Читать книгу Легенда Португалии - Наталия Полянская - Страница 3

Любимые родственники опаздывали.

Женя, который давным-давно зарегистрировался на рейс, выбрав себе приятное место у окошка, начинал нервничать. Регистрация шла своим чередом, от длинной очереди пассажиров прямого рейса Москва – Лиссабон остался куцый хвостик. Обольщаться не стоит: минут через пятнадцать милые служащие аэропорта регистрацию прикроют, и Люся с Васей останутся с носом.

«Может, оно и к лучшему», – мрачно думал Женька, машинально постукивая пальцем по циферблату наручных часов. Возможно, судьба таким образом намекает, что Ильясов был прав и родственники в этой поездке – совершенно лишние. Стрелки неуклонно ползли вперед, еще немного – и нужно отправляться на таможенный и паспортный контроль. И гори оно все синим пламенем.

«Матери позвоню перед посадкой», – малодушно решил Женька. Он уже почти придумал, какие фразы произнесет и как выразит сожаление («Мам, я же говорил, надо было в Турцию! Ну, что теперь…»), когда надежды улететь в одиночестве исчезли.

– Женюрик сидит, скучает, – пробасили у него за спиной, и Ильясов, еле сдержавшись, чтоб не застонать, поднялся и обернулся. Вася стоял рядом, усмехаясь, и протягивал руку. Пришлось пожать.

– Привет, Женька, – чирикнула Люся и поцеловала его в щеку.

– Привет, – вздохнул он. – Идите в очередь, регистрация заканчивается.

– А мы рядом сидеть будем? – поинтересовалась сестренка.

– Не знаю. Вряд ли.

Они утопали, волоча за собою два объемных чемодана и сумки – и как теперь все в багажник запихивать?.. Ильясов проводил родственничков взглядом.

Забавная парочка. Женя никогда особо не был близок со сводной сестрой и ее мужем (слишком уж в разных областях находились их жизненные интересы), но даже при малом объеме общения он удивлялся, что они друг в друге нашли, – или, скорее, как эти голубки еще не разругались в пух и прах. Такие пары всегда скандалят. Наверное, и Люся с Васей скандалили, Женька не знал. Но жили вместе вот уже семь лет, он на свадьбе присутствовал и даже снимал бесплатно, из родственных чувств. Хотя какие там чувства…

Люся была маленькая, кругленькая, похожая на кадушку, в каких закатывают огурцы. Волосы тускло-русого цвета, либо собранные в хвост, либо – в малопонятный узел на затылке. У Люси были пухлые руки, бледные серые глаза и желтоватая улыбка. Рядом с ней Вася смотрелся могучим шкафом. Ширина Васи равнялась его высоте, а высота доходила до двух метров. Портрет дополняли мощная челюсть, кустистые брови, могучая шея и ручищи орангутанга. Женька был абсолютно уверен, что по юности Вася отжимал мобилы у пацанов в подворотнях. Сейчас он окончательно заматерел, начал лысеть, но редеющие волосы тщательно на лысину зачесывал.

Люся и Вася жили неприхотливой, или, как говорила Женькина утонченная подруга Ольга, обывательской жизнью: смотрели свой «Аншлаг» и футбол по телевизору, ездили за грибочками по осени, пололи грядки на купленной дачке и ругались с соседями, которым не нравилось, что рукастый Вася вечно что-то в квартире чинит. Бывало, и пивка накатывали, под воблу и все тот же футбол, но о бытовом пьянстве речи не шло, это Женька точно знал – от матери. Хотя Марина Викторовна рассказывала, что Вася иногда перебирал пива с мужиками. Кажется. Женя все эти разговоры пропускал мимо ушей – его не интересовали ни сплетни, ни родственники. Он с ними общался на семейных торжествах вроде чьего-то дня рождения, под салатики и торт, и этого ему вполне хватало.

Хватало, чтобы понять, что это за люди и почему у него нет с ними ничего общего.

«Сноб ты, Ильясов, – сказал себе Женька, – как есть сноб». И пускай. Пусть он лучше будет снобом, чем перестанет читать нормальные книги и перейдет исключительно на газету «Спорт-Экспресс», как Вася, или на любовные романы в мягких обложках, как Люся. «А сейчас, дорогие радиослушатели, перед вами выступит группа «Шаурма» со своим новым хитом «Он так мяукал!»

Женька эту глупость старательно обходил – радио выключал, телевизор принципиально не смотрел, новости читал в Интернете – а эти ничего, смотрели, слушали и новости узнавали по сплетням в желтой прессе.

Как так жить? И сможет ли он вынести неделю всего этого? И не много ли трагизма, или в самый раз?..

Родственнички возвращались, уже без чемоданов, зато с посадочными талонами в руках.

– Ты где сидишь? – спросила у Женьки Люся.

– Место 15 А.

– Вот черт! А у нас 24 В и С, – покачала головой сестра.

– Да какие проблемы! – гаркнул Вася. – Поменяемся. Давайте, рота, шагом марш, на выход!

Вася, в отличие от Женьки, не отправившегося в армию по состоянию здоровья, честно отслужил и любил вспомнить старые времена и выразиться по-военному.

На этапе таможенного контроля родственники разделились: Женька задержался – пограничники, как обычно, долго разглядывали содержимое его фоторюкзака и трогали аккуратно уложенные объективы, а Люся с Васей немедленно пропали в дьюти-фри. Покончив с формальностями, Ильясов уселся неподалеку от нужного выхода на посадку, достал электронную книжку и уткнулся в нее. Если нельзя избавиться от родственников, надо их игнорировать. Для него важнее всего Софи.

Минут через десять объявили посадку, Женька огляделся и понял, что Люся с Васей по-прежнему неизвестно где. Искать их в зоне дьюти-фри аэропорта Домодедово – занятие изначально бесполезное. Люся может нюхать духи. Вася может курить или с умным видом разглядывать бутылки виски. В любом случае родственники не глухие, не слепые и уже давно не маленькие. Женька подхватил рюкзак, показал свой посадочный талон стюардессе и прошел в самолет.

Соседками его оказались две милые девушки – блондиночка и рыжая – щебетавшие о каких-то общих знакомых. Обе взглянули на Женю с большим интересом. Ильясов улыбнулся им и поздоровался, предчувствуя, что хотя бы пятичасовой перелет в Лиссабон будет приятным.

Через пять минут он выяснил, что рыженькую зовут Даша, белокурую – Инга, что обе они первокурсницы МГИМО, а в Португалию летят на несколько дней – посмотреть столицу и походить по музеям, замкам и монастырям. Если бы не Софи, Женька не упустил бы случая взять на себя многообещающую роль гида (и неважно, что в Португалию он сам летит впервые). Наклонившись к Инге, сидевшей рядом с ним, Ильясов заговорщическим тоном произнес:

– Девушки, если к вам подойдут такие довольно объемные люди, мужчина и женщина, и попросят поменяться с ними местами, не соглашайтесь ни за что.

– Это иностранные шпионы, которые хотят вас убить? – хихикнула Даша.

– Хуже. Это мои родственники.

– О-о! – на лицах отразилось понимание. – Хорошо, мы вас не выдадим!

Женька привстал и посмотрел назад – но нет, места Люси и Васи оставались пустыми, да и мимо родственники пока не проходили, не заметить их нельзя. Почти все пассажиры уже расселись, стюардессы ходили и закрывали багажные отделения, просили пристегнуть ремни и готовились к демонстрации мер безопасности. «Неужели…» – подумал было Ильясов, и тут его во второй раз постигло жестокое разочарование: появились Люся и Вася, запыхавшиеся и обвешанные пакетами из дьюти-фри. В пакетах многозначительно позвякивало.

– О, Женька! – заговорил Вася, поравнявшись с пятнадцатым рядом. – Так вот ты где! Слушайте, девушки, может…

Белозубая стюардесса в форме португальских авиалиний мгновенно оказалась рядом.

– Sir, take your seat, please.

– Сядьте на места, – перевел Женя ненаглядным родственникам.

– Разберемся, – прогудел Вася и двинулся к двадцать четвертому ряду.

Даша и Инга негромко засмеялись.

– Так вот почему вы просили!..

– Зачем вы летите с ними?

– Если б я знал, – буркнул Женя и пристегнул ремень.

Самолет покинул грешную землю и серебристой стрелой пронзил низкие облака, и в салоне радостно, предвкушающе засияло солнце.

Женька всегда любил этот момент путешествий, когда все еще впереди, когда еще нет ни впечатлений, ни воспоминаний, которые затем сольются в единое целое, что и окажется в итоге чувством страны. Страны, куда ты летишь и которую пока совсем не знаешь. Страны, которая будет зафиксирована мгновениями и деталями на картах памяти твоего фотоаппарата, и потом ты станешь ее воспринимать именно так – сквозь эти цвета, контрастность и резкость, и лица, и каменную кладку, и цветочное буйство.

Ильясов всю жизнь мыслил кадрами, чередой запечатленных мгновений. И сейчас он автоматически отметил, что Дашу хорошо снимать в три четверти, а Ингу – в фас, и немного приподнять подбородок.