Читать книгу Амаранта – пленница короля эльфов - Натали Альбертовна Якобсон - Страница 8

Угли в нем уже начали выгорать. Красивые и жуткие лица сверхъестественных существ, выгравированные на стенках котла, недовольно корчились. Сам котел постанывал. Чтобы безотказно работать дальше, ему требуется кровь. Кровь смертных! Но Дагда поклялся больше ее не проливать.

Так что же делать? Кровь животных, птиц или рыб точно не подойдет. Для производства она не годиться. Зачарованные стенки котла ее не примут. Да, и он сам не решится убить животное, даже скот. Звери – это часть волшебной природы. Они возникли на земле так же давно, как феи и эльфы. А вот люди поначалу были скотом без разума, лишь с инстинктами. Они рождались голыми, без шерсти или крыльев. Они мотались по пустошам и лесам, становясь добычей его народа. Их легко было ловить и убивать. И самое главное не жалко. Как можно жалеть существо, которое само не понимает, как оказалось в этом мире, зачем родилось и зачем живет. Но время шло, и люди вдруг начали меняться. Вначале они начали портить камень, чтобы отстроить себе жилище и сделать оружие для обороны, затем полезли и дальше. Будто дьявол их искусил. Пустоголовые куклы внезапно начали что-то соображать. Их потянуло к огню, чтобы готовить на нем пищу, они стали собирать травы и плоды. А затем начались убийства. Представители человечества безжалостно расправлялись с птицами и зверьми, чтобы добыть себе обед. Но как за это не перебить их самих?!

Самое плохое, что в людях проснулся интеллект, почти равный разуму столетних созданий. Феи и эльфы существовали веками и набирались ума. Каждый человек быстро старел и умирал, но их зачатки рассудка стали переходить из поколения в поколение. И вот уже люди сформировались в такую армию, которая сумела бросить вызов волшебному царству.

– Пора их усмирять, – шептал Пак, витая рядом, но Дагда от него отмахнулся.

Лучше пойти на мировую. Он никогда не хотел войны. Битва за власть, которая много веков назад произошла между волшебными существами, полностью его иссушила. Создания одной расы не должны убивать друг друга. То же можно сказать и о людях. У них нет крыльев, рогов, когтей и сверхъестественной силы. Но многие девушки лицами похожи на прекрасных фей, пока не состарятся, разумеется. Их век не долог.

– Состарится ли Амаранта? – это снова был шепот Пака. – Тебя ведь интересует она одна, а не все человечество!

Он прижался к уху своего повелителя и эхом пропел:

– Амаранта! Амаранта! Амаранта! Какое чудесное имя! Очень подошло бы для феи. Но она всего лишь смертная. Жаль, что такой цветок когда-либо состариться и умрет. Давай назовем в память о ней один из чудесных цветов в нашем саду. И что еще мы могли бы сделать в честь Амаранты, чтобы отдать дань смертным, с которыми мы дружим?

Пак начал деловито загибать пальцы, которых вдруг на каждой руке оказалось больше дюжины.

– Каждому ставить памятник посмертно. Лечить магией их травмы, коих не счесть. Послать лепрехунов овеять поля магическим порошком, чтобы их урожай рос скорее. Придумать средство от старения и вымирания, но ведь люди плодятся быстрее саранчи. Если они перестанут умирать, то и места в мире для них не останется. Они это не мы. Они не совершенны.

– Мы тоже, – обрезал его Дагда. – Посмотри на свои рога и копыта. Раньше их не было.

– Что ж! Я провинился, как и все мы. Но я все еще бессмертный и весьма способный. Могу слетать в замок и сильно там напроказить. Или узнать, как поживает Амаранта. У нее сейчас брачная ночь?

Дагда перекривился.

– Оставь людей в покое.

– Давай заберем одну смертную к нам в качестве дани, и на век-другой оставим в покое всех. Тебе так станет легче!

Хитрец читал его душу, как манускрипт. Дагда с досадой тряхнул пшеничными кудрями.

– Мне станет легче, если мы перестанем воевать.

– Может, хватит отдавать скорбную дань тем, кого ты перебил в волшебной войне. Люди это скот.

– Больше нет!

– Допустим, среди них отыскалась одна звезда по имени Амаранта. Ее надо присвоить, вот и все. Мы ее даже не похитим, возьмем, как откуп от наших нападений. И все будет, как раньше.

– Иногда нужно что-то менять, – Дагда достал из волшебного котла немного золота и драгоценных камней. Вот все, что он смог выдать на остатках старой крови убитых над ним рыцарей. Все камни переливались разными цветами. Они должны обладать магическими свойствами. При чем каждый разными.

Гравированные лица на стенках котла шипели все более недовольно. Они требовали новых жертв. В обрамлении рогов, шипов и змей вместо волос эти лица выглядели устрашающе, несмотря на всю их красоту. Когда-то все эти существа были живыми соратниками, потом противниками. Сейчас они стали миниатюрой. Он их победил, но даже притронуться к ним пальцем было бы опасно. Они тут же его откусят и напьются крови. После того, как их уменьшили, они стали очень голодны. Причем им все равно, чью кровь пить: сверхъестественную или человеческую.

– А кто в этом виноват? – услужливо спросила совесть. – Не следовало начинать войну в первый раз.

Тогда война была неизбежностью. Теперь ее можно избежать. Но цена высока. Не трогать красивую графиню. Кто бы подумал, что на свадьбе нового друга его будет ждать такое искушение.

– Жена человека! – шептали, лукаво скорчившись, лица на котле. – Напои нас ее кровью, и мы дадим тебе такую силу, какой ты еще не ведал.

Зачем ему это? Он и так был достаточно силен. Когда-то он победил в честном бою их всех, но радости и гордости не ощущал. Держать побежденных в миниатюре, как в плену, тоже оказалось неприятно.

– Лети и узнай, как дела у наших новоиспеченных друзей и союзников из рода людского, но только никого не обижай, – скомандовал он Паку.

Тот что-то обиженно пропищал, но все равно полетел исполнять приказ. Никто из волшебных существ, даже тех, которые прибыли под его знамена когда- то по собственному почину, не имел теперь права ему не подчиняться.

Оставшись один, Дагда отмахнулся от назойливых бесплотных советчиков, вечно зовущих его из темноты, и представил себе Амаранту. То, как легко, будто паря над землей, она спешит через неф к алтарю. Ее платье воздушное и легкое, как крылья мотылька. Белокурые локоны спускаются до пояса. Фрезии и камелии из свадебного букета рассыпаются по полу. Облачный храм вполне ей подходил. Он мог стать местом ее обитания. Она сама похожа на облачную фею. Такие создания когда-то и прогнали его с небес. Так почему его к ней так влечет?

Дагда с силой сжал руку в кулак, так чтоб стало больно. Он попытался представить себе Ангуса. Граф пригож, как летний эльф, достаточно силен и натренирован в бою, чтобы дать отпор, кому угодно. А еще он умен – редкое качество для рыцаря. Кто из них сейчас грамотен? Но Ангус спознался близко не только с ристалищем, но и с библиотекой. Его стоит уважать. Он начитался о волшебном народе и сумел с ним поладить. Мудрый смертный! Будь он бессмертным и стал бы правой рукой волшебного правителя.

Дагда испытывал симпатию к нему. Но камнем преткновения внезапно стала его жена. Что за шутка судьбы? Взбрело же этому доброму молодцу жениться на заморской красотке вместо того, чтобы выбрать невесту в своем графстве. Или это все проказы Медеи Шаи, которая прослышав о необычной свадьбе, куда, между прочим, не позвали ее саму, решила подменить девушку одной из своих фей? Если так, то настоящая Амаранта давно уже лежит в овраге со свернутой шеей или томится в магической клетке, а воздушный дух притворяется ею.

Дагда тут же отмел эту догадку. Вряд ли! Девушка точно из человеческого рода. Поэтому и кажется таким поразительным то, что к ней привязалась волшебная птица. Обычно такого не случается. Эти свободолюбивые и мудрые создания не приемлют людей.

Котел снова зашипел. Кажется, он наполнился бурлящей кровью, которую, между прочим, сейчас никто не проливал. Она закипела, тысячи голос зашипели свои требования из красной жижи, которая, как тесто на дрожжах все поднималась и вдруг осела. На дне котла остался один драгоценный камень размером с женскую голову. Дагда вынул его и впервые за вечность вздрогнул. Это была голова Амаранты. Кто посмел? В нем все перевернулось. Захотелось раскрошить и страну смертных, и свою собственную голыми руками.

Но голова оставалась неподвижной всего миг. Вдруг она дернулась, перевернулась в его руках и одарила его такой наглой и лукавой улыбкой, которая никак не могла принадлежать Амаранте. И в самом деле, черты миловидного личика начали разительно меняться, превращаясь из человеческого в эльфийское.

– Простите, государь! – чьи-то руки забрали голову, поиграли ею, как мячом и приставили назад к собственному безголовому телу. Квентин любил так шутить. С тех пор, как Медея Шаи отсекла ему за какую-то провинность голову, а он после так и не умер, он естественно был охоч подразнить раздосадованную королеву фей и играл своей головой, будто шариком для кеглей. То снимал, то надевал, то подкидывал в воздух. Как он это делал, черт его знает. Верно одно – крепко голова на его плечах не сидела никогда. Как в прямом, так и в переносном смысле. Иначе б он никогда не вступил на пиру в дебаты с самой королевой и не оказался бы на плахе.

– Тебя прислали из Корунда?

– Из королевства фей, – деловито поправил Квентин. – Не люблю называть его иначе только из-за силы громадного драгоценного камня, от которого все мы якобы зависим.

– Что хочет твоя государыня?

– Она естественно обиделась, что ее не позвали на свадьбу.

– Я полагал, она не выносит общества смертных, а тем более их развлечения.

– Да, но если уж речь зашла о свадьбе, где кроме людей среди приглашенных числятся представители высшей расы, то не пригласить и королеву фей было явным невниманием. Она весьма раздосадована.

– Я сам был всего лишь гостем и лишь потому, что заключил союз. Не в моих силах было внести ее в списки гостей.

– Но в ваших силах было посоветовать. Местный граф вас слушается, как собачонка.

– А ты представь, что было бы, если б злая коронованная фея прибыла на человеческую свадьбу на своем верном черном драконе. Где мы разместили бы его?

– Собор вроде большой, – поймал на слове Квентин. – С драконом проблем бы не было. А вот с тем, что Медея Шаи вцепилась бы в волосы невесты, которую посчитала соперницей. Та бы облысела и обожглась от ее когтей.

– Не думал, что твоя государыня планирует заполучить смертного графа.

– Нисколько. Она желает заполучить вас. Кстати, она спрашивала, когда планируется объединение двух королевств, эльфийского и фейского, с помощью вашей свадьбы. На нее тоже пригласят смертных? Она сама составит список.

– За свой острый язык ты и лишился однажды головы!

– Я серьезно! Она действительно намекала, что вам пора пожениться.

– Она намекает на это уже полстолетия.

– Пока, увы, безуспешно. Такой правитель, как вы, смирил бы ее настолько, что она перестала бы вымещать на нас свое вечное недовольство, и мы бы зажили почти, как в раю.

– Да ты всюду ищешь лишь свою выгоду.

– Разумеется!

Квентин никогда не смущался. Его веснушчатое, вечно ухмыляющееся лицо и рыжие волосы равняли его с трюкачом из земного цирка. За такового его обычно и принимали изумленные люди, которые видели на закате, как он жонглирует собственной головой на краю холма.

– Чего ты от меня хочешь?

– Я ничего, но Медея Шаи очень жаждет получить ваш чудесный котел в качестве свадебного подарка.

– Этого она вряд ли дождется, – не покривив душой, съязвил Дагда.

– Я так и понял, – Квентин осторожно провел пальцем по барельефу лиц на раскаленной стенке котла и ойкнул. Одно лицо изловчилось и цапнуло его за палец. Теперь волшебная кровь орошала жадный ротик, а котел радостно шипел.

– Кусаются, гады! – пожаловался Квентин.

– А чего ты ждал, они давно голодны.

– Уж Медея Шаи знала бы, как использовать этот котел. У вас он стоит почти без дела.

– Не знал, что ты на ее стороне. До сих пор, даже после усечения твоей хитрой рыжей головы.

– Я ее вассал, – Квентин снова снял голову вместо шляпы и шутливо поклонился. – Но я не на ее стороне. Просто деваться больше некуда.

– Переметнись ко мне!

– И спровоцировать войну? – Квентин снова водрузил голову на место. – Это бесчестно! Но вы могли бы попросить меня в качестве свадебного подарка. Заранее. До свадьбы. Пусть отошлет меня к вам, а с самой свадьбой мы потянем.

– А после тебя она пришлет драконов, чтобы поторопить обещанное торжество, и они постучаться когтями в мою крепость в Зеленых Холмах.

– Драконов у нее становится все меньше и меньше с каждым веком. И знаете почему? Она обращается с ними ничуть не любезнее, чем со мной.

– Они бросают ее? Обычно они любят красавиц сильнее, чем верные псы людей. Можно бить их и шпынять, а они все равно верно служат.

– Госпожа не просто сажает их на цепь, она их изводит.

– И почему вы до сих пор не свергнете ее?

Квентин погрустнел.

– Дело в том, что переизбрание сейчас вещь довольно щекотливая, – заминаясь, признался он.

– Почему же? Раньше переизбирали всех и каждого. Любой мелочи хватало для новых выборов.

– Но сейчас… Медея Шаи… Она, знаете ли… оказалась более крепким орешком, чем все остальные. Все королевство фей от нее стонет. Но я пришел говорить не о ней. А о вас и жене человека.

– Жена человека! Как точно ты сказал.

– И что сделать для того, чтобы она перестала быть женой человека и стала женой эльфа.

– Куда ты клонишь?

– Куда бы ни клонил, а вам нужно развеяться и за ней поухаживать. Смертные женщины, впрочем, как и многие феи, падки на пестрые безделушки, особенно на дорогие. А у вас так много чудесных роз из чистого золота и драгоценных звезд, упавших когда-то с небес. Подарите что-нибудь Амаранте. Она красива. Она стоит подарков. Немногие феи могут похвастать такой красотой, как она.

– Твоей госпоже эти слова не понравятся.

– Знаю! Она считает единственной красавицей во вселенной одну себя и слишком в этом зазнается. Она просиживает вечность перед волшебным зеркалом, а земля тем временем плодит смертных красавиц, какие нам и не снились. Обидно будет, если одна из них состариться и умрет. Поухаживайте за ней!

– И начать новую войну? Ты хитрец! Знаешь, как подогнать соперников к новой битве. Но какая тебе с того выгода? Или твоей госпоже это нужно?

– Признаю, Медея Шаи не любит людей, но и фей она тоже не любит. Иногда кажется, что ей невыносимы все, кроме нее самой. Только к вам, ваше волшебное величество, она испытывает подлинное влечение. И боюсь лишь из-за ваших земель, а не из-за вас самого.

– Она не могла послать чуть более дипломатичного свата. Ты болтаешь не в меру.

– Я честен и пытаюсь предостеречь всех от ошибок, но меня мало кто слушает. Боюсь, я и сам к себе редко прислушивался, иначе б мне не отсекли голову.

Он снял ее, будто головной убор, перед тем как раскланяться на прощание.

– Не упускайте шанса, – посоветовал он с шутливой усмешкой, – будь у меня вторая голова, и я, не задумываясь, пожертвовал бы ею ради одной улыбки графини Амаранты.

Не ясно было то ли шутит он, то ли говорит серьезно. Что на уме у Квентина, никогда не скажешь. Он озорной и таинственный, как призрак шута. Ни в одной войне со смертными он сам не участвовал, но постоянно подгоняет к этому других. Что он задумал? Или все это козни Медеи Шаи? Дагда отвергал ее слишком часто, а волшебные существа по всей округе уже бились об заклад, как скоро их свадьба. Все почему-то были абсолютно уверены, что король эльфов и королева фей непременно должны пожениться. Не через пару столетий – так через десяток. На кон ставились века, когда свадьба свершиться, а не вопросы быть ей или нет.

Дагда задумался, вспоминая Амаранту, легкую и нежную, как создание облачного царства. Оказав ей знаки внимания, он и впрямь не нарушит условия союза. Но как потом сдержать под контролем свое увлечение. Даже видя Амаранту издалека, он мало что соображал, а что будет, когда она окажется рядом?