Читать книгу Родственнички - Наталия Шитова - Страница 3

Из кухни по всему коридору распространялась смесь запахов: борща с кислой капустой, жареной рыбы и стирального порошка в стадии получасового кипения. Пробравшись сквозь развешенное прямо в коридоре белье, Марина вошла в кухню.

На одной из плит на всех четырёх конфорках стоял огромный фиолетовый бак с бельём. На другой плите шипела и чадила сковородка, на которой подгорали две рыбки неизвестной породы.

На рыбу Марина было, в общем-то, наплевать. Пускай себе подгорает. Но дышать масляным чадом ей совершенно не хотелось. Хорошо, сковородка оказалась с пластмассовой ручкой. Марина поспешила снять её с огня и поставила на соседнюю конфорку.

Она повернулась к своему столику, но чайника на нем не обнаружила.

– Господи, неужели опять спёрли? – вздохнула Марина, внимательно оглядывая коммунальную кухню. – Вот паразиты…

Сколько раз она говорила себе, что пора покупать электрический чайник и пользоваться им в комнате, но эта здравая мысль, как назло, регулярно вылетала из головы.

Из коридорных дебрей висящего белья выскочил Александр и ринулся к плите, торопливо застёгивая кнопки джинсовой безрукавки:

– Неужели сгорело?!

Он схватил нож в левую руку и, придерживая сковородку негнущимися пальцами правой, принялся отдирать припёкшихся рыбок. Ручка сковородки выскальзывала, Александр, напряжённо сжав губы, старательно орудовал ножом. В такие минуты Марине всегда хотелось предложить свою помощь, но она старалась не делать этого с тех пор, как сосед однажды взбесился в ответ на такое предложение.

– Маринка, ты спасла мой ужин! – сообщил он, отделив рыбок от дна сковородки.

– Ах, это, оказывается, твой ужин? Разве можно есть такое? – Марина с подозрением вгляделась в рыбьи хвостики, покрытые угольной корочкой. – Ты где их добыл?

– Мальчишки-рыбаки у проходной продавали. Нормальная рыбёшка, – беспечно пожал плечами Александр.

– Саша, ты что, спятил? Это же в Ижоре выловлено. Такую рыбу не всякая кошка есть станет.

– Кошка, может быть, и не станет, а я съем. Видела бы ты то, что мы в армии ели! Там бы такой деликатес на ура прошёл.

Марина не стала продолжать увещевания. В конце концов, о вкусах не спорят. Пускай ест на здоровье.

– Саша, ты не знаешь случайно, кто мой чайник увёл?

Александр стрельнул глазами по сторонам, убеждаясь, что искомого чайника нигде не видно.

– Не знаю. Но обязательно узнаю и наломаю вору бока, – пообещал он.

Марина покосилась на соседа, на его крепкие мускулистые плечи под джинсовой безрукавкой и подумала, что похитителю чайника придётся туго.

– Ты пока мой бери, – добавил Александр, стряхивая в тарелку то, что он называл нормальной рыбёшкой. – Мой чайник они почему-то никогда не трогают…

Известно почему: никому из соседей не хотелось связываться с Александром. Он был невысок, но крепок и в прекрасной форме. Угрюмый, немногословный, Александр делал все, чтобы избежать столкновения коммунальных интересов. Но уж если кто-нибудь из бесшабашных соседей всерьёз нарушал его покой, Александр обычно не предупреждал, давал в ухо сразу. Несмотря на то, что он почти не владел правой рукой, наломать бока вполне мог и левой.

Александр присел тут же на углу Марининого столика и с хрустом воткнул вилку в одну из рыбок. У него не было своего стола ни в кухне, ни в комнате, и видимо, он решил поужинать прямо здесь, ловя момент, пока никто из жителей восьмикомнатной коммуналки не притащился на кухню. В этой сумасшедшей квартире редко выдавались такие минуты.

Марина поставила чайник на газ и принялась смотреть в темное окно, в котором во всей красе отражалась кухня и старательно жующий Александр.

– Ну что, так и ходит хвостом за тобой твой поклонник? – спросил он, догрызая горелый хвостик. – Мотается туда-сюда… Не лень ему.

– Да вот не лень, – усмехнулась Марина. – А ты сегодня в ночь?

– Угу, – подтвердил сосед с набитым ртом. – Дожую сейчас и помчусь…

Марина и Александр знали друг друга сто лет.

Когда она с крошечным Костей стала жить в комнате своей престарелой тётушки, Александр жил здесь и был положительным во всех отношениях, энергичным и жизнерадостным парнем. Он был чуть старше Марины, хотя выглядел тогда совсем мальчишкой. Обычный темноглазый русоволосый паренёк ничем не примечательной наружности. Он где-то учился, где-то работал и ещё успевал куда-то бегать на тренировки. Иногда к нему приходили друзья, такие же, как он, чистенькие, аккуратные, спортивные мальчики, и эти дружеские компании никогда не вызывали нарекания придирчивых соседских бабулек, потому что вели себя ребята на удивление пристойно и тихо.

Маленький ребёнок, институт и тётушкины болезни отнимали у Марины все время, и ей некогда было вникать в жизнь своих соседей. Она лишь знала, что стоит только попросить Александра о какой-нибудь мелочи, как все будет немедленно выполнено. Он таскал вниз-вверх по лестнице детскую коляску, вбивал гвозди в стены Марининой комнаты, чинил её утюг, сильными руками почти досуха выжимал её простыни и покрывала. И все время что-то рассказывал, шутил, выдумывал всякую ерунду, чтобы повеселить Марину. Кроме спорта и собственных мускулов он, кажется, ничем особенно не интересовался. Он был далёк от серьёзной литературы, хорошей музыки и прочих интеллектуальных и духовных излишеств бытия, которым Марина придавала большое значение. Но в те минуты, когда Александр был поблизости, Марина умудрялась забывать о своих проблемах, и за это она была благодарна своему соседу. Во всей разношёрстной квартире Александр был единственным, кого она могла совершенно спокойно выносить.

Потом он ушёл в армию.

Через два года порог квартиры переступил совсем другой человек. Ходили слухи, что Александр отслужил в каких-то элитных частях. Но никто не видел на нем ни тельняшки, ни десантного берета, ни золотых шнуров на плече, ни прочей дребедени, которую дембеля напяливают на себя. Он приехал тихо, и не позвал к себе никого из тех прежних аккуратных мальчиков. Он больше не шутил с Мариной, не рассказывал потешных историй. Он теперь редко болтался на общей кухне, больше сидел у себя в комнатушке. Иногда сильно напивался, но не шумел, не бродил по коридору, а тихонько за день, за два приходил в себя в своей комнате.

Марина попыталась выведать, что произошло с соседом за эти два года, но ответ получила весьма расплывчатый. «Пришлось пострелять», – коротко пояснил Александр, одним тоном пресекая дальнейшие расспросы. Прожил он дома года два, и за это время нисколько не оттаял. Марина подметила, что он выверяет каждый свой шаг, каждое слово, будто боится сказать или сделать что-то лишнее, совершить какую-то ошибку. Он не то чтобы вздрагивал, но едва заметно напрягался от каждого громкого и резкого звука, внимательно и настороженно оглядывал каждого незнакомого человека, появившегося в квартире.

Внезапно пять лет назад он сдал комнату семейству с юга, которое круглый год торговало на рынке зеленью и цветами, а сам укатил. «Буду работать на севере по контракту», – сообщил он Марине, прощаясь.

Вернулся Александр неожиданно, когда о нем уже порядком подзабыли, в два дня выставил на улицу расплодившееся за четыре года южное семейство и снова зажил тихо, никого не беспокоя и не вынося никакого вмешательства в свои дела.

Видимо, за годы работы по контракту он благополучно избавился от тех проблем, которые мучили его по возвращении из армии. Теперь это был уверенный в себе тридцатилетний мужчина, собравшийся спокойно и достойно жить в своё удовольствие. Притязания Александра оказались невелики: он сделал ремонт в комнатушке, купил себе телевизор и магнитолу, а потом устроился на «Метмаш» в кузнечно-прессовый цех контролёром. Вполне возможно, что он хотел от жизни большего, но была этому одна серьёзная помеха: после работы по контракту правая рука Александра ни в локте, ни в кисти не сгибалась, скрюченные пальцы плохо распрямлялись, и даже нормально взять в руку вилку Александр теперь не мог. На вопрос Марины, что с ним произошло, он мрачно отшутился, дескать, как не умели у нас лечить, так и не умеют, особенно в провинции. Привыкнув пользоваться левой рукой почти так же хорошо, как раньше правой, он каким-то образом умудрился успешно вкалывать на заводе вот уже почти год, не жалуясь на судьбу.

Александр работал в сменном режиме, а в выходные отсыпался. Однако, снова стал помогать Марине в разных мелочах и подружился с её подросшим сыном. С возвращением Александра домой её жизнь стала намного легче. Во-первых, никто больше не пытался взламывать дверь в её комнату, после того как сосед всыпал очередному взломщику по первое число. Во-вторых, теперь Марине не страшно было вечерами оставлять сына дома: Александр присматривал за Костей очень ответственно.

– Ох, опаздываю! – Александр подхватил тарелку и, не вставая с места, переправил её в мойку. Потом потянулся к многострадальной сковороде.

– Оставь, Саша, я вымою заодно, – обронила Марина.

Сосед взглянул на неё с угрюмым раздражением:

– Ни к чему это. Я сам.

Марина не стала возражать. Что толку спорить с мужчинами? Вечно они ведут себя, как дети малые.