Читать книгу На грани фола - Настя Орлова - Страница 7

Арсений

Пошла ты, Виктория Огнева.

Эту фразу я повторяю про себя раз, наверное, сотый, безуспешно пытаясь сосредоточиться на тренировке. Бесит, сука. Как же сильно она меня бесит! Беспощадно молочу перчатками грушу, а в мыслях так и застыло ее лицо – растерянное и грустное, со слезами в глазах и бледными щеками. С каких пор меня вообще подобное беспокоит? Она нарывалась и получила по заслугам. В следующий раз будет меньше трепаться и думать, прежде чем вызов бросать. Смертница, блин.

Луплю грушу слева и едва успеваю увернуться. Не хватало только от снаряда в рожу схлопотать. Огнева вон уже промеж ног мне едва не зарядила, достаточно острых ощущений на сегодня. Вот на хрена она такая вообще на горизонте появилась? Рядится во всякую хипповатую дичь, а под тряпками – ангел Victoria’s Secret. Таскается со всякими забитыми лузерами, а за словом в карман не лезет. Подумать только, как ловко она выкрутилась из ситуации на английском! Хотел ее проучить и поставить на место, но снова будто проиграл. Дурацкое ощущение, к которому я привыкать, блин, не собираюсь.

Я ведь не хотел делать ничего подобного. Но стоило ей плюнуть мне в лицо очередную дерзость, тряхнуть копной волнистых волос с ароматом сливок и корицы и гордо удалиться, маня очертаниями сочной задницы под мешковатым дерьмом, как мою крышу сорвало. Никто так со мной не разговаривает. Точка. И если она не понимает слов, я готов доходчиво объяснить ей свою позицию на примерах.

– Эй, Гром, ты грушу просто так молотишь или вместо нее кого-то конкретного представляешь? – швыряя гантели на пол, весело голосит Рус.

– Отвали, – выплевываю, уловив четкий подтекст в его словах. – За собой следи.

Мы с парнями сегодня по графику завалились в спортзал на районе, чтобы немного поднять жизненный тонус. Я лично хотел без лишней болтовни потренить, а не отчитываться перед кем-то.

– У тебя энергия так и прет. Но ты ее, кажется, не туда расходуешь, – не унимается придурок. – Может, Смирнову наберешь? И пусть она для меня подружку захватит.

– Я тебе не «Тиндер», чтобы твою личную жизнь устраивать. Хочешь трахнуть кого-то – валяй. Но давай без меня.

– А ты что, целибат себе устроил?

– Рус, ну ты что докопался до меня?

– Да ты просто как с цепи сорвался, Арс. На баскете орешь на всех, вечером дома сидишь, как старый дед. Я не пойму, неужели тебя реально подружка лузера так зацепила, что ты даже Карине отставку дал?

– Ты вообще, блин, о чем?

– О том, что я видел, как ты ее после игры лапал и какую фигню устроил на английском, – нарывается Платонов. – Это вообще не в твоем стиле – девок подобным образом щемить.

– Ты у нас давно в полицию нравов заделался? – рычу я зло, стаскивая боксерские перчатки. – Давай ты от меня отвалишь, а я тебе цифры Карины сброшу. Потрахаешься, может, меня прекратишь доставать.

– Фу. – Рус брезгливо кривит рот. – Я после тебя не буду.

– Тогда помолчи, серьезно. Я в сауну.

Знатно пропарившись от и до, мы с Русом и Саней гребем отдыхать. Хотя, несмотря на то что с меня сошло сто потов у боксерской груши и потом еще столько же в сауне, покидая спортзал, удовлетворения я не ощущаю. Внутри все дребезжит от какого-то необъяснимого напряжения, которое мой мозг почему-то связывает с Огневой. Почему с ней? Я, может, о Русе беспокоюсь, которого мне после трени приходится везти в университетскую общагу.

– Ты уверен, что не хочешь у меня переночевать? – спрашиваю я уже перед обшарпанным зданием, когда Саня выходит покурить. Сегодня все катаются со мной. Бык вчера опять бухал безбожно, с таким факелом ехал на заднем сиденье, что все окна запотели, но если его еще хоть раз менты пьяного за рулем поймают, папочка точно по голове не погладит.

– Угу, – говорит Руслан мрачно. – Не могу, Арс. Это, короче… Просто нет. Мне надо самому с этим разобраться.

Не знаю, с чем он там намерен разбираться. Как по мне, все и так предельно ясно, но я не форсирую события. Понимаю, что Платонову сейчас непросто. Кому бы понравилось, если бы отец меньше чем через год после смерти мамы привел домой малолетнюю сучку, с которой сам Рус когда-то спал?

– Батя твой учудил, конечно, – сочувственно произношу я, но не так, чтобы Руслан подумал, что я его жалею. Этот засранец чересчур гордый, чтобы адекватно воспринимать подобное выражение чувств.

– Да пошел он! – в сердцах бросает друг. – И его подстилка вместе с ним. Я лучше сдохну в этом клоповнике, чем домой вернусь, чтобы на их лица счастливые смотреть. И деньги его мне не нужны.

– Но тачку свою ты зря не взял, – все же говорю я.

Руслан в ответ на это молчит. Только губы поджимает и хмурится. Упертый баран, что тут скажешь.

Вытащив из багажника чемодан с его вещами и несколько коробок, мы с ним поднимаемся по ступенькам в общагу, пока Саня с Ликой своей в очередной раз по телефону собачатся. Вахтерша встречает нас с постной миной, пытаясь запретить мне без пропуска подниматься в выделенную деканатом «по особым обстоятельствам» комнату Руса, но я незаметно для друга сую ей в карман пятитысячную купюру и беспрепятственно прохожу в студенческую обитель.

Жесть, конечно, как тут вообще можно жить? На стенах облупившаяся краска, паркет трещит, и стойкий запах тушеной капусты разлетается по лестничной клетке – аж тошнота накатывает. А когда мы загружаем общажную морозилку мраморными стейками, меня даже на смех пробирает. Ну тут и правда отвратно. Все кажется столетним и грязным, а на сиротливой кровати в душной комнате Руслан поместится, только если согнется в три погибели. Тут просто находиться неприятно, но спать?..

– Рус, ты уверен? – начинаю осторожно, брезгливо оглядываясь вокруг.

– Арс, все. Закрыли тему, – злится Платонов. – Сказал же, я остаюсь.

– Ну как знаешь, – говорю спокойно, но все же лезу в карман, чтобы достать и положить на стол связку запасных ключей от моей хаты. – Это на всякий случай, если передумаешь.

– Не передумаю.

Не передумает – ему же хуже. Это место просто не предназначено для жизни нормальных людей. Лично я сюда больше ни ногой. Даже ради Руслана.