Читать книгу Место встречи планета Земля - Наталия Березина - Страница 36

О, Царский сад, – ты страж теней

Великих: томных, смелых!

Я вижу их среди ветвей

Багряно-омертвелых.

Бывает, – с ними я брожу,

Беседуя, касаюсь

Их рукавом и восхожу

К ним в мыслях, растворяясь…

Минутку каждую сберечь

Мне так необходимо:

Ведь поэтическая речь

Как тень, неуловима!..

О, Город муз! Тебе хвалебно,

Но не слащаво песнь пою!

В Софию поспешу к молебну

Молить во славу, в честь твою!

О, сколько здесь певцов могучих,

Волшебной силой поразив,

Создали мир стихов певучих!

Друзья! Вы вспомните про них!

Их песнь летит, небес касаясь,

Врачуя трепетом сердца,

Священной Музе поклоняясь

Немолчно, с верой, до конца!

Отечески расправив крылья,

Ты, Город муз, благословлял

Поэта в путь, в ответ взаимно

Тебя он лирой прославлял!

Сергей и Александр! Вы – рядом,

Вы друг друга стоите!

И в жизнь – стихами – водопадом

Ворвётесь и настроите

Волну души неповторимой —

И грешной, и великой.

И даже скептик пантомимой

Не бросит тень безликую!

О, вечный Гамлет, – ты комок страстей!

С наивностью ребёнка – роковой убийца.

Чего ты ждёшь от Боговых властей?

Не лопнуть солнцу и небу не спуститься…

Мистерия ушла в небытиё.

Ты понял: на Земле не будет перемен.

Остыли твоя шпага и копьё,

А кровь течёт, течёт из вскрытых вен….

Ты – изящная, трепещущая Лань,

Нежная, божественная Лира!

С голубой вершины свою длань

Бог простёр к тебе во имя мира!

Он отметил и благословил тебя

На любовь, на подвиг во спасенье.

Ты любила, пела, песнь твоя

Превращала в вечное мгновенье!

Изысканный, расцвеченный Жираф!

Средь экзотических цветов и пав —

Так гордо и бесстрашно выступаешь,

И жизни своей цену ты узнаешь…

Накинуто лассо вокруг тебя.

Не ведают охотники, творя,

Что ты один в таком глухом загоне,

Кто знает, как счастливо жить в погоне.

По джунглям бы и прериям скакать —

Удел твой и судьба твоя мечтать

О воле, путешествиях, любови,

Не пресной, а зовущей, смелой нови!..

Этап твой не известен никому.

Лишь только пуля встречи ждёт,

да женщина, ломающая руки!

Судьба! Простись с ним и прости ему

И жизнь, и смерть, любовь, полёт,

да в веки неразлучную разлуку…

Вы отошли от нас

И стены стали белы…

Я в выраженье глаз,

Увидев, обомлела:

Вы знали наперёд, —

Ребёнком, зрелым мужем,

Что день, как век, а век – как год,

И кто Вам в жизни нужен.

Глаза! В них отраженье:

Кровавых распрей, бытия

Заблудших душ и… озаренье!

Апостолом Вас вижу я!

Я много не пишу,

И лишь благоговею.

К строке нетленной поспешу,

Замру в глазах… и обомлею…

Что ей в вину вы ставите:

Любовь иль гордый профиль, стих?

Пережитая боль – ей не верста ведь

И Ясный Месяц – не жених.

Я давеча была в Фонтанном Доме

И пропиталась звуками, вещами, скорбью…

Мелькнули ВЫ в дверном проёме,

Потом, доверясь, удивились бровью.

ВЫ – королевой возлежали на диване:

Вся в белой и блестящей шали…

Я мысленно коснулась ВАШЕЙ длани

И ВЫ тотчас исчезли, слова не сказали…

Простите мне воображение моё!

Я вышла в сад: в нём было грустно и светло!..

Не снег кружится над землёю,

А невесомый лебединый пух…

Откуда он? Есть опасение – не скрою,

Что птица-лебедь испустила дух.

Она кричала и ломала крылья.

Её сгубило равнодушье тех,

Кто приземлить её хотел насильем,

Окольцевать для радости утех.

Гордая, паримая,

Смелая, ранимая – МАРИНА.

Высь необозримая,

Кручь невосходимая – МАРИНА.

Поэт – раним, обидчив и зависим:

И от погоды, и от сердечной боли,

И счастлив тем, что кто-то ему свыше

Благословенье шлёт, помимо его воли.

Поэт – рассеян и неряшлив

В одежде бывает нарочито,

Капризен, иногда проказлив,

Не очень любит быть побитым.

А что касается души, —

Вот тут Вы удивитесь:

Ей чужды выгод барыши,

Ея Вы светлости достойной поклонитесь.

Лишь жажда славы утолится

Глотком известности подчас, —

Сия поэту слабость да простится!

Мелодией души своей он возвышает Вас!

Зачем раскрыл ты тайну Черубины?

Кто ты? Бесчестный, равнодушный шлях?

Иль возомнил себя ты мандарином?

Иль ты король? Иль беспощадный шах?

А женщине быть хочется красивой,

Любимой, любящей в избытке чувств,

Для одного: прекрасной дамой-дивой

В весеннем половодье рук и уст.

Зачем распяли тайну Черубины?

Была загадка в чудном блеске глаз.

В хрусталь бокала сыпались рубины…

За шторой свет струился и погас…