Читать книгу Мамами не рождаются - Наталья Бухтиярова - Страница 7

Когда я только училась в институте на учителя, я изучала педагогику. А это наука о том, как воспитывать детей. Я тогда еще не была мамой, и мне казалось, что все просто, что на все возможные вопросы я уже прочла ответы умных ученых и все нужное знаю.

Когда я видела орущих детей в магазине, требовавших у мамы что-то срочно купить, то пожимала плечами, думая, что те мамы не умеют воспитывать своих детей. Когда я видела непослушных детей в грязной луже, вымазанных от макушки до пят жидкой грязью и упрямо отказывающихся выполнить призыв своих мам и выйти на незатопленный берег, я гордо понимала, что эти мамы педагогику не учили. Когда я слышала рассказы, что у кого-то сын или дочь учится на двойки, то мысленно обвиняла в этом мам, которые не способны помочь своим детям.

Когда я стала мамой, то поняла, что наука педагогика никак не связана с реальной жизнью, что каждой маме достается уникальный ребенок и все педагогические приемы рассыпаются в прах, если он не хочет их замечать. Должна сказать, что у меня вообще возникло стойкое убеждение, что все эти многоуважаемые ученые-педагоги никогда в своей жизни не видели настоящего ребенка.

Говорят, если ребенок плачет, надо переключить его внимание. Ха! И еще много раз ха-ха-ха. Есть дети, которые, если что-то запало им в мысли, непременно это сделают. Вот что хочешь им говори, торгуйся, ругай или наказывай, они это сделают.

Столкнувшись с подобным в собственной жизни, я была обескуражена. Как такое возможно? Как воспитывать? В умных книгах, написанных уважаемыми учеными с мировым именем, которые работали в школах и воспитали много-много послушных детей, говорилось – если будешь делать так, то получишь такой-то результат. Если будешь делать иначе, результат будет другой. Но в жизни, что бы я ни хотела получить и как бы я ни действовала, результат не менялся – было так, как хотела моя дочь. Да, именно с Надей произошел крах всех мировых педагогических систем. На ней не сработала никакая методика воспитания.

Сначала я решила, что я бездарная мать и педагог. Потом вспомнила, что у меня красный диплом, что я отлично проходила практику с чужими детьми, и засомневалась в собственной бездарности. После я сделала очень простое открытие – книжный мир и реальная жизнь мамы с детьми могут не совпадать. Просто иногда у таких мам, как я, рождаются внесистемные дети. Это хорошие дети, просто у них очень хорошая память и они всегда помнят, что хотят.

Моей дочке было полтора, когда я, ее бабушка и моя сестра Аня шли с рынка, неся сумки с продуктами и толкая перед собой коляску с Надей. Мы купили фруктов и овощей, а Надька выпросила большую красочную вертушку на палочке. Это не была одинарная вертушка, это был круг с закрепленными на нем разноцветными ветрячками. Когда ветер дул, эти ветрячки вертелись и поблескивали на солнце своими лопастями из фольги. Было красиво. Казалось бы, сиди в коляске, держи вертушку, любуйся ветрячками и представляй другие миры. Я бы, во всяком случае, так и делала. Но Надя по неизвестным мне причинам решила выкинуть вертушку. Она бросила ее, мы подняли и положили ей в коляску. Она бросила во второй раз. Мы опять подняли и вернули ей. На третий раз вертушку не возвращали, ее понесла Аня. А Наде это не понравилось, и она стала капризничать и кричать:

– Это мусор! Аня, брось мусор!

На что бабушка серьезным тоном заявила, глядя на внучку:

– Ничего себе мусор нашла! Такой дорогой!

Надя притихла, подумала, а потом всю дорогу кричала:

– Аня, брось дорогой мусор!

То есть бросить надо было в любом случае, правда, мы этого тогда не сделали.

Но был и другой случай, когда я сдалась и Надькино упрямство победило. Правда, зря это сделала, так как тихо дома все равно не стало. Но расскажу по порядку.

У Нади только появился брат Лёник. Он был маленький, ничегошеньки не умел делать и был самым спокойным и спящим ребенком на свете. Надя была самым неспокойным и неспящим трехлетним ребенком на свете, и она не очень-то обрадовалась новому жильцу в нашем доме. Сначала она пыталась брата подарить. Любому знакомому, с которым мы встречались, Надя говорила:

– А хотите, мы вам братика подарим? Он хороший. Не плачет. И зовут его Лёнчиком.

Лёнчик в это время обычно мирно сопел в коляске и не подозревал, что сестра решает участь всей его жизни. Как бы то ни было, Лёника подарить никому не удалось, он остался жить с нами, и Надя смирилась. Я же бесконечно была этому рада, потому что мамы всегда любят своих детей, любят с ними жить и никогда никому не отдадут.

И вот к моменту, когда Надя смирилась, я сделала красивый детский фотоальбом. Делала его с любовью, потратив на это несколько детских сончасов, заполнив все строчки про вес и рост новорожденных, их бабушек и дедушек. Получилось очень даже симпатично. Я сидела на кухне, пила чай и любовалась содеянным. Лёник спал, а Надя пришла ко мне. Мы посмотрели альбом вместе, а потом дочери захотелось оторвать все приклеенные фотографии. Безусловно, я была против и не дала альбом, убрав его на верхнюю полку книжного шкафа. Я тратила время, сделала красиво и была не намерена уступить детскому капризу, хотя понимала, что меня будут брать измором.

Трехлетняя Надька закатила истерику. Она лежала на полу и выла с причитаниями: «Дай, я хочу все оторвать!». Я не обращала, как учили педагоги, на истерику никакого внимания, допила чай и стала заниматься своими делами. Надькин вой разбудил брата, и у меня стало еще больше забот.

Безусловно, периодически во мне поднимался гнев на орущего ребенка. Но я понимала, что этой девочке лишь три года, что она маленькая. Хотя иногда так хотелось общаться с ней на равных, но смогла я это сделать лишь лет так через 15. И не стоит спешить, скажу я вам. Ждите, когда дочь или сын повзрослеют. Пока они не «дозреют» до этого состояния, не надейтесь на взрослые поступки. Когда мама воспринимает детей именно как детей и не имеет неоправданных ожиданий, она меньше испытывает разочарований.

Дочкина истерика по поводу фотографий длилась около трех часов. Она иногда достигала пика по своей громкости, иногда стихала (ведь надо было сделать передышку и самой Надьке), но не прекращалась. Через три часа я сдалась, у меня разболелась голова, мне было уже не жаль красивого фотоальбома, и я была согласна пойти на поводу у дочери ради тишины. Я отдала альбом. Но этим поступком «купила» лишь 30 минут спокойствия. Ровно через этот промежуток времени дочь оторвала все фотографии, посмотрела на содеянное безобразие и устроила истерику с требованием, чтобы я все приклеила обратно.

Судя по тому, что я пишу эту книгу о своих детях, мы тогда все выжили. Вечером я попыталась объяснить Наде, что она вела себя плохо.

– Надя, хорошие девочки так себя не ведут, они не расстраивают маму, они ее радуют. И мамы очень любят таких девочек, – сказала я.

Надя посмотрела на меня своими тогда еще голубыми глазами и ответила:

– Какую родила, такую и люби.

И мне стало стыдно, что я на нее сердилась. К сожалению, я часто сердилась на дочь и ругала ее. Требовала хорошего поведения и послушания, а Надя часто просто хотела делать то, что не разрешали. Сейчас я бы была мягче, я бы не так настаивала на определенных правилах, понимая, что можно отступить. Но тогда я была молода и лишь училась быть мамой. Мне казалось, надо придерживаться определенной линии воспитания. А еще иногда просто уставала и хотела тишины и покоя. Настаивала, что в девять вечера надо лежать в кровати не просто потому, что такой детский режим рекомендуется врачами, но и потому, что в десять вечера я хотела в тишине сесть в любимое кресло и, открыв любимую книгу, тихо сказать: «Выжила».

Да, иногда будни мамы с маленькими детьми похожи на выживание. Но это пройдет, усталость забудется, дети вырастут, и даже воспоминания будут исключительно счастливыми.