Читать книгу На грани фола - Настя Орлова - Страница 8

Тори

Протерев стол и забрав книжку с щедрыми пятничными чаевыми, которые мне оставили постоянные гости, я плетусь на кухню. На часах почти восемь вечера, и моя смена в кофейне вот-вот подойдет к концу, но расслабляться не стоит. Несмотря на дикую усталость, впереди у меня бессонная ночь в обнимку с моим собственным рефератом для Филатова и хвосты по другим предметам. Как же бесит, что из-за идиота Громова я буду клепать свою работу в последний момент перед сдачей, а он зачет получил, не напрягая извилин. Впрочем, было бы там что напрягать. Весь его интеллект, похоже, ушел в баскетбол. Вот мяч он отлично чувствует – играет и как стратег, и как художник. И в баскетбольной форме на поле смотрится круто, даже я – при всей своей нелюбви к нему – вынуждена это признать. Не зря же, по слухам, к нему команда из Евролиги присматривается.

Так, стоп. Огнева, да что с тобой, в самом-то деле? Подумать, что ли, больше не о чем, кроме как о талантах Громова? Лучше вспомни, что он ведет себя как последний мудак и из-за него ты нажила кучу проблем. Вспоминаю, и новая волна обиды за сегодняшний саботаж накрывает меня с головой. Если не перестану загоняться из-за этого самодура, который живет, чтобы удовлетворять свои прихоти, то утону в жалости к себе. А я этого не хочу. Нужно найти его слабое место и ударить по цели – уж лучше думать об этом, а не о том, как девчонки из группы поддержки прямо на площадке чуть было ноги не пораздвигали, когда звездный Гром под вой финальной сирены трехочковый мяч в корзину загнал. Карина Смирнова так вообще, кажется, оргазм получила от происходящего.

Настя мне потом по секрету сказала, что Смирнова всем рассказывает, мол, они с Громовым чуть ли не встречаются. Но, судя по всему, там обычная история: он с ней переспал, а она сделала неправильные выводы – по крайней мере, обращается Арсений с ней именно так. И ведь учится, дурочка, на четвертом курсе, а не понимает, что у этого парня на лбу написано: «Только трахаюсь. Не встречаюсь». Крупным жирным шрифтом. Не представляю, как девчонки все еще ведутся на него, ожидая взаимности.

– Кость, хорошего вечера, я ушла, – сообщаю своему напарнику, скидывая фартук в корзину для прачечной.

– А Лиза где? – спрашивает он недовольно, выкладывая на поднос приборы.

– Лизы еще нет, как видишь, но скоро придет, – отвечаю я, прекрасно понимая, к чему он клонит. – Наверное.

– Карпова говорила, чтобы никто из нас не оставался в зале в одиночку, – припоминает он слова нашего администратора.

– А еще она говорила, что мы должны уважать коллег и приходить на смену вовремя. Я это делаю, Лиза – нет. Извини, но сегодня я не могу задерживаться, у меня по учебе полный завал, – закидываю сумку на плечо и добавляю, чтобы немного смягчить собственную категоричность: – В зале почти никого нет.

В ответ Костя бурчит что-то неразборчивое под нос и выходит из подсобки, чтобы накрыть стол для вновь прибывших гостей. Скорее всего, в этот момент в мыслях меня костерит на чем свет стоит. Ну и пофиг. Лиза Киреева в своей типичной манере может еще час добираться до работы. Не буду же я работать за нее, когда у меня зачет у Филатова висит на волоске?

Выйдя на улицу, я с наслаждением вдыхаю свежий вечерний воздух. Несмотря на середину октября, погода сегодня прекрасная: тепло, нет ветра, а на небе, всю неделю затянутом тучами, даже звезды видно. И я понимаю, что у меня горят все сроки по реферату, но отказать себе в удовольствии прогуляться до общаги не могу. На маршрутке мне ехать минут десять, а топать буду все полчаса, но это, возможно, последние теплые деньки в году. Да и шагомер мой уже воет от тоски, потому что я со своей вечной занятостью едва ли набираю в день четыре тысячи шагов – и те от общаги и обратно. А тело, приученное в прошлом к жесткому режиму тренировок, иногда скучает по спорту.

Я бодро вышагиваю по тротуару, глазея по сторонам, и улыбаюсь сама себе. Классный все-таки город я выбрала для учебы. Не столица, но все, что мне нужно, есть: и универ в топе страны, и арт-тусовка приличная, и центр города, как с картинки. Надо будет на днях вытащить Веню на такую вот прогулку, а то он после фиаско с бандой Громова совсем в учебниках закопался. Понимаю, что ему передо мной стыдно, но меня уже немного отпустило – что сделано, то сделано. Я сама вызвалась вместо него добровольцем, чтобы стать частью Голодных игр. И теперь вариантов у меня всего два: или потерпеть, пока Громову надоест, или вынудить его отказаться от дурацкой затеи. Как сделать последнее, я пока не знаю, но копать в этом направлении не перестаю. Может, и найдется у него какое-нибудь грязное бельишко, которым его можно будет шантажировать. Точнее, я уверена, что его полно, надо просто понять, где искать.

Стоит мне вспомнить про Громова, как вдруг я замечаю на парковочном месте у общаги его кричаще-красную спортивную тачку с дурацким значком коня на капоте. Сердце пропускает удар, а уши начинают гореть, словно кто-то ругает меня трехэтажным матом. Ну вот и что он забыл тут в такое время? И сама же с раздражением отвечаю на свой вопрос: видимо, сегодня благотворительный день, и какая-то малышка из общежития, на которую указал его прибор, вытянула счастливый билет.

Накинув на голову капюшон в целях, так сказать, маскировки, я теснее прижимаю сумку к боку и ускоряю шаг. Видеть его не хочу, попадаться на глаза тем более – хватило на сегодня злоключений. Прохожу турникет в холле и надеюсь быстрее проскочить к себе, но у самой лестницы путь мне преграждает плосколицый шкаф с коротким ежиком.

– О! Мисс Огненная Задница явилась, – гогочет Быков, хищно щуря рыбьи глазки.

– Дай пройти, – отвечаю сухо я.

Надо поскорее смыться отсюда, чтобы, не дай бог, Громов не объявился.

– А ты вкрай охренела, я смотрю, – скалит зубы качок. – Гром с тобой не жестит почему-то, а надо бы. Напомню ему.

И все-таки какое у него тупое лицо. Как ему живется-то с ним?

– А ты у нас что, собачонка, которая лает по команде Громова? – Я вижу, как его глаза наливаются кровью, но уже не могу заставить себя замолчать. – Или ты просто так, по своему желанию лижешь ему зад?

Едва эти слова слетают с моих губ, я почти сразу жалею о них, потому что плоское лицо Быкова покрывается красными пятнами, и он хватает меня за локоть с такой силой, что от боли темнеет в глазах.

– Я тебя убью! – Свистящий рык я слышу, будто через слой плотной ваты. Мне больно так, что я мигом забываю про все остальное. Даже кричать не могу – только судорожно хватаю воздух и ощущаю, как по щекам текут слезы.

– Саня, твою мать! – раздается за спиной рассерженный голос Громова. – Отпусти ее на хрен, руку сломаешь!