Читать книгу Дуся, бабуся и Лео да Винчи. Книга для умных родителей - Наталья Берязева - Страница 15

Каждое утро я открываю ящик со столовыми принадлежностями. Там лежат ножи, вилки, ложки, в отдельном отсеке – маленькие ложечки.

И совсем в стороне – набор дорогих серебряных ложек, которыми я никогда не пользуюсь. Зачем? Они же для праздников, дорогих гостей. Но таких встреч становится все меньше и меньше.

Однажды после завтрака я мыла посуду. Маленькая ложечка, совсем старая, переехавшая в мою новую квартиру из деревянного дома в провинциальном городке, выскользнула из рук, звонко блямкнув о край пиалки.

Я машинально подняла ее и почему-то замерла. Наверное, потому, что почувствовала, что ложечка живая.

Да, живая!

И она что-то мне хочет рассказать.

Вот что я услышала…

Жила-была Ложа. Так звали маленькую ложечку, которая попала в деревенский дом случайно. Ее дали на сдачу в магазине. Она была одна, ни на кого не похожая. То есть – неформат, как сегодня бы сказали. Гостям не подашь, в хозяйство не пустишь. По этой причине определили ей место рядом с игрушками для маленькой девочки. Та и прозвала ее Ложей. Играть-то особо было нечем. Кукол нет, одни тряпочки старые да пуговицы. Вот и стала Ложа вместо куколки. Ее и спать укладывали, и качали-баюкали, и даже наказывали за непослушание.

Хорошо жилось Ложе. Очень она полюбила маленькую девочку.

Только выросла девочка.

Потом Ложа оказалась в другом большом доме. Здесь было трое детей. И снова была девочка. Только теперь Ложа стала служить ей по назначению. Потому что она была ни на кого не похожа, и малышка сама могла ее найти, не перепутав с ложками братьев.

Совсем Ложа потускнела, потеряла свой блеск. Рядом с новыми соседками она выглядела старой дурнушкой.

Однажды в доме появился дорогой столовый набор. Серебряный. Там были и маленькие ложечки. Шесть штук. Необычные, с витыми ручками и цветным узором. Очень красивые. Хозяйка доставала их, любовалась и убирала обратно – до торжественного случая.

А пока он не наступил, в ход шли повседневные ложки, как говорили в доме.

Старенькую Ложу доставали для самой грязной работы.

Снять пенку, убрать накипь или подгоревший жир, выскрести остатки засохшей пищи. Ее же не жалко.

Ложа не сердилась и выполняла свою работу честно.

Она радовалась, что снова пригодилась. Если бы не серебряные ложки, которые постоянно над ней смеялись и говорили, что ей осталось жить совсем недолго, что скоро ее совсем выбросят, Ложу можно было бы назвать даже счастливой.

«Кому нужно такое уродство?» – кривились серебряные ложки.

Ложа слушала, но никогда не вступала в спор. Зачем? Чтобы лишь увеличить нападки?

«Как сложится, так сложится. И так прожила отличную и долгую жизнь», – думала Ложа про себя.

Да, некрасивая. Не серебряная. Нет узора и витой ручки. Но, тем не менее, без дела не лежит и постоянно кому-то нужна. А это самое главное для ложек.

И случилось чудо. В доме вновь появилась маленькая девочка, которая залезла в ящик с кухонными принадлежностями и нашла ее.

Выбрала из десятка более новых и красивых.

Она сразу назвала ее по имени: «Моя Ложа».

И больше не захотела с ней расставаться. Кукол и других игрушек у нее было много, но чаще всего она почему-то играла с ней.

Знакомила со своими друзьями, машинками и мишками, и постоянно с ней разговаривала.

«Ты моя любимая Ложа. Ты живая. Настоящая. Я это знаю».

Начался новый этап жизни. Неожиданный и счастливый.

А ведь было время, когда, устав от колкостей серебряных ложек, ей хотелось самой прыгнуть в мешок с мусором. Чтобы ее унесли и забыли…

* * *

Я пришла в себя от звука текущей из крана воды. Я все еще стояла с ложкой в руках. Старенькой ложечкой, невзрачной на вид.

Но сейчас я посмотрела на нее совсем другими глазами. Я поняла, почему моя внучка выбирает только ее. Ест и играет только с ней. Просит помыть, а вытирает всегда сама. Значит, она видит и понимает больше, чем мы, взрослые.

Я бережно еще раз ополоснула ложку. Закрыла кран с водой.

Затем обтерла Ложу сухой салфеткой и положила на самое видное место.

Чтобы внучка, когда снова придет ко мне в гости, сразу смогла ее найти.

Я прошептала: «Спасибо, Ложа! Спасибо за внучку. Спасибо, что помогаешь видеть то, во что мы, взрослые, перестали верить».

И мне показалось, что я услышала в ответ благодарный смех. Похожий на перезвон крохотных колокольчиков.

Игра. Воображение. Il gioco. Вы же знаете, что мне приходилось устраивать очень много городских праздников? Это были и свадьбы, и дни рождения, и церковные торжества. И я никогда не сердился, не говорил, что эта работа отвлекает меня от главного в моей жизни – живописи и науки. Как вы думаете почему? Да, да! Потому что именно в подготовке этих праздников я мог без страха использовать все, что я изобрел. Самое необычное, странное, удивительное легко оправдывалось праздником. Помните моего первого робота? Он мог ходить как человек и дарить цветы! А фигуру движущегося льва? Ваша сегодняшняя движущаяся сцена в театре вас не удивляет. Этот механизм придумал я, чтобы сделать действие настоящим. Божественным и прекрасным. У меня плавали облака, перемещались горы, декорации были живыми. Вне праздника меня бы обозвали колдуном и магом, но здесь это было красиво и уместно. И меня прощали. Прощали мои дерзкие затеи, потому что действие щекотало им нервы, а правители могли гордиться, такое возможно только у них. Играть – это может лишь человек, чей мозг гибок как у ребенка, кто не боится придумывать новые роли и изобретать возможности, как их ярко сыграть. Поддерживайте игру! Играйте сами. Чем проще предмет, с которым вы беретесь играть, тем интересней результат. Это говорю вам я – Леонардо из Винчи, первый постановщик массовых театральных действий и представлений. Прошло столько лет, но описание праздников, придуманных и осуществленных мной, осталось в дневниках и письмах моих современников. Они не всегда любили меня, я часто их раздражал, но мои увеселения публики, мои городские представления они запомнили и остались в восхищении на всю жизнь. Игра – это мир, который дает фантазию для творчества и новых открытий. Мозг обожает играть. Играя, легко найти дорогу к будущему. Так и получилось у меня. Возьмите хотя бы живопись.

– Да, да, маэстро. Возьмем всего лишь вашу живопись, потому что в мире вас знают, прежде всего, как автора женщины с загадочной улыбкой. Вашей Мона Лизы. Однако профессионалы отметят, что ни одно новомодное течение в живописи не обошлось без влияния вашего неугомонного ума. Вы доигрались!