Читать книгу Не пей, козленочком станешь - Наталья Егорова - Страница 4

…Душевые страсти, здрасьте…

Проснулась от громкого петушиного крика. То самое «ку-ка-ре-ку» спозаранку заставило меня почти подпрыгнуть на кровати. И это меня то? Человека, который рос в городе. В большом мегаполисе с вечными пробками, громкими криками, рекламами, которые призывали купить чудо кроссовки. Мегаполисе, где каждое утро сигналы автомобилей не могли разбудить меня.

А тут пресловутое:

– Ку-ка-ре-кууууууу! – словно в ухо клюнул, гад.

Распахнула глаза с испугу, потерла щеки, чтобы разогнать еще спящую кровь. Мой организм спит, блин. Он спит. Так какого хрена этому петуху приспичило орать с утра пораньше.

Перевернулась за живот, кряхтя от злости, и распахнула окно прям над своей головой.

– Радка, ты чего не спишь? – гаркнула резвая бабуля, которая уже бодрячком носилась по участку.

– Ба, давай его на суп пустим? – протянула я скрипучим голосом.

– Кого? – с удивлением в глазах остановилась баба Тася.

– Петуха этого, -пояснила ей, – А то ишь как горланит с утра, спать не даёт.

– Та бог с тобой, – отмахнулась она и продолжила свой путь, – Акакий Христофорович, парень молодой. Хочется ему горланить, пусть горланит. Чем он тебе мешает-то?

А я впала в ступор…

Акакий, блин, Христофорович. Клянусь, именно это я и услышала от бабушки.

Мне не послышалось? Она реально назвала этого обдерганного петуха Акакий Христофорович.

Мне даже спать расхотелось. Серьезно. Поэтому я соскочила с кровати, натянула шорты и майку и спустилась вниз.

– Сбегай к соседям, пока я кур покормлю, – велела бабуля.

Черт, я словно вернулась обратно в свои восемь лет. Как сейчас помню, как она гоняла меня то к одним соседям за яйцами, то к другим за молоком.

– Дай угадаю, – прервала я её, – За яйцами?

– На кой хрен мне яйца? – выдала она, – Свои куры есть, – ткнула она пальцем в несушек, мирно расхаживающих в небольшом вольере у курятника.

– За молоком? – спросила я снова, усаживаясь всё на ту же скамейку за стол.

– Да, – кивнула она, – Чего уселась-то? Завтрака не будет, пока молока от Иваныча не принесешь.

– От Иваныча? – не поверила собственным ушам.

– От него, – вроде бы удивилась бабуля, но мня не проведешь.

– Хочешь столкнуть меня с его внуком, да?! – прищурилась я, стараясь разгадать бабулин замысел.

– Матвей уехал с утра пораньше куда-то.

– А сколько вообще времени? – спросила я, пытаясь вспомнить куда сунула свой телефон.

– Восемь утра, ты все проспала. И как ты только умудряешься столько спать, я с половины шестого уже на ногах, – укорила она меня.

Ну а я то чего? Мне даже обидно стало.

Рабочий день у меня начинается вообще с девяти, так что я сплю много и меня это устраивает. В выходные вообще могу проспать до обеда и это нормально. Я же не виновата в том, что у них в деревне принято соскакивать ни свет ни заря, чтобы накормить весь это питомник с курами, козами, кроликами и прочей утварью.

– Ну так чего сидишь-то? – снова гаркнула бабуля, – Иди давай. Быстрее… быстрее, – поторапливала она меня.

Пришлось шлепать. Натуральным образом шлепать.

Ступая босыми ногами по смеси из песка и земли, выпуская мелкие клубы дыма, я кайфовала от каждого шага.

Кожу на ногах испортишь, ненормальная, – говорит мне всегда Милка.

Крем – наше всё, – отвечаю я ей обычно.

Я уже перешла дорогу и направлялась к дому Ван Ваныча, как звала я его в детстве. Милый, забавный старикан, который жутко любил пошлые анекдоты и доставал ими мою бабулю.

– Ван Ваныч! – гаркнула я ступая на крыльцо, – Дома?

– Дома! – крикнули мне в ответ, – Заходь давай!

Осторожной поступью иду, поднимаюсь по красивым новым ступенькам. Крыльцо явно было недавно отремонтировано. Неужели этот герой Матвей тут так старается? Интересно даже кто он такой и зачем сюда приехал? А может, как я, приводит дом в порядок для того, чтобы выставить его на продажу?

Обстановка в доме ни капельки не изменилась. Стоило только переступить порог, как оказываешься в большой просторной прихожей. Тут тебе и тумба, чтобы сесть и в неё же сложить лишнюю обувь. И огромная панель с крючками для одежды. Прямо располагалась просторная кухня, а по обе стороны от неё комнаты: гостиная и спальная. На втором этаже, насколько я помню, как и у бабули, располагалась спальня.

Делаю несколько шагов вперед, идя на голос деда Ивана, и вижу этого старикана сидящего за большим столом у окна, с незажжённой сигареткой в зубах.

– Бросаете? – кивнула я на сей элемент у него во рту.

– Ага, – кивнул он, – Тебя Тася за молоком послала? – спросил он, выглянув во двор через окошко, услышав подъезжающую машину.

– О, Матвей приехал, – сказал он, поднимаясь, – На своё молоко, Дуся с утра в настроении, – подмигнул он мне, говоря, скорее всего о козе.

– Спасибо, – кивнула я.

– Ты садись, в ногах правды нет, – я уселась напротив окна, сжимая литровую банку в руках, – А ты чего приехала-то? – спросил он, – Надолго?

А в это время, внук Матвей, будучи в рваных старых джинсах и какой-то старой дряхлой футболке, направлялся в сторону… о даааааа, предвкушайте дамы… в сторону кабинки, огороженной шторкой для душа. Сия кабиночка находилась прям напротив окна, в котором и торчала моя моська… причем уже явно краснеющая.

Сижу, сжимаю пальцами запотевшую банку с холодным молоком. Слышу гул в ушах от голоса деда Ивана, а сама наблюдаю за внуком. Глаз отвести не могу.

А он, уверенной походкой, даже не оборачиваясь на окно, проходит мимо нас и в сторону, значитца, той самой кабинки.

Снимает кепку, проводит рукой по волосам, вытирая пот со лба. Останавливается у кабинки. Кепку закидывает на гвоздь, торчащий на одной из балок. Следом хватается за ворот футболки и махом стягивает её с себя.

– О блин, – выдал Иваныч, – Опять он в своих затычках, хоть бы голову повернул, – и дед даже приподнялся, чтобы побыстрее остановить красавца внука.

Моё либидо, тем временем, орет громко и с надрывом, чтобы дед сидел на месте, а Матвей продолжал это представление. Мой взгляд просто прилип к идеальному телу парня. Загорелая кожа отливает бронзой от пота и буквально блестит. Руки, испачканные местами, просто мечта… а… задница… господи иисусе.

В ушах уже не шумит, а звенит… от его ремня, который он расстегивает и стаскивает джинсы, закидывая их туда же на балку, где висит футболка.

Дыхание частое, прерывистое, и кажется легкие уже свистят на выдохе от картины «маслом»…ан нет, это не у меня свистит. Это дед Иван, свистит громко, чтобы заставить внука услышать его. Но парню хоть бы хрен.

И я таки поняла в чем дело, в него ушах мелькнули две точки. Два bluetooth – наушника, вот почему он стащил футболку так легко и не слышал нас, наушнички то без проводов…

Так, он в плавках, это радует… хотя… Моё второе «я», сейчас, сложило ручки на груди, задумчиво глядя вверх… радует ли?!

А он, тем временем, зашел в кабинку и открыл краник, сверху из еврокуба полилась вода. Вот, понимаю теперь Милку, которая говорит:

– Убила бы за то, чтобы увидеть это в живую, – когда в каком-нибудь фильме эффектный молодой актер раздевается на камеру.

Струйки воды текут по его волосам, потом по лицу, плавно огибают грудные мышцы, скатываясь вниз по упругому животу.

Господи! Да за что мне это всё… а слюна из моего рта уже плавно стекает до колена.

А он еще и мыльце взял… душистое наверное…

И тут дед Иван, как свистнет во всю силу. А Матвей резко голову поднимает и мы встречаемся глазами. Легкая, едва заметная, ухмылка на его лице, а моё, тем временем, приобрело оттенок спелой помидорки.

И я соскочила со стула, да так, что тот с грохотом свалился на пол. Банку с молоком к животу прижала:

– Простите… извините… я пойду, наверное… спасибо за молоко, – и свистанула из дома, только пятки сверкнули в проёме.

Блин, блин, блин! Вот это срам, а?! Пялилась на незнакомого, к тому очень голого парня. Причем пускала натуральную такую, густую слюну. Это ж почти измена Сашке. Не, ну не физически, конечно… а морально. Черт возьми, я только что хотела буквально слопать неизвестного парня. Ужас то какой, а?!

Выскочила на крыльцо и… нет, я не ткнулась носом в его грудь и он даже не преследовал меня.

Правда пока я неслась по их участку в сторону калитки, то все-таки глазом взглянула на него. Ну не могла я пролететь мимо «глазами в пол». Тут в пору поставить хэштег #девочкитакиедевочки.

И я взглянула… мельком там, на долю секундочки всего. Но этого хватило, чтобы заметить, как он, глядя на меня из под бровей, с улыбкой, намывает своё чертовски идеальное тело… мыльцем… господи, ну дай я тебя помою что ли?! Ну хоть бы одно плечико обвести этим мыльцем, а?! А лучше всего стать этим самым мыльцем. Аааааааа…!!!

Бегом из этого адова приемника сексгормонов. Бегом, сломя голову.

Как выскочила через калитку не помню. Как пробежала улицу не помню. Помню, как водрузила банку с молоком на стол, выдохнув бабуле:

– Больше ни ногой туда!

Бабуля, сидевшая за столом, резала легкий весенний салатик из какой-то травки, подняла на меня глаза:

– Завтра с утра снова за молоком, – сказала она, причем в утвердительной форме, – Сходишь?

– Та запросто, – согласилась я не раздумывая ни минуты… а что?!

Ой, да идите вы со своими «семейными устоями»…я ж не в постель к нему иду. Я просто глазиком одним еще разок взгляну и всё. Честно! Всего разочек и всё.