Читать книгу Амаранта – пленница короля эльфов - Натали Альбертовна Якобсон - Страница 4

Под золотой маской

Оглавление

Амаранта сама не заметила, как заснула. Ей снилось, что она гуляет среди золотых роз. Это было поразительно! Цветы, в самом деле, были из чистого золота, но их нельзя было назвать ювелирными изделиями так, как они росли прямо на кустах и деревьях. От их сияния слепило глаза. А в небе проносилась какая-то темная тень. Амаранта коснулась одной из роз, но только уколола палец о золотые шипы.

– Осторожно, ты очень близко к границам волшебного царства, произнес вдруг кто-то. Амаранта подняла голову и заметила на высокой ветке птицу с человеческой головой. Кажется, такие создания назывались сиринами. Или алконостами? Или гамаюнами? И они существовали только в сказках. У этой птицы был роскошный, почти павлиний хвост, усыпанный, будто росой, сверкающими каменьями. Они что прямо росли у нее из перьев? Кажется, это все-таки птица сирин, потому что ее оперение светлое, а улыбка приветливая. У алконостов и гамаюнов перья темных оттенков, а лица мрачные, так как они предрекают трагедии. Сирин же вроде бы считается птицей радости. Прелестная девичья головка на птичьем теле была увенчана настоящей короной с рубинами и алмазами.

– Он идет! – пропела птица-сирин совсем не птичьими, соблазнительными губами. – Он так близко к тебе, как не был еще никогда. И он заберет тебя с собой! Уже скоро!

– Кто?

Но птица-сирин лишь лукаво улыбнулась. А золотые розы уже тревожно позвякивали, будто колокольчики. Их тут были сотни, тысячи. И от каждой раздавался мелодичный звон. Кто-то обнял Амаранту сзади. Она обернулась. Рядом стоял кто-то статный и притягательный. С ним рядом было тепло и приятно, но немного смущало то, что лицо у него полностью закрыто золотой маской. Амаранта хотела снять ее, но вдруг поняла, что маска это и есть его лицо. Ее не снять!

На этом сон оборвался. Карета резко затормозила, и это стало причиной того, что девушка очнулась от блаженных грез. Только все ее спутницы до сих пор дремали. Наверное, это стук колес и однообразные пейзажи за окном подействовали на всех усыпляюще.

– Как бы ни напали разбойники, – пропищала белая птица с янтарем во лбу, – я слышала, в этих лесах они простаки зверствуют. А бывают еще и те, кто похуже разбойников.

– Ты это о ком? – Амаранте резко вспомнился незнакомец из сна.

Птица деловито молчала, чистя клювом свое роскошное белоснежное оперение.

– Слушай, а ты когда-нибудь видела птиц, таких же роскошных, как ты, только с человеческой головкой?

– Тебе мало, что я говорю с тобой человеческим языком, хочешь еще, чтобы я перекинулась девицей?!

– Нет, что ты! Я не хотела тебя обидеть. Кстати, как мне тебя называть. У тебя есть кличка?

– Кличка? – птица недовольно дернулась.

– Ну, ладно, имя, а не кличка, – пошла на уступку Амаранта. – Такое ощущение, что я говорю с настоящей леди из знатного птичьего рода!

– Можешь, выбрать для меня имя. Мое на птичьем языке ты и произнести все равно не сможешь. Оно слишком труднопроизносимо для людей. Но я даю тебе карт-бланш на выбор нового. Назови меня как-нибудь поизящнее.

– Например, ваше величество, – пошутила Амаранта.

– Не так высокопарно!

– Тогда Белая Королева, – девушка глянула ее на оперение. – Или Белоснежная Маркиза.

– Больше похоже на титулы, чем на имена.

– А что тебе подойдет больше?

– Имя – это не просто красивый звук, оно должно охарактеризовать меня, придать индивидуальности. Не называй меня, как собачонку.

– Ну, хорошо, – Амаранта принялась загибать пальцы и пускать в ход всю свою изобретательность. – Сплетница? Болтушка? Трещотка?

Птица только качала головкой.

– Снежинка? Белянка? Пушинка? Янтарь? Думаю, лучше всего тебе подойдет прозвище Янтарь.

– Ну, уж нет, такое ощущение, что камень это главное, что во мне есть. Ты же не считаешь, что отрастить янтарь во лбу это самый примечательный из птичьих талантов.

– Тогда – Пушинка. Ты легкая в полете, как гагачий пух. И на ощупь такая же мягкая.

– Нет, не хочу, чтобы меня сравнивали с пухом, – закапризничала птичка.

– Тогда, – Амаранта срочно подыскивала компромисс. – Инфанта! – пришло ей голову.

– А что это означает?

– Я как-то видела приезжавшую с послами царевну из далекого государства, где девушки сладкоголосы, как пташки, и украшают свои прически павлиньими перьями. Они бы тебе понравились. По стати чем-то напоминают тебя. Наследницу престола в тех краях принято называть инфантой, а я назову так тебя.

– Ну, дурно звучит, – птица вся нахохлилась. – Инфанта! Мне нравиться.

– Тогда теперь это твое имя, – Амаранта сделала заметку про себя, что слово кличка употреблять больше нельзя. Почему-то ей не хотелось ни чем оскорблять горделивую птицу. Они и часа вместе не провели, а она уже начала относиться к подарку кудесника, как к лучшей подружке, иногда даже перед ней заискивала, ну прямо, как перед венценосной особой.

Удивительно, как они не разбудили никого из провожатых своей громкой беседой. Даже Аделина, ее наперсница, мирно посапывала во сне. Не говоря уже о старой кормилице, которую Амаранта тоже взяла с собой. Хорошо, если Ангус не придет в недоумение, увидев при невесте такой необычный эскорт, который к тому же нельзя уже отправить назад. Всем ее попутчикам придется подыскать какое-то место в замке. Они будто часть приданого, которого, кстати, у Амаранты почти не было, не считая материнских драгоценностей, которые достались ей, как единственной дочери. Но Ангуса не смущало то, что нареченная практически бесприданница. Вероятно, потому что сам он был очень богат. Ведь обширные земельные угодья кругом – это его владения. У него больше плодородных земель, чем у князя или короля!

Кто-то осторожно постучал в окно кареты. Амаранта готова была поклясться, что на миг увидела необычную руку со сверкающими когтями и пальцами, поросшими листвой, подобно веточкам.

– Добро пожаловать за черту владения эльфов, госпожа Амаранта!

Это что шутка? Амаранта смотрела и не верила глазам. На пути кареты как из-под земли вырос мальчик в зеленом кафтане. Лицо он спрятал под маской, искусно сделанной из мелких золотых листиков.

– Вы случайно свернули не в ту сторону, – деликатно пояснил он. – Кучер заснул, да и лошади двинулись на зов из эльфийских земель. Такое тут со всеми путниками случается. Но в силу только что заключенного договора между нами и жителями графства, я должен вас предупредить, что вы едете прямо к обрыву.

– Что?

– Вам нужно развернуться и проехать чуть назад, тогда вы не попадете ни в плен, ни в ловушку.

– Ты хочешь сказать, тут поблизости гнездятся разбойники? – повторила Амаранта то, что услышала от своей птицы.

– О, нет, их всех давно переловили арахны.

– Кто?

– Золотые паучихи, они плетут свою паутину по дороге впереди. Поэтому вам безопаснее развернуться обратно.

– Ты же не хочешь, чтобы я вернулась, передумав играть свадьбу.

– Ни в коем случае! Свадьба людей – это интересное событие для нас. Мы все хотим ее посетить, но, увы, не все приглашены.

– Так я могу это исправить. Приглашаю вас всех.

Слова сами слетели с языка. Амаранта не успела о них пожалеть, потому что встречных в золотых лиственных масках оказалось не так-то много. Всего-то десяток или пара десятков? Или уже несколько десятков? Дамы и кавалеры в золотых листьях выступали из-за деревьев. Их вдруг как грибов наросло. Стоило же сболтнуть, что она приглашает их всех. Такая армия и на царской свадьбе не вместиться.

Благо мальчик, первоначально заговоривший с ней, деликатно пояснил:

– Нам никак нельзя появиться там всем. Наш господин нам этого не велит. А иначе будут беспорядки. Люди до сих пор нас не очень любят. То есть большинство людей… Некоторые люди, как оказалось, очень даже неплохи. Вы, например.

Амаранте показалось вдруг, что он коснулся ее рукой, хотя их разделяло куда большее расстояние, чем могла дотянуться его рука. Как ни странно в волосах у нее вдруг застрял один золотой листик по форме похожий на осиновый. Он был тонким, но жестким, точно металлическим. На ощупь напоминает чистое золото.

– Не знаю, кто твой господин, но я на свадьбе не просто гостья, а невеста. По древней традиция я имею право пригласить всех, кого захочу.

Мальчик обеспокоенно оглянулся назад, где статных незнакомцев в лиственных масках вдруг оказалось так же много, как деревьев в лесу. Такое ощущение, что за каждый стволом стоял хотя бы один из них.

Инфанта что-то обеспокоенно крякнула, не вылетая из кареты, уже на птичьем, а не на человеческом языке.

– Я приглашаю хотя бы одного тебя и твою спутницу, – немного испугавшись, поправилась Амаранта.

Чуть позади мальчика стояла стройная дама в роскошном зеленом наряде и такой же маске из золотых листьев, полностью закрывавшей лицо. Ощущение было таким, что маска растет прямо у нее из кожи. Причем на ладонях под длинными раструбами зеленых рукавов виднелись такие же золотые листики. Наверное, дама одела браслеты. Но откуда же такое впечатление, что эти листья прорастают у нее из рук?!

– Спутницу, хм… – мальчик, встретивший карету, явно чувствовал себя немного неловко. – Госпожа Ивейна не совсем чтобы чья-то спутница.

– Но все равно пусть приходит. Будет гостьей. Или даже подругой невесты. Одна моя наперсница заболела и умерла во время морского плаванья. Теперь у меня не хватает подруг невесты для ровного числа. Их должно быть четное количество.

– Уриэлла не умерла. Ее позвал с собой с корабля один из сынов моря, и она прыгнула в пучину за ним. Он может отпустить ее на свадьбу. Я могу передать ему послание от вас, написанное на ракушке. Только в этом случае водяной, похитивший ее, придет на свадьбу вместе с ней, а от него повсюду останутся мокрые следы. Так, что я вам не особо советую приглашать Уриэллу и его, если не хотите, чтобы замок частично затопило. Видите ли, с тех пор, как царица Лилофея (она была наземной принцессой до того, как стала супругой морского царя) пыталась сбежать назад к отцу на землю, водяные больше не доверяют своим возлюбленным, которые просятся навестить родню на земле. Этих девушек, даже если они любят своих похитителей, порой охватывает сильная ностальгия. Стоит им ступить назад на землю, и они могут возненавидеть Подводное царство, где уютно прижились среди чудес и сокровищ.

А вот эта речь мальчишки уже напоминала розыгрыш или бред.

– Ты решил рассказывать мне сказки?

Он осекся так, будто его ударили.

– Нет, простите, я просто подумал, что ваша подруга Уриелла, наверняка, не оставила вам прощальную надпись на палубе кровью и водой. А если и оставила, то вы ее не поняли. Язык подводных обитателей слишком сложный, а если они хотят, чтобы люди их поняли, то приползают сами, и всем становится дурно от их манер. Поэтому я решил вам объяснить, куда пропала ваша провожатая. Она не проявляла непочтения к вам, что ушла, ее просто заманили под воду. Когда водяные всплывают из волн и играют на свирели, смертные девушки бывают загипнотизированы их музыкой. Даже любовных сонат уже не нужно.

Похоже, он не понимал, что девушки, спрыгнувшие с корабля в открытое море, скорее всего, становятся утопленницами. То, что их труп не всплыл на поверхность, еще не означает, что они стали царевнами в Подводном Царстве. Амаранта нахмурилась, вспомнив, что символы, нарисованные кровью и водой, на палубе и впрямь появились. Матросы долго крестились, сочтя их плохим предзнаменованием. А Уриелла перед тем, как исчезнуть, долго болела и жаловалась, что слышит какую-то мелодию прямо из волн. Другие ее не слышали, но у Уриеллы от нее кровь шла из ушей.

Жаль Уриеллу. Она была самой красивой из подруг невесты, но зачахла, как увядшая лилия, начала разговаривать с волнами и бросилась за борт. Лишь ее вуаль потом плавала на воде.

Море – жуткое место. Амаранта не смогла бы перенести во второй раз долгое плаванье. Когда находишься в открытом море в пасмурные погоду, действительно начинаешь думать, что тысячи чудовищ наблюдают за тобой из глубины, царапают когтями дно судна, оплетают плавниками корабль и яростно шепчутся о людях, которые случайно оказались в их владениях и которых стоит за наглость утянуть на дно.

Один раз Амаранте снился кошмарный сон о подводных обитателях, которые держат совет: топить их корабль или нет. Судно действительно в ту ночь швыряло из стороны в сторону и чуть не занесло на рифы. Кто-то один из морских тварей заявил, что не стоит, потому что одна из девушек на борту слишком ценна. Которую они имели в виду? Уриеллу, которую похитили. Вот, она уже начинает думать, как мальчик. Под воздействием антрацитовых глаз под прорезями лиственной маски. У дамы за его спиной глаза были аквамариновыми, как два драгоценных камня. Она все время молчала. Ивейна, так ее назвали. Любопытное имя. Звучит, как шелест листвы.

– А как тебя зовут?

Мальчик даже смутился от того, что она интересуется его скромной персоной.

– Я – Ивор, – он отступил на шаг назад вместо того, чтобы поклониться, как положено.

– А как зовут того мастера, который сделал тебе такую маску?

Вот тут он уже не ответил, а Ивейна звонко рассмеялась. Ее губ под золотыми листьями было не видно. Смех исходил, будто изнутри статуи. Спутники Амаранты даже от него не проснулись. Такое ощущение, что они попали в сонное царство.

А может все это сон? И она просто спит? Амаранта потянулась к Ивору. На ощупь он был вполне реальным. И одежда у него из мягкого бархата. И на ладонях такие же листики, как у Ивейны. Причем они росли и с тыльной стороны ладони, и с наружной. Росли? Амаранта в это не слишком верила, но притронуться к ним не удалось. Ивор вырвал руку.

– Я должен был тебе кое-что сказать, – промямлил он.

Амаранта внимательно посмотрела на него из окна кареты.

– Мы тебя приветствуем! И… – Ивор точно хмурился под маской, потому что золотые листики дрожали в областях бровей. Он не мог припомнить что-то важное.

– И? – подсказала Амаранта.

– Дагда велел сказать мне что-то, но я не помню…

Дагда? Что за имя? Как у древнего языческого бога или правителя диких племен. Из вежливости Амаранта кивнула.

– Не помнишь, значит, не помнишь. Я на тебя не злюсь.

– О, ты очень великодушна. Смотря на тебя, я начинаю уважать смертных девушек.

Ну, вот он опять за свои шуточки. Твердит о людях так, будто сам относится не к ним, а к расе богов. Для него это нормально, он ведь ребенок, мог и размечтаться. А вот взрослая дама за его спиной должна была бы прервать розыгрыш. Если только он не входит в какие-то местные традиции приема невесты из чужих краев. В разных странах есть самые разные свадебные обряды. А в небольших островных королевствах по праздникам даже совершают странные ритуалы. Вдруг и здесь маски из листьев являются чем-то ритуальным. Стоит проверить.

– Ты можешь снять маску? – попросила она у Ивора.

– Не сейчас!

– Почему?

Он переминался с ноги на ногу, и воровато оглядывался на Ивейну.

– Почему ты не можешь сейчас же ее снять? Я хочу видеть твое лицо, а не маску.

Ивор нагнулся к окошку кареты и заговорщическим тоном шепнул.

– Она зарастет в кожу с закатом.

Так она, правда, растет из кожи. Или он шутит? Амаранта изловчилась и оторвала один лист.

– Ай, больно! – Ивор прямо завопил.

– Извини!

Она повертела сверкающий листик в пальцах. Он был из чистого золота.

Похоже, Ивору действительно было больно. Его спутники разом насторожились и начали напоминать готовую ринуться в бой шеренгу воителей. Ивор что-то им сказал на непонятном языке, а после обернулся назад к Амаранте. Кровь из подбородка у него не шла, хотя именно оттуда и был выдран золотой листик. Значит, из кожи у него он все-таки не рос, раз крови нет. А боль можно изобразить.

– Все смертные одинаковые шалуны, – голос Ивора вдруг стал не по-детски злым и жестоким. – От них одни неприятности. Суют нос не в свое дело, губят поля под пашни, а леса под растопку, рвут наши цветы, изгоняют наших вассалов из всех нор. Поэтому мы и воевали. Ты ведь не хочешь новой войны?

От его разгневанных слов Амаранте почудилось, что зловещее оружие бряцает прямо под землей. Такое ощущение, что из Подземного Царства наружу рвется целая рать жутких воинов-монстров, коим несть числа. Стоит им выползти наружу, и они сметут человеческий мир одним махом.

Ивор ни о чем таком не говорил, но казалось, что и сказал, и показал.

– Не зли меня больше, – обиженно буркнул он и вдруг исчез, как будто его и не было. Его спутников тоже уже не видно. Кругом пустая дорога и лес по обеим ее сторонам.

– Зря ты это сделала, – буркнула Инфанта, жадно смотря на золотой листочек, который Амаранта вертела в руках.

Кучер начал просыпаться, спутники тоже. Амаранта едва успела предупредить их, что нужно свернуть с этой дороги.

– Там путь к обрыву, мне пояснили встречные батраки, – вывернулась она. О людях в лиственных масках рассказывать почему-то не хотелось.

Развернуть экипаж оказалось неожиданно сложно, будто какие-то существа из земли цеплялись за колеса и не давали ехать дальше. Амаранте казалось, что она слышит их смех и даже видит, как они раскачиваются на осях, стараясь вытащить их из колес. Они были мерзкими и мохнатыми.

– Не пялься на нас! – злобно шикнули они.

Только никто из спутников их не видел, кроме взбунтовавшихся коней, которые пытались затоптать их копытами.

Золотую паутину с левой стороны новой дороги, на которую удалось выехать, тоже никто не заметил. А вот ползающие по ней мерцающие существа, то ли женщины, то ли паучихи, злорадно зашептали вслед Амаранте.

– Как хорошо, что ты приехала! Мы все приветствуем тебя!

Стоило обернуться в заднее окошечко кареты, и их позади уже не видать. Либо карета едет слишком быстро, либо огромная паутина с арахнами ей всего лишь померещилась.


Амаранта – пленница короля эльфов

Подняться наверх