Читать книгу Волшебные истории - Наталия Коноплева - Страница 4

Историческая новелла

Раб и царевна,

Царевна и раб,

История эта печальна,

Она, возможно, иною была б,

Ежели другим был бы мир изначально.

На берегу Тигра стоит благословенный город Ашшур, столица Великой ассирийской державы. Золотым сияют купола многочисленных храмов, а всего краше главный храм богини Иштар – богини войны и бога Раммана – сокрушителя. А в закатных лучах горят алым. В великолепном дворце на берегу Великой реки живёт сам царь – трижды Великий и прекрасный Илушума, царь всех объединённых земель от Тигра до Ефрата и далее на запад и на восток, на север и юг.

У царя было две дочери. Но старшая умерла при рождении, а младшая жила и цвела. Её звали Долайей. Долайя была красавица, но гордая и капризная. Всё ей не так, это ей не так, это не эдак. Целыми днями гуляла она в тенистых садах и по пустынным аллеям царского парка, где на ветвях пели райские птицы и цвели заморские цветы. Царь любил свою проказницу дочь и баловал её, как мог.

Однажды, проснувшись утром, царевна услышала шум: звон оружия и доспехов, лязг цепей, крики и ржание лошадей.

– Что случилась? – спросила она сонным голосом у своей кормилицы, сморщенной старой старушки с добрым и кротким лицом. Звали няньку – Илышва. Сколько раз она потакала проказам своей любимицы, сколько бранила – всё безуспешно.

– Там, наверное, пленников привели.

– Ну, так иди же, посмотри! – прикрикнула на неё капризная Долайя.

И нянька выбежала из покоев принцессы.

– Весь двор запружен людя̀ми, – рассказывала вернувшаяся Илышва. – Там и высокие юноши с лицами благородными и прекрасными, как у богов, и дряхлые седые старики в рваных одеждах, и прекрасные девы-рабыни – юные и чистые, как цветы Лотоса. И все в цепях, избиты, измучены. Все они египтяне. А среди них один карлик – ну такой потешный, просто умора, – и старушка засмеялась хриплым дребезжащим смехом, так что морщины на его, иссохшем, словно печёное яблочко лице, заколыхались. – Так вот. Говорят, его отправят в придворный цирк Ашшура.

– Хочу поглядеть на него, няня.

– Но это невозможно! Пленникам нельзя глядеть на царевну.

– С каких это пор у нас такие правила. Я царская дочь и Мне всё дозволено.

– Попросите батюшку, может он дозволит, – робко сказала старая няня.

– Вот ещё буду я кого-то просить! Сейчас же выведи меня к пленникам! – приказала царевна.

Ничего не оставалось бедной нянечке, как вывести на крыльцо непослушную девушку.

И царевна увидела пленников. Сразу закрыла она лицо цветистой тяжёлой тканью и спрятала под убор волосы. Перед ней скованные одной цепью стояли юноши и девушки, старики и старухи, старые и молодые, всех возрастов и полов. Лица их были худы, а руки и плечи в шрамах. Карлика она увидела сразу – он стоял самым последнем в цепи, и цепи стягивали его руки так, что оставляли на коже красные вздувшиеся волдыри.

– Отпустите его! – крикнула воинам царевна. – Он же не выдержит ваших пыток! и, вообще, позовите ко мне отца.

Когда её привели к императору, она с поклоном обратилась к нему:

– Святейший государь и отец мой, дозволь мне взять в своё личное распоряжение карлика, что ты привёз из-за моря.

– Прости, дочь моя, но его я хочу подарить придворному цирку. Он самый лучший экземпляр, что нам когда-либо попадался.

Долго упрашивала дочь отца, и он, наконец, сдался.

Царевна взяла карлика за руку и увела в свои покои.

За всё то время, как она видела его, он не проронил ни слова.

– Ты что – немой? – спросила она, – На что мне тогда такой нужен.

– Вы наши враги. И я не хочу говорить с вами. Я знаю, что я раб, но молчать о том, что я чувствую, я не могу.

– А ты смелый.

У него был очень тонкий голос, как у пятилетнего ребёнка. Но вот они дошли до покоев царевны.

– Заходи, – распахнула она перед карликом дверь.

Когда они сели на пол на расписные бархатные подушки, царевна спросила:

– Как тебя зовут?

– Бэс.

– Как ты Бэс, известный египетский ювелир?! Как же ты тут оказался.

Он не ответил.

Царевна уже внимательно оглядела его. Он был в одной набедренной повязке. А все руки и шея были в золотых браслетах с изображениями священных жуков-скарабеев и при каждом шаге карлика, они всё время звенели. Сам карлик был ростом не выше четырёхлетнего мальчишки, но удивительно пропорционален. Царевна думала, что увидит перед собой уродца с большой головой, большим животом и маленькими кривыми ручками и ножками, а увидела красивого, но очень маленького человека, с золотисто-коричневой кожей, карими глазами и светлым лицом. И царевна почувствовала к нему какое-то непреодолимое чувство. Это было что-то с родни любви. Конечно, не любовь, но что-то очень похожее.

– Запомни, малыш, никто не посмеет тебя обидеть, пока ты под моим покровительством. И запомни крепко, ты отныне мне не раб и не шут. Ты свободен. Но для других ты останешься рабом. Ко мне ты будешь приходить как друг, а не как шут. Я скажу всем слугам, кем ты стал теперь, но об этом не должен знать отец. При нём ты будешь вставать на колени и низко опускать голову, и говорить с тобой он будет как с рабом. Ты всё понял?