Читать книгу Чудо для тебя - Наталия Полянская - Страница 10

Она задохнулась от нахлынувших чувств и на мгновение закрыла глаза, зажмурилась крепко-крепко, чтобы не пропустить больше ни одной слезы. Господи, как он догадался? Не важно. Все равно. Как бы ей хотелось, чтобы этот человек, так искренне посочувствовавший ей, был настоящим, а не просто строчками на экране. Не пожалевший, нет, она не приняла бы жалости. Человек, который бы понял ее.

– Вы хотели мне что-то рассказать, Стася, – осторожно напомнил о себе Тагир.

– Да, – откликнулась она, все еще не решаясь.

– Я готов выслушать вас, поверьте.

– Вы уверены?

Она улыбнулась, сморгнула последние слезинки.

– Я умею слушать. Это – одно из моих лучших качеств.

– Вы совсем меня не знаете…

– Да? А мне кажется, знаю.

– Почему?

– Не имеет значения. Просто расскажите, почему вы плакали.

Он даже знает, что она уже не плачет. Настя слегка испуганно оглянулась – не призрак ли заглядывает ей через плечо, а потом материализует буквы на экране. Никого, завернутого в рваный саван, рядом не наблюдалось. Тишина. Даже мужа не слышно – наверное, лег спать.

Как рассказать о том, что она чувствует? И что она вообще чувствует? Почему плакала? Естественно, от обиды. Настя отчетливо помнила, что раньше вспышки ревности мужа она переживала легко, с юмором. Почему же ей так обидно теперь? И совсем не хочется мириться, идти навстречу. Ничего не хочется. Все катится по замкнутому кругу. Жизнь-карусель. И ведь даже менять ничего не хочется. Зачем?

Тагир ждал ответа.

– Обычная ссора.

– Вы замужем. – Именно так и написано, без знака вопроса, как утверждение.

Стася помедлила мгновение, едва удержавшись от очередного «откуда вы знаете».

– Да.

– И чем же он вас расстроил?

Ясновидящий. Но как же легко отвечать на вопросы.

– Пустая ревность, глупости.

– Пустая… А обоснованная ревность расстраивает меньше?

– Расстраивает несправедливость.

– Действительно. Но ведь корень всего совсем не в этом.

Настя почувствовала, что начинает злиться. Она ведь ждала просто сочувствия, а получила… Едва знакомый человек уже дает ей рецепты разрешения проблем. Сменив цвет букв на красный, она принялась строчить длинную отповедь. Тагир успел высказаться первым.

– Я понимаю, что сейчас вы злитесь на меня, но я могу взглянуть на все беспристрастно: вы поссорились с мужем, он вас обидел, вы плакали. А теперь сидите за компьютером и ищете сочувствия у незнакомца, вместо того чтобы поговорить с мужем. Пусть закатить скандал, пусть побить посуду, выгнать его из дома или уйти самой – все это было бы живым и настоящим. Но вы здесь. Значит, это не просто ссора, это даже не трещина в ваших отношениях… Простите, я лезу не в свое дело.

Человек, который понял ее лучше, чем она сама себя. Все это правда, и что ей делать теперь с этой правдой? Настя немного помедлила – и стерла все те гневные слова, которые успела написать. Надо совсем не так.

– Почти, – написала она и добавила: – Спасибо.

– Не надо, – ответил он. – Вы понимаете, за это спасибо не говорят.

– И за это не извиняются. Вы правы, вы абсолютно правы, но… Что мне теперь делать?

– Не знаю. У вас вся жизнь впереди, чтобы прожить ее так, как вы сами хотите. У вас все впереди.

Это прозвучало так, будто это говорил древний и умудренный жизнью старец, к тому же абсолютно уставший от этой жизни, уставший бороться, живущий просто ожиданием конца. Спросить, сколько ему лет? Или спросить, почему он так уверен, что она молода?

– А почему вы считаете, что я молода? Может, я с дедом своим поссорилась? – Решительный и немного странный разговор поднял настроение.

– Бабушки не плачут по таким случаям. Ваше восприятие жизни очень яркое и очень… Я завидую вам.

– Завидуете? А уж не дедушка ли вы сам, случайно?

– Ну что вы. – Смущенный смайлик.

– Так все же почему вы считаете, что я молода?

– Потому что я за вами шпионил.

– В каком смысле? – Настя чуть не подавилась остывшим чаем.

– Ходил за вами по улицам, выглядывал из-за угла, подсматривал в бинокль… – Фраза сопровождалась картинкой, изображавшей мрачного субъекта в широкополой шляпе и с пистолетом.

– Издеваетесь. – Смайлик, грозящий пальцем.

– Как я могу! – Широкая улыбка. – Я полностью откровенен!

– О! Бонд, Джеймс Бонд.

– Практически.

– А если без шуток? – Насте было страшно любопытно, каким образом Тагир сделал выводы о ее возрасте.

– Без шуток… Тогда все предельно просто. Анастасия, то есть вы, популярная личность в этом чате. Тагир, то есть я, личность, может, менее популярная, но, несомненно, внушающая доверие. Вот я втерся в доверие к некоему Бобу Соевому – и выведал ваш электронный почтовый адрес. Провел поиск по этому адресу с помощью «Яндекса», отличный, кстати, поисковый сервер, всю правду про вас рассказал.

– Все явки-пароли сдал?

– О, да. Там обнаружилась ссылка на ваш сетевой дневник, в Живом Журнале.

Настя улыбнулась – Живой Журнал, сокращенно ЖЖ, хранилище сетевых дневников, она открыла для себя еще в институте. Эта хитрая система позволяла вести дневник в Сети, читать дневники других людей – если те, конечно, этого хотели, – комментировать записи друзей, получать комментарии и советы самой. Отличная квинтэссенция общения, этакий параллельный мир.

– Ой!

– Почему «ой»? Ладно, не будем отвлекаться от темы. Вот там ваш дневник называется весьма красноречиво: «Дневник юной бухгалтерши». Заведен три года назад, владелец – Anastasya. Вряд ли за три года юная бухгалтерша успела превратиться в старую каргу. Вы, кстати, отлично пишете: легко, ярко и, что для женщин редко, кратко.

– А я уже подумала, грешным делом, что вы ясновидящий.

– Отнюдь.

– А у вас есть ЖЖ?

Тагир медлил с ответом. Что, интересно, такого сложного в этом вопросе? Есть всего два ответа. Выбор несложный.

– Есть. Я истинный интернет-маньяк.

– И? – подтолкнула его Настя.

– Ничего исключительного. Tagir. Все просто.

– Ага.

Настя открыла еще одно окошко и нашла журнал, зарегистрированный на этот ник: черно-бело-серый дизайн, ничего лишнего. Очень по-мужски – и очень красиво. Идеальная, хрупкая и чистая красота, японская графика. «Тагиричье» – вполне функциональное и ироничное название. В друзьях у автора несколько сотен человек – популярный журнал. У самой Насти друзей в «дневнике» было чуть больше ста.

– Любопытная Стася тут же пошла смотреть дневничок. – И ехидная улыбка.

– Женское любопытство, но дальше обложки я пока что не пошла. Вы же мой дневник уже наверняка изучили.

– Каюсь, каюсь, грешен.

– В свете более близкого знакомства – не стоит ли перейти на «ты»? – Предложение напечаталось просто само собой. Настя немного помедлила, но все же отправила его.

– Как прикажет милая дама. – И картинка с кланяющимся человечком. – Большая честь для меня.

– Договорились.

– Прости, мне пора идти, – выползли мрачно-фиолетовые строки. – Оставляю тебя в компании моего дневника. Спокойной ночи, Стася, не засиживайся над моей писаниной до утра.

– До свидания.

– До свидания.

«Тагир покидает „Старую Москву“». Настя немного помедлила – и тоже вышла из чата. Взглянула на часы – уже почти полночь, завтра на работу, пора идти спать. В спальне, на супружеской кровати – Ваня. Идти туда совсем не хочется, совсем. Впервые после свадьбы Настя решила провести ночь на диване в гостиной. Может, стоило бы задуматься над символическим значением этого шага – уход из супружеской постели что-то значит. Может, стоило бы раньше принять такое решение. А может, ей стоило и вообще уйти из такой семьи. Нет, это были не оформленные мысли, не решения, это – просто мысли. Завтра будет новый день, работа, жизнь, движение. Утром все будет по-другому. Настя вздохнула, выключила ноутбук и пошла в гостиную, стелить себе на диванчике.

Сон не шел, мешало какое-то непонятное ощущение неоконченного дела, не помогала даже какая-то скучная книга, прихваченная с полки в качестве снотворного. Сожаление. Она жалела, что разговор с Тагиром оборвался. Что ж, его можно понять – человек ночью хочет спать. Он сказал, что не работает. Интересно, почему? Может, в ЖЖ про это написано? Стася укрылась одеялом с головой, борясь с желанием встать, включить ноутбук и погрузиться в чтение «Тагиричья». Нет, завтра на работу. Если сейчас встать, то завтра она будет сонной мухой, не способной ни на какую работу. Нет. Спать, как говорил Кашпировский. Всем спать. Немедленно. Сию секунду.

Настя не выдержала, вскочила и забегала по комнате. Что это она так разнервничалась? Сердце бешено стучало, мысли теснились в голове, бились и кружились. Хотелось что-то делать, куда-то бежать… что-то менять, что-то закончить. Неужели это все? Неужели именно так, ночью, после глупой ссоры, все и решается, все заканчивается? Нет. Так нельзя. Надо все тщательно обдумать. Но думать о чем-либо совсем не хотелось. Пусть все решится само. Что «все»? Что «само»? Господи, пусть все наладится!