Читать книгу У времени на краю - Наталья Бахтина - Страница 14

«Опять рычит стартёр, ну что ты будешь делать! Надо поменять бендикс», – такова была первая мысль Джона на следующее утро. «Нет, пожалуй, это не стартёр». Джон открыл глаза. Одноглазый Пит закусил край спальника Долговязого Клопа и тянул его на себя, издавая при этом придушенное рычание.

– Пит, что за шутки! – Долговязый Клоп открыл один глаз.

Пёс подбежал к входной двери, не переставая рычать, сел у порога и тявкнул три раза.

– Что ты говоришь! И много их?

Одноглазый Пит покрутил хвостом и замотал головой.

– Да, дела-а. Похоже, Джон, придётся нам покинуть наше временное пристанище быстрее, чем хотелось бы. – Долговязый Клоп быстро выбрался из спального мешка. – Погоди, сейчас уточним.

Долговязый Клоп подошёл к вертикальной трубе, висящей рядом с дверью, снял чехол с окуляра и начал глядеть в боковое отверстие. «Перископ», – догадался Джон. Покрутив рукоятку вверх-вниз и влево-вправо, Долговязый Клоп зачехлил оптическую систему.

– Ну, что там? – не выдержал Джон.

– В данный момент непосредственная опасность нам не угрожает. Судя по всему, рота Нацгвардии окружила кальдеру и сейчас методично сжимает кольцо, двигаясь к эпицентру. Попробуем подключиться к их каналу связи.

Долговязый Клоп протянул руку и достал с полки нечто, отдалённо напоминающее длинную катушку ниток, прикреплённую к дощечке, только вместо ниток на пластиковую трубку была намотана проволока, а на равных расстояниях от катушки были сделаны отводы к дощечке, так что вся конструкция напоминала сороконожку, решившую прокатиться на сноуборде. Передний усик сороконожки представлял собой карандаш, нанизанный на булавку; другой конец булавки был прикреплён к этой же дощечке. Карандаш упирался своим графитовым стрежнем в бритвенное лезвие, прибитое гвоздиком всё к той же дощечке перед катушкой с проволокой.

– Что это?

– Детекторный приёмник. Очень полезная вещица в полевых условиях. Не требуется никаких батареек, собрать может каждый из подручных средств, было бы желание и элементарные знания по радиотехнике. Плюс анализатор и индикатор поля. Плюс антенна, она же усилитель, – Долговязый Клоп взглядом указал на обычную проволоку, тянущуюся вверх по деревянной стене и уходящую в еле заметную прорезь на потолке хижины. – Высокая секвойя – подарок судьбы для начинающего радиолюбителя. Полезно также иметь под рукой наушники, но если их нет, то можно и стреляные гильзы приспособить.

Джон, как зачарованный, смотрел на Эдварда, который воткнул в уши наушники, действительно как две капли воды похожие на использованные гильзы, склонился над катушкой и медленно водил карандашом по лезвию бритвы.

– Есть! – Долговязый Клоп нашёл, видимо, точку наибольшей чувствительности и теперь сосредоточенно слушал.

Минут через пять он вынул из ушей наушники, откинулся на спинку стула и весело прокомментировал:

– В связи с резко возросшим уровнем радиоактивности бойцам дана команда удалиться от эпицентра и организованно отойти в сторону Хаймонтана. То есть в нашу сторону они не пойдут. А если пойдут, у нас найдётся сюрприз, чтобы неповадно было, – Долговязый Клоп щёлкнул тумблером у себя над головой и включил прибор, стоящий слева на полке, по виду напоминающий осциллограф.

Одноглазый Пит поднял кверху морду и жалобно завыл.

– Согласен, дружище, мощность великовата. Давай уменьшим.

Долговязый Клоп подкрутил верньер на осциллографе. Сигнал уменьшился раза в три. Пёс неодобрительно поёжился, отошёл в самый дальний угол и плюхнулся на пол так, что кости зазвенели.

– Что это? – не удержался от вопроса Джон.

– Трепидатор. Моё, между прочим, изобретение, – с гордостью добавил Долговязый Клоп. – Внушает всем находящимся в радиусе действия до десяти миль безотчётную тревогу, неосознанный страх и непреодолимое стремление убраться как можно дальше и как можно скорее. А принцип простой. Излучение, индуцируемое прибором, стимулирует выработку соответствующих гормонов в гипофизе, которые отвечают за тревожное состояние. Наша конура находится под защитой, но собаки более чувствительны, чем альтеррианцы, и даже небольшую дозу излучения Пит почувствовал как некомфортную.

Долговязый Клоп кивнул в сторону «перископа»:

– Хочешь поглядеть?

Джон подошёл поближе.

– Вот эти ручки двигают поле зрения по широте и долготе, эта изменяет масштаб, а эта – для наведения резкости. Валяй.

И Джон приник к окуляру.

В первый момент он не понял, что маленькие букашки, разбегающиеся в разные стороны от желтеющей вдали кальдеры, и есть бойцы Национальной Гвардии. Когда сообразил, рассмеялся и повернулся к Эдварду:

– Трепидатор в действии?

В этот момент пронзительно заверещал сигнал тревоги, а светодиод на потолке накалился докрасна. Одноглазый Пит вскочил с подстилки и залаял на лампочку, а Проныра выгнулся дугой и зашипел как змея.

– Боюсь, старина, что это уже не трепидатор. Это кое-что похуже. Собирай барахлишко, самое необходимое, на сборы даются три минуты.

С этими словами Долговязый Клоп подхватил рюкзак, стоявший наготове в углу, и закинул его в кабину машины времени. Туда же последовали два тюка с одеждой и некоторые приборы, назначение которых было Джону непонятно. Джон успел только свернуть в рулоны спальники, свой и Эдварда, и снять с вешалки свою куртку.

– Скорей, Джон! Пит, за мной!

Одноглазого Пита не пришлось долго упрашивать, в то время как Проныра, хоть и проследовал за ним, но сделал крайне недовольный вид и три раза ударил хвостом по полу, прежде чем переступил порог кабины.

Внутри кабина оказалась гораздо шире, чем можно было предположить снаружи. Вся команда легко расположилась в ней, причём на оставшемся месте при желании можно было свободно разместить холодильник со стиральной машиной впридачу. Всё пространство уютно мерцало хромом и никелем многочисленных рукояток управления. Эдвард с решительным видом подошёл к одной из рукояток. Над ней зелёными огоньками светилась большая круглая шкала, на которой чётко выделялись тёмные цифры от ста шестидесяти трёх до нуля. «Годы», – догадался Джон.

– Ну что, куда рванём? – почти весело осведомился Долговязый Клоп. Его тон и умиротворяющая обстановка внутри капсулы приятно контрастировали с действиями, которые по сути напоминали скорее паническое бегство.

– Поднимайте паруса, кэп! И полный вперёд. Я в вашем распоряжении.

– Вперёд – это мягко сказано. Вперёд-то оно, конечно, вперёд, только для нас это будет назад.

С этими словами Долговязый Клоп решительно крутанул верньер настройки и не менее уверенно щёлкнул тумблером, под которым крупно было написано «старт».

– А вот это уже лишнее, – сказал он Джону, который, очевидно в ожидании возможных перегрузок, прилёг на пол. – Мы ровным счётом ничего не почувствуем.

И верно. Всё осталось по-прежнему, лишь в правом верхнем углу возникло лёгкое жужжание, похожее на полёт шмеля в жаркий летний полдень.

– Да-а-а… Идём как по маслу! А здесь часто штормит, кэп? – поинтересовался Джон.

– Бывает… Иногда завихряет, а иногда даже и зацикливает. Но если что – всегда можем лечь на другой галс!

– Две минуты, полёт нормальный, – голосом диктора беспучийского радио прокомментировал Джон. – Но, кэп, поясни всё-таки: куда, зачем и почему?

– Отвечаю по порядку: куда – в прошлое, зачем – повлиять на причинно—следственные связи, почему – в настоящем у нас жарковато становится!

Джон посмотрел на круглую шкалу, стрелка на которой приближалась к отметке «ноль».

– Ты хочешь сказать, что мы перенеслись в прошлое. На сколько же?

– На 163 года. Примерно.

– Почему примерно?

– Видишь ли, около нуля большая временнáя неопределённость. Это всё равно как если бы сила тяжести пропала, и ты очутился в безвоздушном пространстве, без руля и без ветрил. Никакого ориентира. Точность, кстати, вполне приличная, если учесть, что иногда и трижды три – восемь.

– Как это?

– А вот слушай. Однажды мы пошли с племянником в зоопарк. Было жарко, он захотел пить. Пришлось купить ему пойло-колы, больше ничего в ларьке не было. Они как раз проходили в школе таблицу умножения. На уроке, когда учительница спросила, сколько будет трижды три, этот умник отвечает: «восемь». Оказывается, в ларьке стояла цена три эскудо за одну банку пойла, а рядом – восемь эскудо за три банки. Вот он и сориентировался. Пришлось мне прочесть ему введение в краткий курс бытовой конкуренции.

В этот момент мелодичный сигнал оповестил о полной остановке капсулы.

– Прибыли! Для кого-то, как для нас с тобой, нулевой год, а для кого-то, кто жил здесь до нас, тысяча девятьсот тринадцатый год от Явления Прародителя, сокращённо ЯП. С одним из этих местных жителей я и хочу тебя познакомить.

С этими словами Долговязый Клоп откинул крючок на амбарной двери, которая возникла на месте входного отверстия кабины времени, и распахнул её в сияющий летний полдень. На дворе стоял нулевой год.