегодня Тая, припомнив свои сомнения, решилась у него спросить:

– Валя, почему ты все время к нам бегаешь?

– Да! – уловив суть ее вопроса, поддержала Соня. – Почему?

– А куда мне еще бегать? – стушевался Валик и покраснел.

– Или тебе кто-то из нашей комнаты нравится? – спросила Соня, не церемонясь.

– О чем вы? Да я… Да вы…

– Она шутит, Валя, – Тая цыкнула на подругу. – Да, Соня?

– Если хотите, пойдемте ко мне в комнату готовиться. Только там китайцы! Вы через пять минут убежите и поймете, почему я к вам хожу.

– А давай! За Ревиной – и к тебе.

К их общему разочарованию, проверка с треском провалилась: Валик оказался прав. Тая поняла, почему он дни напролет жаждет сидеть у них.

Сначала все шло неплохо. В комнате Валика собрались чуть ли не все китайцы этажа. Они с ходу набросились с вопросами на Соню, в лице, точнее глазах, которой завидели родственную душу. Пытались накормить ее непонятными блюдами, махали перед носом сушеными грибами и черт его пойми чем еще.

А когда Валик громко, перекрывая их трещание, предложил девчатам «бахнуть Чайковского» – в смысле «выпить чаю» – китайцы заверещали, пугливо попятились и засобирались вон.

– Что с ними? – встревожилась Вера.

– О-о, отличное средство, чтобы припугнуть, – улыбнулся Валик. – Русским они плохо владеют. Я просек, что, когда говорю «бахнем Чайковского», они думают, что я собираюсь идти на разборки и кого-то убивать.

Услышав снова знакомую фразу, китайцы засуетились и скрылись за дверью.

– Ну ты, Валя, даешь! – расхохоталась Соня.

– Как ты вообще с ними живешь? – удивилась Тая. – Они же смотрят на мир совершенно по-другому!

– Как? Вот так? – Валик приложил указательные пальцы к уголкам глаз и растянул их в стороны.

– Эй, я вообще-то тоже так смотрю! – пригрозила пальцем Соня, продолжая смеяться.

– Ну и соседи у тебя, – покрутила у виска Верочка. – Будем собираться в моей комнате.

С того времени Тая, Соня и Валик допоздна стали засиживаться у Веры: ее соседки-старшекурсницы редко ночевали в общежитии, поэтому в комнате можно было спокойно готовиться к экзаменам.

… Сегодняшний вечер Тая твердо решила провести в компании стопки книг по античной литературе. Если быть точнее, виртуальной стопки: в библиотеке не хватало экземпляров в печатном виде на весь первый курс.

Староста Леночка получила в деканате листок с расписанием экзаменов. Первым по списку шла античная литература. Вот же невезение! Тая так надеялась, что экзамен по этому предмету будет последним. Бергель включил в билеты столько произведений, сколько она за всю школу не читала.

А античка – это не мифы Древней Греции, которые можно почитать на досуге вечером. Один Гомер чего стоит! Все первокурсники трясутся и молятся, чтобы им не попался на экзамене билет с вопросами об «Илиаде» и «Одиссее». Для современного студента прочитать Гомера, понять и запомнить все, что прочитано – что-то сродни фантастике. Само чтение этого текста – большой труд.

И этот труд оказался для Тайки непосильным. Как она ни старалась, ничего не запоминалось. Соседки по комнате и вовсе забросили попытки прочесть эти книги и понять мертвый язык. В один из вечеров вместо подготовки Соня и Алина завалились на кровать и включили на ноутбуке «Трою» с Брэдом Питтом.

«Чтобы хоть какое-то понимание происходящего было», – пояснила Соня.

Небольшой страх внушал, что удивительно, и сам Роман. Несмотря на то, что на парах он шутил и походил на такого же студента, как и сама Тая, старшекурсники предупреждали, что шибко надеяться на хорошие отметки в зачетке не стоит. На экзамене Бергель всю душу достает своими книжками. Фильмы, краткие содержания и пересказы чужих эссе – сразу в топку.

– У меня он спросил, сколько кораблей шло на Трою. Я даже не помню, чем завтракала вчера, не то, что количество кораблей в книжке! Но на всю жизнь запомнила, что 1186! Такой вот он, этот Бергель, – запугала однажды Таю одна из соседок Веры, заставшая первокурсников за зубрежкой.

И Тая решила: читать Гомера не будет. Бабушка любила говорить перед важными мероприятиями: если не наелся, то и не налижешься. Поэтому она рассудила, что лучше хорошенько подучить билеты с другими произведениями. В конце концов, на «Илиаду» и «Одиссею» выделено всего три билета из двадцати.

Решив сделать перерыв, Тая зашла в соцсеть, где ее ждало несколько сообщений от Данте.

С тех пор, как они познакомились, и дня не прошло, чтобы Тая не думала о нем. Данте оказался безумно приятным малым. Общаться с ним было настолько легко, что она и сама порой не понимала: как человек, которого никогда в жизни не видела, может быть ей настолько интересен?

Она переписывалась с Данте каждый день: в институте, в автобусе, в общежитии. Наплевала на негласное Веркино правило – не писать первой. И совсем неважно было, о чем говорить: о кулинарии или литературе, новинках кино или спорте. Этот парень умел расположить к себе одним лишь текстом и поддержать любую тему.

– Привет, Тая! Слушай, тебя никогда, как журналиста, не посещала идея создать свой журнал? Ну, или сколотить команду для подобного рода деятельности?

На секунду Тая задумалась:

– Честно говоря, я не очень хотела бы работать в газете или журнале. Я люблю литературу. После университета устроюсь в самое лучшее издательство.

– Я смотрю, у тебя уже все распланировано.

– Точно. Люблю, когда все идет по плану. Так вот, стану известным редактором, а книги, выпущенные под моим руководством, будут самыми продаваемыми в стране и за ее пределами.

– Так ты идеалистка?

– Да. И это здорово, разве нет? Иначе, зачем вообще тогда нужен диплом?

– Хм. А ты с детства хотела связать свою жизнь с редактурой или в принципе с журналистикой?

– Вообще нет. Какое-то время мечтала стать писательницей. А еще больше – актрисой. Но кто из девочек не хотел стать звездой кино?

– И почему отказалась от своей мечты?

– Не отказалась, а просто выросла. Но понаблюдать за съемками не отказалась бы. Возвращаясь к твоему первому вопросу о журнале… Отучиться бы для начала, а потом уже наполеоновские планы строить. Маленькая я еще.

– Рассуждаешь ты взросло, так что не стоит нарекать себя ребёнком.

– У меня еще даже сессии ни одной не было, я не полноценный студент, а так, малышня.

– Категория студентов-детей, особенно девчонок, как-то сразу светится своей наивностью и воздушными замками. За тобой пока такого не заметил.

– Да мы же толком и не знакомы. Что ты мог такого заметить вообще?

– Хм, надо вкрутить здесь что-то умное. Что-то вроде "Можно наблюдать веками, но главное – заметить то, что на самом деле является важным". Ну как, сойдет?» :)

Тая не сдержалась и в голос рассмеялась. Должно быть, со стороны она выглядела глупой дурочкой, которая хихикала, пялясь в монитор. Но Соня, которая бы подначивала ее «виртуальным кавалером», была сейчас в душе. А, значит, эмоции можно было не скрывать.

– Не прокатило, но тебе балл за попытку.

– А сайт хотела бы создать? Свой, особенный, интересный, – не унимался Данте. – Давай создадим!

– Не забывай, что я первокурсница. Только-только начала изучать верстку, читать о SEO… Словом, я не корифей.

– Тая, корифеями становятся не от начитки теории, а от достижения вершин в какой-то области. Это если выражаться красиво.

– Тогда и я отвечу красиво: я сейчас постигаю вершины теоретического труда неблагоприятных для моей специальности предметов, входящих в список экзаменов и зачетов. Поэтому достижения вершин на практике пока в спячке. Годится?

– Вопросов не имеется, товарищ студент. Выражаетесь мудрено, под стать юношескому максимализму. Все так любят выпендриваться.

– Зато у меня имеются. Почему именно Данте Алигьери? Ни за что не поверю, что современный парень может быть поклонником средневекового дядьки.

– Ты читала «Божественную комедию»?

– Пыталась. Осилить до конца так и не смогла.

– Так сложно?

– Не получилось разобраться в аллегориях и витиеватых оборотах. Видимо, современный язык настолько обеднел, что после всех этих молодёжных "споки-чмоки" язык наших предков кажется уже чем-то дремучим.

– Я заинтересовался Алигьери ещё школьником. Дедушка подарил мне на день рождения подарочное издание "Ада". Бархатный переплёт, позолота, иллюстрации Гюстава Доре, а сами тексты написаны на фоне фрагментов Босха. Но я осилил только несколько страниц: в том возрасте слишком наскучивает читать нескончаемые сноски, которые находятся в конце книги, а без них ничего непонятно.

– Прямо как «Война и мир» со своими переходами на французский.

– Точно. Так книга и пылилась на полке. Когда мне стукнуло семнадцать, дедушки не стало. Я достал его подарок и прочитал за ночь. И очень впечатлился. На следующий день купил полное издание. Данте Алигьери и пугает, и восхищает, и вдохновляет одновременно. Возможно, в глубине души я тоже хотел бы быть таким.

– Тогда напиши книгу! Чтобы стать лучшим из лучших.

– Я бы хотел написать.

– О чем?

– Обо всем. О добре и зле. Об удивительном мире, который населяют необычные существа.

– Ничего себе, хочешь создать новую вселенную? Это так здорово! Никогда не нравилось выражение «Пиши только о том, что знаешь». Это для людей с ограниченной фантазией.

– Тоже так считаю.

– И в чем же проблема?

– Я бы хотел писать книги. Но у меня совершенно нет на это времени.

– Ты знаешь, я бы, наверное, тоже хотела попробовать написать свою книгу.

– И что тебя останавливает?

– В детстве я писала рассказы, очерки. Даже в газету местную отправляла. Но это все не то, это детский лепет и никому не нужная ерунда.

– Публиковать рассказы – тоже достижение.

– Да ну, скажешь еще.

– Вот любит наш народ все обесценивать. С детства родители призывают быть скромнее, а вот присваивать себе достижения не учат. Или мое самое любимое: не хвались никогда и не говори о хорошем – сглазишь. А потом дети вырастают и только и делают, что обесценивают свои труды.

– Я не обесцениваю.

– А что же тогда? Ты училась, старалась, читала книжки. И рассказы, которые напечатали в газете, – прямое следствие твоих стараний. А не детский никому не нужный лепет.

– Это ведь хорошо, что я вижу свои ошибки. Что я писала так, а что – не так. А писала я тогда все не так.

– Так, стоп. Вот снова. Ты даже сейчас критикуешь, даже минуту не порадовалась за себя и не погордилась.

– А что в этом плохого? Я же стремлюсь к лучшему.

– А плохое в том, что ты не ценишь свое творчество. А если ты этого не делаешь, то кто тогда будет?

– Что ж, тогда я когда-нибудь все-таки напишу роман. И начну его со слов «Все счастливые семьи похожи друг на друга в соцсетях, каждая несчастливая семья сфотографирована там по-своему».

– Ха-ха, Лев Толстой бы поставил лайк :)

Хлопнула дверь: Соня вернулась из душа. Тая свернула вкладку с перепиской и сделала вид, что читает. Эта любопытная Варвара не преминет воспользоваться случаем сунуть нос в чужие дела.

– Онлайн читаешь? Я тут скачала аудиокнигу, может, хоть тетечка диктор объяснит толково, кто там с кем воюет, – сказала Соня, увидев, что Тая сосредоточила взгляд на книге. – А то чувствую, Брэд Питт из «Трои» не прокатит, – она разложила вещи, сняла полотенце с головы, достала припрятанный в тумбочке фен.

– Тайка, постой на шухере, пока волосы высушу. А то коменда обход по этажам делает, – попросила Соня и сунула вилку в розетку.

Караулить соседа, пока он включает чайник, утюг, мультиварку или фен – святой долг любого студента, проживающего в общежитии. Из-за жестких правил, пользоваться электроприборами у себя в комнате строго запрещено. Технику отберут, не глядя на слезные уговоры. А если Тамара Львовна будет в плохом расположении духа, то она и вовсе может заявить в деканат. И тогда пиши пропало – выселят из общежития.

Соня зашумела феном, а Тая высунула голову в коридор. Угрозы в лице комендантши не было. Подруга досушила волосы, выключила фен и известила, что можно возвращаться к своим делам.

Тая плюхнулась на кровать и достала телефон в надежде, что Данте онлайн. Но собеседник уже вышел из сети.

***

Последние выходные перед боевым крещением – сессией – Тая проводила в общежитии. Она уже буквально валилась от усталости: подготовка к предстоящему экзамену давала о себе знать.

Бабушка каждый час присылала сообщения. Оказалось, что Варя невероятным образом научила ее пользоваться мессенджером, так как ответить на сообщение Тая может почти всегда сразу, а на звонок – нет.

Вот только печатать длинные предложения бабушка ни в какую не хотела: слишком много времени отнимал набор текста. Но она весьма находчиво выкрутилась из положения. Любовь Петровна писала все, что хотела спросить или рассказать, на бумаге, затем фотографировала и отправляла Тае. Выглядело это мило и смешно, но смекалке бабули можно было только позавидовать.

«Тасенька, нужно же и голову иногда проветривать. Как сдашь экзамен, так и будет. Пойди, прогуляйся», – вещало последнее бабушкино сообщение.

Тая выглянула в окно. Белым-бело. На козырьке образовалась большая белая перина, перекрывавшая обзор из окна сантиметров так на двадцать.

– Погуляем? – предложила Тая Соне.

Та обложилась на кровати тетрадками, вперемежку с многочисленными разноцветными конфетными обертками, и старательно вырезала маленькие квадратики – шпаргалки.

– Не-е, давай как-нибудь без меня, – протянула Соня.

Тая равнодушно пожала плечами, поднялась с кровати и засобиралась. Через минут пять на пороге общежития она уже вдыхала полной грудью свежий морозный воздух. Он казался плотным и упругим и вполне мог заменить лекарство от лени, потому что очень бодрил.

Зимой темнеет рано. Уже зажглись фонари. Несмотря на конец рабочего дня, рядом со спорткомплексом работали снегоуборочные машины. Они активно переваливали снег прямо на клумбы, не думая о том, что ломают маленькие тоненькие кустики, высаженные летом.

Тая повернула налево и пошла на любимую всеми студентами набережную. Хотя набережной ее можно было назвать с натяжкой. Небольшая мелкая речушка, узкий тротуар вдоль нее. Вдвоем еще можно там пройтись плечом к плечу, а вот уже втроем – нет, только гуськом.

Поднявшись на мостик, стала на середине, облокотилась на ажурные чугунные перила и посмотрела вниз.

«Интересно, что сейчас делает Данте? И как его зовут? Может, Дмитрий или Алексей?» – задумалась Тая, разглядывая следы от лап птиц на поверхности снега.

– Если ты вдруг захотела утопиться, то спешу огорчить тебя: речка замерзла и максимум, что ты получишь – это синяки.

Тая резко обернулась и, поскользнувшись, чуть не распласталась на мосту. За локоть ее подхватил Антон, не дав упасть.

– Учишься балету, Поттер? – усмехнулся он, процитировав строчку из известной книги.

– Наблюдал за мной, поджидая, пока что-нибудь случится? – спросила Тая, отряхивая снег с шапки.

Антон отпустил ее руку и облокотился на перила.

– Да нет. Я верю в так называемый закон Мёрфи: если есть какая-то вероятность того, что какая-нибудь неприятность случится, то она обязательно случится, – задумчиво сказал он, не глядя на Таю.

– И ты, конечно, как рыцарь на белом скакуне, сразу пришел бы на помощь в надежде получить от девушки поцелуй или секс? – ехидно спросила Тая, расположившись возле него и положив локти на перила.

Антон посмотрел на нее таким взрослым недоумевающим взглядом, что Тая прикусила язык и опустила взгляд на варежки.

– Знаешь, под всеми поверхностными чувствами, такими, как желание, влечение, восхищение есть что-то более… весомое. Наивно думать, что мужчинам от женщин нужно только одно.

– И что же тогда нужно тебе, если ты встречаешься с каждой второй студенткой?

– Кто тебе такое сказал?

– Все на факультете об этом знают.

– Они сильно преувеличиваешь мои возможности, – усмехнулся Антон и повернулся к ней лицом. – Я, может, ответственно подхожу к выбору партнерши.

– «Может» – это лишь предположение, – заметила Тая.

– Может, – согласился Антон и продолжил: – Как по мне, самое важное – это чтобы человек принял тебя со всеми твоими тараканами. То есть пускай для девушки не будет сюрпризом, что я дымлю, как паровоз, общаюсь с другими, флиртую, что уж там. Ночую в общаге нелегалом и выпиваю.

Тая сосредоточенно смотрела на Антона, не веря своим ушам. Это точно он перед ней?

– Девушка должна заранее все это видеть и принять меня таким, какой я есть. А чтобы человек подготовился к этому, нужно время, – закончил Антон.

Он достал из кармана куртки пачку сигарет, вытащил одну, предложил Тае. Та отрицательно покачала головой. Он закурил.

Странно, но сейчас Тая взглянула на Антона с другого ракурса и увидела в нем не надменного самоуверенного красавчика, любимца всего факультета, а самого обыкновенного парня из соседнего подъезда. На нее лавиной обрушились двойственные чувства.

С одной стороны, Тае было чертовски приятно, что Антон чуточку раскрылся. С другой стороны, какое ей вообще дело до его внутреннего мира? И с чего вдруг он вообще подошел к ней, да еще и разоткровенничался?

«А вдруг Антон – это Данте?» – подсказал внутренний голос.

– Глупость какая, – ответила вслух Тая.

– Разве?

– Не то имела в виду, – потупилась она.

Антон глянул на часы.

– Ладно, пойду. На тренировку, – он кивнул головой в сторону спорткомплекса и тепло улыбнулся. – И не вздумай прыгать с моста, сессия того не стоит.

Антон стоял перед Тайкой такой красивый, мужественный, открытый. В памяти невольно всплыл поцелуй, и Тая не смогла не улыбнуться в ответ. Смирнов развернулся и пошел в сторону спорткомплекса. Тая еще на минуту задержалась на мосту, глубоко вдохнула морозный воздух и не спеша пошла в противоположную сторону.