Читать книгу Держу тебя - Наталия Романова - Страница 6

В корпусе было темно и тихо. Мария свет Константиновна, ожидаемо спряталась в своей комнате. Сергей упал на кровать и уставился на дверь, будто ждал, что сейчас там материализуется Маша или Фея Динь-Динь, или ещё какая-нибудь сказочная хрень.

Спать не хотелось, идти на улицу тоже. Сколько человек может прожить без сна, без последствий для психики? Кажется, Сергей начинал сходить с ума, всё наваливалось одновременно и некстати. На людях начал срываться, на Машу наорал. Что нового произошло? Ничего. Такие недалёкие «Маши» встречались часто. Понять их логику Сергей не пытался, отмахивался, хоть и злился. А вот на няньку Алёшиных не получалось махнуть рукой.

Принципиальная жизненная позиция у девчонки. Даже вызывало уважение, что не побоялась в лоб озвучить её потенциальному гею, по факту – мужику в два раза больше и бог знает во сколько раз сильнее. Лучше бы она такую принципиальность проявляла со своим любовником. Геи как-нибудь справятся без её советов, а вот то, что она спит с женатым мужиком с нефиговыми проблемами в семье, с двумя малолетними детьми – отвратно. Будь последовательна Мария Константиновна Шульгина. Семья – это мама и папа, а не папа, мать-алкоголичка и любовница – одуванчик.

Курил Сергей мало. Когда только начал встречаться с Ритой, бросил – она не переносила табачный дым и алкоголь. Сорвался после расставания, теперь покуривал время от времени, немного, крайне редко днём, на работе в клубе – тем более. Чаще ночами, сидя на кухне снимаемой однушки, уткнувшись взглядом в окно. В последнее время тяга усилилась. Он курил максимум час назад, стоя рядом с Маратом, и захотел снова. Какая-то болезненная склонность к саморазрушению… Жениться на Оленьке, что ли…

Он снова ходил к реке. Зимой очертания высокого, скалистого противоположного берега не менялись, лишь деревья стояли голые, разрезая пространство корявыми, чернеющими силуэтами. Со стороны лагеря подход пологий, есть природный пляж из мелкой речной гальки и с большими валунами на косе, сейчас спрятанными под слоем снега.

Серёга закрыл глаза, покачнулся, мысленно с мазохистским удовольствием возвращаясь в лето, в итоге развернулся и быстро пошёл к корпусу. Приходит конец любым страданиям, он больше не хотел переживать. Что было, то было. Не исправить, не вернуть, главное – он не испытывал ни малейшего желания второй раз заходить в реку. Его прошлая жизнь – голые деревья, чернеющими силуэтами разрезающие жизнь на прошлое и настоящее, а будущее приложится.

В холле, сгорбившись, сидела Мария Константиновна. Она вскинулась, как только зашёл Сергей, нервно поправила очки на носу и резко встала.

– Сергей Витальевич, где вы были? Я волновалась… Вы же в сторону реки пошли, там, я слышала, опасно.

– Топиться ходил, – зло усмехнулся Сергей.

– Мне необходимо извиниться, – Маша вздохнула.

– Не утруждайтесь, не вы первая, не вы последняя, – он махнул рукой и направился в свою комнату. – А впрочем, ответьте мне на вопрос, Мария… Константиновна.

Она промолчала, смотря в пол, маленькие уши горели огнём, нога в широких трикотажных пижамных штанах нервно дёрнулась, одна ладонь вцепилась в другую.

– В чём логика? Почему я – гей, а, скажем, Марат – нет.

– Вы… красивый.

– Отлично. То есть, по вашему мнению, гомосексуалисты сплошь красавцы, а натуралы – страшилко из народных сказок? Не бывает толстых геев, старых, страшных? А голливудские красавчики, так обожаемые женщинами, не единожды женатые и замеченные во множестве гетеросексуальных романов – миф? Они сплошняком геи? Если я завтра обреюсь наголо и суну лицо в угли, я перестану быть педиком, мгновенно поменяв ориентацию?

– Пффф… – всё, что услышал Сергей в ответ.

– А знаешь, что самое смешное, Мария Константиновна?

– Что? – раздался шёпот, настолько тихий, что Сергей едва расслышал.

– То, что я в любой момент мог завалить тебя, – и он не врал, мог.

Сухая выжимка из жизненного опыта – он мог. Мог сделать это до первого родительского собрания, даже собирался. Остановило, как ни странно, то, насколько Мария Константиновна хорошенькая. Смотреть на неё, любоваться умильным личиком, мимикой, от которой волей-неволей улыбаешься – настолько острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, что Сергей не хотел менять его на банальный секс, пусть и желал её до чертей в глазах. Мог переспать с ней в поезде, быстро и бурно, под перестук колёс. Мог и позже, уже на базе, но предпочитал наблюдать со стороны.