Читать книгу Гобелен с пастушкой Катей. Книга 7. Катя & 2/3 - Наталия Новохатская - Страница 14

– С обрезом? – спросила Элла почти угрюмо. – Который в лохмотьях?

– Зовите её сюда, мы посмотрим, – пообещала я резонно.

– Сей секунд, – Элла наметила план и повернулась к дверям.

– Туфлю заберите с окна, – посоветовала я. – На всякий случай.

– Думаете, заметит и присвоит? – задумалась Элла на пороге. – В русле культурных традиций?

– Вряд ли, конечно, зачем ей одна? – засомневалась я. – Но как говорят наши англоязычные друзья: better safe than sorrv, а если в русле наших культурных традиций: то лучше перебдеть, чем недобдеть.

– И то верно, если утащит, будет обидно, – согласилась Элла, уходя. – Она почти дожарилась.

Невзирая на обмен мнениями, достойный обитателей англоязычного Бедлама (по-нашему, дурдома), приведённый выше диалог имел вполне конкретный смысл. Незадолго до того Элла соблазнилась и купила по-дешёвке изящные туфли цвета шоколада производства модной фирмы из Италии, не то «Бруно Малли», не то «Балдино Балдини» – но отчасти разного цвета. В лавке разъяснили, что сокровище идёт по смешной цене потому что одна туфля из пары пролежала на открытой витрине под палящим солнцем (наверное, в Италии прошлым летом) и выгорела. Но дело, как обещали девушке, вполне поправимо, надобно положить вторую туфлю на солнце недели на две-три, и пара сравняется в оттенках шоколада. Что Элла активно осуществляла на подоконниках в офисе, потому что у неё дома с палящими лучами имелся дефицит. Я не возражала, но советовала задвигать предмет обуви за пальму, поскольку посетители могут не одобрить новшества.

Неясно, то ли Элла замешкалась с туфлей от Балдини, замечталась, держа обувь в руках, то ли заявленная «цыганка» не могла осилить нашей витой лестницы, но пауза длилась долго, дала возможность вновь впасть в грёзы, и они не замедлили. Причём оказались на редкость прихотливыми. Поначалу примерещилось, что в русле прошлых мечтаний-воспоминаний в контору явилась гостья из прошлого, скажем, Галина Трояновская, ранее Нефёдова, чтобы уточнить заказ по линии аленького цветочка неведомого цвета, пожелать, например, чтобы роза оказалась в частую полосочку.

В ответ здравый смысл, затаившийся за причудливым маревом дневных грёз тотчас возразил, что Галя: а) не имеет моей визитки, ей незачем; б) назвалась бы в первый момент, будучи дамой отнюдь не стеснительной; в) безусловно никогда не пришла, не зная на месте ли я, и вообще сначала бы позвонила.

Вслед за непришедшей Галей на ум явилась Ада Ярцева, в фантазиях она дописала за бедного Виталика объёмный труд о Прусте и пришла просить помощи в публикации, зная моё редакторское прошлое и связи в тех мирах. Абсурдная гипотеза меня вполне устроила, мысленно я пообещала Алле устроить в лучшем виде, не жалея сил, времени и денег. Однако здравый смысл-зануда вылез с объяснениями, что Ада давно потеряла меня из виду, не имела нашей конторской карточки и без проблем назвала бы себя внизу.

После чего грёза-фантазм сделала кульбит, вернулась к обозначенным реалиям дня и вытряхнула из рукава фантомную карту, а именно инспектора Тверского, вышедшего из отпечатанных заявок. По нездоровому смыслу мечтания (по всей видимости, банные условия меня достали) инспектор явился переодетым женщиной, в юбке до полу и обмотанным в платок, чтобы не никто не видел усов и ботинок 44-того размера. По этой причине все принимали его за цыганку в лохмотьях. К счастью забытье в русле грёз длилось недолго, я строго одёрнула себя и в покаянии сочинила сюжет с иной посетительницей.

(Интересно мне было тем временем: что они там внизу так долго делали с карточкой, туфлей и охранником Вовой? В карты, что ли, играли втроём на одёжные фанты, и неизвестная явится сюда нагишом?)

Последним призраком фантомного романа явился канонический образ старой графини («три карты, три карты, три карты!»). Ну почти что… Мне примерещилось, как на крохотной площадке внизу винтового пролёта стоит, не решаясь на подъём, ветхая старушка Вера Аркадьевна, которой я не так давно служила камеристкой в клинике, когда она напугала меня до полной потери сознания. Теперь лжеграфиня явилась, чтобы доложить, как видела убийцу в ночь смерти бедной Лары, он прятался под её дверями.

В последующие обходы местности я узнала, что старуха Вера проживает в той же надстройке двумя или тремя подъездами дальше квартиры покойной Ларисы. Кто угодно мог гулять по последнему этажу, спускаясь и поднимаясь на лифтах в любом из подъездов. Так что вполне возможно, что старушка пришла доложить, как видела Отче Валю в момент, когда он вскрывал квартиру Ларисы. Только вот откуда графиня Вера взяла офисную карточку, кроме того, откуда узнала, что информацию надобно нести сюда? И как она пришла без сопровождения, где сын Сергей, почему о нём Вова не объявил?

Я не успела найти ответа ни на один из возникших вопросов, не успела даже подыскать подходящих слов в порицание себе за далеко ушедшие фантазии, только заметила, что сама, как автор беллетристики, даже подневольный, стала путать реальность с плодами своего воображения, это становилось дурной привычкой.

Потому я ничуть не удивилась, когда сначала на пороге, затем перед моим столом вместо заявленных персонажей возникла во плоти сиделка Лиза Гурьева (её я опознала мигом), лишь здравый смысл заметил под сурдинку, но с триумфом, что такое явление более чем закономерно. Карточку с конторским адресом я дала Лизе сама, если девушка вновь задумала проконсультироваться по поводу шубы, то лучшего советника, понятно, не нашла. Тем не менее отказывалась представиться внизу у Вовы, поскольку колебалась в смущении, сомневалась, как её примут с невидимым предметом осточертевшего верхнего платья. Честно говоря, я бы и не стала, только Лизы с шубным вопросом, хотя и без старушки Веры мне в данный момент не хватало! Так что она была права на 100 процентов и чуть более, но вернуть посетительницу к Вове под лестницу совесть не позволяла, раз она поднялась и стоит передо мной.

– Доброе утро, Лиза, – пожелала я с неискренним радушием. – Рада вас видеть, садитесь, делитесь!

– Вы извините меня, пожалуйста, – обратилась девушка, садясь. – Я понимаю, что невовремя, но после ночного дежурства в голове всё спуталось. Кроме вас, честное слово, обратиться не к кому, вы дали карточку, поэтому я пришла.

– Насчёт шубы? – не выдержала я.

– Да, как вы догадались? – согласилась Лиза и, не дожидаясь ненужного ответа, продолжила. – Понимаете, как стало холодно, мы с мамой подумали, что хорошо бы сдать в комиссионку, погода почти зимняя, может быть, возьмут. Я сама ни в жизнь не надену, буду вечно думать, что все знают, лучше избавиться поскорее.

– Так за чем дело стало? – очень некорректно я оборвала повествование о шубе, но терпение почти лопнуло и слушать подробные выкладки стало невмоготу.

– И вот вчера вечером, перед дежурством, это в диспансере, – сообщила Лиза подробно, невзирая на намёки. – Мы с мамой достали, вынули из чехла, нашли в кармашке разные бумаги, гарантии и инструкции по уходу, просто целая книжица с логотипом на разных языках. Мы-то ни одного не знаем, позвали малого, Алёшу, он по-английски читает, это потому, что компьютер у них в школе. А то ведь если что не так, мы с мамой оскандалимся в магазине, вдруг они там скажут…

– Лиза, я вас слушаю очень внимательно, – я вновь встряла в монолог с назиданием. – Но хотелось бы чуть короче, у меня много важных дел.

– Извините, я наверное, была не права, – вспыхнула Лиза и привстала со стула. – Я лучше пойду, как-нибудь справлюсь, зачем вам мешать?

– Ни в коем случае, – я мигом раскаялась и не воспользовалась случаем. – Просто желательно ближе к делу. Хорошо?

– Я вам принесла показать, – послушно промолвила Лиза, села обратно, порылась в сумке и вынула оттуда конверт с логотипом «Александер», выполненным готическим шрифтом. – Это она дала, Лариса, положила на моих глазах в карман чехла и рассказала, что там есть, чтобы я не потеряла. До вчерашнего дня я не смотрела.

– Да, конечно, Лиза, покажите, – машинально проговорила я, хотя не могу сказать, что нечто забрезжило, но насторожило. – Что там?

– Вот смотрите, – радостно оживилась Лиза, поняла, что её не гонят, раскрыла конверт и выложила содержимое пасьянсом. – Вот она книжечка с инструкциями, вот диплом качества и гарантия на два года с числами, вот карточка магазина с надписью на русском языке и телефонами по Москве, но вот это.

Лиза могла не уточнять, что имеет в виду, поскольку сразу, как пасьянс разложился вверх ногами, я поняла по методу исключения лишнего, что дополнительное вложение «Александеру» отнюдь не принадлежит, иное качество исполнения, не та цветовая гамма, непохожий материал. Темно-синий петушок с вытянутой головой протягивал в мою сторону ножки со шпорами, их обгонял длинный витой хвост, картинка приподнималась с фона цвета насыщенной ржавчины.

– Тут ничего не написано, – поясняла Лиза тем временем, тыча пальцем в лишний предмет. – Ни с какой стороны, только цифры, но малый сказал, что это вовсе не петух на картинке. Если у него змеиные голова и хвост, то он называется василиск – парень у нас довольно начитанный, с пяти лет с книжками, ему видней.

«Василиск, это просто отлично», – тем временем думалось мне почти в спокойном уме. – «Символ города Базеля, это в Швейцарии, неведома зверушка, надо думать, явилась оттуда, отлично. Хорошо бы оставить у себя, на предмет проверить. Хотя ежу понятно, что это такое, как оно задумалось и что сталось с шубой!»

– И мы подумали с мамой, что когда Лариса вынимала из шкатулки шубные бумаги, – Лиза продолжала объяснение. – То нечаянно прихватила эту карточку. От чего-то другого, может быть ненужного, но кто знает?

«Понятно, именно так она бы и объяснила», – размышляла я по ходу дела. – «Через удобное время, когда вышла бы из больницы и показала всем, что без неё фиг с маслом, а не карточка-ключ! Только с нею, по согласию, добровольно, иначе могут искать предмет до посинения. Ключик надёжно лежит в кармашке у Лизы тремя этажами ниже, вроде как по ошибке, мол, нечаянно прихватила и не заметила, теперь пришла забрать, очень дельно».

– Вдруг это нужное, мы же не знаем. Понятно, следует вернуть законным наследникам, – распиналась Лиза. – Но идти к сестре – очень неприятно, там племянница, опять начнёт свару, потом окажется, что петух того не стоил, будет обидно. Однако выбросить – совесть не позволяет, поэтому я пришла к вам за советом. Что скажете?

– Вы, Лиза, всё сделали правильно, – веско сообщила я, дивясь в энный раз собственному дурацкому везению. – Знаете, мы вот что сделаем. Оставьте змеиного петушка здесь, мы проверим, что это за птица, тогда решим, что с нею делать – в суп класть или племяннице отдать.

– Я бы очень так и хотела, – созналась Лиза, но карточку придержала. – Но сколько это будет стоить? Ведь никто задаром проверять не будет, и вам нужна комиссия. Хотя бы примерно.

– Хотя бы примерно, то пока бесплатно, – вальяжно ответила я. – Потом, когда выясним, то со скидкой. Вот придет у меня волшебница Надя, она на этих делах собаку съела, возьмёт каталог, проверит на рабочем месте, ей нетрудно. Если окажется, что петушок простой, вам будет даром, чтобы не обидно. Но если он ценный, вернём сестре Ларисы за вознаграждение, если захотите, учтём вашу долю и…

– Нет уж, спасибо, я не буду ни за какие деньги, – озаботилась Лиза. – Берите с них, сколько нужно, меня даже не упоминайте, ладно?

– Как скажете, Лиза, – согласилась я. – Сейчас расписку сделаем, вот такую: «Получена от Гурьевой Елизаветы, (с отчеством) пластиковая карточка сине-ржавого цвета с птицей василиском, без надписей, с двумя магнитными полосами, размером. на предмет выяснения».

– Пожалуйста, а можно без этого? – попросила Лиза. – Чтобы я никак не упоминалась. Я никому не скажу, как ничего не было, можно так?

– Ну если вы доверяете и настаиваете, – великодушно согласилась я.

– Доверяю и настаиваю, – подтвердила Лиза. – Даже заплачу, если не очень много. За сохранение секрета.

– Лиза, тогда я желаю вам доброго утра, – по английской традиции попрощалась я, но не сдержалась и похвасталась. – Уходя прочтите и запомните вышитую надпись, если не трудно, мне будет приятно.

– Я уже видела, девушка объяснила, что это ваш лозунг, – сказала Лиза. – Очень оригинально и необычно. Сколько я должна за доброе имя?

– Не поминайте лихом, таков будет у нас расчёт, – заявила я, небрежно опуская в карман висящего пиджака карточку с василиском. – Ни зверька, ни контору. Привет учёному мальчику Алеше и вашей маме, если будут проблемы с шубой, то добро пожаловать.

– Я поняла, спасибо, до свидания, – согласилась Лиза. – Вы тоже к нам приходите, если что. Без очереди.

– Упаси меня Бог! – всполошилась я. – А вам всего наилучшего!