Читать книгу Держу тебя - Наталия Романова - Страница 5

На Рождество устроили празднование. Старшим передвинули время отбоя, уже по традиции пригласили девочек из соседней спортивной базы, устроена «дискотека», на которой отрывались по большей части тренеры и воспитатели, приглядывая одним глазом за подопечными. Совсем взрослых, а была и парочка совершеннолетних в старшем отряде, отпустили до утра, а малышне были вызваны аниматоры, занимавшие гавриков с обеда и до отбоя. К вечеру младший отряд не держался на ногах, многие уснули ещё до отбоя, а те, кто не спали, сидели тихо, не в силах бурно выражать восторг от праздника.

Тёмка перегулял, переутомился, совсем по-младенчески раскапризничался. Сергею Витальевичу пришлось усадить горе-спортсмена к себе на колени и читать Рождественские рассказы – книга лежала в холле на столе, именно её вслух читала Мария Константиновна. Поступок, который не мог себе позволить тренер – выделить одного ребёнка, даже один раз. Но какой выбор? Или отправить Тёмку бороться со своим состоянием самостоятельно, надеяться, что шестилетка «включит мужика», по итогу устроив среди ночи рёв, перепугав остальных гавриков, или уложить спать под бубнёж доброй сказки.

Нарисовался Марат, он зашёл тихо, зная, что если сорвёт отбой, Сергей Витальевич оторвёт ему уши, это в лучшем случае. На цыпочках прокрался в холл, увидел Сергея, сидящего на стуле, бубнящего сказку, и сонного Тёмку, остановился, взмахнул бутылками коньяка и шампанского и вопрошающе уставился на Серёгу.

– Тебе своих пора рожать, – вполголоса проговорил Марат, когда Сергей вернулся из палаты Тёмки, уложив его в кровать. Пацан вырубился, пушкой не поднимешь.

– Ага, я буду папой, а ты мамой, – Сергей ухмыльнулся.

– Пьющая мать – горе семье, – тут же известил Марат. – Давай Рождество отметим по-людски?

– Ты ж мусульманин, – Серёга отметил вероисповедание Марата для проформы, иронично. Марат был таким же мусульманином, как он сам православным.

– От всего сердца, брат, – нарочитый акцент и поднятый вверх указательный палец выглядели смешно. – Лучше найди закусон и позови своих.

Под «своими» Марат подразумевал воспитателей – двух дам предпенсионного возраста, выполняющих свои обязанности строго согласно должностной инструкции, и Марию Константиновну, взявшую на себя функцию воспитателя, завхоза, аниматора, мамы и папы. Дед Мороз и Зубная фея по-прежнему были прерогативой Сергея Витальевича.

Закуска организовалась сообща и быстро, у кого что было, то к столу и вынесли. Коллектив, немного уставший от самого проблемного отряда, был рад предложению Марата и торопился начать праздник. Воспитатели потирали руки и самозабвенно нарезали сало и солёные огурцы – прекрасная закуска для коньяка и шампанского. Сергей Витальевич поставил несколько коробок конфет «ассорти», сладкое он не любил, а родители дарили. Смущающаяся Маша сказала, что у неё только пряники, что было встречено на ура. Чем ещё закусывать шампанское с коньяком, как не Ленинградскими пряниками с мятой.

Воспитательницы раздухарились, рассказывали анекдоты, порой на грани приличия, а то и за гранью. Марат охотно поддерживал беседу, подливая дамам, Сергей больше молчал и почти не прикладывался к рюмке. Алкоголь он употреблял редко, а на базе тем более. Дышать на детей перегаром Сергей Витальевич не мог себе позволить, так что после символических трёх рюмок остановился, Марат его отношение к алкоголю знал и не навязывался.

Мария Константиновна ограничилась фужером шампанского, прикладывалась больше к шоколадным конфетам, жуя сладости с таким забавным выражением лица, что у Сергея никак не получалось не смотреть.

– А что же вы, мальчики, не женитесь? – пьяно спросила одна из воспитательниц. Персонал был временный, набранный на время зимней смены, об официальном семейном положении Сергея Витальевича не знали.

– Успеется, – засмеялся Марат. – Молодые ещё! Да, Серёг?

– Куда спешить, – Сергей поддержал приятеля, действительно, куда спешить, он даже не развёлся ещё.

– Что за молодёжь пошла, – одна из дам, уже в изрядном подпитии, осуждающе покачала головой. – Что парни, что девочки – одни гулянки на уме, никакой ответственности. Вот в наше время… – затянула было воспитательница, но была перебита Сергеем:

– По поводу времени и ответственности, а не пора ли спать? – он выразительно посмотрел на дам. Завтра, с утра им общаться с детьми, а они заглатывали рюмку за рюмкой, как прораб на стройке. Про себя Сергей Витальевич сделал отметку поговорить с Матвеем, временные сотрудники или нет, репутация у спортивного клуба безупречная, неприятности никому не нужны.

– Пора, – Марат охотно поддержал коллегу, начал сгребать со стола грязную посуду.

Дамы засуетились, чудом не разбили тарелку. Серёга не выдержал, зыркнул так, что обеих как кошка языком слизала. Ещё и эта напасть на голову, он чуть не сплюнул сгоряча. Проколы с персоналом случались не часто, и почти никогда в младшем отряде. С одной стороны, осталась всего неделя, а с другой – лишняя головная боль, пусть начальство переводит дамочек к средним или старшим, или отправляет восвояси. Настолько заправски заглатывать могут только зависимые люди, по итогам, Марат на их фоне выглядел трезвенником, к тому же ему с детьми общаться только после обеда, в отряде круглые сутки, как Сергею, торчать не нужно.

– Ну, что, продолжим у тебя? – хитро улыбнувшись, тихо спросил Марат, когда Маша подхватила посуду и отправилась мыть.

– Настроения нет, – Сергей поморщился.

– Ты такой напряжённый, расслабься, – приятель похлопал Сергея по лицу. – Посидим нормально, поговорим, а вообще, секс тебе нужен, а то уже на людей бросаешься.

– Свои услуги, что ли, предлагаешь? – Серёга засмеялся в голос, не выдержал.

– Предлагаю позвать Машу Константиновну и…

– Что «и»? – Сергей уставился на Марата, прикидывая, успеет он ему проломить череп до того, как его голову постигнет та же участь.

– Э, эй! Тебе точно нужно потрахаться, – Марат поднял руки, как в поражении. – Позвать Машу Константиновну, а я слиняю в нужный момент. А хочешь, пойдём со мной на базу, у моей мадам шикарная подружка, не пожалеешь. Серьёзно, ты психованный стал не на шутку, особенно последнюю неделю.

– Благодетель нашёлся, – сквозь зубы проговорил Сергей, еле сдерживая откуда-то взявшуюся злость.

– Да что с тобой, в самом деле? – Марат нахмурился. – Пошли, – он подтолкнул Серёгу к двери в его комнатушку. – Пошли, пошли, психолог я дерьмовый, но выслушать могу, а хочешь, нажрись, я завтра за тебя отработаю. На тебя смотреть страшно, а ты вообще-то с мелочью работаешь, начнёшь на детях срываться – уволят раньше, чем поймёшь, как оказался на улице.

– Маша, – Марат толкнул Серёгу в комнату, а сам остановился у умывальни, где девушка домывала посуду, – давайте, помогу, – он ловко выхватил тарелки и понёс в комнату к Сергею, кивнув головой девушке, показывая, куда идти.

– А вот и мы, – провозгласил Марат, ставя мокрые тарелки на край стола. – Проходите, Маша, продолжим праздник.

– Но?.. – Мария Константиновна покосилась на Сергея Витальевича, который только что зубами не скрипел и огонь из ноздрей не пускал, а на что злился или на кого – даже себе ответить не мог. Может, и правда, сходить на базу, спустить пар с шикарной подружкой Маратовой мадам.

– Не обращайте внимания, – снисходительно ответил Марат. – Давайте ещё шампанского? С пряничком? Или вот, огурец остался солёный, тоже вкусно.

– Пикантно, – Маша улыбнулась, Серёга чуть не взорвался. Улыбается она! Какого дьявола Мария Константиновна улыбается всем, а на него смотрит волком, кривит пухленькие губы, отводит глаза, а то и фырчит как кошка. На любовника своего пусть так смотрит!

– Ничего пикантного в алкогольном опьянении при детях нет, Мария Константиновна, – Сергей уставился на Машу. – Машеньке уже достаточно годиков, чтобы понимать это. Или Машенька не только не выросла, но и не поумнела?

– Послушайте, Сергей Витальевич, я понимаю, что Дарья Семёновна, – так звали одну из воспитательниц, – перебрала и задала неудобный вопрос, но вы не…

– Какой ещё вопрос? – Сергей в недоумении уставился на Машу свет Аленький Цветочек. Удавил бы. Удавил в объятьях. Удавил, а потом отымел так, чтобы сутки ходить не могла. Глаза льдистые распахнула, ресницами хлопает, губы сжимает, видно, что злится, Чижик-Пыжик в женском воплощении.

– Про женитьбу. Это было некорректно с её стороны, но вы должны понимать, она ничего такого не имела в виду.

Сергей смотрел на Машу и чувствовал, что земля уходит из-под ног, физически, он даже покачнулся. Отлично, уже и нянька синеглазок натирает его рога. Может быть, стоит сесть в кружок и поговорить об этом, пусть посочувствуют всласть, посмеются, удовлетворят раз и навсегда свою потребность лезть в чужую жизнь.

– Вы хотите обсудить мой брак? – Сергей медленно закрыл глаза, понимая, что ещё один взгляд на розовую от волнения Машу, и он за себя не ручается. Или взорвётся, или изнасилует… Как в его больную голову пришла подобная мысль?

– Я хочу сказать, Дарья Семёновна не виновата, что в нашей стране такое законодательство. И, если это имеет значение, лично я против однополых браков. Семья – это мужчина и женщина, мама и папа, а не два папы.

– Чего-чего? – Серёга потряс головой.

Что там эта звезданутая Настенька из «Морозко» несёт? Температура у дамочки? Объелась шоколада, повысился сахар в крови, как следствие – когнитивное нарушение?

– Вы же гомосексуалист? – Машенька смутилась, покраснела, но взгляд не отвела.

– Беги, дядь Маш, – проговорил Марат со смехом, хватаясь за живот, покатываясь, только что хрюкать не начал.

– А ты, значит, против однополых браков? – Сергей нагнулся под рост Маши, лицом к лицу, настолько близко, что почувствовал запах шоколадных конфет, смесь ароматов шампуня, геля, духов и крема. Уникальный, совершенно особенный запах.

– Против, – Маша окончательно смутилась, но стояла на своём. Она против.

– И как же в наш маленький ЛГБТ-кружок занесло такую хорошенькую гомофобочку? – процедил Сергей сквозь зубы. Если бы взглядом можно было прожигать, Маша бы уже сгорела. Он провёл рукой по коротким волосам девушки, с той стороны, где на затылке топорщился ёжик. Отросшие волосы были мягкие-мягкие, а короткие покрыты лаком. – В дружном лесбийском коллективе ты за мальчика или девочку? – глаза у Маши распахнулись, рот приоткрылся хорошенькой, пухленькой буквой «о». – Дай угадаю, – Сергей растянул губы в улыбке. – За девочку, такая сладенькая фэмочка, сам бы съел, но увы, Машенька не по этой части.

– Серёга, прекращай, – Марат продолжал ржать, уткнувшись лицом в подушку. – Доведёшь фэмочку, а у вас дети. Девочка и девочка!

– Вы не гей? – красное от смущения личико Аленького Цветочка, гомофобки и ретроградки, стало бледным, она медленно пятилась к двери спиной, тогда как Сергей наступал на девушку, нависая сверху, давя своим ростом и массой, отчего крохотная Маша становилась ещё меньше.

– Я. Не. Гей! – прошипел Сергей, ввинчивая слова в сознание Маши, ввинчивая с болью, не считаясь с её растерянностью и неловкостью. – Не гей, не педофил, не некрофил, не акротомофил, не любой другой фил, никакими известными науке парафилиями и перверсиями не страдаю, меня даже групповой секс не очень-то заводит. Представить страшно, я настолько скучный человек, что предпочитаю трахаться по старинке. С женщиной. Без плетей и дилдо в заднице, – последние слова он буквально выдохнул в Машу. Она зажмурила глаза, как от сильной боли, губы виновато скривились, дыхание стало частым, будто девушка изо всех сил старалась не заплакать. Сергея не интересовало душевное состояние Марии Константиновны. Он сосредоточился на том, чтобы, ударив по двери, не съездить девчонке по лицу.

Дверь от удара с грохотом открылась, и Сергей пулей выскочил на улицу, как был, в футболке и лёгких тренировочных штанах, в резиновых шлёпках на босу ногу. Он стоял, смотрел в небо и не чувствовал холода.

Как же его задрало всё происходящее в его грёбаной жизни. Каким образом у родителей с самой заурядной внешностью родился он, Аполлон, мать твою, Бельведерский? Сергея не единожды принимали за гея, сейчас реже, он изрядно раздался в плечах, в движениях появилась резкость, постепенно исчезала кукольная миловидность. В юности же, начиная с подросткового возраста, внешность была бичом Сергея. Проклятием.

Он на борьбу пришёл только из-за внешности, чтобы доказать окружающим, что он не гей, что мужик. Позже, уже на последнем курсе института, став мастером спорта, чемпионом Северо-Запада, а потом России, решил уйти из спорта. Ему нравилось то, чем он занимался последнюю пару лет, совмещать же тренерскую работу, учительскую и интенсивные тренировки сложно, да и путь этот, с Серёгиными данными, по большому счёту, в никуда. Была открыта дорога в М1, но Сергей выбрал тренерскую стезю. Выбрал сознательно, и это было то единственное, о чём он не жалел никогда в жизни.

Став постарше, Сергей понял – у его внешности масса преимуществ. Бабы слетались, как осы на сироп, кружили вокруг, жужжали, мелькали перед глазами, и сейчас мало что изменилось. В молодости девчонки молчаливо жаждали его внимания, а сейчас женщины предлагали прямым текстом, ничуть не стесняясь собственных желаний. Когда у Серёги было настроение – он брал.

Но и такие эксцессы случались. «Вы, батенька, педераст-с». Хоть стой, хоть падай, хоть морду себе гуталином мажь, чтобы фольклорных Настенек не смущать ликом слащавым. Обриться что ли, срезать кудри под ноль, и дело с концом, череп, кстати, у него не идеальной формы.

К такой длине волос его приучила бывшая жена, ей нравилось. Рита постоянно повторяла: «Не слушай идиотов», он и не слушал. Когда кудри мешали, собирал их в хвост, в остальное время ходил так… Доходился до гомофобских высказываний от сопли в очках.

– На, – появился Марат, протянул Сергею куртку и сигареты. – Перепугал Марию Константиновну, что теперь делать будешь?

– Предлагаешь доказать ей, что я злостный натурал? – Сергей горько усмехнулся.

– Ладно, не злись на девчонку, я тоже тебя за сладенького принял, когда в клуб пришёл.

– Заебись.

– Это недолго длилось, тем же вечером ты какую-то девчонку уволок в тренерскую, – Марат засмеялся и выпустил струйку дыма, потом пустил в темноту два колечка. – Бросил курить, называется. Пойдёшь со мной? – он показал взглядом на базу отдыха.

– Нет, – Сергей сморщился, улыбаться, прикладывать даже минимальные усилия, чтобы в итоге получить сомнительную радость переспать с незнакомой женщиной, он не хотел.

– Чем займёшься?

– Пойду, предамся маленьким гейским радостям, – Сергей усмехнулся. – Дилдо в задницу вставлю.

– Маше вставь, – Марат засмеялся, как самой весёлой шутке.