Читать книгу Алая шаль - Наталия Журавлёва - Страница 5

Милой маменьки алая шаль,

Трубка папеньки, книги сестрицы —

Дней счастливых моих пастораль…

Вновь слеза увлажнила ресницы,

А в руке задрожал пистолет.

Стынь по телу… душа помертвела…

Пусть пройдёт сто и тысяча лет,

Горю в сердце моём нет предела.

После свадьбы отправили нас

Путешествовать морем…

В печали

Я жила каждый день, каждый час

И молилась, чтоб в бурю попали!

Мне хотелось тогда умереть,

Под ударами яростных молний

Избавления ради, но смерть

Оказалась куда вероломней!

Сбросил маску мой муж наконец,

Обнажилась натура порока:

Похотливый, бездушный самец —

С ним я связана клятвой без срока!

Щебетали матроны вокруг

Нам при встречах любезное что-то.

Ручки им целовал милый друг —

Омерзителен был мне до рвоты…

В этом приторно-лживом раю

Ночи были страданием полны:

Муж терзал плоть и душу мою,

Лишь светило садилось за волны.

Ненасытен и жаден он был

И считал в отношениях нормой

Похоть грубую, низменный пыл.

Для меня стала жизнь горько-чёрной,

Но терпела. А кто мог помочь?

Далеко, даже если б хотели…

Зародились тогда сын и дочь

В осквернённом, измученном теле.

Месяц кончился. Следом второй.

Но молила напрасно о доме:

Много позже – осенней порой

Возвратилась домой на изломе

Сил своих…

Не домой! В Петербург,

В особняк трёхэтажный, роскошный,

С экипажем и толпами слуг —

Жить в тоске, что избыть невозможно.

Но молитвы и слёзы мои,

Знать, услышал Господь за потехой:

Получила письмо от семьи,

Ждут согласия, чтобы приехать!

Помню я эти дни как сейчас:

Для сестричек подарки искала,

Мама милая ласковых глаз

С моего живота не спускала.

Чем-то был недоволен отец,

Бормотал: «Растранжирил не в дело!»

Младший брат, пятилетний мале́ц,

С визгом бегал по лестницам белым.

Как же все они были нужны!

Отогрелась душой рядом с ними.

Эти дни были счастьем пол

Я прощалась навеки с родными…

Вот и вечер последний. Печаль

Охватила меня и тревога.

На плечах моих – мамина шаль…

«Что ты, дочушка, что? Ради бога,

Отчего, словно листик, дрожишь?

Побледнела, родимая, дюже…

Ничего, вот родится малыш,

Будет вам умиление с мужем!

Потерпи, перед родами все

Начинают бояться и плакать.

Трудно белкой скакать в колесе,

Да и нервы – что хлебная мякоть.

Каждой женщине срок есть родить.

Ты узнаешь, как деточки сла́дки!

Со вторым, дочка, легче ходить,

Не волнуйся, всё будет в порядке!»

И кивал благосклонно отец,

Но на зятя посматривал косо.

Спать детей увели наконец,

И поставил ребром он вопросы.

Оказался транжирой супруг:

Векселя, и долги, и расписки…

Все дела его выплыли вдруг,

Обманул он родных, моих близких.

Знал отец… Эту правду ему

Доносили буквально по крохам,

И пришлось узнавать самому

Обстоятельно… Было всё плохо,

И печальный открылся итог:

Промотал всё наследство бездельник!

«Как ты мог, негодяй, как ты мог?!

Выпну вон без штанов и без денег!

Долговые твои ростовщик,

Слава богу, вернул – не в разоре.

Я долги оплатил… Не взыщи,

Не уймёшься – навек опозорю!»

Ярой злобой горел мужа взгляд,

Но ни слова в ответ, ни полслова.

Бедный папенька был виноват,

Что помиловал зятя такого…

Рано утром под свет фонарей

Собирались родные в дорогу.

Долго-долго у наших дверей

Я стояла, молясь о них Богу.

И потом одиноко жила:

Здесь ни с кем не была я знакома,

А у мужа возникли дела,

Пропадал постоянно вне дома.

Мы с ним виделись редко теперь,

Коротали недолгое время,

Но затих в муже похоти зверь:

Укротило долгов наших бремя.

Незаметно пришёл срок родин,

И была велика Божья милость,

Что родился малыш не один:

С ним и дочка на свет появилась.

Стал со мною муж ласков и мил,

Проявлял к ребятишкам участье,

И надежду в меня заронил,

Что грядут перемены и счастье.

Три недели покоя и грёз

Промелькнули мгновеньем коротким,

И ужасную весть нам принёс

Управляющий… Пьяный без водки,

Белый в мел, абсолютно седой,

Он приехал с известием скверным,

С непомерной и тяжкой бедой…

Потрясение было безмерным:

Много долгих бесчувственных дней

Подарила судьба мне… Чтоб разум

Не потух в страшных думах о ней —

Доле злой, что постигла всех разом,

Вырвав корни у жизни моей.