Читать книгу Из огня да в полымя… - Наталья Артюшевская - Страница 4

Аксинья по ночам спала плохо. Одна половинка сердца, которую занял старший сын, ликовала и радовалась, несмотря на его увечье. Марья жила в их доме, замечательно управлялась по хозяйству. С ней Аксинье было легко.

Вторая половинка того же материнского сердца, постоянно ныла, стонала, сжималась, страдала за будущее Михаила, медленно усыхая. Этому сердцу хотелось дышать в полную меру любви и радости за обоих сыновей. Она понимала, что далекое прошлое предков, не дает вдохнуть счастливо и полной грудью. Память прошлых лет не давала забыть ей того, что произошло на ее глазах еще в детстве. А продолжающиеся отношения с семьей Платона сказались на судьбе Михаила. «Надо поговорить с Мишей», – подумала Аксинья. Но Михаил сам зашел в комнату матери и спросил: «Мамань, кто мой отец?»

– Будя, Миша, ты, о чем это? У нас вас двое: ты и Тимофей. Отец у вас один. Вы его знаете, царствие небесное рабу божьему Алексею!

– Как понять тогда байки Платона, о которых мне зараз рассказала Нютка? Он сказал ей, что мы с Нюткой брат с сестрой.

– Миша, запомни, это не правда. Мы даже не встречались с Платоном. Однажды в поле, когда у нас с отцом уже был Тимофей, Платон взял меня силой. Я понесла. Одна я об этом знала. Скрыла позор свой. Но все мы под одним Богом ходим. Случай несчастный сподмог Скинула я. А потом и ты немного раньше срока родился. Вот и вся история. Надо же, кобель старый, возомнил, что я от него рожать бы стала!

– Отчего же он против нашей свадьбы был?

– Понятное дело, он же думал, что ты его сын… Хотя, может, и не думал так, а просто мстил. Да, он тот еще…

– Мамань, а ты тогда почему была против Нютки?

– Да не против я Нютки твоей была. Знала я ее отца – прохвоста.

– Мать, он шел бы стороной. Не только ведь в нем дела были?

– Тогда слушай. Когда моя мать была еще совсем юной, ее полюбил Ефим – мой отец. И по пятам бегал за ней отец Платона Василий. Бегал, а замуж не звал. Как собака на сене. Мать вышла замуж за моего отца, твоего деда Ефима. А Василий так и не отставал от нее. Шесть лет мне тогда было. Отец взял меня на мельницу с собой. Молоть зерно для себя собрался. Тут мельница заполыхала. Отец мой углядел убегавшего Василия. Крикнул мне: передай матери, Васька поджег. Отец кинулся мешки с зерном спасать, но рухнули жернова, отца моего и пришибло. Так и сгорел живьем. Остались мы без кормильца и без мельницы. Голодали мы тогда после пожара. А Васька все просился помочь матери. Она гордая была. Да и Ваську ненавидела. Мать брюхатая ходила. На восьмом месяце скинула. Мальчонка был. Еле выжили тогда. Соседи подмогли с голоду не опухнуть. Так и выжили. Кланяться мне этим людям или ненавидеть? Если не ты, да Нютка, так и ушла бы со мной в могилу эта тайна. Теперь мне легче, Миш, стало.

– Видать, мамань, у них весь род негодный. Но Нютка другая. Люблю я ее. А как увидел ее сегодня, так ума не приложу, как мне жить теперь.

«Нютке рассказать все надо. Нет, не все. Только то, что мы с ней не родственники», – решил Михаил.