Читать книгу Магазин волшебных украшений - Наталия Полянская - Страница 6

Парни трудились все утро, расставляя коробки и ящики так, как я просила. Некоторые мы вскрыли сразу же, чтобы потом мне было меньше возни, а некоторые я покамест оставила запечатанными. Если там то, что написано, оно подождет.

К полудню мы с моими новыми помощниками расстались, очень довольные друг другом. Ребята получили две серебряные монеты (подозреваю, они совсем скоро перекочуют в карман трактирщика), а я – относительный порядок в торговом зале и кладовой. Нил прятался, пока шла перестановка, а после ухода работников вылез и начал ныть. Бедный котик умирал голодной смертью.

– У тебя очень круглые бока, – огрызнулась я, когда нытье мне надоело, – и лапы скоро не достанут до пола! Как насчет диеты?

– Какие страшные слова ты знаешь! – Нил завалился на бок и прикидывался мертвым. – Что ж… Тогда мне остается съесть подвальных мышей.

– Мы договорились их не трогать.

– Но теперь, когда я при последнем издыхании и не могу двигаться, только подвальная мышь сможет стать моим спасением…

– Разве что подойдет и запрыгнет тебе в рот. Ты ж ее не догонишь.

– Злая ты, Марика, – грустно сказал кот, поднялся и убрел в сторону кухни. Скоро оттуда послышался грохот кастрюль: Нил уничтожал остатки вчерашней готовки. Я слишком вымоталась, чтобы его гонять.

Снаряжать себя и кота для длительной прогулки мне не хотелось, и потому, крикнув Нилу, чтоб немного потерпел, я наскоро заперла магазин и направилась к Ратушной площади. Там я еще вчера заприметила небольшое кафе с сандвичами, пирожками и прочей едой навынос; мне не хотелось обижать Вивьен, однако набивать голодный желудок сладким – так себе идея.

В «Лазурит» я вернулась через полчаса с объемным пакетом, призвала Нила съесть колбаски и, убедившись, что кот накормлен, сама приступила к еде. Жуя сандвич с ветчиной и корнишонами, я просматривала список поставщиков и думала о том, кто из них мне нужен немедленно, а кто еще немного подождет.

По всему выходило, что следует побеседовать с мастером камней – Дейвом Линденом, а также разыскать ювелира. Минералов в открытых ящиках оказалось немало, однако я прекрасно представляла, какие объемы товара могут продаваться в этом магазине. Бухгалтерские книги тому свидетели, дела у тетушки шли хорошо. И учитывая интерес местных жителей к бытовым амулетам, а знатных дам – к украшениям, пусть и без примеси магии, мне нужно сделать запасы.

Этот факт меня обрадовал. Я обожала камни, могла часами в них рыться, чуть ли не на зуб пробовала. В последнее время мне нечасто удавалось запустить руки в каменные закрома; разве что, когда мы с детьми герцога Аддисона выезжали на прогулку в ближайший городок, я позволяла себе на несколько минут заглянуть в заветную лавку. Впрочем, выбор там был невелик, да и не покупала я ничего особенного, чтобы не привлекать к себе внимания: тогда мне еще не вернули разрешение работать артефактором.

Я поймала себя на том, что немного трушу перед встречей с поставщиком. Визит к нему означал, что я берусь за дело всерьез (а вот подписанные бумаги, перестановки и визит инспектора были не всерьез, ага), и мне предстоит выполнить то, на что я подписалась. Вполне объяснимый страх, учитывая истинное тетушкино наследство. Однако это мой шанс если не оправдаться перед самой собой за все, что я раньше натворила, то хотя бы послужить на благо общества. Вполне себе достойная цель. Ну, а дойду ли я до нее, покажет время.

По дороге к магазину Дейва Линдена я воображала, каким должен оказаться мастер камней. Наверняка ему лет пятьдесят, примерно как тетушке было – не зря же она прониклась к нему таким уважением и настоятельно мне рекомендовала. Тетя, насколько я помню, водила дружбу с уважаемыми членами общества – а это значит, все они были уже в возрасте. Вот войду я в лавку, увижу благообразного старичка с седой бородой клинышком, и сразу мне станет так хорошо, как будто я пришла сдавать зачет по минералам профессору Тейнеру…

Идти оказалось довольно далеко, однако я предпочла не брать кэб; мне интересно было посмотреть на Райстон и прикинуть, насколько сильно он изменился за те годы, что я тут не появлялась. Как и многие торговые города, этот постоянно менял обличье: исчезали одни дома, возводились другие, лезли к солнцу, как ростки, ажурные башенки, что вошли в моду. Вместо нескольких переулков обнаружилась широкая улица, забитая тавернами под завязку, а на башне с часами я увидела новую фигуру – мальчика с воздушным змеем…

Детали, запахи и звуки кружили мне голову. Я сама не заметила, как стала шагать энергичнее, словно больше не нужно осторожничать и мне ничто не угрожало. Моя новая свобода пахла разогретыми камнями мостовой, жареным мясом и специями. Мимо промчалась стайка детей с корзинками, полными голубых первоцветов, и исчезла в направлении рынка. На рынок тоже нужно будет заглянуть, но попозже.

Правда, все время я не могла отделаться от ощущения, что за мною следят. Необъяснимое чувство, будто кто-то буравит взглядом мою спину. Я даже осматривалась пару раз, думая, что, может быть, Людвиг меня страхует, однако его не заметила. И вообще никто подозрительный мне на глаза не попался – а зудящее чувство не исчезло, поди ж ты…

Магазин камней «Ларец» стоял на углу двух оживленных улиц и был, судя по всему, весьма популярен. Я остановилась у крыльца, пропуская выходящих людей: полного мужчину в ярком шейном платке и стайку девушек, нежных, как безе. Колокольчик приветственно звякнул, когда я открыла дверь и нырнула в прохладную полутьму.

Дела у Дейва Линдена шли хорошо – это было заметно по дорогому оформлению витрин, подсвеченных магическими кристаллами, сочной бархатной обивке ящиков и шелковым обоям. «Ларец» походил, скорее, на салон знатной дамы или гостиную в аристократическом доме, чем на магазин; оставалось лишь порадоваться тому, что тетя имела дело со столь аккуратным поставщиком, обладающим чувством стиля.

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

Ко мне незаметно подкралась девушка в темном платье с воротником-стоечкой; светлые волосы убраны в аккуратный пучок, закрепленный заколкой с горным хрусталем, на полных губах вежливая улыбка… На Дейва Линдена эта особа никак не тянула, и я решила для начала прикинуться обычной покупательницей.

– Добрый день! Меня интересуют агаты.

– Из Китона или Лавайи? – осведомилась продавщица. – Для амулетов или обычные?

– Предположим, для амулетов.

– Тогда китонские, новый завоз. Возможно, вы заинтересуетесь. – Она поманила меня за собой к витрине у дальней стены. – Вот, прошу. Здесь и здесь – с мандариновым оттенком, слышали о них? Два года назад открыли новую жилу. Хорошо подходят для кулонов, а вот в кольца ставить не рекомендуется, своенравны. А здесь – васильковые. Это старая разработка, была популярна лет десять назад. Мода проходит, но камни-то хорошие, – девушка усмехнулась.

– Верно, – протянула я. – А что насчет морозных? Я слышала, их добыча почти прекращена.

– О, их мало! – искренне огорчилась продавщица. – Графы что-то не поделили на своей границе, а жила простаивает. Надеемся, они скоро разберутся, и морозные агаты снова у нас появятся. Есть немного, однако цена…

Я улыбнулась и кивнула.

Даже не запуская пальцы в камни, я видела, что они хороши. Они идеально подходили мне: еще не притронувшись, я знала, какие именно вещи могу из них сотворить, а что оставляет простор для творчества ювелиру. Пожалуй, «Ларцу» действительно можно доверять.

– Высший класс. Меня зовут Марика Смит, я новая владелица магазина «Лазурит». Моя тетя сотрудничала с вами и весьма рекомендовала мне мистера Линдена.

– О! – глаза девушки загорелись. – Так что же вы сразу не сказали? Для вас совсем другие цены! Мы несколько лет поставляли камни леди Галбрейт и были так огорчены, когда она скончалась… Примите мои соболезнования, миледи!

– Благодарю. Могу ли я встретиться с владельцем?

– К счастью, он сегодня на месте, – кивнула девушка. – Только вчера возвратился из поездки в Треймон и выгнал меня, чтобы я не мешала сортировать новые камни.

Продавщица – ее, как выяснилось, звали Кейт – провела меня за кулисы салона. Здесь все было по-другому: никакого бархата и таинственного мерцания, но мне понравилось даже больше. Люблю аккуратных людей, а Дейв Линден определенно аккуратен. Полки склада уходили вдаль, с потолка лился яркий свет, камни сверкали боками сквозь окошечки в ящиках. Между рядами полок обнаружился стол, где и восседал мастер.

«Ничего я не знала о том, с кем тетя водила знакомство», – подумала я, разглядывая Дейва Линдена.

Ему было, наверное, лет тридцать пять или около того; волосы темные, курчавые, небрежно собранные в хвост, а глаза – как обожаемый мною кофе с пенкой. Когда Линден поднялся нам навстречу, я обнаружила, что он довольно высок: моя макушка достанет ему примерно до подбородка. Черты лица тонкие, словно по линеечке проведенные, и контрастом – густые широкие брови. Одет во что-то серое, немаркое, а галстучная булавка – с глубоким зеленым флюоритом. Когда мы с Кейт вошли, Линден разглядывал россыпь камней под лампой.

– Дейв, – запросто обратилась к начальнику продавщица, – к нам заглянула леди Смит, она племянница леди Галбрейт.

– Мое почтение, миледи. Дейв Линден, – он коротко поклонился мне, я ответила легким наклоном головы.

– Марика Смит.

– Кейт, можешь идти. Прошу вас, – он поманил меня, – подойдите и скажите, что вы об этом думаете.

Я приблизилась и склонилась над столом. Камни, которые рассматривал Линден, оказались с сюрпризом: я с первого взгляда не смогла определить, что передо мной. И лишь потянувшись магией, ощутила знакомый отблеск. Гранат? Нет, не может быть, он не такой. А потом вспомнилась одна лекция… Надо же, я на самом деле хорошо училась.

– Родолит? – рискнула предположить я и посмотрела на Линдена снизу вверх.

Мужчина заулыбался. Улыбка у него была кривоватая и очень располагающая.

– Верно. Как это вы определили? Почти никто не отгадывает.

– Только магически, если честно, – созналась я и отступила от стола. – Родолиты очень редкие, гораздо чаще встречаются кровяно-красные пиропы, а не розовые. Я, признаться, даже ни разу в руках их не держала, только видела в университетском музее. Как вы их раздобыли?

– Треймон славится гранатовыми жилами, – объяснил Линден, – и я езжу за этими камнями именно туда. На сей раз шахтеры меня порадовали. Розовые родолиты, оранжево-красные пиропы и, видите вот, гранаты попроще. Но родолиты уникальные. Хотите притронуться?

– Если вы позволите.

Камни своенравны. Это одна из вещей, за которые я их очень люблю: природные минералы откликаются, говорят с тобой, если ты настроен их услышать. Но чем дольше ты держишь в руках тот или иной камень, тем сильнее вы с ним влияете друг на друга. И если человек – существо пластичное, которое от влияния незачарованного минерала достаточно быстро отряхивается, то с камнями сложнее. Какие-то из них впитывают ауру сразу, автоматически настраиваясь под того, кто их взял; какие-то долго не соглашаются с тобой сотрудничать, да и потом постоянно пытаются сбросить тебя, словно норовистый скакун. Потому-то украшения и настраиваются мастерами под владельцев с помощью оправы, служащей одновременно защитой для камня, человека и окружающих. Оправа на дает минералу сотрудничать с кем-то, кроме хозяина, не позволяет чужому человеку подчинить себе украшение, и камень чувствует себя прекрасно. Это сложное, невероятное и тончайшее искусство, любимое мною больше всего на свете.

– Конечно, – произнес Линден. – Я уже слегка экранировал их, чтобы можно было предлагать ювелирам. Так что берите смело.

Я осторожно взяла в ладонь самый крупный родолит; он сначала недоверчиво помолчал, а потом откликнулся и начал меня очаровывать. Вот так вот, с ходу.

– Вы пришлись ему по душе, – засмеялся Линден, – хотя, конечно, спорить о душах камней можно долго. Но я даже отсюда вижу, как он к вам тянется.

– Камень очарования, – я взяла родолит двумя пальцами и посмотрела на свет. Минерал был еще неочищенный, в осколках грубой породы, оскорбленно молчавшей на фоне рубиновых заигрываний, и все же можно было различить яркую искру в глубине. – Какая чистота! И сила. Выйдет прекрасный амулет на привлекательность.

– Хотите? Раз уж они вам открылись, дело чести – предложить их именно вам.

Я с сожалением положила родолит обратно на стол, в кучу остальных камней; они тут же хором начали подавать мне сигналы, что и их неплохо бы к рукам приспособить. Разговорчивые… Я представила формулы, которые можно на них поставить, и аж руки зачесались. Но необходимо играть честно.

– Пока не уверена, увы. Такие камни требуют ювелирной огранки, а я лишь начала разбирать тетушкино наследство и ювелиром еще не обзавелась.

– Так вам нужно поговорить с Зельдой, – просто сказал Линден, – она будет рада вернуться. После того, как леди Галбрейт не стало, Зельда места себе не находит.

– О! Тетя упоминала ее в своих записях. Значит, она хороший ювелир?

– Я бы сказал, лучший в Райстоне. И недооцененный, потому что… – Он поскреб пальцем темную щетину на подбородке. Что-то показалось мне неправильным в этом жесте, однако чувство тут же исчезло. – Впрочем, сами с ней встретитесь и сделаете выводы. Так вы пришли за камнями? Или познакомиться? В любом случае, – спохватился Линден, – я категорически негостеприимен! Позвольте предложить вам чаю.

Несмотря на мое возражение, что ничего такого не нужно и мне вполне нравится компания родолитов, Дейв сгреб недовольные камни в ящичек, промаркировал, поставил на полку и затем пригласил меня следовать за ним. Мы прошли вдоль всего склада; в конце его за железной дверью оказалась просторная комната, совмещенная с кухней. У окна стояло заваленное бумагами бюро, примостились вокруг деревянного стола разномастные кресла; я выбрала мягкое, с высокой бархатной спинкой, розовый оттенок которой напомнил мне мягкое прикосновение родолита. Столешница, инкрустированная разноцветным перламутром, показала мне сценку из жизни тропических птиц: одна пристроилась на ветке цветущего дерева, а вторая, натурально, обедает бабочкой. На несчастную бабочку, навеки застывшую в миллиметре от гибели, Линден поставил чашку для меня. Он быстро и ловко сервировал стол, и словно по волшебству, появилась и корзинка с песочным печеньем, и блюдце с леденцами, и сахарница в виде слона.

– Извините, что у нас тут все так… разнообразно, миледи, – сказал Линден, наливая мне рубиново-красный чай. – Это моя рабочая комната, я тут даже остаюсь ночевать иногда, – он кивнул на покрытый пледом диванчик. Диван был явно короче Линдена, что многое мне сказало о любви поставщика камней к своей работе. – Обычно переговоры я веду на складе, однако с вашей тетей у нас были особенные дела. Я очень тепло относился к леди Галбрейт. И для меня стало настоящим потрясением, когда она умерла. Многие в Райстоне были… прямо скажем, удивлены. Возможно, вы прольете свет на произошедшее? Что с ней случилось?

Его взгляд на мгновение остро блеснул, и я, уже размякшая при виде хороших камней, инкрустации и пледа, ощутила холодок на спине.

«Никому не доверяй слепо, – говорил Людвиг. – Леди Галбрейт доверяла – и, похоже, это ее и подвело».

– Моя тетя не любила врачей, – неторопливо, постаравшись справиться с комком в горле, начала я и, взяв чашку, отпила глоток. Морион на шее молчал, а формулу против ядов я в нем точно видела – значит, опасности нет. – Она постоянно носила амулеты, закрывающие ее от остальных, и потому даже ее знакомые ничего не увидели. Полагаю, она сама осознала лишь в последние дни, что с ней происходит, и поняла, что обращаться к лекарям уже поздно. Предпочла уйти так, дома, а не на больничной койке.

– Вот оно что. – Линден слушал меня, подперев кулаком подбородок. Взгляд оставался цепким, словно коготь. – Все это довольно странно, если позволите заметить. Я поставлял камни вашей тете в течение пяти лет и успел неплохо узнать ее. В последние полгода… она стала немного другой. Более нервной, менее общительной. Вы полагаете, это влияние болезни?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Она ни слова мне не написала об этом, хотя мы регулярно обменивались посланиями. Я тоже заметила, что ее письма сделались немного другими. Я… беспокоилась за нее.

Я замолчала, ожидая закономерного вопроса, который мне задавали практически все, будто имели такое право. Почему это я, видите ли, не приезжала к тете? Почему допустила, чтобы она умерла в одиночестве, если так говорю о своей любви? Ведь она, согласно легенде, моя единственная родственница… Однако вопроса не последовало, а Линден перестал цепляться за меня взглядом и посмотрел задумчиво.

– Мы все беспокоились, – произнес он, – все, кому она была хоть сколько-то дорога. Но вы же знали ее: если она не желала чего-то говорить, то добиться от нее этого было решительно невозможно. Решительно! – он покачал головой, взял из корзиночки печенье и принялся выковыривать оттуда цукат. – Ну что ж, если так… Я сожалею о вашей потере, миледи.

– Благодарю. И постараюсь сделать все, чтобы память о тете не померкла.

– Значит, вы решили возродить «Лазурит», – сказал Линден, словно что-то внутри для себя решив. – Или нет? Леди Галбрейт как-то упомянула, что у вас есть диплом артефактора, но вы не работаете им.

Ого, подумала я. Вот так история. Этому человеку тетя явно доверяла чуть больше, чем прочим.

– Верно. И вы правы, я хочу, чтобы магазин снова заработал. Я долго не занималась артефактами, однако навык сохранила, и теперь у меня есть разрешение от города и ИМД на открытие «Лазурита». Кстати, вы знакомы с инспектором Финч? Она сегодня утром посетила меня и уверяла, что была чуть ли не лучшей тетиной подругой.

– Исключительно шапочно, видел ее пару раз в «Лазурите»; у меня в ИМД другой инспектор. Не знаю насчет лучшей подруги: ваша тетя вообще была не из болтливых, когда дело касалось обсуждения других персон. Вам… досадили?

И тут я поняла, что вызвало у меня сомнение в отношении Линдена там, на складе. Его простецкие жесты, разномастные чашки и диван-коротышка вводили в заблуждение, однако гладкая, округлая речь, сами фразы, что он произносил легко и непринужденно, его выдали. Такой эффект дает хорошее воспитание, и начинают его в детстве. Любопытно.

Сообразив, что пауза слишком затянулась, я покачала головой.

– Не то чтобы досадили… Пожалуй, я ожидала подобного отношения, появляясь на пороге тетиного магазина и руша планы виноторговцев касаемо перекупки удобного местечка. Меня здесь не знают и будут проверять. Жаль, что вы не знакомы с инспектором Финч, иначе я бы выведала у вас секреты. Например, какие пирожные она любит – с кремом или с фруктами? А может, и те, и другие…

– Подкуп должностного лица карается законом, надеюсь, вы в курсе? – приподнял брови Линден, и я засмеялась. – Ну что ж, миледи. Если вы тверды в своем намерении вновь открыть «Лазурит», расскажите, чем я могу быть вам полезен?