Читать книгу Отчим - Наталья Бочка - Страница 2

Надавила на кнопку, за дверью послышалась странная тягучая мелодия. Почти сразу – торопливый стук пяток об пол. Дверь открылась. На пороге Лёшка в трусах и майке.

Я смутилась, постаралась отвести взгляд. Рельеф плеча, разрисованный татуировкой мускул руки, было трудно не рассматривать, но я пытаюсь.

– Привет.

– Заходи, – сказал он деловито и пошёл к себе в комнату.

Зашла, закрыла за собой дверь. Щёлкнул замок. В кухне – тишина.

– А мама где? – крикнула я Лёшке вслед.

– На дачу уехала.

В нерешительности я остановилась в прихожей. Наверное, нужно уходить. Ситуация не очень. Не хотелось снова оказаться в обстоятельствах, в которые он уже не раз меня загоняет. Словно провоцирует, испытывает на прочность мою уступчивость. Сдамся в этот раз или нет.

– Заходи, чего стоишь, я надел штаны! – крикнул Лёшка, и в его голосе я почувствовала раздражение.

Вздохнула, разулась, прошла к нему в комнату.

Постеры с героями игр развешены на полстены. Все с оружием, с ножами, разрисованные, одетые в камуфляж. Я осталась топтаться у двери.

– Ты чего не пришёл сегодня в колледж?

– Не хочу, – вытянулся он на диване, взял в руку телефон, стал что-то там смотреть.

– Прогуливаешь? – нужно было что-то говорить.

– Ага, пока матушки нет.

– А зачем меня позвал?

– Просто чтоб не скучно было. Давай садись, – он похлопал по месту рядом с собой.

Села на край дивана. Раньше я была тут пару раз. Но в квартире всегда находилась его мама, и я не волновалась за то, что Лёшка начнёт приставать. Но теперь её нет, и это мне не нравится. Я опасливо озираюсь, напряжение сковывало движения и слова.

Когда мы встречаемся на улице, я ничего не боюсь и ещё командую им, а тут, в его комнате, в пустой квартире, совсем поникла.

– Лучше я пойду, – я встала с дивана.

– Сядь, – лицо серьёзное, и это ещё больше напугало.

– Я не хочу.

– Ты меня любишь? – внезапно он снова стал добрым.

– Люблю.

– Тогда садись, – в один толчок Лёшка встал с дивана, подошёл и стал расстёгивать мою куртку.

– Я не хочу! – возмущённо вцепилась я в молнию.

– Чего ты боишься?

– Тебя боюсь.

– Не надо меня бояться, я хороший, – но его напряжённая улыбка совсем не хороша.

– Лёша отстань, я не буду снимать куртку. Я сейчас пойду, меня мама ждёт!

– Тогда иди, – он внезапно и довольно грубо толкнул меня к двери. – Давай, иди.

– Зачем ты так?! – меня захлестнула обида. – Ты же обещал!

Он подошёл к тумбочке, двумя пальцами взял бумажку.

– Вот, повестка. Меня в армию забирают.

– Как? – я растерянно смотрю на бумажку. – Ты же говорил, тебя не заберут, мама отмажет.

– Не отмазала. Теперь всё, – раздражённо сказал он и снова брякнулся на диван.

– Но что же нам теперь делать? – плаксиво затянула я.

– Сама решай, – он кинул листок на полку.

– Но я не могу, ты же знаешь.

– Тогда можешь идти. Я тебя не держу.

– Ты обещал подождать.

– Теперь я забираю своё обещание. Довольна? Всё, у меня армия на носу. Я девку хочу, понимаешь, а не твои уси-муси. К чёрту эти твои поцелуйчики. И ты иди к чёрту.

Меня захлестнула волна какого-то чёрного чувства. Словно что-то страшное накатилось и ударило со всей силы. Стою как вкопанная и понимаю, он не шутит, говорит жёстко, и каждое его слово – удар в самое сердце.

Что я могу сделать? Кинуться к нему и сказать: «На – бери!» Не могу. Я не готова, не хочу, я боюсь и не буду этого делать.

И уйти тоже не могу, как будто его слова пригвоздили к этому месту. Ведь если сейчас уйду, это значит – навсегда его потеряю.

Что же делать, как поступить?

В эти секунды сомнения и страха я должна решить, что делать. А его безразличие пугает и останавливает, не даёт сделать шаг в направлении дивана.

Он бросил меня, отстранился в самый трудный момент. Я должна бороться сама с собой и решать.

Уйти – и потерять или остаться и… может быть – тоже потерять.

Но в этот момент я вспомнила маму. Она родила меня в семнадцать, я никогда не видела своего отца. Это воспоминание толкнуло меня к двери.

– Я ухожу.

– Давай, пока, – равнодушно сказал Лёшка и взял телефон.

В глазах резануло, я повернулась и пошла в прихожую, надела ботинки, открыла замок на двери.

Секунду прислушивалась, может, позовёт, скажет – пошутил. Но нет – тишина.

Я вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь.

На лестничной площадке резко повернулась и налетела на мужчину, он, видимо, спускается сверху и в тот момент как раз проходил мимо двери.

– Простите! – выкрикнула я и побежала дальше.

Потому что слёзы уже начали застилать глаза и так не хотелось, чтобы это кто-то увидел.

-–

Домой ворвалась словно ветер. Не думала, что мама будет дома, но она выглянула из кухни, окинула меня нетерпеливым и немного взволнованным взглядом. Кажется, она ждет меня, хочет что-то сказать. Но я пронеслась мимо, в свою комнату.

– Аля?! – крикнула мама вслед.

В комнате я кинулась на кровать и спрятала в подушку лицо.

– Доча, в чём дело? – мама зашла следом.

– Ни в чём, уходи! – выкрикнула я со злостью.

– Не уйду, пока не скажешь, – спокойно, но настойчиво сказала мама.

Знаю она не отстанет, может, так лучше, высказаться, чтобы скорее забыть. Я резко повернулась, села на кровати. Растрёпанные волосы упали на лицо, а мама села напротив, спокойно поправила прядь. Я раздражённо отодвинула руку, на что мама сказала:

– Аля, что случилось, скажи мне. Не держи в себе, будет легче.

– Лёшку в армию забирают, – сказала я и смахнула набежавшую слезу.

– Так это же не беда…

– А он требует перед армией, чтобы я с ним…

Мама вздохнула:

– Парни, они такие.

– А я не хочу, я не готова! – выкрикнула я ей в лицо, как будто это она виновата, а не Лёшка.

– Ты не должна оправдываться. Это лично твой выбор. И он должен это понимать, а если не понимает…

– Вот именно, он – не понимает!

Мама снова вздохнула.

– Если любит – должен понять. А если ему просто так срочно надо, то делай выводы.

– Раньше я думала, что любит и ждёт. А теперь чувствую, что ему просто надо. Он сказал, что найдёт кого-то, кто будет согласен.

– Аля, тогда это не твой человек. Он не должен такое говорить, если действительно любит тебя.

– Мне тоже так показалось. Он был совсем другой, такой чужой, понимаешь.

Мама погладила меня по голове, её тихий голос подействовал успокаивающе.

– Понимаю, – она присела ближе, обняла меня, и стало совсем спокойно и хорошо.

Значит, всё, что я сделала – правильно. Я не должна подчиняться тому, кто чего-то требует. Не должна.

– Ну всё, не надо из-за этого так сильно страдать. Запомни, тебе не стоит плакать из-за человека, который недостоин тебя. А он – недостоин. Пусть идёт ищет, кто будет на всё согласен. Значит, не любит тебя. Если бы любил, не говорил бы такого. Даже перед армией. Это он потом поймёт, но тогда уже будет поздно.

Слова мамы словно окутывают меня, оберегают. Хорошо, что я не стала молчать, да я бы не смогла. Только она понимает меня правильно, и только она может сказать слова с которыми я чувствую себя защищённой.

– А ты чего не на работе? – спохватилась я, уже совсем успокоившись.

Мама смутилась и, кажется, даже покраснела, а потом улыбнулась, будто ей неловко, и ответила:

– Я теперь только на одной работе работаю.

– О, это же хорошо, я давно говорила, проживём как-нибудь.

– Конечно, проживём. И ещё вот что я хотела тебя спросить… – она запнулась, неловко так мотнула головой в сторону, как будто боялась, что я откажу или что-то ещё, – ты не будешь против, если я приглашу завтра к нам на ужин…

– Своего парня?! – опередила я. – Ну конечно, я не буду против. Мама, ну что ты.

Я улыбнулась, и она, как бы в благодарность, снова обняла меня.

– Спасибо. Я так хочу, чтобы вы познакомились. Он очень хороший человек. Ты это сразу поймёшь. Он не такой, как остальные. Он внимательный, добрый. И кажется, любит меня.

Она прикусила губу и посмотрела на меня так, что даже если бы я и хотела сказать что-то против, не смогла бы.

– Ну конечно, он самый лучший. И я так рада за тебя.

Я прижалась к ней и чмокнула в щёку.

-–

Единственная моя подруга Дашка иногда очень раздражает. Особенно когда лезет в мои отношения с Лёшкой.

Что, да почему, да как? Я должна обо всём отчитываться. Этого я совсем не хотела, но всегда получается так, что она всё равно выуживает все мои секреты. Даже не знаю, как так получается.

А тут только пришла в колледж, только успела подняться по лестнице, смотрю, бежит навстречу Дашка с выпученными глазами. Это всегда происходит, когда новость суперважная.

Запыхавшись, Дашка налетела на меня, схватила за плечи и своими выпученными глазами чуть не убила меня словно молниями:

– Аля! Представляешь, Лёшку твоего вчера вечером кто-то избил, так сильно, что даже в больницу его забрали!

– Как избил? За что? – я очень испугалась и сразу представила избитого Лёшку, который только вчера грубо меня прогнал.

Мелькнула даже мысль – так ему… но потом я снова представила его в больнице, и захотелось кинуться… побежать… пожалеть.

– А я откуда знаю. Думала, ты знаешь, – разочарованно опала в волнении Дашка.

– Я не знаю.

– А почему? – она внимательно всматривается в моё лицо в поисках какой-то секретности или правды.

Но видно, мой искренний испуг дал понять, что я тоже ничего не знаю.

Вообще, Дашка очень симпатичная, но любопытство иногда преображает её лицо и делает не очень привлекательным. Она похожа на любопытную лису, которая во все дела лезет своим длинным носом.

И теперь так и было.

– Вы что, поссорились? – допытывается она.

– Что-то в этом роде. Короче, мы больше не встречаемся, – я быстро попыталась выложить всё как есть, чтобы избежать наводящих вопросов.

– Во, блин. А чё?

– Не сошлись характерами, – усмехнулась я и пошла в группу.

Дашка как липучка за мной. Теперь она точно не отлипнет, пока не узнает всех подробностей. Но я не собираюсь ничего рассказывать. Пусть не надеется…

– Вот же гад, – говорит она уже через десять минут, когда я всё-таки не удержалась и проговорилась обо всём, – правильно, что ушла. Нет, ну ты смотри, какой козёл оказался. Настоящий придурок. А я думала, вы никогда не расстанетесь. Ну ничего. Вон Ванька из сварщиков на тебя давно пялится. Вот и закрути с ним, а Лёшка пусть локти кусает. Придурок.

– Я не хочу пока ни с кем крутить. Надоело. Всем одно и то же нужно. Только и лезут, а как откажешь, ещё и наговаривает. Не хочу.

– Да, я тебя понимаю, – вздохнула она сочувственно.

После пар я решила сходить в больницу к Лёшке. Избитый, он, может быть, уже не будет такой категоричный, и может, уже пожалел о том, что сказал вчера.

В больнице быстро нашла палату, где он лежит, и сразу вошла.

То, что я увидела, серьёзно напугало меня. Лицо Лёшки – сплошной синяк. На руках и плечах тоже синяки. Даже татуировка потерялась где-то в синеве гематом. Лёшка спит, а я рассматриваю и ужасаюсь. Он всегда такой сильный, на турниках подтягивается чуть не сто раз. А приёмы когда показывал, я точно знала, что при случае он встанет на мою защиту и одержит победу над любым самым сильным хулиганом.

Но сейчас передо мной слабый, избитый парень, которого и узнать не сразу можно.

Я присела на край кровати и взяла Лёшку за пальцы. Слипшиеся ресницы дрогнули, и он открыл глаза. А когда открыл, тут же сказал, с трудом выговаривая слова:

– Какого хрена ты припёрлась? Мало тебе? Пришла посмотреть?

– Лёша, что с тобой, кто это тебя так?

– А то ты не знаешь. Ты же сама послала, а теперь пришла прикалываться.

– Я послала? Кого послала? – не верю в то, что он говорит.

– Чувака какого-то, чтоб меня избил. Давай вали к своему любовничку. Не надо мне тут овцой прикидываться, – злобно выдавил он.

– Лёша, ты ошибаешься. Я об этом не знаю ничего. Это неправда.

– Слушай, вали, а? Я не хочу, чтобы меня из-за тебя били. Всё – прошла любовь. Давай отсюда, вали я сказал.

Я встала и пошла к выходу. Его слова заставляли страдать, но теперь я уже точно поняла – всё закончилось. К былому возврата нет. В коридоре остановилась у окна, вспомнила, как хорошо было нам вместе. Как мы смеялись, и он катал меня на спине.

Но всё разбилось в тот момент, когда он потребовал от меня большего. Я страдаю, и теперь он тоже страдает. Кто-то наказал его… за меня.

Разве за меня? Нет, он что-то путает. Кому понадобилось за меня заступаться?

Наверное, это просто драка пацанов, а он решил, что я в этом замешана.

Разбираться не буду. Зачем? Не хочет меня видеть, значит, постараюсь выполнить его просьбу. Не буду навязываться.

Хоть это и больно. Очень больно.

Я ушла из больницы. Иду по улице, и так горько на душе.

Почему всё так неправильно, несправедливо?

Ведь было же хорошо, а теперь только плохо.

Может быть, я просто ещё не доросла? Не всё понимаю. Нужно лишь немного подождать. И тогда всё будет и хорошо, и правильно.