Читать книгу Сага о Кае Безумце - Наталья Викторовна Бутырская, Наталья Бутырская - Страница 2

Я лениво потянулся, перекатился на бок и глянул на тело, лежащее рядом. Мягкое белое женское тело. Не то что тощая Хельга с глазом, проклятым Бездной. И пусть стоило это четверть марки – все, что Альрик выдал мне за последний поход, но оно того стоило. Наконец я лег с женщиной, которую сам выбрал. Правда, она все время тыкалась мне губами в лицо, точно теленок, ищущий вымени, обслюнявила щеки и нос. Хельга больше укусить норовила. Бешеная кобыла.

Натянув портки и рубаху, я отрубил кусок серебра и бросил его женщине. Как там ее звать? Да какая разница.

Кривой Рог бурлил, кипел и пах. С окраины тянуло дымом, сразу захотелось сходить в баню, пропотеть и смыть с себя морскую соль. Безрунные мальчишки тащили по дороге козу. Коза упиралась всеми четырьмя копытами и орала звериным матом, проклиная мучителей. Я вспомнил, как мы с малышкой Ингрид тащили за собой этих упрямых животин по лесу. Удивительно, что нас не сожрал медведь и не задрала рысь. Мимо прошли женщины в темно-синих платьях, раннее солнце так и играло бликами на их ярких бусах. А ведь я так и не купил сестренке сережки с камушком. Серебра у меня было немного, считай, только на женские побрякушки и хватит.

Большинство встреченных мужчин были на первой-второй руне. Если кто и попадался посильнее, то явно либо из дружины ярла, либо из заезжего хирда. И я со своей четвертой руной не выглядел слабосилком. А если уж по возрасту сравнивать, так и вообще был впереди всех. Потому часто ловил на себе заинтересованные взгляды как от мальчишек-сверстников, так и от девушек постарше. И то подумать! Чтоб какой безбородый пацан дорос досюда, его боги должны на ладони носить. Ну или богатый заботливый папаша. И пусть одет я не очень нарядно, и рубаха у меня не атласная, и кольчуги нет, и секира осталась на корабле, зато руны-то вот они. Никуда не пропадут, никуда не денутся.

В торговых рядах нынче было малолюдно. Свадьба отгуляла, урожай пока не собран, скот резать рано, вот и сидели на торжище только те, кто куплю-продажу своим ремеслом сделал. Я лениво отмахивался от призывов купить поросят, пироги и сапоги. Наконец набрел на лавку с украшениями.

Ох и красота-то какая! Торговец откинул в сторону навес, и разноцветные каменья заиграли-заискрились на солнце.

– Уважаемый воин хочет купить бусы для невесты? Или для матери? Или себе браслет?

– Сестренке серьги обещал…

Не успел я договорить, как он вытащил из-под стола шкатулку и доверительно шепнул:

– Есть у меня особый товар. Искусный кузнец выковал!

Открыл, а там на синей ткани лежат крошечные серебряные подвески в виде ступки с пестиком.

– И красиво, и благословение Орсы всегда будет с ней. С такими серьгами и забрюхатеть, и разродиться легко сможет.

– Не, у моей сестренки Хунор в покровителях ходит.

– Хунор? – задумался торговец.

– Мне простые серьги. С камушком. И чтоб блестел вот как эти.

То ли купец попался такой азартный, то ли скучно ему было, но провозились мы с ним аж до полудня. Сначала все камень подбирали: «под глаза», будто я помнил, какие там у Ингрид глаза; «с добрым знамением», будто он продает что-то со злыми знаками. За такое и закопать заживо могут. Потом торговались с ним до хрипоты. Он заломил цену в две марки за две висюльки с камушком. Точно не серьги, а шлем продавал. Уж я и за нож брался, и Альриком угрожал, и троллей вспоминал, но полмарки так и отдал.

Когда я вернулся на пристань, наших там толком и не было. Лишь Арне Кормчий в очередной раз перестукивал доски, проверял их на крепость, да Облауд лежал и горланил песню во всю глотку.

– Пиво потечет снова!

Пиво потечет снова!

Пиво потечет снова!

В наших землях

На победу в битве,

На мясо и восторг

Давай выпьем

На наших землях![1]

Я махнул их рукой, забрался на борт, лег рядом с Облаудом и под его нескончаемый рев собрался было поспать. Ночью было не до того.

И только-только задремал…

– Альрик! – протрубил над ухом зычный голос.

Меня и Облауда аж подбросило. Я откатился к борту, выхватил нож и приготовился к бою.

– Альрик!

– Нет его, – буднично ответил Арне.

Возле «Волчары» возвышалась огромная фигура десятирунного сакравора, заплечного ярла Сигарра. Он же вроде как должен был выкупить твариное сердце, чтоб не стать изменившимся. Как тот великан. За его спиной топтался двурунный мальчишка едва ли старше меня.

– Ты! – сакравор глянул на меня. – Приведи Альрика!

– Откуда ж мне знать…

– Пошел! – рявкнул воин.

Опомнился я уже далеко от пристани. Чем это он меня так припечатал, что я себя не помня помчался выполнять приказ? Наверное, рунной силой ударил. От Флиппи давление было сильнее, зато команд он не давал, а тут четкий посыл.

Эх, скорее бы стать хускарлом и проверить свою мощь на Лэнне и Нэнне! Я бы посмотрел, как они друг друга дубасят!

Хёвдинга я нашел возле дома местного ярла, и вид у Альрика был не особо довольный.

– Снова на хуторе волкам хвосты крутить? Там только Видарссон руну поднимет.

– Может, в другом городе поискать? – предложил Вепрь.

– А толку? Там еще не знают о смерти Торкеля. Никто не доверит нам работу.

– Хёвдинг! Там это… сакравор… ну, который от ярла Сигарра, – выпалил я, подбежав к нему.

– И чего он?

– Тебя хочет.

– Зачем?

– Не сказал. Шарахнул силой, и я побежал.

Я говорил и сам злился на себя. Точно сопливый пацан, который толком объяснить не может, зачем его послал батя.

– Может, у него есть работа для нас…

– У десятирунного-то? – усмехнулся Вепрь.

Сакравор нетерпеливо мерил шагами пристань. Местные работники опасливо косились на его огромную секиру и дергались каждый раз, когда доски скрипели под его ногами. Увидев Альрика, Эрн подлетел к нему и навис угрожающей тушей.

– Беззащитный! Мне нужен твой корабль, – даже не прорычал, а прохрипел хускарл.

– Мы только-только прибыли, – ответствовал хёвдинг. – Сейчас думаем над несколькими предложениями…

Воин вытащил из заплечного мешка сундучок и сунул его в руки Альрику.

– Вот плата.

– И куда плыть?

– Обратно. К моему ярлу, – сакравор ткнул пальцем в двурунного пацана. – Вот этот карл принес весть, что ярл Сигарр мертв. Эта свинья Хрейн нарушил слово и убил его.

Альрик тут же посерьезнел, как и хирдманы.

– Он пошел против воли конунга?

– Против конунга, богов и чести!

– Ты должен поехать к Рагнвальду, потребовать суд…

– Нет! – взревел сакравор. – Я убью его собственными руками! Я обещал! Обещал Сигвальди, что позабочусь о его сыновьях! Старшего не уберег. А теперь и Сигарр… Как меня встретит в дружине Фомрира ярл? Что он скажет?

Хёвдинг помолчал, глянул на нас, на сундучок с серебром.

– Кай! Собери ульверов. Отплываем сегодня же.

* * *

Драккар не плыл. Летел.

Хьйолкег так и не смилостивился над нами, потому мы сидели на веслах. Сакравор греб с такой силой и упорством, что Альрик убрал трех гребцов с его стороны, иначе «Волчара» начинал крутиться на месте. С каждым рывком корабль словно перескакивал с места на место.

Даже четырехрунные карлы не могли поспевать за движениями Эрна. Мы уже по несколько раз сменили друг друга, а сакравор все греб и греб. Если бы он мог, то прыгнул бы за борт и толкал корабль руками.

Мы остановились переночевать на одном из безлюдных берегов, но проспали совсем немного. Чуть только на горизонте забрезжил свет, как Эрн поднял нас и, с трудом выждав, пока мы перекусим, засел за весла.

Во второй половине дня Хьйолкег все же приоткрыл одну ноздрю, и попутный ветер туго натянул парус. Грести стало бесполезно. И сакравор, оставшись без дела, затосковал еще сильнее. Он то и дело начинал ходить взад-вперед, останавливался возле носовой фигуры, всматривался вдаль, садился, снова вскакивал. Скажи ему кто, что за одну жертву Нарлу корабль поплывет хоть немного быстрее, «Волчара» тут же бы искупался в нашей крови.

Не я один, все ульверы косились на заплечного ярла Сигарра. Кто знает, что ему может взбрести в голову? Он, не задумываясь, отдал все серебро Альрику. А ведь этот сундучок должен был спасти ему жизнь. Даже больше, чем жизнь!

Прежде я уважал его преданность и думал, что ради семьи и собратьев сделаю то же, что и он. Но теперь я столкнулся с изменившимся лицом к лицу. Тот великан… В нем не было человеческого. Тупое опасное животное. Куда он попал после смерти? Сомневаюсь, что Фомрир берет в дружину полутварей. Скорее уж, Бездна поглотила остатки его души. Смог бы и я отшвырнуть последнюю надежду на спасение ради умершего ярла?

Нет.

А вот ради мести за него…

– Еще раз, – рыкнул сакравор. – Расскажи еще раз.

Двурунный малец, что и доставил весть, испуганно глянул на Альрика, сглотнул и тихо сказал:

– Когда эти, как их, наемники того… все стало по-старому. Ярл сказал твоему сыну идти на остров. Конунг вроде как далеко, а Хрейн, он тутова. Дом нужно справить крепкий, ограду там… Чтобы никакая гадина, значится. А я рыбачить с отцом. Запасы-то подъели все. Нагостевалися. На верхние озера ушли. Рыба хорошо шла, мы две ночи отсидели. Что-то завялили сразу, часть свежей привезли. Как вернулись, в Сёльвхусе ор стоит. Мы туда! Рыбу так в повозке и бросили. А там жуть! Бабы ревут. Бабка Зеленуха хрипит что-то. Мужиков и нет, считай. Батя протолкался, ну и я за ним. А там ярл! Уже почернел лицом, точно тварь какая. Ой!

Косой отвесил пареньку подзатыльник. И вовремя. Сакравор сам лицом изменился, вставать начал. Если б он оплеуху влепил, быть мальцу без головы.

– Зеленуха сказала, что отравили ярла. Кто-то испортил ярлово питье, что отдельно хранилось. Ну духовитое такое, которое ему Зеленуха и варит завсегда. Бабку хотели прибить, да та показала, что ее варево хоть и вонючее, но безвредное. А то, которое в корчаге было, потравленное. Влили его в собаку, та к ночи и издохла.

– Не сразу, значит, сдохла? – уточнил Альрик.

– Не. Сначала бегала, потом скулить начала. А потом и вовсе свернулась калачиком и померла. Глаза почернели, язык тоже, слюна темная все текла.

– А дальше?

– Думали, как Эрну весточку передать. Повезло, рядом кнорр шел знакомый. Торговцы часто к нам за припасами заходили да за водицей целебной. Вот меня с ними и послали.

– Думаешь, Хрейн? – обратился хёвдинг к заплечному.

– А то кто ж? Мечом не удалось, так он ядом…

– Кто подсыпал яд? Отравитель кто? Нашли его? – Альрик засыпал мальчишку вопросами.

Тот только и успевал моргать в ответ.

– Дык кто ж его знает! Вона сколько народу понаехало-то. Все в Серебряном доме жили, вместе ели-пили. Кто хош мог втихую яду насыпать.

Альрик досадливо мотнул головой.

– Плохо. Эрн, сейчас ты никак не сможешь доказать, что именно Хрейн убил твоего ярла. Понятно, что ему одному выгодно. С другой стороны, отец Сигарра изрядно по морям помотался. Может, кто отомстить решил? Или дальний родственник решил место ярла занять. Вот если бы отравителя поймали и его на конунгов суд притащили, вот тогда бы сам Рагнвальд казнил бы Хрейна. Из ваших кто-нибудь мог желать зла Сигарру?

Сакравор тяжело задумался.

– Нет. Не припомню таких. Все живем в одном доме, едим за одним столом.

– Ну, может, бабу какую подговорили. За серебро либо за другую корысть. Может, в отместку за мужа или сына.

– Так Сигарра за что? Он больше всех о людях пекся! При нем бабу ударить не моги! Он все говорил, что негоже подымать руку на ту, в чьем чреве дитя растет.

Остальные ульверы тоже внимательно прислушивались к разговору. Я, как и сакравор, не мог представить, чтоб хоть кто-то в Сторбаше попытался бы убить моего отца. Не нравится жить под его началом? Море широкое – плыви куда хочешь. Все же не трэли, а свободные карлы. Зло затаил? Так приди, вызови на бой. Пусть боги рассудят, кто прав. Если кто и мог строить козни, так соседний ярл, который хочет под себя новые земли загрести. Ну или как Скирре Пивохлеб, что за мной отдельную ватагу отправил.

– А если не ваши, значит, кто-то из пришлых дружин. Моих ты знаешь, да мы раньше всех уплыли. К тому же мы случайно к твоему ярлу нанялись, когда за любую работу хватались. У Сигурда много девок в дружине, а девки чаще ядом травят.

– Не думаю, что так, – вмешался я. – Там такие девки, что им прирезать легче, чем отравить.

– Тебе, конечно, виднее, – протянул хёвдинг.

Ульверы рассмеялись. Помнили про мои приключения с твариной девкой Хельгой.

– У Орма дружина тоже справная, слаженная. Получается, Хрейн должен был сразу после решения конунга насчет острова найти человечка подходящего, впихнуть его в чужую ватагу, да не в любую. А в такую, которая бы нанялась к Сигарру. Так-то вроде и несложно. Но и удачи изрядно нужно. А Хрейн не похож на того, кто долгие планы строит. Отравить сразу после поединка! Нет бы годик выждать. Ярл Сигарр здоровьем хлипкий. Через год конунг бы и ухом не повел. Но даже если и так. Чего ж не отравить до схватки на острове?

Хвит наклонился поближе и сказал:

– Не, Альрик. До острова бы не получилось. Дружины собирали, считай, на улице. Стол у ярла и хёвдингов был отдельный. Да и не знал никто тогда, что ярл Сигарр особый настой пьет.

– Значит, Хрейн заранее задумал убить Сигарра? – не понял я.

Не похож Хрейн на столь хитромудрого человека, тут я был полностью согласен с Альриком. Он перед конунговым наблюдателем вел себя, как слабоумный.

– Отравитель мог быть и не из дружин Сигурда или Орма, – внезапно сказал Тулле. – Он мог быть и человеком Хрейна.

– Как так? Все же друг друга зна… – осекся я на полуслове.

– Вот-вот. Мы знаем только ульверов, Сигурдовы – Сигурдовых ватажников, Ормова дружина – Ормовых. А местные – своих. Если бы влез кто лишний, каждый бы подумал, что это из чужой ватаги человек. По мне, так отравителя подослали, когда уже было понятно, что Хрейн проиграет спор. Когда они все вломились в поместье, выслушали наблюдателя и ушли, один человек остался внутри. А если его еще и подранили так, что лицо распухло…

– Там много таких было, – прохрипел Вепрь, вспоминая.

– Думаю, во время пиров он поговорил с местными, вызнал про питье, всыпал яд и убежал, примерно когда вторая ватага уходила. И яд подобрал такой, чтоб не сразу умерщвлял.

– Сейчас его уже не отыскать… – вздохнул Ослепитель.

– Отыскать-то можно. Только не на землях Сигарра.

Сакравор оживился, глянул на нас с надеждой.

– Тогда плывем сразу к Хрейну! Ярла и без меня похоронят честь по чести. Только как отравителя узнать?

Альрик обернулся к Хвиту.

– Снежный, ты же все запоминаешь раз и навсегда, верно? Любую песню с одного раза спеть можешь. Сможешь найти знакомое лицо? Не из таких, с кем рубились, а из тех, с кем пили.

– Если он подраненный был сильно, могу и не угадать, – дернул плечом Хвит.

– Вместе вспомним. Никого из Сигурдовой или Ормовой дружины на землях Хрейна быть не должно. А если местный кто-то сбежал, так его Эрн узнает.

– Узнаю, – прорычал сакравор, стискивая кулаки. – Узнаю и убью.

Хёвдинг положил руку на плечо десятирунному.

– Нет. Не убьешь. Ты привезешь его на суд Рагнвальда. Думается мне, что конунг сумеет придумать наказание потяжелее, чем ты. Чтоб Хрейн даже червям подземным после смерти завидовал.

Мы повернули «Волчару» к чужим землям и снова взялись за весла.