Читать книгу «Шизофрения» - Наталия Вико - Страница 24

* * *

– Мсье, остров Ситэ, Нотр Дам де Пари, как вы просили, – услышал Соловьев хрипловатый голос возчика и открыл глаза.

Перед ним в лучах заходящего солнца возвышалось строгое здание собора, в своем готическом величии напоминавшее сказочную крепость. Крепость тысячелетней веры в Богоматерь и Спасителя, который придет и все построит по правде и совести, веры, рожденной в страданиях многими поколениями людей, но теперь закаменевшей в соблазнах земной власти. Ему казалось, что собор стоит на стыке двух миров – почти забытого прошлого, полного искренних исканий и надежд, и нынешнего – полного тех же исканий и тех же несбывшихся надежд.

Глядя на храм, архитектура и символика которого хранила в себе – он это уже знал точно – неразгаданный свод оккультных учений, он ощущал сильное волнение от осознания прикосновения к тайне.

Соловьев подошел к входу и заглянул в полуприкрытую дверь.

– Мсье, уже поздно. Мы закрываемся. Приходите завтра, – вежливо, но сухо произнес служитель, одетый в черную сутану, но, взглянув на изможденное лицо Владимира, в его ясные и безмерно глубокие глаза, молча сделал шаг в сторону, пропуская в храм.

– Благодарю вас, я ненадолго.

Величественная базилика со сводчатыми потолками нефов и уже полутемными витражными окнами словно старалась растворить его в огромном пространстве великолепия и превратить в крошечное создание – ничтожное перед каменным величием веры. Но Соловьева сейчас не интересовала архитектура, он, стараясь неслышно ступать под гулкими в тишине сводами, направился сразу к белой мраморной статуе Богоматери с младенцем Иисусом на руках. Прекрасная Дама Парижа была по-царски величава и недосягаема – под стать храму. Казалось, она вытянула невидимую руку ладонью вперед, предупреждая, что близко подходить никак нельзя. Лицо младенца тоже показалось не детским. Он был скорее похож на умудренного долгой жизнью маленького старичка с крепко сжатыми губами.

«Похоже, это не моя Богиня», – разочарованно подумал Соловьев, вспоминая, что та в видениях была теплой и лучезарной, зовущей к познанию, добру и гармонии.

«Нет, это определенно, не Она, – размышлял он, уже направляясь к выходу, – но это точно Ее собор, потому что в нем есть тайна. Значит должны быть какие-то знаки, которые я просто не увидел в спешке».

– Вы довольны, мсье? – прервал его размышления возчик, ожидавший возле экипажа.

– Вполне, – неохотно ответил Соловьев, который не любил, когда кто-то вторгался в его мысли.

– Я вам так скажу, мсье, – на усатом лице возчика появилось доверительное выражение, – может вам будет интересно узнать, моя покойная бабушка рассказывала со слов своей бабушки, что на этом самом месте раньше стоял храм, – он огляделся по сторонам и понизил голос, – Великой Египетской Богини. Внутри была ее статуя, и наш город назван в ее честь.

Соловьев, который уже занес было ногу на ступеньку экипажа, приостановился, слушая с интересом.

– Статуя богини находилась в храме еще триста лет назад, – продолжил возчик, явно польщенный вниманием, – пока христианские священники не догадались, что прихожане и многие паломники, приходят сюда с молитвами и просьбами, потому что, – он снова заговорил тише, – считают статую не Матерью Христа, а Великой Египетской Богиней. Представляете, мсье? – спрятал он хитрую улыбку в пышных усах. – Вот тогда-то и решили старую статую разрушить. И разрушили. Но, людская молва до сих пор говорит, – он опять огляделся и перешел на громкий шепот, – что тайные служители Богини сохранили и спрятали кусочки прежней статуи в разных городах по всему свету. И в Париже тоже. Так-то вот, мсье, – забрался на свое место и щелкнул кнутом.

Экипаж тронулся и загромыхал по булыжной мостовой. Соловьев бросил прощальный взгляд на собор, который уже не казался ему надменным и чопорным. Парижский воздух вдруг пахнул на него запахом восточных благовоний. Египет ждал его. Теперь он это знал точно…