Читать книгу Изувеченный. Склеп семи ангелов - Натали Якобсон - Страница 11

Брэд принес ей цветы и конфеты. Как обычно! Он навещал ее даже, когда она этого не хотела. Обычно он оставлял подарки под дверью и сам приходил, заранее не позвонив, потому что знал, что если позвонит, то она может сразу отказаться его принимать. Вот и сегодня он принес орхидеи, духи в красивой подарочной упаковке и коробку кокосовых конфет. По виду они обещали быть вкусными.

Клер сокрушенно вздохнула, но подарки подобрала. Брэд всегда был удивительно настойчивым. И надоедливым. Крашеный блондин с лучистыми голубыми глазами в фирменной кожаной куртке. Он мотался по городу на довольно крутом мотоцикле. Сам круто выглядел. Производил сильное впечатление на девчонок. И, похоже, что мускулы у него были развиты куда сильнее, чем мозги.

Он предусмотрительно оставил подарки под дверью, а сам ушел. Клер подумала, что сегодня неплохо было бы его увидеть. Он ведь ни чем не отличался от тех парней, вид которых вызывал у нее боль. Сможет ли она ощутить нечто подобное и при взгляде на него. Или подобный болевой эффект способны вызвать у нее исключительно незнакомцы?

Клер задумалась и раскрыла коробку конфет. Они и впрямь оказались вкусными. Кокосовая начинка была ее любимым лакомством. Вот только Брэд… С недавних пор он перестал казаться ей достаточно привлекательным для того, чтобы пройтись с ним по улице или проехаться на его мотоцикле. Он был самым обычным парнем. А ей хотелось увидеть что-то совсем необычное. Что-то способное дать повод для фантазии и творчества на ее рисунках. Что-то похожее на образ из вчерашнего сна. Только было ли это сном?

Клер мельком глянула на орхидеи, высаженные на балконе. Солнце золотило белые лепестки. Ее взгляд также скользнул по чьей-то белокурой голове внизу на улице. Нет, это был не Брэд. Ей только показалось так вначале. Какой-то соседский парень с такой же прической. Почему-то при виде него ее охватила легкая волна боли. Как будто она коснулась осужденного, сидящего на электрическом стуле, и от его тока пострадала сама.

Уже знакомое ощущение похожее на солнечный удар было таким неприятным и шокирующим. Клер поспешно отвернулась. Кажется, раньше при виде этого же парня она ничего подобного не ощущала. Она знала его, хоть ни разу и не говорила с ним лично. Он жил в соседнем доме и часто помогал отцу таскать какие-то материалы для стройки гаража. По выходным он мыл машину. Изредка встречался с подружкой. В общем, самый обычный парень. Так почему же при виде него ей вдруг стало так больно. Что если это опять дурной знак?

Лучше б ей больше не видеть этого парня вообще. Обжигающая боль при взгляде на него оказалась такой ощутимой. Удар током! Опять! Когда же кончаться эти вспышки боли? Странным образом они возникали у нее при виде совершенно незнакомых людей. А потом эти люди погибали. Это было как послание свыше. Как пророчество!

Клер внезапно охватил приступ паники. Она давно уже не была особо верующей, но сегодня ей захотелось отыскать запрятанную где-то на полках библию. Ей хотелось узнать, какими бывают вещие сны и предсказания свыше. Что если над ней и теми, кого она замечала, раскинулась некая библейская сеть. Некая высшая сила сообщала ей заранее о гибели людей. Эти люди были отмеченными, обреченными. Поэтому при виде их ей становилось так больно. Она чувствовала то, что должно с ними произойти. Но почему тогда они обречены? И почему именно она должна страдать из-за них? Ведь она их совсем не знает. И она вовсе не небесный ангел и не христианская святая, чтобы всей кожей ощущать грехи и муки чужих людей. Если, замеченные ею, люди так жестоко гибнут, то в чем же они виноваты. Что такого плохого они могли сделать за свою короткую жизнь? За что небо возложило на них вину и кару?

И в небесах ли дело? Что если виной всему дьявол? Хотя если считать по библии, то именно бог создал дьявола для того, чтобы карать грешников. А стало быть, любые, кого он искушает или толкает в пропасть, сами виновны и заслуживают наказания. Дьявол не способен сделать ничего без позволения бога. Так написано в библии. Бог приказывает, а дьявол исполняет. Так и задумано в религии. Какой бы она не была противоречивой, а все выводы можно свести к одному. И все же Клер преследовало смутное чувство, что дьявол, которого она видела во сне, создан независимо от бога. Он создан людьми. Человеческими изуверствами, которые преследовали ее в ночных кошмарах.

В библии написано, что именно дьявол был самым прекрасным ангелом небес. И он же стал самым безобразным.

В голове тут же всплыли фразы:

– Ты даже не представляешь, какую ценность означает красота, пока она у тебя есть. Если бы ее вдруг не стало, ты бы меня поняла.

Клер четко представила себе, как изуродованное существо подносит нож к ее лицу, и содрогнулась. Она прижалась лбом к двери, будто заранее стараясь спрятать свою чистую кожу от беспощадного лезвия. В зеркале на стене теперь отражался лишь уголок ее скулы в обрамлении вьющихся прядей.

С улицы доносились голоса. Кажется, к тому парню пришла его подружка и принесла с собой магнитолу с громкими музыкальными записями. Клер было неприятно, когда под окнами ее тихого дома по ночам гремела музыка и веселилась пьяная компания подростков, но сегодня она не вышла их оговорить. Ей просто не хотелось еще раз увидеть этих обреченных и испытать боль. Они обречены. Это она знала почти наверняка. Виновны они или невинны, но они обречены. Ее боль при виде них – это их приговор. Она испытывает жгучую боль только при виде тех, кто скоро погибнет.

Она это знала. Она пришла к этому путем вычислений и наблюдений. Не нужно было много ума, чтобы подвести все параллели. Конечно, никто бы ей не поверил, если бы она начала об этом рассказывать. Есть такие вещи, в которые невозможно поверить, пока не испытал их на себе, не ощутил каждой порой кожи. Клер стало дурно.

Она даже не знала имели этого парня, но знала, что он уже осужден на скорую смерть. Жуткие и странно манящие картины надвигающейся катастрофы на миг затуманили разум. Что с ним случится? То же, что с парой в метро? Она представила себе, как этого симпатичного блондина сбивает машина, например промчавшийся мимо по шоссе грузовик, и ей стало дурно. Неужели это произойдет? Когда она обращала такое пристальное внимание на совершенно незнакомых ей людей, с ними непременно происходили несчастные случаи. Но не могла же она из-за этого вообще перестать смотреть по сторонам или не вылезать из дома. Ее внимание все равно может кто-то привлечь. Например, кто-то, кого мельком показали по телевизору. И что произойдет тогда? Не она сама увлекалась этими людьми, ею двигала какая-то сила, скопившаяся извне.

До слуха Клер долетали имена.

– Леон!

– Морисса!

Как громко оказывается способны кричать озабоченные подростки. Или это слух Клер так чрезвычайно обострился, что она слышит все звуки с улицы. Даже признания.

– Я люблю тебя, Морисса, люблю, люблю, люблю!

Как громко он кричит, будто пытаясь доказать самому себе, что говорит правду. И что эта самая Морисса единственная девушка в его жизни. Но Клер отлично помнила, как светловолосый парень, обнимая эту самую смуглую темноволосую девчушку по имени Морисса, плотоядно озирался на проходящих мимо красоток. В том числе и на саму Клер. Она этого не одобряла. Ей не нравилось, когда уже занятые парни смотрят на нее, как на самый лакомый кусочек во всей вселенной. Вот чего она стоит, любовь парней! Наверное, с этим ничего не поделаешь. Не стоит ждать от них верности. Какая-то подруга объясняла ей, что все это гормоны и зов природы. А на преданность озабоченных подростков и вообще ставить не стоит. Леон и Морисса оба были еще очень хрупкими, худенькими подростками, в чем-то неряшливыми и порой такими страстными, что это даже вызывало легкое отвращение. Клер всегда было неприятно смотреть на целующуюся взасос юную парочку, а сейчас ей вдруг стало тяжело и больно. Как в преддверии казни. В чем эти двое виновны? Могут ли у таких молодых, как они, быть столь тяжелые грехи, чтобы стереть их в порошок? Наверное, степень греха не определяется возрастом.

Клер твердо была уверена в одном, что ни бог, ни дьявол не смогу причинить вреда невиновным. Хотя говорят, что каждый в чем-то виновен. Не существует абсолютно безгрешных людей.

Когда Клер заметила под своими окнами Брэда, уже вечерело. Но фонари еще не зажгли. Сумрак еще только начал опускаться на землю. В такое время приятно погулять. Ей вдруг очень захотелось с ним пройтись. Порыв был таким неожиданным, что удивил и ее, и его в одинаковой степени. Брэд совсем уже не ожидал, что ему перепадет такой подарок, как целый вечер наедине с предметом его обожаний.

Клер, которой удалось, прогнать от себя большую часть поклонников, до сих пор поражала настойчивость Брэда. Он давно и упорно делал все, чтобы ей угодить, хотя и знал, что она его все равно отошьет. Он приносил цветы и подарки, выискивал картинные галереи и издательства, которые могут заинтересоваться ее работами, использовал все свои возможности и связи, чтобы ее порадовать. Даже с покупкой дома ей помог он. И теперь он разве только не пел серенады под ее окнами. Так почему же она его не любила.

– Пойдем в кино?

Клер кивнула, хотя совсем и не хотела, но предложение показалось ей заманчивым. Перед уходом она только указала Брэду на парочку у соседнего домика.

– Что ты чувствуешь при виде них? – прямо спросила его она.

Брэд остановился и внимательно присмотрелся. Он все команды выполнял, как собака, вот и сейчас отнесся к ее вопросу с излишней серьезностью. Хлестнет ли боль и его? Клер затаила дыхание.

Но Брэд только пожал плечами.

– Чувствую, что и нам было бы неплохо заняться тем же, – он решил, что верно понял намек и даже усмехнулся. – Ты же не считаешь, что в отличие от них мы для этого уже слишком стары.

Теперь усмехнулась уже Клер. Как он мог сравнивать их двоих с такими малолетками? Брэд знал, как поднять ей настроение.

В комфортном вестибюле кинотеатра ей тут же стало лучше. Особенно, когда Брэд купил ей кока-колу и поп-корн. Фильм, на который она хотела бы пойти, уже начался. Пришлось взять в кассах билеты на первый подвернувшийся сеанс. В зале было всего восемь человек. Не удивительно, все, кто оказался расторопнее, успели купить билет на более интересный фильм. А здесь собрались только люди, которым явно больше было некуда пойти. Кто-то в последнем ряду тихо разговаривал по сотовому прямо во время сеанса. Двое веселых ребят положили свои ноги на спинки передних кресел, потому что на много рядов впереди них никто не сидел. Так, что их ботинки можно было тоже считать за зрителей. А исчезнувший за шторой контролер не спешил вмешаться. В самом заднем ряду целовалась какая-то парочка, которую события на экране совсем не волновали. Событий то почти и не было. Фильм выглядел серым и блеклым. Казалось, что он снят давным-давно и очень дешево смонтирован. Но Клер обрадовалась, что это не фильм ужасов. Чего-то по-настоящему страшного ее нервы сейчас бы просто не выдержали. После двадцати минут просмотра какая-то зрительница начала засыпать. Совершенно пустой темный зал действительно действовал на нервы успокаивающе. Клер уже и не помнила, когда в последний раз в кинотеатре было так пусто, как сейчас. На середине фильма она вздремнула, и перед ее закрытыми веками снова мелькнуло то лицо из сна. Ослепительно красивое лицо. Оно наслоилась на темноту и блеклые кадры. И скучнейший сеанс вдруг превратился в волшебство. Ощущение грезы рассекала только какая-то смутная боль, будто по запястьям Клер проходиться лезвие ножа, разрезающего вены. Боль была такой далекой, как картинки на экране, но все же ощутимой.

Клер раскрыла глаза и поняла, что сеанс уже, слава богу, кончается. Что поделаешь? Она любила более остросюжетные фильмы. Как, впрочем, и большинство публики, утекшей в соседний зал. И все же выходя из кинотеатра, Клер чувствовала себя какой-то окрыленной. То лицо, которое она видела в полудреме, оставило ощущение чего-то непередаваемо приятного.

И вот она снова увидела это лицо в толпе. Красавец в странном камзоле проходил в самой гуще народу, практически задевая людей плечом. Но они будто не видели его. Люди, пару минут назад вышедшие из соседнего кинозала, образовали целую толпу у выхода. Клер даже удивилась, как их много. Однако прекрасный незнакомец был хорошо заметен среди них, будто одна золотая монета среди кучки меди. Он вдруг посмотрел на Клер. Прямо ей в глаза. При этом он, не останавливаясь, шел вперед мимо потока людей, неуловимый, как текущее вперед время. Клер вдруг сообразила, что он идет напротив людскому движению, но его самого никто не толкает. А ее вот уже толкнули пару раз, хотя Брэд ее и защищал.

– Смотри! – она потянула Брэда за рукав и указала рукой вперед. – Ты его видишь?

– Кого? – Брэд внимательно присмотрелся, как всегда послушный ее приказам.

– Того блондина в старинной одежде. Он гот, наверное, – Клер не была в этом до конца уверена. Гот оделся бы в черное. Даже антикварные готы не станут рядиться в голубую парчу и белые кружева и уж тем более не станут красить волосы в платиновый оттенок.

– Видишь парня не похожего на других?

Брэд только отрицательно качал головой. Он не видел. Клер только сейчас это поняла. Никто кроме нее его не видел. Но она то видела. И ее глаза вдруг расширились от ужаса, потому что прекрасное лицо стало мгновенно покрываться ожогами и шрамами. Всего миг и от него осталась одна лишь изуродованная маска. Клер даже вскрикнула от непередаваемого ужаса. Только на это никто не обратил внимания. Ее крик потонул в общем гуле испуганных голосов и паники. В начале она даже не поняла в чем дело и почему на головы людей посыпались известка и какие-то балки. Лишь потом она сообразила, как ей повезло, что она стояла не в толпе, а чуть поодаль. Обрушились какие-то перекрытия и громадные вывески у кинотеатра. Количество жертв точно подсчитывали уже в утренних газетах. Прошел день, а их все еще не могли сосчитать. Клер с ужасом вспоминала густую толпу в сумерках, но знала, что этим несчастный случай не ограничится. Жертв будет бесчисленно. О них не стоит даже думать. Стоит подумать о лице, которое она заметила в толпе. В ту ночь Клер видела много жутких сцен и крови, но почему-то вместо искалеченных и погибших людей именно оно стояло у нее перед глазами. Как будто именно тот незнакомец был центром и причиной всей катастрофы.