Читать книгу Затаившееся во времени. В мире Непоколебимого - Наталья Алексеевна Азимова - Страница 1

Лу́ис Оэ́лан бодро шагал вперед, крепко держа за руку шестилетнего наследного принца Сандра Ве́лери. Мальчик с черными волосами и золотыми светящимися глазами с любопытством оглядывался по сторонам. Они шли по узкой тропе, выводившей из лесных низин прямо на высокий холм.

– Вы напряжены, учитель Луи, – заметил мальчик, с невинной улыбкой глядя на мужчину.

– Нам стоит поторопиться, не думаю, что твоя мать обрадуется, когда узнает, что ты ушел со мной ночью, – с некоторым напряжением проговорил Луи.

– Я всегда считал, что родители доверяют вам, – заметил принц. – К тому же мы все еще в Клестоне, разве здесь опасно?

– На самом деле мы уже не в Клестоне, Сандр. И потом, лес есть лес. Здесь есть дикие звери.

– Вы боитесь, учитель? Разве есть существа, которые могут напугать вас?

– Есть такие существа. Они на границе живут, – признался Луи. – Ладно, забудь. Неподходящая тема сейчас.

– Расскажите!

– Нет! Если твой отец захочет поделиться с тобой этой историей, он сам сделает это. Слишком долгий рассказ. Да и не очень приятный, поверь, – Луи взял принца за плечи и посмотрел ему в глаза: – Давай, ты ведь будущий король, вперед, нельзя так медленно ходить! Давай, давай, – он побежал вперед, жестами подгоняя принца.

Сандр прищурился и помчался за учителем. Они стали взбираться на холм, пока не добрались до самой вершины. Мальчик схватился рукой за ствол одинокого голого дерева и ловко взобрался на ветку, прежде чем Луи успел остановить его.

– Спускайся. В конце концов, здесь высоко, а я полностью отвечаю за твою безопасность сейчас.

– Боитесь, что вам влетит от моего отца? – с дерева полюбопытствовал принц, вовсе не собираясь спускаться.

– Короля, между прочим, – напомнил Луи и скрестил руки на груди.

– Мы в Аэрии, а я наследный принц…

– Единственный принц. Спускайся!

– Я ваш принц, учитель. Разве не я должен командовать? – Сандр закутался в теплый плащ и вновь посмотрел вниз, на Луи.

– Пока что командует твой отец. И ему это не понравится. Так что спускайтесь, ваше высочество!

– Другое дело, кортодэсец, – рассмеялся принц и ловко спустился на землю.

– Ну, держись! – с наигранной злобой бросил Луи, и Сандр помчался на другой конец холма. Учитель сорвался с места и побежал вдогонку за принцем. Они какое‑то время бегали по холму, пока Луи не поймал своего ученика и не повалил его в снег. Оба рассмеялись. Затем Сандр поднялся и стал долго и упорно отряхиваться.

– Ладно, хватит. И чему я тебя только учу? Ниар не будет от этого в восторге, – Луи повел юного принца обратно на вершину холма. Внизу, чуть в стороне, чернел Клестон – столица Аэрии. – Красиво, правда? – Луи вскинул подбородок. – Надеюсь, когда ты станешь королем, времена будут такие же спокойные, как сейчас.

Они какое‑то время молчали, затем Сандр поднял глаза на учителя:

– Мой отец рассказывал мне о войне.

– Все? – тихо уточнил Луи, взглянув на принца.

– Да, почти что все. И о гава́рах тоже. Ведь их вы боитесь, учитель?

– Лучше закроем эту тему.

– Хорошо, – как‑то странно прошептал принц и устремил свой взор на Клестон, в особенности на замок, возвышавшийся над остальными строениями.

– Ты живешь в хорошее время, – после недолгой паузы заметил Луи.

– Я так не считаю, – возразил принц. – Отец рассказывал о магии.

Луи лишь одарил его скептическим взглядом.

– Просто вы не были магом, учитель. Вы всегда были просто человеком, на ваших плечах не лежала магическая ответственность, как на моем отце.

Луи отвернулся, при этом хмуро заметив:

– Думаю, кое о чем твой отец все же умолчал.

– О чем же?! Я все знаю, учитель. О Нелисе все знаю и о Керииене…

Вот теперь учитель удивленно взглянул на своего принца. Король и впрямь рассказал сыну многое. Нелис был магическим камнем, покровителем магии каскадов – тех самых земель, что лежали южнее границы, о которых когда‑то бредил Трифон. Несколько лет назад камень пришлось разрушить, что привело к полному исчезновению магии из Серебряных каскадов. Однако Луис был удивлен не потому, что король рассказал шестилетнему сыну об этом, он с трудом верил в другое:

– Даже о Керииене? Ниар… то есть твой отец рассказал тебе о Керииене?

– Да, – принц тяжело вздохнул и стал напряженно глядеть вдаль. Его молодое лицо казалось слишком взрослым в тот момент. Но затем он с детской обидой в голосе сказал: – Я не хотел бы встретиться с ней. Никогда.

Луи молча глядел вдаль. Что он мог сказать? Керииена долгое время была возлюбленной Ниара Велери. Король, который тогда еще был принцем, сильно любил ее, и никто из его друзей не сомневался, что именно Кериие́на станет королевой Аэрии. Но в королевстве был закон, который запрещал женщине неаэрийского происхождения становиться королевой. Впрочем, Ниар, вероятно, изменил бы закон ради Керииены, если бы не случайное стечение обстоятельств, в результате которых Керииена забеременела от другого. Луи вспомнил те, казалось бы, далекие времена и устало вздохнул. Неужели стоило говорить об этом шестилетнему ребенку? Он никак не мог понять, зачем Ниару нужно было делиться с сыном такой информацией. И как учитель он сказал:

– Твой отец любит твою мать. Он полюбил ее еще раньше Керииены.

– Это я тоже знаю. Я и не сомневался. И эту Керииену я знать не хочу вовсе не потому, что она когда‑то любила моего отца. А потому, что она причинила ему боль. Ну… по глазам отца увидел, когда он рассказывал.

– Да, она оставила после себя осадок, – задумчиво протянул Луис. – Идем, Сандр. Пора возвращаться в замок. Нам не нужны неприятности.

– А следующей ночью вы снова возьмете меня с собой?

– Может, через несколько дней, но не следующей ночью. Все‑таки твой учитель – советник, а по ночам он иногда и спит, – Луи устало улыбнулся принцу. – Идемте, ваше высочество.

Они без особых трудностей вернулись в замок через тайный ход, о котором советнику в свое время поведал король Ниа́р, отец Сандра. То был длинный подземный тоннель, и выходил он прямо в подвал замка. Спуститься в проход можно было через пещеру в лесу.

Они тихо выбрались из подземных помещений и, пробравшись мимо охраны, достигли королевского крыла. Луи огляделся и, крепко схватив Сандра за руку, втащил принца в его покои.

– Тише‑тише, – прошептал кортодэсец, закрыв за собой дверь. Затем он подошел к шкафу и достал оттуда спальную одежду принца. Кинув ее на широкую кровать с бархатными подушками и простынями, Луи сказал: – Одевайтесь и ложитесь, ваше высочество.

Сандр по‑детски усмехнулся, но тут же демонстративно зевнул. Луи дождался, пока принц заберется под одеяло, а затем склонился над ним, упираясь ладонями в кровать.

– Приятных снов, – прошептал он.

– Учитель, вы сказали, что мой отец рассказал мне не все. О чем он умолчал? – сонно поинтересовался мальчик.

– Станешь чуть старше, и я расскажу тебе. Все расскажу. Твой отец тоже знает не все, – Луи тяжело вздохнул и как‑то странно встряхнул плечами. – Спи, наследник. Пусть ангелы оберегают твой сон.

Сандр еще раз зевнул и закрыл глаза. Луис еще буквально несколько секунд смотрел на него, а затем поспешил покинуть комнату. Больше всего ему хотелось тогда лечь на кровать и уснуть, однако он понимал, что, к сожалению, так хорошо не будет. Едва он переступил порог своих покоев, как ему навстречу из‑за ширмы выскочила его жена – Ливэ́ра, со свечой в руке. Единственный источник света отражался в глубоких глазах его жены и делал ее взгляд пугающим, еще более мрачным, чем он был в тот миг. Луи оглядел ее с головы до ног. Ливэра была одета в белую ночную рубашку, плотно облегающую ее стройное тело. Советник даже удивился, что вообще перестал чувствовать что‑либо, глядя на эту женщину. А ведь когда‑то он ее любил.

– Где ты был? – твердо проговорила жена. Луис на миг замер, обдумывая, что сказать.

– Ну вот, снова, – устало протянул он и успокаивающе погладил Ливэру по лицу. Она резко отступила назад, едва касаясь босыми ногами пола.

– Где ты был? – вновь спросила она, а когда Луи развел руки в стороны, женщина не выдержала и затряслась, то ли от ярости, то ли от слез. Кортодэсец поспешно выхватил у нее подсвечник, чтобы она не выронила его, и поставил на столик, что стоял возле двери.

– Тише, Лив… – начал было он.

– Не трогай меня! Не смей называть меня Лив! Я устала терпеть! – выкрикнула она, но тут же прикрыла рот руками, вспомнив, что в замке все спали. Следующие слова напоминали шипение кобры: – Я тоже живая. Прошло несколько лет с тех пор, как наш ребенок родился мертвым. Я была на грани, я ужасно страдала, но тебя волновала только твоя собственная боль. Ты ни разу не поддержал меня, не успокоил. Стал исчезать по ночам. Ты даже не попытался вновь завести ребенка. Я понимаю, что мы уже давно решили терпеть друг друга, чтобы не вызывать лишних разговоров при дворе. Я‑то роль верной жены играю, а вот ты…

– Уверяю тебя, Ливэра, я тоже. И вообще, сейчас не время для такого разговора.

– Ха! Не время! – она гневно взглянула на мужа из‑под бровей. – Ты до сих пор спишь где угодно и с кем угодно, только не со мной, – с этими словами Ливэра бросилась к кровати, залезла под одеяло и отвернулась от него.

Теперь Луис прожигал взглядом ее спину.

– Ты отлично знаешь, что это не так. Но тебе нравится злить меня, верно?

– Злить тебя? Да зачем? Тебе все равно плевать на меня, – послышался жалобный стон из‑под одеяла. По голосу было ясно, что Ливэра вот‑вот разрыдается.

– Я прошу тебя, успокойся, – попросил Луи. – Уже поздно, и глупо спорить сейчас. – Подступив к шкафу, он стал переодеваться.

– Мог бы гулять до утра, – вновь послышался жалобный стон жены.

Закончив с одеждой, Луи подошел к свече и потушил ее. Комната окунулась во мрак, лишь лунный свет проникал через большое окно, расположенное напротив входа. Кортодэсец забрался на свою часть кровати и, слегка обняв Ливэру, шепнул ей на ухо:

– Когда‑то у нас все было по‑другому. Но, наверное, мы, как и многие другие, прошли тот период.

– Да. Наверное, Луис, – мрачно отозвалась она и скинула его руку со своего плеча. – Я устала, давай спать.

Луи перевернулся на спину и устремил свой взгляд в потолок. В тот момент он совершенно не думал о разладе с женой. Их брак уже давно был на грани разрыва, но они были частью высшего общества, и это общество считало разрыв священных брачных уз позором. Ливэра и Луис решили остаться друзьями и таким образом сохранить верность друг другу, но с каждым годом им становилось все сложнее.

Оставшаяся ночь пролетела быстро. Наступило утро. Советник лениво приоткрыл глаза и откинул руку в сторону. Жена, видимо, уже встала.

Луи еще не совсем отошел ото сна. Он все время щурился от яркого солнечного света, заливавшего покои. Для кортодэсца яркий свет был непривычен, хотя Луи любил солнце, особенно после того, как над каскадами прошел период длительного затмения.

– Вставай, – прошептал он сам себе и сполз на мягкий коврик.

Облачившись в свободные золотые одежды королевского советника, кортодэсец направился в малый зал, где обычно проходил завтрак для приближенных короля Ниара. Надо сказать, что Луи был единственным кортодэсцем в истории, сидевшим за этим столом с членами королевской семьи и свитой правителя. В Аэрии не допускали в замок чужестранцев, разве что в зал для приемов, но Луи был близким другом Ниара. Король сделал для него исключение.

Лакеи распахнули перед ним двойные двери, и Луи тихо вошел внутрь озаренного солнцем зала.

– Доброе утро, – поприветствовала его королева Кита́ра, женщина удивительной красоты. Ее огненно‑красные волосы были аккуратно убраны в высокую прическу, и лишь одна рыжая прядь вилась вдоль скулы и падала на ее оголенное плечо. На ее тонкой шее красовалось довольно тяжелое с виду колье из аметистов. Сиреневое платье с розовой накидкой составляли единое целое.

– И вам доброе утро, ваше величество, – с улыбкой ответил Луи и взглянул на короля Ниара, сидевшего во главе длинного стола. Королю было больше сорока, его некогда густые черные волосы заметно поредели и слегка поседели. Однако правитель был полон оптимизма и выглядел довольно бодрым и жизнерадостным.

– Приятное утро, – заметил Ниар и взглянул на давнего друга своими золотыми глазами. Такие глаза были у всех аэрийцев. Раньше, когда в каскадах была магия, этот народ мог управлять лучами солнца при помощи глаз. – Ты сегодня припозднился, Луи. Тяжелая ночь? – король мельком взглянул на Ливэру, ведь та даже не удосужилась поприветствовать мужа.

– Да уж, – протянул Луи, – но мне бы не хотелось говорить об этом. Я просто не очень хорошо спал. – Договорив, он сел за стол возле жены.

– Скорее мало спал, поздно добрался до кровати, – тихо огрызнулась Ливэра, а после сосредоточилась на своей еде.

Исквайр, троюродный брат Ниара, Китара и сам король разом взглянули на Луи. Маленький принц Сандр, который сидел возле матери, прикусил губу.

– Она не в себе, – объяснился Луи и принялся за еду.

– Да уж, и уже давно не в себе, с тех пор, как живу с тобой. Ваше величество, надеюсь, вы простите меня, – Ливэра слегка преклонила голову перед Ниаром, встала из‑за стола и еще несколько раз поклонилась. Затем одарила мужа недовольным взглядом, выпрямила спину и быстрыми шагами покинула зал.

Лорд Исквайр полюбопытствовал, бросив мимолетный взгляд в сторону закрывающихся дверей:

– Что это с ней?

– Ничего хорошего, – ровным голосом сообщил Луи.

Китара взглянула на сына. Тот упорно ел свой салат.

– Я бы хотел с тобой поговорить, – сказал Ниар, пристально глядя на своего советника. – Сегодня, ближе к вечеру, у нас будет такая возможность.

– Поговорить, конечно, – с готовностью отозвался Луис.

Этому разговору было не суждено случиться. После того как Ниар выслушал около пятидесяти пожеланий своих подданных, а также посоветовался с Луисом по поводу услышанного, в тронный зал вошел капитан пограничных войск. Он выглядел взволнованным и возбужденным. Ниара это удивило, ведь Э́ндей не появлялся в замке уже много лет. В Каскадах долгое время не было войн, поэтому на границах королевства все было спокойно. Конечно, жулики и работорговцы находились всегда, но пограничные войска никогда не обращались за советом лично к королю, они сами разбирались с нарушителями. Уже то, что капитан Эндей стоял перед королем в Кле́стоне, было необычно.

Правитель даже поднялся с трона и взглянул на своего подданного.

– Ваше величество, произошло нечто невероятное, – сдерживая себя, довольно твердо произнес капитан. – Один из моих отрядов задержал на границе редкий экземпляр.

– Экземпляр? – с любопытством протянул Ниар. – На которой границе его поймали? Запад, юг, может, восток? Он пират?

– Север, мой король.

Наступила тишина, и затянулась она надолго. Наконец Ниар нашел в себе силы заговорить:

– Призрачная граница? Он пришел оттуда, со стороны гор?

В ответ капитан кивнул.

– Как он попал в горы? Что он там искал?

– Мой король, мы не сомневаемся, что он не попадал туда через каскады. Он прошел через призрачную дверь. Этот человек пришел с той половины нашего мира, – и вновь зал окунулся в тишину. – Если позволите, ваше величество, я мог бы приказать привести его. Он здесь, в замке. Он сам расскажет все, что нужно. Он вовсе не скованный, – капитан пограничных войск откашлялся и выпрямился.

– Приведите его сюда прямо сейчас, – согласился Ниар.

Луи нервно покосился на друга, затем впился глазами в дверь: именно там должен был появиться пленник.

Лакеи распахнули золотистые створки, и двое стражников втащили в тронный зал Три́фона. Мглистый был усталым, но вовсе не напуганным. За ним вереницей тянулись обитатели замка. Они восторженно глядели на необычного гостя. Луи заметил среди вошедших и Ливэру. Она тоже глянула на мужа, но затем вновь стала разглядывать Трифона.

Стражники‑аэрийцы подтолкнули человека к королю и заставили опуститься на одно колено. Ниар медленно вернулся на трон, напряженно глядя на Трифона. Тот же с интересом стал разглядывать тронный зал, словно для него мельчайшая увиденная деталь была чем‑то потрясающим. Он просто таял внутри от мысли, что находился на другой, неизведанной половине земель. И это означало, что в тот миг он уже знал о мире больше, чем все маги его половины вместе взятые. Трифон был мглистым магом, и ему было все равно, что его привели стражники, заставили опуститься на колено и выполнять чьи‑то приказы. Он всегда знал, когда лучше вставить слово и обернуть ситуацию в свою сторону. Впрочем, если словами у него не выходило, всегда была мглистая магия, чтобы исправить ситуацию. Жители каскадов не имели дела с магией уже довольно долго, они представить себе не могли, что граница не отняла мглистую магию Трифона, как должна была. Пострадала лишь его способность к перевоплощению. И все потому, что на нем были еще и небесные доспехи, которые просто упали с него, как только он прошел через дверь.

Итак, он стоял в тронном зале и был совершенно спокоен: ощущал в себе магию. На его грубых губах застыла самодовольная улыбка.

Какое‑то время король внимательно смотрел на него, так же как и все остальные, а затем спросил:

– Это правда? Ты прошел через пограничную дверь? Бывает ли такое?

Трифон ухмыльнулся в своей манере, а затем ответил:

– Бывает. Что вас так удивляет?

Ниар усмехнулся:

– Ты либо полный безумец, либо смельчак. Ты ведь понимаешь, что уже никогда не сможешь вернуться на свою половину? Понимаешь, или я могу тебя обрадовать этим?

Трифон резко и без всякого разрешения поднялся с колена.

– Я знаю правила гадкой пограничной двери, – сообщил он. – И, зная ее пакости, я просто не мог не перейти на эту сторону. Я не трус. Кто вы такой, чтобы допрашивать меня?

– Кто я такой? Сначала ты назовешь свое имя.

Трифон не спешил отвечать. Король прищурился:

– Что ж. По‑хорошему, видно, у нас не получится. Твои глаза, я… поверить не могу! – лицо Ниара исказилось. – Если бы я точно не знал, что граница отнимает магию у любого, кто пересечет ее, то я бы решил, что ты стоишь передо мной вместе со своей гадкой мглистой магией! То, что ты был мглистым магом, не оставляет никаких сомнений.

– Да ну, – протянул Трифон.

– Ты говоришь, действуешь и даже дышишь, как мглистый маг. Я рад, что ты не притащил сюда эту заразу!

Трифон скрестил руки на груди.

– У вас такие верные люди, никто не встревает, не вмешивается. И они так тупо взирают на меня, – Трифон издал тихий смешок. – Вы тут все противники мглистой магии? Подумать только, уши гладкие, а все такие же зануды, как и эльфы.

Луис широко раскрыл глаза и замер в ожидании.

– Эльфы? – Ниар вопросительно вскинул брови. – Значит, у вас там, по ту сторону, обитают эльфы?

– Ладно. Не люблю я, когда со мной разговаривают на «вы». Я не представитель той половины и не собираюсь говорить за них всех. Меня зовут Трифон, свое имя я люблю. Я здесь и буду отвечать только за себя. Даже мои друзья, наверное, не хотели бы, чтобы я говорил от их имени, – последние слова маг произнес намного мрачнее.

– Трифон, – Ниар кивнул, затем напряженно свел брови. – Зачем тебе это, Трифон?

– Что?

– Я все пытаюсь понять, чего ты добиваешься. Зачем явился сюда? Да, я отлично знаю, что мглистым магам никогда не хватало чести, тактичности и уважения к правителю королевства, в котором они находятся. – Эти слова король произнес на удивление мирно.

Трифон перестал улыбаться и заговорил наконец серьезно, без тени насмешки:

– Вы сами задали мне такой настрой. С самого начала этого разговора вы ясно дали понять, что, что бы я ни говорил, в ваших глазах я все равно останусь мерзкой мглистой тварью, ведь так?

– А ты попробуй переубедить меня. Пока что я лишь убеждаюсь в этом. Все мглистые маги, с которыми я встречался до тебя, были мерзкими мглистыми тварями. Для начала прояви уважение. Я не знаю, кто ты и кем были твои друзья по ту сторону, но здесь и сейчас судить тебя буду я.

– Я не стану звать вас королем, потому что для меня вы королем не являетесь. Я не ваш подданный, и то, что я нахожусь здесь, у вашего трона, и вынужден общаться с вами, говорит о том, что у вас не то королевство, в котором я хотел бы жить. Я вообще не признаю никаких королей. Вы хотите меня судить? А за что? А? За открытую речь или за то, что я посмел ступить на ваши земли? Вы даже представить себе не можете, сколько границ и законов я нарушил, совершенно не подчиняясь желанию правителей. Большую власть надо мной имеют только мои друзья.

– Мое имя Ниар, можешь называть меня так, раз не признаешь законов. Забудем о королях и титулах на время. Расскажи мне, что такого произошло по ту сторону, чтобы ты рискнул сделать столь решительный шаг?

– Мне жизни не хватит, чтобы рассказать все, что происходит по ту сторону. Судя по тому, как у вас тут мирно, вам незнакомо слово «война».

– Свои войны мы пережили, – спокойно пояснил король. – Значит, ваша половина воюет между собой. У вас много королевств?

– Ах, вы думаете, что воюют королевства? – Трифон рассмеялся, но, увидев хмурое лицо Ниара, добавил: – Простите… Ниар, за вольность. Я не привык повиноваться и стоять перед кем‑то на коленях. Не моя натура.

– Я задал вопрос, Трифон, – напомнил Ниар.

– Думаю, вам должно быть знакомо слово «магия», ваше величество, – последние слова были произнесены с особым сарказмом. – Я слышал, у вас тут камешек есть. Не́лис вроде бы.

– Вам известно про Нелис? Откуда? По ту сторону границы тоже есть Нелис? – все же король заставил себя говорить спокойно.

– Ха, нет! Фредрик говорил, что Нелис – вроде бы не самый сильный магический камень, – и Трифон ехидно ухмыльнулся.

– Фредрик? Кто он? – тут же спросил Ниар. – И откуда ему известно о Нелисе, раз у вас его нет?

– Откуда Фредрику Гаусу было известно о Нелисе?! – смеясь, переспросил Трифон.

Луи, услышав фамилию Гаус, непроизвольно отступил назад, за трон. Теперь он был ужасно напряжен и буквально испепелял Трифона взглядом. А тот продолжал:

– Фредрик Гаус – представитель ангелов на земле, самый сильный белый маг на нашей половине земель. Точнее, был. Его магический жезл сильнее Нелиса во много раз. А о вашем жалком камне он узнал от Аде́нта.

– Адента? – взволнованно уточнил Луис. Все разом взглянули на него. Сам же он смотрел лишь на мглистого.

– Адент – ангел, – пояснил Трифон, также не сводя глаз с Луиса. – А ваш помощник знает ангелов? – спросил он.

– Нет, не знаю, – возразил советник и поспешил добавить: – Но нам всем очень бы хотелось узнать об ангеле и белом маге Гаусе.

– Да, – согласился король, – хотелось бы увидеть предводителя ангелов на земле и повелителя белой магии на вашей половине.

– Увы, это невозможно, – сообщил Трифон, несколько помрачнев.

– Граница… – начал было Ниар.

– Нет. Фредрик Гаус погиб по вине некого демона, Фавла́стаса, – никто не видел, как советник вздрогнул и, сжав губы, таинственно прикрыл глаза. Луис знал обо всем этом больше, чем говорил. Услышанное взволновало его, и ему ужасно захотелось поговорить с этим магом наедине.

Аэрийцы, находящиеся в зале, все это время перешептывались. Трифон слышал, как его назвали одержимым или попросту сумасшедшим, но сам Ниар вполне мог поверить в рассказ мглистого мага. Король сталкивался с потусторонними силами.

– Мне жаль. Но почему же ангелы допустили это? – спросил Ниар.

– Фредрику просто не повезло, его предал родственник. Родной кузен. Кстати, оба королевской крови.

– И все же ангелы не заступились за него, почему? – повторил свой вопрос Ниар.

– Ходили слухи, что Адента взяли в плен демоны, а остальные…

Луис задышал глубже, незаметно сжав край своего плаща. Ему необходимо было поговорить с этим магом наедине. Но только наедине.

– Ну что, я и здесь буду пленником? – мглистый маг стал разглядывать подданных Ниара, и вдруг его привлекла платиновая блондинка, единственная женщина не с золотыми глазами. Заметив, что выходец с неизведанной половины мира смотрит на нее, Ливэра таинственно и томно прикрыла синеватые глаза. Трифон еще раз встряхнул волосами и улыбнулся ей в ответ.

Советник выжидающе глядел на мглистого мага, но мыслями Луи был далеко от того зала, так что не обратил на улыбку Трифона должного внимания.

– После этого разговора, – решил подвести итог Ниар, – я не могу просто так отпустить тебя бродить по моему королевству. Тебе, маг, не удалось переубедить меня. Какое‑то время тебя будут держать под стражей и будут следить за тобой.

– Я смог бы легко переубедить вас, Ниар. Я просто не собираюсь тратить на это время.

– Уведите его, – приказал король.

– Я сказал, что никто не смеет ограничивать мою свободу, – напомнил Трифон, затем из его рук, к ужасу и удивлению окружающих, вылетели два мглистых шара и поразили насмерть двух стражников, собиравшихся схватить его. Лицо самого Трифона в тот миг исказилось от глубочайшего удивления. Он резко обернулся, ожидая увидеть другого мглистого мага за своей спиной, но повсюду были только аэрийцы.

Ниар и Луи яростно сверкнули глазами, король незаметно подал рукой сигнал, и в шею Трифону влетел миниатюрный дротик. Мглистый маг просто не заметил его и не успел отреагировать. Затем он почувствовал жуткое головокружение и рухнул на пол, к ногам короля.

– Отнесите его в темницу, – тихо приказал Ниар охране, а затем мрачно взглянул на тела двух стражников, погибших от мглистой магии. От магии! – А вы унесите погибших и сообщите их близким.

– Да, сир.

Пока аэрийцы выполняли приказы, Луис напряженно глядел на Ниара. Король же о чем‑то перешептывался с королевой.

– Все свободны, – наконец мрачно отозвался правитель, и его подданные стали медленно освобождать тронный зал.

Луис вопросительно взглянул в глаза Ниару, когда в зале остались только они. Королева ушла к сыну.

– Хочешь обсудить? – спросил он друга очень осторожно.

Король медленно покачал головой.

– Нет. Сейчас я не хочу об этом говорить, Луи. Ты уж извини. Мне нужно самому все обдумать. И понять, как в нашем лишенном магии полумирии появился маг, к тому же мглистый.

– Что ж, когда понадобится совет советника, обращайся. Я могу идти?

Ниар лишь махнул рукой, и Луи, кивнув, вышел из зала. Он только и ждал этого момента.

В его голове роились тысячи вопросов. Этот мглистый убийца был нужен ему, нужен живым, но, судя по взгляду Ниара, ничего хорошего пленника в ближайшее время не ждало. Убийство двух стражников, да еще при помощи мглистой магии, – это особое преступление. К тому же и Луи и Ниар одинаково сильно ненавидели этот вид магии. И у них были на то причины. В свое время именно мглистый маг чуть было не погубил их всех, и именно по вине мглистого мага камень Нелис пришлось уничтожить. И вот теперь, когда за несколько лет жизнь без магии в каскадах наконец наладилась, появился Трифон и вмиг все уничтожил. Но прежде всего Луи беспокоило не это.

Трифон знал о Фавластасе, об Аденте и роде Гаусов. Судьба Луи тесно переплеталась с этими именами. Он был особенным. Вернее, его прошлая жизнь была связана с этими именами. Тогда его и звали по‑другому, и после смерти он попал на небеса. Однако его душа не успокоилась на этом, и он совершил грех. Грех, разозливший ангелов и бога магии Ра́луса. Его грех был тесно переплетен с тайной Фавластаса и границей, и больше всего на свете Луис не хотел, чтобы кто‑нибудь узнал эту тайну. Его душа могла попасть за нее в аданей, но боги решили дать ему шанс и переродили его душу на землю в Серебряные каскады, чтобы он смог искупить вину. Ему, в отличие от других душ, оставили часть воспоминаний из прошлой жизни, чтобы он помнил о том, что натворил, и помнил, что когда‑то жил по ту сторону границы, чувствовал ответственность за происходящее там. Сначала ему было сказано, что он, возможно, искупит свою вину, если найдет некоего принца, наследника аэрийского престола Ниара Велери и поможет ему вернуть трон и спастись от врагов. Но все оказалось намного сложнее, чем Луи предполагал.

Врагом Ниара, как и говорилось раньше, был мглистый маг, который превратил Луи в своего подчиненного. В мглистого охотника. И этот мглистый маг приказал Луи найти и убить Ниара. Луи с трудом выпутался из непростой ситуации и выполнил распоряжение ангелов. Ниар выжил, мглистый маг, которого звали Са́йер, – погиб. Во время последней битвы с врагом Луи рассказал Ниару, что хранит секрет, что связан с небесами и что расплачивается на земле за грех. Но Ниар позволил своему другу не раскрывать тайну, ведь тот поклялся, что она никак не повлияет на жизнь каскадов. Луис Оэлан искренне надеялся, что после всех его приключений в каскадах он наконец сможет прожить нормальную жизнь и, умерев, вернуться на небеса. Тайна должна была быть надежно скрыта. Она могла принести ужасные последствия всему миру, да и разрушить судьбу Луиса, опозорить его перед всеми. Он знал это и клялся, что никогда и никому не позволит узнать свой секрет. И вот в его жизнь вторгается Трифон, который говорит, что Фавластас пробудился, а вместе с ним и тайна. Что тысячи гибнут из‑за тайны, и вся та половина мира может быть захвачена демонами из‑за той же тайны! Тайны, к которой душа советника имела прямое отношение.

Луис медленно зашел в свои покои и стал расхаживать по комнате. Его мысли путались, накладывались друг на друга, он постепенно начинал сходить с ума от переживаний. В какое‑то мгновение советник перестал метаться по комнате, остановился и глубоко вздохнул.

«Спокойно. Сейчас ты любыми путями должен поговорить с ним, с этим магом. Все повторяется, все, как и тысячу лет назад в твоей прошлой жизни. Вновь Фавластас, вновь кто‑то из ненавистного тебе рода Гаусов. И опять Гаус пытался раскрыть тайну и погиб. Может, оно и хорошо, что погиб, – он решил, что, вероятно, ему снова повезло. Гаус тайну, наверное, не раскрыл, иначе Трифон бы знал больше, явившись в Аэрию. Следовательно, тайна, способная уничтожить Луи, еще не была раскрыта и не должна была быть. – Но Трифон явно знает больше, чем говорит. Что же? – Луи вновь замер. – Ну почему он появился здесь? Я не убийца, но что если он что‑то знает о тайне? И если Ниар и остальные узнают ее… Нет! Если Трифон знает тайну, он должен исчезнуть. – Луис покачал головой. – Убить? Я не убийца. Я должен с ним поговорить, – решил он и выглянул в окно. Там, снаружи все было залито солнцем. – Позже. Вечером или ночью», – советник удовлетворенно прикрыл свои карие глаза и убрал с лица светлую прядь.

***

Луис открыл глаза. Дверь покоев дернулась, ручка затрещала. Советник вздрогнул и резко поднялся с кровати. И когда это он успел уснуть, да еще в одежде и в таком неудобном положении? Он поспешно отряхнул помятую накидку, пригладил светлые спутавшиеся волосы. Дверь вновь дернулась.

– Луи! – послышался голос лорда Исквайра из‑за двери. – Да открой же! Пленник сбежал, Ниар желает тебя видеть!

Оэлан резко открыл дверь, едва не сбив Исквайра.

– Сбежал?! Как такое…

– О боги, Луи. Но он же маг! Он их всех поразил мглистой магией. Идем же, Ниар ждет тебя в тронном зале.

Советник поспешно закрыл за собой дверь и быстрым шагом направился к королю. Всю дорогу Луис был ужасно напряжен. Трифон разгуливал на свободе. Советник вдруг представил, как мглистый маг со своей ехидной улыбкой встает в центре какой‑нибудь площади и вещает о его грехе. От этой мысли Луи передернуло. Исквайр глянул на него и полюбопытствовал:

– Что с тобой? С тех пор как этот маг появился в Клестоне, ты какой‑то дерганый.

Луис натянуто улыбнулся.

– Все мы здесь теперь как на иголках. Ты на Ниара взгляни. Кстати, мы пришли. Сейчас сам увидишь, что я еще сравнительно спокоен, – с этими словами Оэлан, не дожидаясь лакеев, самостоятельно открыл двери тронного зала, где его ожидал король. Больше внутри никого не было, все остальные уже давно искали беглеца.

Ниар посмотрел на своего советника. Луи выступил вперед и сразу же пообещал:

– Я верну беглеца, если позволишь.

– Ты нас не оставишь? – обратился к своему родственнику король.

Лорд кивнул и покинул тронный зал так же быстро, как в нем и появился. Луис проследил за тем, как тот ушел, а после подошел к другу и продолжил:

– Ты прекрасно знаешь, что мне не впервые быть охотником. Я возьму лук и, в случае чего, выстрелю в колдуна. К тому же я знаю о мглистой магии больше, чем многие другие твои воины. Эта магия была во мне, я был мглистым охотником и знаю, как они мыслят.

Ниар кивнул, заметив:

– Я и сам собирался предложить тебе. Ты кортодэсец, гораздо лучше видишь в темноте, и да, ты прав, ты знаешь многое о мглистых магах. Поймай его, но будь осторожен с магией.

Луи с готовностью кивнул и похлопал друга по плечу, а затем развернулся и направился к выходу.

– Луи! – протянул король. Советник оглянулся.

– Он убийца. Ему грозила смертная казнь. Ты знаешь, что у нас подобное наказание редко приветствуется, но, когда речь доходит до мглистой магии, я не рискну смягчить наказание, – все это правитель говорил с особой неприязнью.

– Так мне его убить? – уточнил Луи. Он, конечно, и сам помышлял об этом.

Ниар глянул в ночное небо через открытое окно. Да, была уже ночь, Луи проспал весь день.

– Вот что. Действуй по ситуации. И помни, не дай ему воспользоваться магией. Лучше стреляй, чем дай ему околдовать себя. Он убийца, ты видел это своими глазами в этом зале. У него мглистая магия, он опасен.

«Опаснее, чем ты думаешь, друг мой», – мысленно добавил Луи. А еще он тогда подумал, что надо бы все‑таки избавиться от мглистого мага, что так будет лучше и для него, и для его друзей. А что если мглистый маг захочет отомстить Ниару или его семье? Или еще что похуже. Кто их знал, этих мглистых магов?

– Положись на меня, Ниар. К утру все будет улажено, вот увидишь.

Трифон нервно огляделся. Ему было холодно, все‑таки шел снег, а на нем была легкая рубашка, разорванный плащ и не такие уж теплые штаны. Он щелкнул пальцами, и мглистая магия заструилась по ладони. Тогда он облегченно вздохнул: сила все еще была с ним. В очередной раз оглядевшись по сторонам, он двинулся в первые ряды засыпанных снегом деревьев. Впереди чернел лес. Дороги не было, Трифон умышленно ушел от нее подальше, чтобы преследователи не нашли его. Он держал в руке ветку и потихоньку заметал за собой следы. Ноги уже тонули по колено, и в какой‑то момент снег стал засыпаться в сапоги, неприятно соприкасаясь с кожей ног. Поначалу Трифон двигался вперед, игнорируя свое раздражение. Он упорно прокапывал себе путь все дальше и дальше в чащу, периодически останавливаясь и выбирая направление. Когда стало совсем темно, маг уже с трудом различал контуры деревьев. Да что там деревьев, он собственных ног уже не видел. Вот тогда он и решил, что пора остановиться и устроить привал. Обнаружив поломанную толстую ветку, он отряхнул ее от снега и тяжело опустился на нее, затем склонился к земле и стал отчищать от снега щепки и мелкие ветки. Закончив с этим, Трифон принялся нашептывать мглистое заклинание, и в его руке возник мглистый шарик. Он швырнул его в собранные и очищенные от снега щепки. Несмотря на сырость, огонь вспыхнул мгновенно. В ночное небо повалил мглистый дым, и Трифон блаженно вдохнул знакомый и любимый запах. Впрочем, этот запах любили исключительно мглистые маги, всех остальных существ от него мутило. У некоторых от такого костерчика даже могли начаться галлюцинации.

– Дурак! – наконец дал волю раздражению Трифон. Он согрелся и теперь мог вдоволь позлиться на себя. – Ты был прав, Фредрик. Нечего жителям нашей половины делать в этих проклятых каскадах. Кажется, я сдуру совершил ошибку. Меня еще, кажется, кто‑то решил подставить. И этот кто‑то – мглистый маг. Что‑то тут нечисто. Как шары появились в моих руках без моего ведома?! Как?!

Трифон пнул костер, и дым взвился еще выше. Мглистый уже хотел было подняться, как вдруг услышал голос из темноты:

– Не двигайся, маг. Моя стрела нацелена на твое сердце.

Трифон замер и мрачно буркнул:

– Что ж. Давай, ты ведь не разговаривать сюда пришел, кем бы ты ни был.

Луис медленно вышел из темноты, держа наготове лук. Однако он тут же сморщился от ненавистного мглистого запаха и спросил:

– Вот скажи на милость, что за бред ты тут нес, а? Хочешь сказать, что не ты выпустил те шары?

– Если все слышал, зачем спрашиваешь? – не понял Трифон. – Доказать я тебе все равно не смогу, да и не стану. Я видел тебя раньше?

Луис кивнул.

– Да, в тронном зале. Я советник короля.

– Ясно. И часто у вас тут советники охотятся за беглецами? Хочешь стрелять – стреляй, – он поудобнее устроился на ветке, скрестив руки на груди.

– Ты знал Адента? – спросил Луи, опустив лук.

Трифон вздохнул и покачал головой.

– Я не знал его лично. Много мне тогда было бы чести. Ангелы, они, знаешь ли, не с каждым будут общаться. И оно понятно. Я видел Адента, но не разговаривал с ним. И я носил его доспехи. Те, что нашел в…

– Утреннем Лике, – закончил за него Луи.

Трифон заметно напрягся.

– Откуда ты знаешь так много? Кто ты, собственно, такой? Ответ «советник» меня не устроит.

– Меня зовут Луис Оэлан. Просто скажу, что мне важно все, что происходит по ту сторону. Прошу тебя, расскажи мне, как все было. Откуда появился Фавластас, что известно о нем и его тайне? Расскажи мне о Гаусе.

– При чем здесь Фредрик? Фредрик погиб.

– Это важно, поверь. Я тоже имею отношение к тайне.

– То есть как? Ты имеешь отношение к Фавластасу? – Трифон нахмурился.

– Я хочу помочь, – не уступал Оэлан. – Я знаю больше, чем ты! Я знал Адента. Лично.

– Лично? Адента? Как ты можешь быть связан с ним, ума не приложу. Луис, да?

– Да, – кивнул советник. – Ты сказал мне, что носил доспехи, которые добыл в Утреннем Лике. И Адент позволил? Где доспехи сейчас?

– Адент не позволял мне, я сам взял их, хотя Гаусу это не нравилось. Но в результате ангел не покарал меня, значит, он все же позволил мне носить их. Я был с крыльями до тех пор, пока не пересек границу и не оказался здесь. При переходе они, видимо, защитили мою мглистую магию, но сами открепились. Когда меня схватили и потащили к твоему другу, доспехи они забрали в другое место. Где они хранятся теперь, лучше знать тебе.

Луи кивнул. Он знал, где хранились важные находки. В архиве ценных вещей, в здании хранилища книг Аэрии.

– Что ж, – Луи прикрыл пол‑лица плащом и попробовал опуститься на корточки возле костра, однако тут же закашлялся и снова выпрямился. – Не могу, меня буквально выворачивает наизнанку от этого запаха. Так и умереть недолго. Хотел поговорить с тобой нормально, а не кричать из темноты, но лучше покричу. – Он поспешно отдалился от костра и прислонился к холодному дереву, что росло в стороне. Теперь Трифон видел только его слабые контуры.

– Тебе не понять мою магию, – изрек мглистый, демонстративно грея руки.

Луи вздохнул, изо рта пошел пар. Он убрал руки в теплые карманы плаща и протянул:

– Куда уж мне понять. Но вообще, ты неправ. Я знаю, как вы ощущаете мглистую магию внутри себя. Она вас пропитывает, она притягивает, поглощает, – и он вздрогнул, всем своим лицом продемонстрировав отвращение. При этом Луи знал, что выражение его лица было скрыто тьмой. А вот Трифона полностью освещал мглистый костер. Из темноты он выглядел как какой‑то шаман, пропахший мглистой гадостью. Во всяком случае, Луис видел его именно таким в тот миг.

– Как ты можешь знать, что ощущает мглистый маг? – не понял Трифон.

Луи покачал головой:

– Я был мглистым охотником. Мерзко.

Трифон удивленно раскрыл глаза, и они стали большими, как у совы. Он встал с ветки и, указав рукой на темную фигуру Луи, выкрикнул на пол‑леса:

– Ты?! – затем он покачал головой и рассмеялся. – И кто ж тебя так? Неудивительно, что ты мглистую магию не переносишь. Вероятно, тот весельчак, что так пошутил над тобой, – покойник. Иначе как бы ты освободился.

– Покойник. И именно из‑за этого, как ты выразился, весельчака часть моей жизни полетела к чертям. Я был жутким бесчувственным «гадом» и отправлял стрелы во всех, кто не нравился моему «повелителю» – мглистому магу Сайеру.

Трифон с интересом слушал Луиса, многое стало проясняться.

– Среди приговоренных Сайером был мой друг, тогда еще принц, Ниар Велери. Тот, с кем ты говорил сегодня в зале! Его я тоже должен был убить, но, к счастью, получилось по‑другому.

– Ты переборол мглистую магию? Да ты вообще… маньяк, – Трифон громко хмыкнул. – Оторвись ты от своего дерева и не говори так громко.

Луи мрачно изрек:

– А ты, наконец, потуши свой мерзкий костер! Ты меня совсем не слушаешь! Я тебе объясняю, откуда что берется! Объясняю, что я терпеть не могу мглистую магию! И стараюсь дать тебе понять, почему это так. И почему Ниар так ненавидит ее! Сайер был его врагом! Это из‑за Сайера пришлось пожертвовать Нелисом, и вся магия у нас пропала! Все наши беды были из‑за мглистой магии! И мои, и Ниара. Здесь никто ничего не делает из‑за личного плохого настроения.

– Отлично. А ты не думал, Луис, что один мглистый маг не может представлять всех остальных?! У тебя и у твоего друга не возникало мысли, что не все мглистые маги гады, мерзавцы и подонки?! Вы мне задали настрой!

– Ты сам его задал. Ты себя со стороны видишь? Ниар когда‑то был главой белой магии в каскадах, и он владел и управлял тем самым Нелисом. Неужели ты думаешь, что белый маг признал бы мглистого? Это нереально!

Трифон резко выступил вперед. Теперь в его глазах отражался огонь магического костра, и он выглядел каким‑то неистовым и безумным:

– А у тебя тоже образное понятие о белых магах. Не суди о магах по одному человеку. Я уже говорил тебе это. Повторюсь. Фредрик был сильнее большинства белых магов, и он признал меня своим помощником и другом.

– Вы были друзьями? – Луи удивленно покачал головой. – Поверить сложно. И его магия не загибалась от твоего присутствия? – лицо Трифона тут же исказилось гневом, Луи же поправился: – Вернее, от присутствия твоей магии.

– Фредрик был умным человеком и знал, как и когда использовать магию. А еще он отлично знал, что мглистая магия и белая могут действовать заодно.

– Скажи, а стражи тоже до сих пор существуют?

Мглистый стал набирать снег в руки и тушить костер. От этого дым стал еще гуще, и Луи поспешил отдалиться на несколько шагов, закашлявшись.

– Ты меня настораживаешь, дружок, – мрачно изрек Трифон. – Плевать, я и знать не хочу, откуда тебе все это известно. Судя по тону, с которым ты говоришь о семье Гаусов и стражах, ты явно против них. Не знаю, как ты вообще можешь что‑то знать о них, но это факт. Вокруг творится полнейшее безумие. Мглистые шары самостоятельно вылетают из моих рук, со мной разговариваешь ты, и мне уже грозит казнь фактически только за то, что какой‑то мглистый маг задолго до моего появления здесь хотел захватить мир. Я отвечу на твой вопрос, потому что мне плевать, что вы обо мне думаете. Ты и твой друг, вы меня боитесь, но не меня вам стоит опасаться. Не я убил тех двух стражников. Их убил кто‑то другой. Выходит, я здесь не единственный мглистый маг. Вам бы не ссориться со мной надо, а привлечь на свою сторону. Ты спрашивал про стражей. Я не знаю, что произошло с ними за эти годы, но они были, когда Фредрик был жив.

Костер тем временем окончательно потух. Луи наконец подошел к Трифону, задумчиво глядя на него теперь уже в свете луны.

– Я должен отправиться на твою половину и проследить за тем, чтобы все там не стало хуже.

Трифон непонимающе покачал головой:

– Ты же не сможешь вернуться, – удивленно сказал он. – И друзей своих больше никогда не увидишь.

– Я это и делаю ради друзей, хотя и ради себя тоже. И потом, что это ты мне говоришь? Ты своих друзей легко бросил.

Трифон тяжело вздохнул:

– Те, кого бы я мог назвать друзьями, давно погибли. Уже четыре года миновало с тех пор. Все это время я оставался там, на своей половине. Пытался узнать об их судьбе. И узнал. Не обо всех, но о многих. За четыре года там вообще все стало чужим. Возник новый мир, и скажем так, этот мир оказался не таким, в котором я хотел бы жить. Перед тем как перейти границу, я уже был практически уверен, что из моих друзей в живых не осталось вовсе никого.

Луис какое‑то время задумчиво смотрел на Трифона и наконец принял решение:

– Я вернусь обратно, скажу, что пока не нашел тебя. Ниар мне поверит. Потом я найду и заберу доспехи. Сюда я вернусь завтра, принесу тебе карту каскадов и укажу на ней место, где ты сможешь укрыться. Переждешь там неделю, далее двинешься к западной границе Аэрии. Старайся не использовать мглистую магию и не привлекать к себе внимания. Когда будешь пересекать границу королевства, охрану можешь… усыпить. Не смей никого убивать. А затем попадешь во владения Империи вольных магов. Да‑да, такое название, но магии там тоже больше нет. Там и осядешь. Я все подробно отмечу на карте.

– Почему ты вдруг решил помочь мне? – недоверчиво протянул Трифон.

Луи серьезно прошептал:

– Может, мы с Ниаром действительно все поняли не так. Но я не буду переубеждать его, это сложно. Тебя будут искать, но я не стану говорить Ниару, что убил тебя. Он слишком хорошо меня знает. – А после Луи добавил еще тише: – За свою помощь я прошу только об одном. Завтра с картой Аэрии я принесу лист и перо с чернилами. Мне нужна карта твоей половины. И имена твоих друзей. Тех, к кому я мог бы обратиться. Надежных людей.

– Даже не знаю, стоит ли тебе доверять имена, – он еще немного мялся, но в итоге согласился. – Только помни, – предупредил он, – их в живых может уже и не быть. Принеси мне завтра, что обещал, и я сделаю то, что обещал я.

Луи протянул ему руку.

– Договорились.

Трифон кивнул, почему‑то ощущая себя предателем. С чего бы это?

– Договорились, – мглистый грубо сжал его кисть.

Оэлан удовлетворенно кивнул, развернулся и быстро скрылся среди чернеющих в ночной мгле деревьев.

«Что же дальше? – думал он всю обратную дорогу. – У тебя будут имена, и что ты с ними собираешься делать? Поговорить, а затем устранить? Он назовет тебе стражей, непременно назовет. В прошлой жизни они были твоими врагами, – он вышел из леса и, взглянув на Клестон, кивнул. – Да, врагами», – далее Луис огляделся и быстрыми шагами направился в замок, чтобы сообщить Ниару, что не нашел беглеца.

– Он ушел, – на следующее утро Луи стоял перед Ниаром и чувствовал себя последним негодяем и обманщиком. В душе он знал, что это был не последний обман и, скорее всего, самый простой и безобидный.

Короля эти слова очень удивили, он поднялся с трона, отложив какие‑то бумаги, и стал расхаживать из стороны в сторону. Луис старательно разглядывал узоры на спинке трона. И это продолжалось минуты две, после чего король остановился и взглянул на лучника.

– И ты даже следов его не нашел? Думаешь, он переместился в пространстве? – Ниар поморщился и выдохнул. – Проклятье! Он теперь перемещается по моему королевству!

Луис попытался придать своему лицу глубокую озабоченность сложившейся ситуацией, и ему это удалось. Какой же отличный из него получился обманщик. Он и сам удивился, как легко лгал. Даже груз вины с души вмиг пропал.

– Луи! Ты меня, вообще, слушаешь?! Он переместился?

Луис развел руки в стороны и протянул:

– Ну, Сайер это делал, значит, и этот маг может. Я не нашел его следов, Ниар. Как ты думаешь, что нам делать? Может, стоит выждать, он сам себя проявит. Непременно проявит, ведь быть единственным магом в нашем полумирии… Он себя проявит рано или поздно. Отдай приказ всем быть наготове, и мы непременно его схватим.

Ниар слегка улыбнулся, а затем с некоторой растерянностью сказал:

– Почему меня не покидает ощущение, что ты стоишь тут и пытаешься меня просто успокоить, как маленького ребенка? И когда это ты в последний раз через слово говорил: «Все будет хорошо», «Успокойся» и «Мы его непременно поймаем»? Луи, давай начистоту. Беглец – маг. Неужели ты вправду такой спокойный, каким кажешься?

В ответ Луис тоже улыбнулся.

– Не думаю, что он так опасен, что стоит умирать от страха. После того, через что мы прошли, этот маг не кажется мне оплотом зла, темных сил и прочего. Может, он проявит себя, скажем, с рассветом. У него нет ни карты, ни пищи, ни теплого жилья. Без магии никак, – говоря эти слова, Луи мысленно назвал себя жутким авантюристом. «Карта у него скоро будет, – в уме заметил он, – и ее дам ему я. Дам‑с», – он покачал головой. Нехорошо получалось. Оставалось верить в то, что Трифон не Сайер, что Ниар ошибается, а Луи за раз делает несколько добрых дел. Пытается спасти свою репутацию и скрыть тайну, а заодно спасает невинного человека. Уверенности прибавилось, и Оэлан с трудом подавил улыбку. Она могла вызвать очередной поток ненужных вопросов.

Пока он раздумывал, Ниар странно смотрел на него, а затем покачал головой и сказал:

– Можешь идти. Не знаю почему, но с тобой стало невозможно говорить. У тебя эмоций, наверное, сейчас меньше, чем когда ты был охотником. И как можно так говорить?

Луис усмехнулся.

– Прости. А у нас в хранилище книг сохранились книги о магии?

– Да, загляни в центральное хранилище, то, что возле архива ценных вещей. Хочешь познать тайны мглистой магии? – Ниар отвернулся и вновь взял свои бумаги, принявшись изучать их. Следующие слова он произнес как бы отстраненно, чтобы показать Луи, что разговор в принципе был окончен. Король сказал: – Попробуй, поищи что‑нибудь, но вряд ли найдешь. Мглистая магия в теории не существует. Никто никогда не мог описать ее принципы и законы. Их просто нет, но ты с твоим железным спокойствием и уверенностью можешь копаться там, сколько душе угодно. Пятый зал. Если что и будет, то в пятом зале.

Луис склонился перед другом и ровным шагом направился за доспехами. Ведь именно туда его направил друг. В архив ценных вещей. Как все было просто. Что бы ни случилось, Луи всегда мог сослаться на слова короля.

Он медленно шагал по залитым солнцем улицам и щурился от ослепительного снега. Аэрия. В этом месте зима длилась недолго. Серебряные каскады получили свое название не случайно. Эта часть мира представляла собой четыре равнины, которые с высоты выглядели как гигантские ступени. Первая и вторая равнины были скрыты от света горами. Они были покрыты болотами, и жить там было сложно, в особенности на первой. Когда‑то на второй равнине находилось королевство Кортодэс. Поскольку местность была обделена светом, кортодэсцы были приспособлены к вечному мраку. Во время войн с Сайером Кортодэс был стерт с лица земли. Не так давно выжившие жители перенесли свои владения в другое место, что находилось в восточной части третьей по счету равнины. Она значительно возвышалась над первыми двумя и практически полностью принадлежала Империи вольных магов. И наконец, выше всех равнин была расположена Аэрия, она занимала Солнечную равнину. Испокон веков аэрийцы воевали за свои территории, потому что для остальных обитателей каскадов они были золотой жилой. На Солнечной равнине практически всегда было тепло и много солнца, даже в короткий зимний период солнца было предостаточно.

Луис был кортодэсцем, и яркий свет сильно раздражал его глаза. Он ненавидел зиму в Аэрии, ведь когда света много, снег еще и сверкает! Так ослепительно сверкает, что порой кружится голова. К счастью, зима подходила к концу, солнце уже грело – на пороге ожидала весна.

Здание архива он знал очень хорошо. То был скорее огромный дворец с высокими колоннами у входа и широкими ступенями белоснежного цвета. Само здание было невысокое, но зато занимало огромное пространство, и его стены уходили далеко в сторону огражденного двора. Луис остановился и взглянул на приоткрытые железные ворота с охраной. Вход в архив ценных вещей. Но войти можно было и через хранилище книг. А попасть в хранилище было гораздо проще.

Луис уверенной походкой зашагал вдоль забора, внимательно разглядывая строение через прутья. Охраны, впрочем, было немного. Ниар своим подданным доверял. А стоило ли? Луи подумал об этом и в очередной раз назвал себя предателем. Впрочем, нет. Он тут же покачал головой. О каком предательстве шла речь? Он просто должен был взять вещь, которая никогда не принадлежала Аэрии. Ему, Луису, она тоже никогда не принадлежала, но делать было нечего. Тайна есть тайна. Ради нее он готов был взять не то что небесные доспехи, он готов был вести двойную игру со своими друзьями и знакомыми.

Впереди показался вход. Он был значительно меньше, чем ворота архива, но не менее аккуратным и красиво оформленным. По бокам стояли две статуи. Луис запамятовал имена тех богинь. Лишь раз глянув на них, он подошел ко входу. Увидев его, охранники кивнули.

– Добро пожаловать, советник, – это все, что они сказали. Таков был приказ короля.

Открыв ворота, они разошлись в стороны, пропуская Луиса. Тот же не произнес ни слова. Да и зачем, ведь он был потенциальным преступником. Они не знали пока еще об этом, но главное, что Луис знал. Эти мысли снова и снова давили на его совесть, и он грубо отталкивал от себя лишние эмоции. Иначе как он собирался бороться с тайной, если был таким слабаком?

Сначала он шел по каменной дороге, она привела его к высокой двойной двери. Створки были распахнуты, и с улицы было видно, что происходит в главном холле. Людей было немного. Большинство из них были учеными, мыслителями и теоретиками. Когда‑то в подобных местах ходили маги и постигали таинства своего необычного ремесла. Но это было так давно. Теперь в тех краях магия приравнивалась к проклятью, о ней говорили либо с презрением, либо шепотом в тавернах и подворотнях. Луиса это очень раздражало. Он не раз признавался себе, что ему было скучно жить без магии. Это при том‑то, что у него самого магии не должно было быть, он не был волшебником. Мглистая магия не считалась. У Луи всегда было сокровенное желание – получить белую магию, вернее, владеть ею. Черная магия наводила на него грустные мысли. Но, что странно, такого отторжения к ней, как к мглистой, он не чувствовал.

– Добро пожаловать, советник Оэлан, – голос доносился откуда‑то слева.

Луис неторопливо поднялся по ступеням и вошел в главный холл. Тот аэриец, что поприветствовал его, стоял чуть левее дверей, сложив руки за спиной. На стене, прямо за ним, можно было разглядеть знак королевства – нарисованные ступени, символизирующие каскады, и солнце, обрамленное тремя кольцами, на вершине этой лестницы.

– Вас интересует что‑то определенное? – поинтересовался аэриец. – Все свитки внесены в главный список. Я могу назвать вам местонахождение каждого из них.

– Благодарю, но его величество сообщил мне нужный зал, а конкретный свиток я назвать не могу, потому что сам не знаю его.

– И этот зал? – аэриец вопросительно поднял брови. – Простите, такие правила. Я смотритель и должен знать.

Луи даже стало смешно. Неужели смотритель будет теперь ходить за ним по всем залам? И все же Луис сообщил:

– Зал номер пять, – после этих слов в холле стало как‑то тихо. Перестали слышаться шаги и разноситься эхом голоса. Луис краем глаза заметил напряженные лица.

Смотритель вздохнул.

– Зал магических свитков, – он развел руки в стороны и шепотом продолжил: – Да уж, давненько в этот зал не ходили. Идемте, советник. Все так удивлены, вы же понимаете… магия.

– Понимаю, – сказал Луи. Хотя в душе он не понимал, как можно было так относиться к магии.

Сначала они двигались по длинному коридору с множеством дверей, затем вышли во внутренний двор, где стояли скамейки, засыпанные снегом. В теплое время года люди предпочитали читать там.

Смотритель провел его через весь сад и обогнул несколько статуй все тех же богинь. Луи опять не обратил на них внимания, шагнув в отдельный квадратный холл с одной‑единственной дверью. Проход в зал магии. Смотритель огляделся, подошел к двери, открыл своим ключом небольшой замок и потянул на себя ручку. Последовал резкий скрип, от которого они оба сморщились. Дверь медленно открылась, и Луи тут же ощутил запах старости, плесени и затхлости.

– Прошу, если вам угодно, – и смотритель, к радости Луиса, вежливо преклонил голову и направился обратно, в главную часть хранилища книг.

– Ну и ну! – протянул Луи, шагнув внутрь и увидев запыленные книжные стеллажи, уходившие далеко к потолку.

Неторопливыми шагами Луис двигался вперед, внимательно разглядывая старые неухоженные свитки.

– Отлично! – выдохнул он. – Нельзя просто так взять и запереть историю на замок. Магия была частью этого мира. – Луи и сам не знал, к кому обращался с такой досадой и злобой. Его негромкий голос эхом пронесся по залу, а затем все стихло. Луи пару раз прокружился, разглядывая различные стеллажи, затем его взгляд остановился на небольшом окошке, что располагалось прямо над одним из шкафов. Добраться туда было несложно, стеллажи стояли один за другим и были разного размера. По ним можно было забраться наверх, используя их как ступени. Ну а затем главным было незаметно выбраться в окно и двинуться по крышам к зданию архива.

Луис быстрыми шагами направился к самому низкому из стеллажей и уже приготовился запрыгнуть на него, как со стороны двери послышались шаги.

– В самом деле. Поверить трудно, – восторженно проговорил незнакомец. Он появился на пороге и теперь напоминал мутную тень, так как стоял против солнца.

Луис медленно отвернулся от стеллажа и, скрестив руки на груди, взглянул на черную фигуру.

– Во что вам поверить трудно? – он ужасно не хотел разговаривать, но все же выдавил из себя эти слова. Луис мысленно ругал этого человека, ведь тот отнимал его драгоценное время, а Оэлан обещал Трифону, что придет именно в этот день. Еще надо было украсть и спрятать доспехи. И сделать это незаметно.

Незнакомец переступил порог и неторопливо двинулся к Луису, но в какой‑то момент он развернулся и направился к дальним шкафам. Следующие слова прозвучали из другого конца зала:

– Пятый зал, да и открыт.

Луис внимательно следил за аэрийцем. Теперь он хоть видел его лицо, не так хорошо, конечно, но все же разглядел острый нос, темные волосы, аккуратную короткую бороду и усы. А еще у незнакомца был довольно необычный тембр голоса. Приятный, успокаивающий.

– Черная магия. Великие свитки древности… здесь в Клестоне. Кто бы мог подумать, что они будут храниться под замком, – принялся рассуждать незнакомец, медленно разглядывая дальний стеллаж.

Луис прищурился и быстрыми шагами подошел к нему.

– Вы кто? – с этими словами Оэлан посмотрел на свитки черной магии.

– Простите. Мне и самому стоило бы давно представиться. В самом деле, где мои манеры, советник. Барон Да́герти. Прибыл в Клестон недавно. С запада. У меня тут дела. Вот в этом самом зале.

– Но вы знаете, кто я, – заметил Луис.

Тот серьезно взглянул на него и сказал:

– Вы советник короля. Это хорошо, что вы пришли сюда. Я уже и не знал, как уговорить смотрителя открыть эту дверь. Он был вежлив, но жутко суеверен. Лично меня магия никогда не пугала. Для меня это предмет изучения.

– Вы теоретик в сфере магии?

Тот слегка кивнул, а затем бережно снял пыль с одного из свитков и углубился в его изучение.

– И много трудов вы посвятили… хм… магии?

Золотые глаза Дагерти сверкнули, он слегка улыбнулся, а после серьезно сообщил:

– Мой первый труд был посвящен белой магии. Вернее, нет. Моей целью было изучить не возможности белой магии, а ее ограничения. Я посвятил этому много… очень много времени, и вы даже не представляете, к чему меня это привело.

Луис с интересом ждал пояснений.

– Ограничения – это и есть то, что представляет собой черная магия. Корни у них одни. И по теории черный маг вполне может стать белым, и наоборот, вот только совершить этот переход очень сложно. Практически так же сложно, как поменять веру, – с этими словами Дагерти развернул свиток и указал на письмена. – Черная магия – это магия запретов в белой. Но она не порочна, как мглистая.

Луис покачал головой и серьезно заметил:

– Ну, у черной магии тоже есть свои правила, рамки, запреты. Выходит, что черная магия – это запрещенная белая магия, ограниченная другими запретами и… все это нелогично. Не думаю, что стоит считать белую и черную магию чем‑то единым.

Барон Дагерти таинственно улыбнулся и передернул плечами.

– Я в своей теории уверен, советник Оэлан. Она верна, а верить или не верить – это ваше личное дело.

Луис проследил за его взглядом и попытался прочитать наполовину стертые записи старинного свитка.

– Вы понимаете, что тут написано? – с явным недоверием спросил советник.

– Сейчас и в таком виде, разумеется, нет. Но я работал с другими свитками и приводил их в надлежащий для прочтения вид. Я вижу, что вы заинтересованы моей теорией. Если хотите, – продолжая говорить, Дагерти потянулся рукой в свою сумку и достал оттуда небольшую книгу в зеленом переплете. – Вот мой труд, в котором я постарался как можно глубже и полнее рассказать о запретах белой магии. Все запреты наложены ангелами, а значит, светом. По логике, все, что выходит за рамки, наложенные светом, становится… – и он выжидающе взглянул на Луиса.

– Тьмой, – Луис согласно кивнул и взял из его рук книгу. – Эта книга расскажет мне о черной магии?

– Вы узнаете много интересного, – убедительно шепнул барон, а затем, прихватив пару свитков, двинулся к выходу.

Луис взглянул на книгу в своих руках, затем поспешно вскинул глаза на удаляющегося барона и крикнул ему вслед:

– Вы просто так оставите мне свои труды?

Тот ответил, даже не обернувшись:

– Я уверен, что мы еще встретимся, советник Оэлан, – а затем он свернул в сад.

Луис усмехнулся и крикнул:

– Не могу обещать вам! Скорее всего, это наша первая и последняя встреча.

– Вы так уверены? Так оставьте книгу себе! – голос барона донесся совсем издалека, видно, он уже успел дойти до противоположного конца внутреннего двора.

Луис мрачно покачал головой, затем взглянул на книгу и быстро положил ее в свою сумку. После этого он поспешно кинулся к двери и закрыл ее, опустив засов. Больше он не имел ни малейшего желания с кем‑либо разговаривать. Время уходило. Он разбежался и запрыгнул сначала на стол, а затем сразу же подпрыгнул и взобрался на самый низкий шкаф, далее на тот, что был повыше, потом еще и еще выше. Когда шкафы закончились, он подполз к краю последнего, осторожно поднялся на ноги и распахнул небольшое круглое окошко, в которое пролезть взрослому мужчине на первый взгляд было невозможно. Луис же не стал даже задумываться. Гибкости ему было не занимать, и потом, другого шанса у него могло вовсе не быть. Он скинул с себя плащ, аккуратно свернул его и протолкнул наружу через окно. Ткань упала на черепичную крышу и слегка проехала по склону вниз, затем остановилась. Советник просунул одну руку и голову в отверстие и, ловко скрутившись, протолкнул туда вторую руку, сумку и тело, затем он уперся руками в стену и вытащил наружу ноги, спрыгнув на черепицу. Сумку он перекинул через плечо и осторожно, бесшумно двинулся вперед по крыше перехода, соединявшего хранилище книг с архивом ценных вещей.

В тот день Луису несказанно везло. Он даже обрадовался, что к магии аэрийцы стали относиться ужаснейшим образом. Доспехи были заперты на чердаке, а вовсе не в основном здании архива. Охраны подле них не было. Дверь, естественно, была закрыта, но за узкими окнами никто не следил. Откуда охране было знать, что кому‑нибудь понадобятся доспехи и этот кто‑нибудь будет настолько ловок и гибок, что сможет пролезть в окошко такого размера? Луис и сам себе удивлялся, когда аккуратно спрыгнул перед доспехами, лежавшими в углу, словно груда мусора. Он вздрогнул от мысли, что так легко и быстро нашел их. Дело в том, что он точно знал, где искать, они манили его, притягивали, так что ошибиться было сложно.

Шаг за шагом советник двигался вперед. От одного взгляда на доспехи в его душе что‑то сжалось, затем в ушах запели волшебные голоса, небесное эхо пронеслось по небольшому заброшенному чердаку, и на миг даже там стало прекрасно, как в тронном зале роскошнейшего дворца. Луи прикрыл глаза, сделал еще пару шагов вперед и… так и не успел коснуться доспехов.

– Эттроу! – вдруг раздался голос позади.

От неожиданности Луис вздрогнул и поспешно обернулся, напряженно прищурившись. Но, увидев того, кто произнес эти слова, советник не отступил, напротив, еще ближе подошел к доспехам. В тот миг его взгляд был прикован к ангелу Э́снесу. Этот ангел не был высшим, он был всего лишь помощником Адента, но теперь, когда его хозяин превратился в ледяное украшение адане́я, Эснес счел своим долгом временно принять на себя его обязанности на земле, потому что больше никто из ангелов не собирался вмешиваться.

Луис качнул головой и, развернувшись к ангелу спиной, вновь потянулся к доспехам.

– Эттроу! – с большей неприязнью повторил странный приказ ангел.

Луис замер и сжал пальцы в кулак, так и не дотронувшись до доспехов, затем он выждал несколько мгновений и вновь обернулся.

– Я не знаю вашего языка, Эснес, – сказав это, он слегка преклонил голову в знак почтения.

Ангел встряхнул своими золотыми кудрями и сказал:

– Я сказал «не трогай». «Эттроу» означает строгий, жесткий запрет.

Луис непонимающе сощурился, а затем набрался уверенности и твердо спросил:

– Почему ты говоришь мне это, Эснес? Ты знаешь, почему я здесь. И величайший из величайших, бог великой силы магии – Ралус, знает. Они нужны мне, чтобы исправить мою ошибку…

– Твоя ошибка – грех. Грешникам доспехи не дозволено носить. Правило Адента.

Луис поспешно покачал головой.

– Его здесь нет, он в аданее. Быть может, в этой ситуации он сделал бы исключение для меня.

Эснес задумчиво взглянул сперва на доспехи, затем на Луиса. Тот вновь стал тянуть к ним руку.

– Эттроу! – в очередной раз воскликнул Эснес, в его глазах теперь блуждали искорки гнева. Странное то было зрелище. У ангелов гнев совсем иной, имеющий мало общего с гневом смертных. – Правила нарушить нельзя, и доспехи для белых магов, небесные доспехи.

– Первый Гаус, для которого доспехи создавались, был простым человеком, не магом. Как и я.

– Не сравнивай его и себя. У того душа была чиста, и сейчас она среди нас, на небесах, в мире и покое. Ты же наше доверие подорвал. Эти доспехи могут принести пользу только не грешному, чистому душой, простому смертному, либо белому магу. Что же касается остальных, никто, кроме Адента, даже я, не знает, что станет с грешником, мглистым или черным магом, надень он эти доспехи.

– Один мглистый маг доспехи носил, и Адент не был против, – напомнил Луис.

Эснес какое‑то время твердо глядел в глаза Луиса, и тот уверенно выдержал этот магический взгляд, затем ангел вздохнул, как‑то печально и отстраненно, и в его руках появились бежевые перчатки. Он кинул их Луису со словами:

– Советую сначала надеть их и касаться доспехов только в них. Тогда, если ты их возьмешь, они не будут влиять на тебя, и ты сможешь спокойно забрать их, не надевая. Я против этого, но я знаю, что ты все равно не оставишь их здесь. Если тебе и вправду не безразлична твоя судьба и если ты хоть чуть‑чуть веришь в слова высших, то вот мой совет: бери их, уноси, если хочешь, но не спеши надевать. Во‑первых, при переходе через границу они упадут к твоим ногам и вновь уже не наденутся – такова сила границы. А во‑вторых, узнай у Трифона, есть ли у него настоящий грех на душе. Да, он мглистый маг, но и мглистая магия может быть правильной, если у мага чистая душа. Про твою душу мы оба все знаем. И никто, кроме Адента, даже не сможет предположить, чем обернется магия доспехов для грешника.

Луи мрачно кивнул и уточнил:

– Ты сказал, что белый маг может носить доспехи?

– Да. Так что лучше перенеси их через границу и отдай какому‑нибудь белому магу, – Эснес трижды хлопнул своими огромными крыльями, сбив лежавшие вокруг старые вещи, а затем растворился в небесном сиянии.

Луис Оэлан надел перчатки, нашел в углу старый мешок и стал по частям укладывать туда доспехи. Когда он касался их, то совсем ничего не чувствовал, как Эснес и обещал. Он думал над словами ангела и над словами барона Дагерти. В голове крутилась одна и та же безумная мысль. Но он пока не решался огласить ее вслух. Даже самому себе.

Вечером Луи появился в своих покоях вместе с мешком, наполненным частями доспехов. Незаметно уносить вещи, то есть совершать кражу, как выяснилось, он умел превосходно, можно даже сказать, обладал этим умением в совершенстве. Но вором советник себя не чувствовал. Доспехи не являлись собственностью Аэрии, они были собственностью Адента. Луис думал о судьбе ангела с тоской. Жаль, что все так получилась, он никому никогда бы не пожелал подобной участи, подобной гибели. Да. Луис приравнял участь ангела к его гибели. Так же, как и все, как и остальные. В его возможное возвращение верил только Эснес, но он держал свои надежды при себе. Луису он о них не рассказал, да и другим ангелам тоже. Адент для остальных был потерян, так же как и Фредрик.

Ливэры в покоях не было, и Луис был этому несказанно рад. Он подошел к двери, запер ее на замок и разложил доспехи на кровати. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и его последние лучи проникали в щель между занавесами и отражались на зеркальной поверхности доспехов. Луис все еще был в перчатках, и на душе было спокойно. Он снял с плеча сумку, вытащил из нее книгу в зеленом переплете, сел прямо на ковер и скрестил ноги, задумчиво глядя на доспехи. Он знал, что нужно было быстро идти навстречу к Трифону, ведь он дал слово, да и информация ему была нужна. Имена, прежде всего имена тех, кто, возможно, знал о тайне. Он стал разглядывать их с Ливэрой покои, обдумывая решение своих проблем. И наконец его взгляд приковала та самая книга в зеленом переплете. Он вспомнил барона Дагерти, теоретика в сфере магии, и в его голове в очередной раз всплыла та самая безумная идея. Адент сказал, что доспехи предназначались чистым душам или белым магам. Стать белым магом было сложно, а вот черным намного проще. Луи все глядел на книгу, вспоминая слова теоретика. Ведь барон был так уверен, что корни и у белой и у черной магии едины. Переход возможен, говорил Дагерти. Возможен, только сложен. Черный маг может, в теории, стать белым, и тогда доспехи будут слушаться его, Луиса, и помогут ему разобраться с проблемой.

«Эснес хотел, чтобы я встретился с Трифоном, – мысленно напомнил себе Луи. Он медленно встал, все еще глядя на книгу. – Да. Сейчас мне надо идти туда. Но стоит спрятать доспехи».

Доспехи были удивительно легкими, невесомыми. Лучник, недолго думая, положил их обратно в мешок, касаясь сверкающей поверхности только перчатками, а затем вышел на балкон. По бокам балкон украшали уже другие статуи, но эти лица и вовсе были незнакомы советнику короля. Так, оформление замка, и не более. Луис приблизился к одной из статуй и спокойно, слегка надавив, снял каменную голову. Внутри было пустое пространство, но об этом знали немногие. Луису, как советнику, было известно необычное искусство создания таких скульптур в Аэрии. Часть доспехов он сложил внутрь первой статуи, а другую часть – во вторую. Затем он вернул головы на место и свернул мешок, сложив его под шкаф. Теперь практически все было готово. Луи огляделся, взял книгу со стола, положил ее обратно в сумку, затем выдвинул небольшой резной ящик из дубового комода и вытащил оттуда пару карт каскадов. Задвинув ящик обратно, он сложил карты в сумку и поспешно распахнул дверь, едва не столкнувшись с Ливэрой. Оба от неожиданности отступили на шаг назад.

– Опять неотложные дела? – мрачно протянула его жена, оглядев советника с ног до головы.

Луис сжал губы, а затем печально шепнул ей:

– Боюсь, что сейчас мы настолько отдалились друг от друга, Ливэра, что мне уже не стоит рассказывать тебе о своей жизни. Я ухожу не к женщине, а остальное, брось, Лив. Кому из нас это теперь нужно? Тебе уж точно должно быть все равно.

Ливэра прикрыла глаза, посмотрела в пол, потом обхватила себя руками и еле слышно прошептала:

– Я знаю, куда ты идешь. Искать мага. И ты убьешь его? – с легкой дрожью в голосе спросила она.

Луис лишь отрицательно покачал головой и, подтянув сумку, направился вперед по коридору.

– Луи! – крикнула она.

Он медленно обернулся.

Она напряженно глядела на него.

– Не делай глупостей.

– Перестань, Лив, – мрачно сказал Луи и вновь уже собирался идти, как Ливэра добавила:

– Ты забыл свой лук и стрелы.

– Они не понадобятся мне, Ливэра, – сказав это, он быстрыми шагами покинул коридор. Его жена печально глядела ему вслед. Когда он исчез за поворотом, она вошла в покои и устало опустилась на кровать. Затем она закрыла глаза.