Читать книгу Присутствие - Наталия Георгиевна Княжинская - Страница 5

– Так вот, этот ураган, или это «светопредставление», как говорят, пролетело повсюду! Ну, так выходит из сообщений СМИ. Проверить мы, конечно, это никак не можем, – нервно покусывая заусенец, сказал Рыжий.

– Ну а нам-то что с того? – Митрич поглядел с тоскою сквозь пространство.

– Да как что?! Весь мир на ушах! Это у нас слабенько еще было. А вот у них там! – Рыжий махнул неопределенно рукой куда-то за спину.

– И?

– Ну что «и»?! Будто вы не понимаете? Вы вот говорите, что не видели! А я своими глазами видел это всё! И Темыч! Ну, скажи им!

Митрич, Арчи, Темыч и Вадик Рыжий, как обычно, сидели во дворе, за большим деревянным столом, у поленницы. На столе было подозрительно пусто.

Вадик вынул из пачки папиросину, привычно размял перед тем, как поджечь, и затянулся, прищурившись, будто бы решал серьезную квантовую задачку и от прищура его зависел весь процесс решения.

Арчи замахал руками, разгоняя едкий дым:

– Друг, ты бы на трубку, что ли, перешел бы уж? Там хоть табак ароматный.

– Да ладно тебе! В мире такое творится! Может, это моя последняя папироса!

– Хорошо бы! Вон, даже Митрич курить бросил, а ты всё дымишь! Мало, что ли, дыма в городах?!

– Так мы ж… Ой, ладно. – Рыжий с досадой бросил папиросину в кадушку с дождевой водой.

– Ну, старичок! Куда?! И не совестно тебе?!

– Да я Вам про мировой катаклизм талдычу, а вам всё равно! Вы, «старички», – погрозив кулаком в сторону компании, – буржуи! Развели тут, понимаешь! Посиделки!!! – Рыжий резко схватил свою кепку и устремился к калитке.

– Да куда, Вадик! Не кипятись! – попытался остепенить Рыжего Темыч.

– Пусть его, поостынет, вернется, – не меняя позы, тихо сказал Митрич. – Слушай, старик, я тут мелодию придумал. Может, песня получится. – Он потянулся за гитарой, которую заранее еще подготовил, примостив сверху поленницы. Обняв инструмент со всей нежностью, он наиграл несколько ажурных аккордов и посмотрел на приятеля. – Подыграешь на свиристелке какой-нибудь? Эдак нежно, филигранно чтоб.

Темыч, чернобородый богатырь с элегантной проседью в густых цыганских кудрях, достал из нагрудного кармана изящную тростниковую флейточку собственного изготовления и, приложив к пухлым губам, издал несколько чарующих звуков.

В этот момент в калитку постучали.

– Открыто же!

Вадик Рыжий, преобразившийся, улыбающийся, распахнул калитку с улицы и по-хозяйски, широким жестом пригласил войти Анюту и хипаря Мишу.

– О! Нюта! Друг! Добро пожаловать! – Аркадий вскочил, приветствуя новых гостей.

– Вот! Кого я вам привел! Ну-ка! Подвиньтесь! – суетился подобревший Вадик. – А я чайку соображу, да, Митрич? – И, не дождавшись разрешения, побежал в дом.

– Вы, наверное, уже знаете, да? – Нюта почтила каждого из присутствующих своим фиалковым взглядом.

– Знаем что? Ах! Ну да! Михаил! Наш друг вспомнил свое имя! Это надо бы обмыть! – И Митрич, подцепив струну, издал забавный вибрирующий звук.

Нюта опустила глаза.

– Нет, я не вспомнил, – улыбнулся хипарь Мища. – Просто Анюта предложила мне это имя, и я согласился. Не может же человек без имени. Нюта сказала, что это имя мне подходит.

– Ага… Ну, хорошо. Это тоже можно обмыть. Но вот парадокс! Миша! Придется обмывать чаем! Алкоголь что-то не идет пока!

– Вам же Вадик пытался сказать, а вы его не слушали! – Нюта не оставляла намерения достучаться и донести важную мысль. Вообще-то девушка очень редко позволяла себе вот так вот, в мужской компании, отстаивать свое мнение. Она знала про несерьезное отношение к ее персоне и что принимают ее здесь по какой-то неведомой ей причине.

– Что Вадик пытался сказать? Про мировые катаклизмы? Ну так они всегда были! – Митрич был непоколебим, хоть его глаза и заискрились то ли нежностью, то ли смешинкой. Митрич иногда мог смотреть своими хитрыми глазами так, что дамы от этого его загадочного взгляда теряли голову. Но только не Нюта!

– Послушайте! Вадик, может, слов правильных не подобрал. Но это и правда важно!

В общем…

Тут Рыжий подоспел с подносом, на котором громоздились чашки, горячий чайник и даже плетеная корзиночка с мятными пряниками.

– Поберегись! Разбирайте чашки!

Пока Аркадий разливал чай, Анюта поспешила со своими объяснениями:

– По всей земле одновременно пронесся этот ураган! Молнии сверкали повсюду, и весь мир видел этот странный ослепительный свет! Северное сияние! И да! Многие люди видели в небе еще некое явление…«Лицо» или «Лик». – Нюта сделала многозначительную паузу, обведя взглядом компанию. – Вы же знаете, что пропадала связь на какое-то время? Именно в тот момент, когда всё это «светопредставление» происходило во всём мире, не было связи! Вообще! Интернет пропал, и телефоны выключились. Поэтому нет ни фото, ни видео этого явления. Есть только очевидцы! А очевидцы – это весь мир.

– Ну да… Кроме нас с Арчи, – резонно заметил Митрич.

– Ну да. Подожди! Дима! Это еще не всё. Вы же вообще не интересуетесь тем, что в мире делается. А я интересуюсь.

– Угу, искусствоведу, поэтессе совершенно необходимо знать о мировых проблемах, курсах валют и ситуации на фронтах мировых войн.

– Послушайте же! Нет больше войн! В том-то и дело! После этого явления все войны остановились! И вот еще что! Сегодня объявили, что… – Нюта теребила свой платочек, стесняясь продолжать.

– Ну не тяни уже! Раз начала, давай уж сразу все новости. Удиви нас еще больше!

– Даже и не знаю, как сказать. Ну, вроде как тот «лик», что был всем виден на небе, проявился в человеческом обличии, и он теперь вроде как руководитель… всего…

– А меня, значит, слушать не хотели! – Рыжий, резко вскочив, опрокинул чашку с чаем, быстро смахнул на землю разлившийся чай рукавом своей замусоленной курточки и сердито уселся на место.

– Мда… Дожили… – Темыч вертел в руках тростниковую флейту.

Арчи достал носовой платок из нагрудного кармана, снял очки, подул на стекла и тщательно протер несколько раз.

На какое-то время за столом повисло молчание. Потом тишину нарушил Митрич.

– То есть твоя мама, когда говорила про «апокалипсис», была, как всегда, права? – попытался пошутить Митрич.

Нюта только вздернула бровь.

– Ну, а ты, Миша! Ты, брат, что скажешь?

– А что так взволновало Вас? Вот и Анюта переживает. Почему?

– Вот! Согласен! Но, старик, тут же дело всё в истории и религиозном вопросе! Или ты и этого не знаешь, не помнишь?

– Я читал. Я знаю теперь.

– Теперь? То есть ты вот за эти последние дни успел усвоить историю всей нашей небольшой планетки?

– Да.

– А! Ну, тогда другое дело… – иронично ухмыльнулся Митрич.

Анюта с выражением посмотрела на Митрича, но того вдруг понесло.

– То есть парню отшибло память, у него нет ни одежды, ни документов, ну что ни спроси, ничего у него нет. И Он вообще не переживает ни о чем. Это ж как шибануть должно было, чтоб такое просветление получить?! Нет! Более того! Память отшибло, но теперь он за несколько дней изучил всю историю с религиями вместе взятыми?! Чего вы переживаете, говорит он! – Митрич встал с места и пошел куда-то вглубь сада.

– Ты не обижайся на него. – Арчи уже нацепил на нос очки. – Просто последнее время творится в мире что-то уж совсем странное. Ты вот, друг, не помнишь ничего, и это, может, даже и хорошо! А мы стараемся жить тихой жизнью и не вникать ни во что. И вот, гляди ж ты, всё равно никуда от этого мира не спрятаться.

Михаил слушал Аркадия, глядя на живописную тропинку, по которой ушел вглубь сада Митрич. Вдруг Митрич проявился в зеленом солнечном коридоре. Он что-то аккуратно нес в ладонях.

– Глядите-ка! Кого нашел!

– Ох ты, кроха! Скворец молодой. Из гнезда выпал.

– В момент бы кошка слопала, если бы я не увидал. Она уж в позу встала, и тут я.

– Надо его обратно, в гнездо.

– Да как? Лестницы такой высокой у нас нет. На дерево я не полезу. Сломаю. Или сам сломаюсь, когда рухну вместе с веткой. Если только Рыжий полезет? Он самый компактный из нас.

– Не, я высоты боюсь, вы чего? Не, не полезу.

Михаил подошел к Митричу, погладил звонко пищащего птенца по крохотной головке, молча забрал его и пошел вглубь сада.

Все дружно отправились за ним.

Хипарь подошел к самому высокому дереву, спрятал птенца за ворот рубахи, отчего рубаха его затрепетала на уровне сердца, будто сердце хипаря выпрыгнуло наружу и застряло за белой тканью, поплевал на руки и полез вверх. Ловко, с невероятной легкостью, как заправский гимнаст, Миша добрался до цели, пробравшись по весьма хрупкой ветви до птичьего гнезда, вынул нежное существо из-за ворота и аккуратно вернул пропажу на место. Благодарные родители радостно щебетали и кружили рядом.