Читать книгу Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - Наталия Чернышова-Мельник - Страница 4

Часть I
Юность. Встреча. Свадьба
Глава вторая
Несостоявшийся жених

Оглавление

Михаил, как считали родные, должен был жениться на принцессе крови. И когда ему исполнилось двадцать три года, он, казалось, был очень к этому близок – всерьез влюбился в очаровательную Британскую принцессу Беатрису[47], которую в семье ласково называли «малютка-пчелка». Они встретились летом 1902 года, на одном из семейных праздников. Для обоих это была любовь с первого взгляда.

Пожалуй, «малютка-пчелка» действительно могла бы стать для него идеальной партией. Она была младшей дочерью второго сына королевы Виктории – Альфреда, герцога Эдинбургского[48], и племянницей Британского короля Эдуарда VII; к тому же, по своему происхождению – наполовину русская. Ее мать – дочь императора Александра II[49]. Поэтому известие о взаимной любви Михаила и Беатрисы, казалось, в обоих семействах должно было быть встречено весьма благосклонно.

Девушка была на шесть лет младше своего избранника, и к моменту их знакомства уже довольно продолжительное время жила в Германии, в Кобурге. Она беспрерывно писала своему возлюбленному Михаилу, не сомневаясь в том, что вскоре станет его женой – великой княгиней, а в дальнейшем, возможно, и русской императрицей.

Михаил тоже был искренен в своих чувствах к очаровательной девушке, которую называл Симой. Первое письмо, написанное в сентябре 1902 года, он адресовал «моей дорогой и любимой Симе». А через три недели признания стали более откровенными: «Родная моя, дорогая Сима. В твоих письмах столько любви, что иногда мне даже страшно подумать, что ты можешь быть так привязана ко мне. Без сомнения, я так же сильно люблю тебя, поэтому мы так хорошо и понимаем друг друга… Дорогая, любимая Сима, я целую тебя много раз в губы».

Хотя «малютке-пчелке» было всего семнадцать, никто из ее окружения не считал, что она слишком молода для семейной жизни. Три ее старшие сестры пошли под венец в восемнадцатилетнем возрасте, и всем казалось естественным, что младшая последует их примеру. Ее бракосочетание с великим князем Михаилом Александровичем лишь замкнет круг удачных замужеств для четырех «девушек из Кобурга».

Но, неожиданно для влюбленных, на их пути возникло непреодолимое препятствие. Проблема заключалась в том, что Михаил и Беатриса были двоюродными братом и сестрой – слишком близкими родственниками, чтобы не опасаться кровосмешения. Их-то самих этот вопрос не волновал, ведь в протестантской Европе такого рода браки среди особ королевской крови вовсе не были редкостью. К слову сказать, сама королева Виктория была замужем за двоюродным братом. Но в том-то и дело, что русская православная церковь такие браки запрещала. И старший брат Михаила, император Николай II был непреклонен: этому браку не бывать. Свадьба Михаила и «малютки-пчелки» окончательно расстроилась…

Девушка чуть не потеряла рассудок от горя, но ничего сделать оказалось нельзя. Михаил был наследником престола, и без согласия царя не мог пойти против церковного закона. Поэтому в декабре 1903 года он написал очень трудное для себя письмо, в котором сообщал Беатрис о разрыве отношений. Он страдал не меньше ее, но выбора не было.

К несчастью, на этом история не закончилась. Вскоре великая княгиня Ксения, старшая сестра Михаила, получила «ужасное письмо» от старшей сестры «малютки-пчелки», полное обвинений в адрес Михаила. В конце его говорилось о том, что Беатрис заболела на нервной почве, и родственники отправили ее в Египет, чтобы поправить здоровье девушки.

Спустя три недели Ксения оказалась в Каннах, где встретила, вернувшуюся к тому времени из Египта, Беатрису. Она была поражена тем, как разительно изменилась за такой короткий срок еще недавно хорошенькая, с блеском в глазах, девушка. «На нее было жалко смотреть, она так исхудала, и выглядит очень нездоровой, бедняжка». Мать «малютки-пчелки» попыталась завести с Ксенией разговор о возможной свадьбе Михаила и ее дочери, но той ничего не оставалось, как сказать, что это невозможно. Родные всерьез опасались за душевное здоровье отвергнутой невесты…

Михаил, узнав об этом, попытался как-то успокоить возлюбленную. В письме, датированном 1 января 1904 года, он писал: «Дорогая Сима, постарайся не таить на меня обиду, потому что это приносит мне невыносимые страдания… Ты, видимо, решила, что вправе сказать мне все эти суровые и горькие слова… Мне тяжела сама мысль, что ты сердишься на меня. Пойми меня раз и навсегда, прошу тебя… Твой любящий друг».

Но «малышка-пчелка» все никак не могла успокоиться, и еще более года продолжала обвинять Михаила. 10 апреля 1905 года он написал ей последнее письмо. Теперь она для него была всего лишь «дорогой Симой», и Михаил пообещал бывшей возлюбленной, что он для нее «навсегда останется другом».

Это был, несомненно, конец. Разбитое сердце девушки смогло возродиться к новой любви лишь спустя четыре года. В 1909 году она вышла замуж за дона Альфонсо, инфанта Испании и кузена Альфонсо XIII[50]. Все письма, полученные когда-то от великого князя Михаила, она вернула ему накануне своей свадьбы.

Вторая серьезная влюбленность великого князя Михаила была обречена на неудачу с самого начала. Александра Коссиковская, фрейлина его младшей сестры Ольги, которую он называл Диной, была на три года старше Михаила. Отнюдь не красавица, но хорошо образованная и очень умная, она умела поддержать разговор практически на любую тему и пользовалась большой популярностью среди окружавшей ее молодежи. Родилась Дина в небольшом городке недалеко от Орла, в семье провинциального юриста Владимира Коссиковского. Проблема ее взаимоотношений с Михаилом лежала на поверхности: Дина была незнатного происхождения, а великий князь Михаил мог жениться только на женщине, равной ему по происхождению – на принцессе из королевской семьи.

Конечно, для Михаила, как наследника престола, долг должен был быть превыше любви. Но в августе 1904 года императрица Александра Федоровна родила – через десять лет после свадьбы, долгожданного сына, который и стал теперь, вместо великого князя, наследником престола. Михаил Александрович был несказанно этому рад. Ведь он больше – не наследник, и мог поступать, как считал нужным! А ему в тот момент больше всего на свете хотелось жениться на сообразительной Дине. Значит…

Долгое время он считал ее лишь своим другом, и вовсе не помышлял о любви. Но Михаил находил огромное удовольствие в разговорах с этой девушкой, обсуждал многие вопросы, которые вовсе не интересовали окружающих. И постепенно дружба уступила место любви.

Будучи фрейлиной, Дина прекрасно была осведомлена о порядках, царивших при дворе. С самого начала их романа она понимала, что ей не позволят выйти замуж на великого князя Михаила. Но ее не устраивала роль лишь возлюбленной, и в какой-то момент стало казаться, что она сможет стать исключением из правил. И она постаралась сделать все, чтобы Михаил поверил: женитьба на ней – не только его право, но и долг человека чести.

Конечно, быть возлюбленной великого князя – тоже совсем неплохо. Строго говоря, об этом мечтали многие женщины. Ведь у всех был перед глазами блистательный пример прима-балерины assoluta[51] Мариинского театра Матильды Кшесинской[52]. В течение последних семнадцати лет она была возлюбленной поочередно трех великих князей. Началось все в 1890-м, когда у нее вспыхнул роман со старшим братом Михаила – Николаем, еще цесаревичем. Ей исполнилось тогда лишь восемнадцать. А спустя всего два года старший сын Александра III снял для своей возлюбленной двухэтажный особняк в самом центре Санкт-Петербурга, на Английской набережной. Они проводили там много времени вместе, и были вполне счастливы. Почему же не последовать примеру удачливой балерины?

Но жизнь переменчива, и все в ней не так-то просто. Спустя четыре года после начала романа Николай обручился с Гессен-Дармштадтской принцессой Аликс. Пылким возлюбленным пришлось расстаться. Правда, в качестве «отступного» подарка Николай подарил Кшесинской дом на Английской набережной, который он выкупил у бывшего владельца – композитора Н. А. Римского-Корсакова[53].

Затем Кшесинская стала возлюбленной великого князя Сергея Михайловича, роман с которым у нее продолжался восемь лет. А потом наступила очередь великого князя Андрея Владимировича, бывшего на семь лет моложе самой балерины. Все возлюбленные осыпали Матильду драгоценностями, дарили ей особняки. И она очень гордилась своим положением, считала его превосходным.

Но в том-то и дело, что Дина – совсем не такая, как Кшесинская. Ей уже исполнилось тридцать лет, и она прекрасно понимала, что может заинтересовать мужчину умом, а не красотой. И, конечно же, Михаил был единственным великим князем, который смог ее полюбить. К счастью для нее, он оказался высоконравственным человеком, и чувствовал свою обязанность жениться на ней. Друзья убеждали его не делать этого, отвести ей лишь роль возлюбленной. Но он отверг подобную идею. Впрочем, и сама Дина не оставила ему выбора.

Романовы были очень напуганы, когда узнали об этой связи. Но предпринимать ничего не стали, пока Михаил не попросил в июле 1906 года у брата-императора разрешения жениться. В письме он подчеркивал, что закон, принятый Александром III, не запрещал, строго говоря, великому князю вступать в брак с женщиной незнатного происхождения. И все потому, что этого не позволит Государственный совет. Таким образом, решение этого вопроса оставалось прерогативой лично императора.

Безусловно, влюбленный Михаил писал это письмо под влиянием отца Дины – опытного юриста Владимира Коссиковского, которому не терпелось, ради собственной выгоды, создать прецедент. И Николай II сразу же почувствовал, что кто-то направлял мысли младшего брата в опасное русло. Он тут же резко отверг возможность подобного морганатического брака, написав Михаилу: «…В том случае, если ты не повинуешься моей воле, мне придется вычеркнуть твое имя из армейских списков и из цивильного листа, а также выслать тебя из страны… Мое решение непреклонно».

Желание Михаила жениться на женщине незнатного происхождения повергло в шок и вдовствующую императрицу. День и ночь она думала о том, как уберечь своего «младшенького» от недостойной его особы. Но когда поняла, что ее убеждения на него не действуют, Мария Федоровна написала Дине, что отныне лишает ее права быть фрейлиной младшей дочери – Ольги, и приказала незамедлительно выехать за пределы Российской империи. После этого императрица, обладавшая весьма твердым характером, и вполне оправдывавшая данное ей в придворных кругах прозвище: Гневная, увезла своего Мишеньку от греха подальше – к родственникам в Данию. Теперь главной заботой Марии Федоровны стало найти для младшего сына как можно быстрее подходящую, по ее мнению, жену.

Труды матери не пропали даром – буквально через месяц было объявлено о помолвке великого князя Михаила Александровича с ее королевским высочеством принцессой Патрицией Коннаутской[54].


Принцесса Патриция, которую в семье ласково называли Петси, была дочерью третьего, самого любимого сына королевы Виктории – Артура, герцога Коннаутского[55]. Она родилась в 1886 году, и к моменту описываемых событий ей исполнилось всего двадцать лет. Она была на восемь лет моложе великого князя Михаила и на одиннадцать лет младше Дины. С точки зрения вдовствующей императрицы девушка составляла очень подходящую партию для ее Миши. С одной стороны, она принадлежала королевской семье, а с другой – не была, как «малютка-пчелка», двоюродной сестрой великого князя.

Впервые информация об их обручении появилась на страницах лондонской газеты «Observer» 24 сентября 1906 года. Автором отчета был очень уважаемый корреспондент агентства Reuters[56] Гай Беринджер. В нем говорилось о тесных родственных узах, которые связывали Британскую королевскую семью и Романовых. О великом князе Михаиле, в частности, было сказано: «Как и его невеста, он очень любит лошадей. И неоднократно принимал участие в офицерских скачках…»

В течение нескольких часов ошеломляющая новость стала достоянием всего Британского общества. Принцесса Петси – невеста великого князя Михаила! Сдержанные британцы по-разному восприняли это известие, но поверили ему безоговорочно. Лишь в семье самой принцессы Патрисии точно знали, что информация о помолвке не имеет под собой никаких оснований.

Официальное опровержение появилось буквально на следующее утро в двух английских газетах – «The Times» и «Morning Post». Ошибка, допущенная в «телеграмме из Санкт-Петербурга», была, казалось, исправлена.

Бедняжка Петси так никогда и не узнала, каким же образом ее имя было публично связано с именем великого князя Михаила. Видимо, она считала, что всему виной досадная ошибка почтенного журналиста. Не могла же она, в самом деле, представить, что нелепый слух о ее обручении распространили… вдовствующая Российская императрица и Британская королева Александра, которая приехала в Данию, чтобы повидать находившуюся там сестру. Мария Федоровна была в отчаянии, что с Мишенькой нет никакого сладу. Сестра пыталась ее успокоить, и тогда расстроенная мать с надеждой заговорила о Петси. Сначала очень робко, а потом все смелее, когда увидела, что Александра ей сочувствует. Вот так, слово за слово… и вскоре желаемое показалось делом уже решенным. А слухами, как говорится, земля полнится.

Когда Михаил вернулся в Россию, известие о его грядущей женитьбе на принцессе Петси достигло уже невских берегов. И все же журналист авторитетного агентства Reuters слухам не стал придавать значения: информацию он почерпнул из официального источника. Дело в том, что при императорской дворе в эту новость сразу же поверили.

Когда же о предполагаемом торжественном событии доложили вдовствующей императрице и королеве Александре, они были сбиты с толку, как и все остальные. Но, осознав причину этой неразберихи, приняли весьма мудрое решение: лучше всего промолчать. И разве можно строго судить за это двух расстроенных женщин? Ведь они просто пытались оградить «милого Мишу» от сетей, которые ловко расставила амбициозная фрейлина его младшей сестры!


Но Марии Федоровне определенно рано было успокаиваться – она зря тешила себя мыслью, что ловкая Дина надолго задержится за границей. Императрица пришла в ярость, когда в апреле 1907 года узнала, что ненавистная ей интриганка все-таки вернулась в Санкт-Петербург. Но на этом неприятности не закончились. В июле ей доложили, что Михаил нашел священника, который за приличную сумму согласился обвенчать их с Диной в небольшой церквушке, недалеко от его имения Брасово. Но сохранить в тайне предстоящее бракосочетание не удалось, и свадьба не состоялась. Даже в далекой от столицы деревушке у стен оказались очень хорошие «уши». Но Дина и ее отец не успокоились. Они, как вспоминала впоследствии великая княгиня Ксения, продолжали преследовать Михаила.

У влюбленных появился новый план: раз нет возможности обвенчаться в России, нужно для этой цели отправиться в Италию! Михаил прекрасно понимал, что Дине запрещено следовать за ним за границу, более того – ей даже нельзя было покидать столицу. И все же он решил перехитрить родных: вместе с преданной сестрой Ольгой он покинет Россию на поезде – якобы для того, чтобы провести каникулы в Сорренто. В это самое время Дина тайно отправится в Крым. В Одессе она сядет на корабль, который возьмет курс на Неаполь.

План казался молодому человеку безукоризненным. Дине он тоже понравился. Но они не учли того обстоятельства, что император – человек могущественный, и у него есть реальная возможность перехватить беглецов даже вдали от дома. Дине удалось беспрепятственно добраться лишь до Одессы, где ее уже поджидали полицейские. Несмотря на яростное сопротивление молодой женщины, ее посадили вместе с охранниками на поезд, который отправился обратно в Санкт-Петербург. Ей не помог даже паспорт, в который была вклеена итальянская виза…

Лишь добравшись до Сорренто и поселившись в отеле, Михаил понял, что его опять перехитрили. В дальнейшем Ольга с грустью вспоминала, что брат был «безутешен». А она оказалась совершенно беспомощна, и ничем ему не могла помочь. И действительно, к кому они тогда могли обратиться за помощью? Старший брат отправился в круиз на императорской яхте «Штандарт», а вдовствующая императрица отдыхала в Дании. Ольга тогда с горечью подумала: было бы лучше, если все Романовы родились вовсе без сердца!

Отец и дочь Коссиковские, возмущенные происшедшим, послали протестующие телеграммы премьер-министру Петру Аркадьевичу Столыпину[57] и самому царю. Но все их отчаянные попытки добиться справедливости, как они ее понимали, разбились о стену молчания. Николай II негодовал, и с возмущением говорил матери:

«Ему надо категорически запретить видеться с ней…Если потребуется, посадим Михаила даже под домашний арест! А что делать, если он не понимает, что причиняет нам огромную боль?.. И все-таки я надеюсь, что он, в конце концов, одумается… особенно, если вовсе не дадим ему встречаться с Коссиковской».

А что же сам «безутешный» Михаил? Казалось бы, он должен был отправиться обратно в Санкт-Петербург, чтобы успокоить свою обезумевшую от горя и униженную его родственниками невесту. Но… нет. От мрачных мыслей его довольно быстро отвлек «дядя Берти» – английский король Эдуард VII, который предоставил в распоряжение Михаила 5600-тонный Британский крейсер «Minerva», который как раз в это время прибыл в Сорренто. Какой же молодой человек мог устоять перед соблазном совершить путешествие по водам Неаполитанского залива – да еще под командованием опытнейшего капитана Генри Д. Л. Кларка? Определенно, великий князь Михаил не в силах был отказаться от такого щедрого и заманчивого подарка английского родственника. И 30 августа он отправился с командой, состоявшей из 422 опытных моряков, сестрой Ольгой и ее мужем принцем Петром Ольденбургским[58] в увлекательное морское путешествие вдоль побережья.

Видимо, оно его все-таки успокоило. В конце каникул Михаил отправился в Данию навестить мать, и она с радостью увидела, что у ее любимого сына хорошее настроение. Еще больше Мария Федоровна обрадовалась, когда в конце своего пребывания в Дании он сообщил, что хочет поехать в Крым, чтобы побыть там некоторое время с сестрой Ксенией, а не возвращаться прямиком в Санкт-Петербург, где его с нетерпением ожидала Дина. Мать решила, что это «хороший знак».

Для Михаила, конечно, это было именно так. Ему надоело вести военные действия против родственников, и он смирился со своим положением. Надолго ли – покажет время.

А что же несчастная Дина? Оскорбленная и униженная вдовствующей императрицей, она уехала в Англию, чтобы никогда больше не вернуться в Россию. Она так и не создала семью. Видимо, слишком болезненной оказалась память о человеке, за которого она так страстно стремилась выйти замуж, но – не смогла.

Как видно, Мария Федоровна очень огорчалась из-за неразборчивости сына в сердечных привязанностях. Но ведь и понять ее можно: она была не только императрицей, но и нежно любящей своего «младшенького» матерью. И ей, конечно же, не хотелось, чтобы очередная его влюбленность увенчалась тайным браком. Нет, только не это! В семье Романовых были уже подобные примеры, и Мария Федоровна их не одобряла.

Но рассуждать и морализировать легко, а вот как уследить за красавцем-сыном, которого так и норовили поймать в искусно расставленные сети невесты на выданье, принятые в свете, и те, кто рангом гораздо ниже – дамы из полусвета? Ведь Миша не волочился за какой-нибудь прелестницей, а всякий раз влюблялся, как ему самому казалось – на всю жизнь, и непременно думал о женитьбе. Да что же это такое?

Вот матери-императрице и приходилось быть все время начеку. А то – не дай Бог, конечно! – можно было оказаться в один «прекрасный» день по милости младшего сына свекровью какой-нибудь артисточки, певички, гувернантки…

Мария Федоровна не раз вела с Мишенькой нравоучительные беседы, стараясь оградить его от искушения и соблазна. К счастью, у сына был покладистый характер. Он не мог устоять перед материнскими просьбами, увещеваниями, а тем более – слезами… Обещал образумиться, и всякий раз искренне в это верил. Вот так Марии Федоровне и удавалось, правда, с большим трудом, удерживать своего ненаглядного Мишу от всяких там «недостойных особ», покушавшихся на него самого и отнюдь немалое состояние великого князя.

Но, как говорили древние, «все течет, все меняется». Пришло время, и судьба, видимо, решила, что – довольно с Михаила испытаний. Он достоин не просто очередной влюбленности, а большой любви, теперь уж действительно – на всю жизнь. И помешать этому не мог никто: ни старший брат – император Николай II, ни мать – вдовствующая императрица, которую Михаил Александрович нежно любил, уважал и вовсе не хотел огорчать.

Вспыхнувшее чувство оказалось сильнее его. Михаил увидел свою Наташу, и… жизнь перевернулась. С тех пор он никогда больше не испытывал интереса ни к одной, кроме нее, женщине.

47

Принцесса Беатриса Великобританская и Ирландская принцесса Саксен-Кобург-Готская, инфанта Испанская (1884–1966) – супруга принца Альфонса Орлеанского Инфанта Испанского (1884–1966). В 1893, по вступлении супруга на Саксен-Кобург-Готский великогерцогский престол, стала великой герцогиней Саксен-Кобург-Готской.

48

Альфред-Эрнест-Альберт (1844–1900) – герцог Эдинбургский, граф Ольстерский и Кентский с 24 мая 1866 по 23 августа 1893 года, затем герцог Саксен-Кобург-Готский с 22 августа 1893 года. Сын королевы Великобритании Виктории и её мужа Альберта. Известный филателист. Адмирал флота (3 июня 1893 года).

49

Великая княжна Мария Александровна (1853–1920) – дочь российского императора Александра II и императрицы Марии Александровны.

50

Альфонсо XIII (1886–1941) – король Испании (1886–1931), дед короля Хуана Карлоса I.

51

Здесь: совершенство (итал.)

52

Кшесинская Матильда Феликсовна (Мария-Матильда Адамовна-Феликсовна-Валериевна Кржезинская, 1872–1971) – известная русская балерина.

53

Римский-Корсаков Николай Андреевич (1844–1908) – русский композитор, педагог, дирижёр, общественный деятель, музыкальный критик; участник «Могучей кучки». Среди его сочинений – 15 опер, 3 симфонии, симфонические произведения, инструментальные концерты, кантаты, камерно-инструментальная, вокальная и духовная музыка.

54

Принцесса Патриция Коннаутская (англ. Princess Patricia ofConnaught, при рождении Виктория Патриция Елена Элизабет – англ. Victoria Patricia Helena Elizabeth, 1886–1974) – член британской королевской семьи, внучка королевы Виктории. Чтобы выйти замуж за простолюдина Александра Ремзея (1881–1972, свадьба состоялась 27 февраля 1919 года в Вестминстерском аббатстве), отказалась от титула её королевское высочество.

55

Артур Уильям Патрик, принц Великобритании, герцог Коннаутский и Страхарнский (с 24 мая 1874) (1850–1942) – третий сын королевы Великобритании Виктории, британский фельдмаршал (26 июня 1902), германский генерал-фельдмаршал (9 сентября 1906), Генерал-губернатор Канады (1911–1911). Его титул происходит от ирландского графства Коннахт.

56

Рейтер.

57

Столыпин Пётр Аркадьевич (1862–1911) – государственный деятель Российской империи. В разные годы занимал посты уездного предводителя дворянства в Ковно, Гродненского и Саратовского губернатора, министра внутренних дел, премьер-министра.

58

Ольденбургский Пётр Александрович (герцог Георг Фридрих Петер Ольденбургский; 1868–1924) – первый муж великой княгини Ольги Александровны, сестры императора Николая II.

Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Подняться наверх