Читать книгу Арход. Жезл Ктора - Натали Синегорская - Страница 8

Проснувшись, я несколько минут лежала, тупо уставившись в потолок. Посмотрела направо, налево. Совершенно незнакомая комната с обоями в мелкий желтый цветочек. Кое-где ободранные, мессами в пятнах, обои следовало переклеить несколько лет назад. Всего один светильник на стене. Магический. Больше никаких волшебных предметов нет, по крайней мере, на первый взгляд.

Все это я отметила машинально, и лишь потом задумалась – что это за место? Не общежитие, не гостиница. А что тогда?

Единственное окно, из которого в комнату проникали скудные солнечные лучи – видимо, по причине росшего прямо возле окна дерева – зарешечено. Я лежу на мягкой широкой кровати под легким одеялом, рядом – кресло, на нем – мое платье, очищенное от грязи и помидорных следов…

Помидорных следов!

Тут я подскочила, потому что разом вспомнила все вчерашние события. Концерт, смерть эльфийки, мой арест, встреча с эльфом, побег и…

И замок с некромантом.

Итак, скорее всего, я находилась в замке. Меня принесли из сада в комнату, раздели, уложили в кровать. И очень скоро придут арестовывать. А потом тюрьма Шаат-тор, страшная, жуткая, откуда, насколько известно, еще никто никогда не возвращался.

Тюрьма, говорите? Ну-ну. Мы еще посмотрим, кто кого! Пусть только тронет! Я стану кусаться, царапаться, вырываться, пинаться. В общем, сопротивляться до последнего вздоха.

Вдохновленная перспективой борьбы с неизвестными врагами, я спрыгнула с кровати. Натянула платье. Сунула ноги в башмаки, тоже почищенные. И покраснела. Кто-то меня раздел. И уложил спать. От всей души надеюсь, что это не некромант. Как он сказал, его зовут? Кажется, Лесс?

Так, Тинниэль. Хватит рассуждать, стесняться и краснеть! Надо брать ноги в руки и бежать отсюда Немедленно! У тебя очень много дел. Для начала выбраться из замка, потом пойти к мастеру Тряку, отыскать добровольных помощников, и при этом не попасться в лапы следствия.

Но чтобы пойти к Тряку, желательно иметь при себе переписанные руны.

Я поискала тубус. На кресле нет. Под кроватью тоже. В шкафу?

Распахнула дверцы высокого шкафа. Он был битком забит одеждой – мужскими камзолами, штанами, рубахами, куртками. Порывшись, я удостоверилась – тубуса здесь тоже нет. Ах, да ведь он отлетел в сторону при моем падении. Видимо, до сих пор там, в саду и валяется.

Смутно припомнилось, как накануне вечером я споткнулась, упала и почти потеряла сознание, а кто-то очень сильный поднял меня на руки и понес. Я брыкалась, вырывалась, бормотала, что не надо меня в тюрьму и вроде бы даже заплакала, вконец обессилев. А мне отвечали, что надо отдохнуть и поспать, а завтра все будет прекрасно…

За дверью послышался какой-то шум. Приглушенные шаги и тихое ворчание.

Подскочив к двери, я дернула за ручку. Та не открылась. Вот тебе и прекрасно! Меня заперли! Вышибить дверь мне вряд ли удастся, в старинных замках они крепкие и запоры на них прочные.

Шаги и ворчание удалились, а потом и вовсе стихли. Да меня, кажется, и не собирались выпускать!

Изо всей силы я замолотила кулаком по двери. Никакого эффекта. Означало ли это, что комната с решетками на окне – узилище, пусть и временно, до помещения в тюрьму?

Кулак заболел. И то, зачем заниматься членовредительством? Я повернулась к двери спиной и принялась лупить каблуком.

Внезапно нога провалилась в пустоту. По инерции я размахнулась еще раз и попала по чему-то, отличному от двери.

Резко обернувшись, я заорала от неожиданности и страха. В проеме открытой двери возвышался тролль с подносом в руках. Кажется, я заехала ему по ноге: грубо слепленная физиономия перекосилась от боли. А потом он тоже заорал. Не прекращая орать, поставил поднос на пол, пропихнул в комнату и быстро закрыл дверь.

Вопли постепенно затихли в глубине замка.

Весьма своеобразная доставка еды в номер. Со звуковыми эффектами и без предъявления счета. Хотя счет, возможно, предоставят позже. И за проживание, и за питание.

Значит, это и есть мой тюремщик. А что это он принес, такое вкусно пахнущее?

На подносе ожидаемо оказался завтрак. И, как бы я ни была раздосадована, решила подкрепиться. Кто знает, когда придется есть в следующий раз?

На завтрак мне предлагались: куриная нога, запеченная с пряными травками, салат из овощей, хлебная лепешка и фруктовый компот. Лишь начав есть, я поняла, насколько голодна. Проглотила все почти мигом, запила компотом и поняла, что такое счастье. Ну, почти счастье.

Поставив на поднос опустевшую посуду, подошла к двери и вновь постучала, но уже деликатно, без надрыва. Тяжелые шаги приблизились, дверь приоткрылась. Тролль осторожно заглянул в комнату. То ли опасался, что я опять начну драться, то ли его природная вежливость сделала свое дело.

Драться я и не собиралась. Наоборот, лучезарно улыбнулась и сказала:

– Привет! Ты кто?

– Я – Бац, – пробасил тролль.

– Очень приятно. А я в таком случае – Шмяк!

– Привет, Шмяк, – осторожно ответил гигант.

Я решила прояснить обстановку:

– А… э… где хозяин?

– Нету, – охотно пояснил Бац.

– Тогда где садовник? В саду?

– Садовника тоже нету.

– А кто есть?

– Никого.

– То есть, мы с тобой одни? – на всякий случай уточнила я.

– Ну да.

– Это прекрасно. Ты можешь меня выпустить?

– Нет. То есть, могу, но не выпущу.

Захотелось еще раз садануть его по коленке.

– Но мне очень надо. Понимаешь? По нужде.

Он подумал. Сказал:

– По нужде могу.

Тролль посторонился, давая мне дорогу, и я бодро зашагала по длинному коридору.

Знать бы еще, куда идти!

– А где тут у вас выход в сад? – спросила как можно более небрежно.

– Зачем в сад? Уборная вон там.

– Нет, мне нужно именно в сад. Я, понимаешь ли, выросла в деревне и привыкла делать это под кустиком. В других условиях не могу.

С минуту он переваривал этот бред, потом кивнул:

– Идем.

Видимо, решил, что я с причудами. Или стукнулась головой. Впрочем, мне безразлично его мнение. Надо вырваться отсюда как можно скорее, а примут меня при этом за больную или контуженную – не имеет значения.

Бормоча что-то о странности человеческих привычек, тролль быстрыми шагами потопал на выход. Я едва за ним поспевала. Наконец мы дошли до входной двери, он распахнул ее и выпустил меня.

– Только не подглядывай, – я погрозила ему пальчиком.

– Не буду, – пообещал он и отвернулся.

Я побежала к воротам. Быстрее, быстрее, подгоняла я себя. Казалось, мои ноги еле передвигаются. Еще бы, столько слопать!

– Эй! Ты куда? – озадаченно крикнул тролль мне вслед. – Сад не там!

Ну, я же просила не подсматривать! Вот и верь после этого мужикам!

– В лес! – прокричала я на бегу. – Там кустики гуще! Не волнуйся, скоро вернусь.

Ага, как же, вернусь. Ждите-дожидайтесь.

Через пару часов я уже топала по знакомым столичным улицам. Торговые лавки распахивали двери окна, ожидая посетителей, хозяйки спешили на базар за продуктами. Огородные петухи проводили утреннюю перекличку.

Итак, с чего бы начать? С подбора напарника или выяснения происхождения листка с рунами? Куда первым делом пойти – в институт, к госпоже Варите или в лавку к мастеру Тряку? Пока я соображала, ноги сами привели меня к лавке. Что ж, пусть так и будет. Университет подождет. Всегда туда успею. Жаль, что так и не нашла тубус. Ничего, выяснить сведения о заказчике можно и без него.

Улица Трубачей, где находилась нужная лавка, была в этот час практически пустой. Питейные заведения, во множестве располагавшиеся по соседству, открывались не раньше обеда, а скобяные, оружейные да антикварные лавчонки не притягивали к себе много народу. Квартал тут не особо богатый, так что вероятность быть узнанной равнялась практически нулю. И это устраивало меня как нельзя более.

Я стукнула в чуть перекошенную от времени деревянную дверь с табличкой «Антиквар к вашим услугам» и шагнула в лавку. Звякнул колокольчик. Мастер Тряк поднял голову и, увидев меня, изменился в лице. Побледнел. Привстал. Потом снова сел.

– Добрый день, – вежливо сказала я.

– Д-добрый, – промямлил он.

Вот же зараза. Кажется, он наслышан о трагедии на вчерашнем концерте. Тем не менее, отступать поздно. Придется идти до конца и выжимать из лавочника все, что ему известно.

– Мастер, – я постаралась налить в голос как можно больше елея и меда, – сегодня я должна принести вам сделанную работу. Ну, вы помните, переписанные руны. Увы, так получилось, что с собой у меня их нет. Но я решила не утруждать вас более и готова сама отнести выполненную работу заказчику. Может быть, вы подскажете, где я могу его найти?

– Я ничего не знаю, – быстро заговорил мастер, – совсем ничего. Понимаете? Совсем.

– То есть как? – я притворно удивилась. – Но ведь кто-то же заказал переписать руны, правда?

– Правда, – он мелко-мелко закивал, и я даже испугалась, не оторвется ли его голова. – Кто-то заказал. Но кто, я не знаю.

– А мне почему-то кажется, знаете, – голос мой стал еще слаще. – Разве нет?

– Нет! Не знаю! – мастера Тряка затрясло, то ли от злости, то ли от страха. – И вообще. Я не имею права разглашать имена своих заказчиков. Потому что получаю процент за посредничество! И обязуюсь за это хранить в секрете некоторые конфиден… личные сведения!

Уставив руки в боки и нехорошо сузив глаза, я медленно двинулась на мастера Тряка:

– А я, к вашему сведению, не далее, как вчера уже получила свой процент! Меня по вашей милости ждет тюрьма и срок за убийство!

– Какое убийство? – неподдельно изумился мастер Тряк. – Что вы такое…

– Которого я не совершала! Хотя чего садиться в Шаат-тор задаром. Вот прямо сейчас возьму и совершу!

Не сказать, чтобы я злилась на мастера Тряка. Вполне вероятно, он действительно не в курсе работ, которые поручает мне и еще десятку-другому студентов. В конце концов, он только посредник. Однако чего-то же он испугался. Или кого-то.

Меня, например. Не потому ли, что был уверен – я не приду? Про убийство он не слышал, это ясно. Но тогда откуда такой неподдельный испуг в бегающих глазках?

Я сделала по направлению к прилавку пару неспешных шагов, и мастера затрясло еще сильнее. Прилавок мелко завибрировал. Зазвенела чернильница, соприкоснувшись со стаканом. Черная капля выплеснулась и успокоилась на столе большой живописной кляксой.

– Не подходите ко мне, Юстинния, – задребезжал мастер Тряк; в его голосе прорезалась жалость, смешанная с подступающими слезами. – Вы всегда были такой хорошей девушкой. Не понимаю, что с вами случилось… Ай!

Я впечатала кулак в столешницу прилавка, и чернильница выплюнула еще несколько брызг.

– Ненавижу, когда меня обманывают и подставляют!

– Ну, хорошо, – сдался мастер, кажется, осознав: в подобном состоянии я могу вытворить невесть что, и голос его удивительным образом окреп. – Хорошо! Будет вам заказчик! Приходите через час! Я узнаю его имя и адрес и сообщу вам.

– То есть, сейчас не знаете? – уточнила я.

– Нет, увы, не знаю. Он тоже работает через посредника. Через посыльного. Посыльный должен заглянуть сюда сегодня… Сейчас я сверюсь с расписанием…

Он нырнул под прилавок.

Расписание? У старого пройдохи есть какое-то расписание приема посыльных?

Я не успела как следует удивиться. Мастер Тряк вынырнул из-под стола, выдохнул и уверенно сказал:

– Да, сегодня. Примерно через час будет в лавке.

– Отлично! – я потерла руки. – Подожду его здесь. Вы ведь не возражаете?

– Еще как возражаю, – мастер снова начал мелко вибрировать. – Вы мне всех клиентов распугаете! Они, видите ли, не любят обсуждать заказы в присутствии посторонних.

– Я сделаю вид, что не посторонняя. Например, вы можете представить меня как… ну, скажем, племянницу.

– Нет! – крикнул он так отчаянно, что стекла в окнах задребезжали. – Нет, не могу! Большинство клиентов знают – никаких племянниц у меня нет! И вообще, мы не похожи!

Я сдалась и, бросив на мастера многообещающий взгляд, вышла из лавки.

Очень хотелось постоять где-нибудь недалеко и понаблюдать за дальнейшим развитием событий. Я сомневалась в приходе какого-то мифического посыльного. А вот что сам мастер навострит лыжи – не сомневалась ни чуточки. Главное – куда он пойдет?

Но дальше все пошло не так гладко. В соседнем с лавкой питейном заведении начали открывать ставни. Вышел хозяин, оглядел улицу и остановил на мне взгляд, говорящий: а чего это тебе, девка, тут понадобилось? Пришлось виновато сгорбиться – ничего, мол, это я так, просто рядом постояла – и быстренько-быстренько ретироваться. А то мало ли, примут за девицу легкого поведения.

Раз такое дело, хоть прогуляюсь с удовольствием.

Увы, и это не получилось. Как назло, на небо набежали тучки, и заморосил теплый летний дождичек. Я отыскала в ближайшем сквере крытую беседку и забралась в нее, стараясь не слишком отсвечивать.

Когда по моим прикидкам прошло больше часа, я решила вернуться в лавку. Выбралась из беседки и расстроилась – дождик припустил вовсю. Из теплого летнего он превратился в холодный, пригнав откуда-то неприятный ветер. Либо надо ждать, когда разойдутся тучи, либо бежать как можно быстрее. Я выбрала второе. Меня подгоняли нетерпение и желание как можно быстрее реабилитироваться.

Вот и лавка. Я толкнула дверь. Заперто. Постучала, прислушалась. Никаких звуков внутри. В сердцах сплюнула. Да, Тинни, первое задание ты бездарно провалила. Ясно же, мастер перепугался до колик, обманом выставил тебя из лавки и заперся как моллюск в раковине – ничем его теперь не выцарапаешь. А это значит, что руны имеют прямое отношение к убийству. Впрочем, я об этом и так догадывалась.

В задумчивости я сделала несколько шагов назад и вдруг почувствовала сильный толчок в спину. Не устояв на ногах, упала на размокшую от дождя землю, и тут же сверху на меня навалилось что-то тяжелое и буквально впечатало всю мою бренную плоть в мерзкую грязь. Одновременно с этим краем глаза я заметила яркую вспышку, сопровождавшуюся резким свистом. Что-то пролетело мимо, врезалось в заборчик. Запахло паленым.

– Хорошо, что дождик идет, – заметили сверху удивительно знакомым голосом. – Иначе мог бы состояться небольшой, но очень неприятный пожарчик.

– Если ты с меня не уберешься, может состояться труп, – прохрипела я, безуспешно пытаясь спихнуть с себя нахала.

Нахал убрался, не забыв уточнить:

– Чей?

– Разумеется, твой!

Я вскочила, мокрая, грязная, дрожащая от холода под струями ливня и пронизывающим ветром.

Разумеется, передо мной стоял некромант-садовник собственной персоной. Лесс, кажется.

Я смерила его взглядом и зло сказала:

– Шел бы ты, Лесс, лесом, полем, рощей, оврагом. Да побыстрее.

– Вместе пойдем, – ответил он и цепко ухватил меня за руку.

Я, естественно, попыталась вырваться. Не вышло. Он потащил меня вниз по улице. Куда? В тюрьму? Туда всегда успеется. Так как вырваться не получилось – хватка у его оказалась железной – я нагнулась и вцепилась зубами в держащую меня кисть.

– Идиотка, – процедил Лесс сквозь зубы, отпуская руку.

Не теряя времени, я подобралась и побежала в противоположную сторону. Впрочем, бежала недолго. Он тут же снова догнал меня и опять вцепился – уже другой рукой. Сказал с угрозой в голосе:

– Если не прекратишь валять дурочку, поимеешь неплохой шанс не дожить до утра.

– А в тюрьме, значит, я такого шанса иметь не буду? – усмехнулась я. – Ты ведь тащишь меня к стражам, так?

– Заткнись, тупица, – простонал он. – Ты что, хочешь, чтобы кто-нибудь из законопослушных граждан заметил нашу миленькую перепалку и вызвал стражников прямо сюда?

– А то ты не из их компании, – парировала я. – И не ты только что повалил меня на землю и придавил сверху. Чтобы я наверняка не сбежала.

– Да я тебя спас, если хочешь знать, – прорычал Лесс. – От магической ловушки. Ее установили рядом с лавкой. Значит, ждали, пока ты явишься и попадешься.

– Врешь, – не очень уверенно возразила я. – Час назад ее тут точно не было.

– Значит, поставили, пока ты где-то этот час шлялась.

С нас обоих вода текла ручьями, меня трясло, у Лесса с прокушенной руки капала кровь. Да уж, мы представляли собой жалкое, а, возможно, и смешное зрелище. И я сдалась. Даже если сейчас убегу, куда податься? В институт? Пока доберусь, окоченею совершенно. Да и потом – есть вероятность, что возле общежития тоже понаставили ловушек.

Лесс, заметив мое замешательство, сказал:

– Успокоилась? А теперь пошли. Я не собираюсь сдавать тебя стражам. Клянусь не делать этого, по крайней мере, пока.

– Пока что? – уточнила я.

– Пока сам во всем не разберусь.

Он скинул свой плащ с капюшоном и быстрым движением обернул им мои плечи:

– Надень вот это.

Я попыталась скинуть плащ, но цепкие пальцы впились в плечи:

– Ты что, опять? Иди тихо и слушайся меня, и тогда, возможно, останешься цела. Спрячь лицо под капюшоном, запахни плащ, чтобы скрыть платье. Какой-нибудь случайный прохожий мог оказаться на вчерашнем концерте, и я тебе не завидую, если он опознает девушку, подозреваемую в убийстве. Тебе оно надо? Вот же дурында, право слово. Мы сейчас пойдем, но не очень быстро, чтобы не привлекать внимания. Я постараюсь отслеживать магические ловушки. А чтобы наша милая парочка не вызывала подозрений, будем изображать влюбленных. Пылких влюбленных… Да не брыкайся ты, кому говорят!

Наконец я сдалась. Лесс крепко обхватил меня за плечи и прижал к себе. На объятия его захват не походил совершенно, скорее, таким образом он мстил за прокушенную руку. Я поплотнее запахнула плащ и надвинула капюшон. К счастью, дождь немного поутих и, притиснутая к некроманту, я начала согреваться. Но идти в мокром платье, норовящем обвиться вокруг голых ног, не очень приятно.

Интересно, почему я все-таки с ним пошла? Могла ведь вырваться, убежать. Конечно, оставался риск нарваться на стражей или попасть в ловушку.

А идти с ним неизвестно куда – не риск?

Вдруг я поняла, что не могу больше действовать в одиночку. Пусть на недолгое время, но я все-таки нуждалась хоть в ком-то, на кого могу положиться. Ему от меня что-то нужно? Прекрасно. Значит, мы можем быть полезными друг другу.

– Куда мы идем? – негромко спросила я «возлюбленного». – И не прижимай меня так сильно, кости уже трещат.

– Ничего, не треснут, – успокоил он. – А идем мы в мой… ну, туда, где я живу, в общем.

– В замок, куда я вчера… попала?

– Я бы сказал – влетела. Именно туда. Все, Юсти, давай помолчим или нежно поворкуем. Дождь кончился, появляются прохожие, и в мои планы не входит привлечение их внимания.

Мы пошли еще немного в молчании. Вдруг из-за угла показались двое стражей. Я машинально замедлила шаги и рванулась было в сторону, но Лесс держал крепко. Внезапно он резко остановился, развернул меня лицом к себе и, чуть приподняв капюшон, приник к моим губам. Краем глаза следя за стражами, я даже не попыталась вырваться. А этот нахал прижимал меня к себе все крепче и крепче. Наконец стражи поравнялись с нами, перекинулись парочкой скабрезных шуток и удалились вверх по улице. Лесс ослабил хватку. Я отстранилась и уперлась кулаками ему в грудь. Спросила недовольно:

– Что это было?

– Стража, – невинно хлопая глазами, произнес этот нахал.

Дальнейший путь мы проделали в молчании.