Читать книгу Танцевать под дождём - Наталья Евгеньевна Винокурова - Страница 10

Через несколько часов мы сидели в самолёте, и я с интересом созерцала яркие огни взлётной полосы. На этот раз я не испытывала ни капли страха – моя увлечённость Дорианом после нашей поездки в храм достигла апогея и уничтожила все остальные эмоции, подмяла их под себя и поглотила. Я не могла думать ни о чём и, тем более, ни о ком другом. Даже во время взлёта, когда в груди захватывало дух, мне казалось, что причина тому – внезапно пленившая меня любовь.

Держа мою руку, Дориан изредка подбадривающе мне улыбался и рассказывал что-то интересное, однако как всегда полностью игнорируемое мной. В другие моменты мне по обыкновению стало бы стыдно за свою рассеянность, но сейчас я честно наслаждалась своим состоянием, ничуть не смущаясь. Всё вокруг меня исключительно забавляло, веселило, впечатляло. Наверное, даже если бы наш самолёт потерпел крушение, я бы тоже восприняла это радостно и с детским энтузиазмом. Видимо, страх смерти возникает только в том случае, когда жизнь неустроена, неналажена, когда она тяготит или раздражает. А если все проблемы решаются – тогда, как говорится, «и умереть не страшно».

На этот раз мы вылетели минут на сорок позже Миши, поэтому к тому моменту, когда мы обнаружили его в домодедовском кафе, он уже успел получить багаж, плотно поужинать (судя по количеству использованной посуды рядом с ним), выпить кофе и даже скачать на свой планшет какую-то очередную научную работу. Впрочем, почитывал он её без особого энтузиазма, довольно лениво, и крайне обрадовался нашему прибытию:

– Вот вы где, перелётные птички! Я уже заскучал тут один. И спать хочется.

– Водитель уже приехал, встречает нас на парковке у выхода, – спокойно ответил Дориан. – Сейчас быстро тебя подбросим, дороги ночью пустые.

Мы и правда долетели очень быстро – наверное, за каких-то двадцать минут, но Миша и в такие сжатые сроки снова успел отыграть полноценный концерт на нервах у своего подопытного:

– Кстати, Дориан, – с невинным видом начал он, – а вот я хотел у тебя спросить кое-что, но постоянно забывал. Ты был когда-нибудь женат?

– Нет, я не женат и никогда не был, – заученно ответил он, надеясь, что на этом собеседник от него отвяжется, однако не тут-то было. Психоаналитическое нападение только начиналось:

– Неужто ни разу?! А что тебе помешало? Ты молодой, харизматичный, обеспеченный юноша с хорошей родословной. Неужели ты даже никогда не был обручён?

Я заметила, что Дориан занервничал, как и ранее, в самом начале наших отношений, когда я осмелилась поднять с ним эту деликатную тему. Его брови снова нахмурились, по выражению лица я поняла, что он не хотел бы давать каких-либо интервью о своей личной жизни, а тем более такому заносчивому репортёру, в роли которого выступал новоиспечённый последователь Фрейда.

– Миш, – я мягко прервала их разговор, пытаясь разрядить обстановку. – Ну зачем нам сейчас этот экскурс в прошлое? Прошлое должно быть прощено и забыто, разве нет? Может, не следует тревожить былые воспоминания? У каждого из нас есть что-то, о чём не хочется помнить…

– Нет, отчего же. Опыт прошлого очень важен, особенно если мы не хотим повторять прежних ошибок. Или не хотим, чтобы с нами их повторяли.

– Всё в порядке, Анют. Да, Миша, я был обручён однажды. Прошло уже почти девять лет с тех пор.

– Вы обручились, а что случилось потом? Почему дело не пришло к свадьбе, кто «сломался» раньше времени, ты или она?

Дориан несколько секунд молчал, а потом ответил с заметным натяжением в голосе:

– Мы оба сломались. Каждый по-своему.

– Да, так обычно и бывает, в расставании виноваты оба. Но всё же, как ты считаешь, кто первым инициировал этот разрыв?

– Это был я.

– Ну вот, я так и думал! – воскликнул Миша. – И чего только вам, джентльменам, не хватает! Зачем начинать отношения, если вы сомневаетесь, что хотите прожить с этим человеком до конца своих дней?.. Для вас близкая связь может быть не более чем просто развлечением, а своего партнёра вы можете этим убить! Надеюсь, вы это осознаёте. Вы, возможно, ожидаете, что новая любовь спасёт вас от боли, нанесённой прошлым, но едва ли это вообще осуществимо, а потому вы в итоге разочаровываетесь и уходите. Ни один человек не сможет излечить вас от ран, образованных в результате предыдущих отношений, по одной простой причине: эти раны всегда наносите себе вы сами. И, чаще всего, продолжаете наносить через годы после расставания…

Да, пожалуй, в этот раз он конкретно перегнул палку, и это не могло не возыметь эффекта. Наконец-то, спустя две недели издёвок, Мише удалось задеть тайную струну и вызвать эмоциональную реакцию у Дориана. Впрочем, реакция эта была полностью оправданной. Во-первых, он залез не в своё дело – в личные, болезненные вопросы прошлых ошибок, о которых обычно не желает вспоминать ни один адекватный человек. А во-вторых, он в итоге сунул нос не только в прошлое, но и в настоящее – провёл параллель с текущими нашими отношениями и попытался намекнуть, что «джентльмен с хорошей родословной» подходит к ним без должной степени серьёзности. В общем, можно сказать, он нахамил так открыто, как только сумел.

Дориан ощутимо напрягся, буквально мобилизовался для удара в челюсть, который он в тот момент нанёс бы Мише, будь он чуть хуже воспитан. Но всё же ему удалось сдержаться. Я увидела только, как его челюсти озлобленно сжались, натянулись мышцы на острых скулах, а пальцы правой руки собрались в кулак. Его брови ещё сильнее нахмурились, он задержал дыхание, чтобы не взорваться, и, мысленно досчитав как минимум до десяти, ответил железным голосом, тщательно выбирая фразы:

– Михаил, я ценю ваше внимание к моей личности. Если я решу сделать вас своим лечащим врачом, – эти слова прозвучали с ясно читающейся в них высшей степенью презрения, – я вам обязательно сообщу. Всего доброго.

Он дождался, пока Архангельский захлопнет за собой дверь и удалится на несколько шагов, а потом с резким выдохом всадил сжатый кулак в спинку переднего пассажирского кресла, на котором ещё не так давно сидел горе-психоаналитик. Автомобиль сотрясся от ударной волны, водитель с удивлением повернулся, чтобы посмотреть, что происходит сзади. На пару секунд Дориан задержал руку в напряжении, возможно, он хотел ударить ещё раз, но всё же вскоре медленно расслабил её и опустил вниз. Я увидела, как под чёрной кожей ненадолго возникли заметные вмятины, а потом обивка сиденья приняла первоначальный вид.

– Дориан, что с тобой? – поражённо спросила я, заглянув ему в лицо. Его глаза были закрыты, он глубоко дышал, стараясь успокоиться.

– Всё нормально, милая, – с трудом выдавил он в ответ. – Просто нужно немного развеяться. Виктор, подвезите Аню до дома и помогите ей поднять чемодан в квартиру. А я прогуляюсь пешком.

Проговорив это, он молниеносно выскочил из машины, практически сбежал, чтобы я не успела его удержать словом или жестом, и быстрым шагом направился прочь. Мы с водителем обескуражено переглянулись.

– Ничего, – сказал, оправившись от удивления, Виктор. – Сейчас пройдется, выплеснет стресс, завтра зато будет как огурчик. Не берите в голову, на нём лежит большая нагрузка. Уверен, он даже на отдыхе постоянно занимался своим бизнесом.

– Вы правы, он часто оставался в отеле. Наверное, удалённо работал.

– Ох уж эти банкиры, – улыбнулся шофёр. – Сначала совсем себя не берегут, выматываются, а потом срываются на людях. Ну, а вас, как обычно, на Саянскую?

– Да, пожалуйста.

Весь следующий рабочий день я ждала звонка от Дориана и порядочно извела себя, тревожась за него. В клинике у меня было два пациента, и я едва могла сконцентрироваться на их ситуациях, съедаемая личными переживаниями. Ровно в пять, когда приём, наконец, закончился, я вышла на улицу и сразу позвонила ему сама.

– Дориан, я так за тебя волновалась! – услышав его голос, воскликнула я. – Как ты добрался вчера? Всё хорошо?

– Дошёл к утру, – мрачно ответил он. Настроение у него, судя по всему, до сих пор было неважным. – Зато было много времени, чтобы подумать. Знаешь, Анют, я переосмыслил то, о чём говорил мне Миша, и я с ним согласен. На самом деле он очень хороший специалист и легко видит человека насквозь, только зачем-то притворяется дурачком. Он в два счёта меня раскусил. Я крайне мерзко поступил со своей невестой, и, хотя прошло девять лет, я не уверен, что в итоге не поступлю с тобой так же. Я не хотел бы причинять тебе боль. Как ты смотришь на то, чтобы взять таймаут в отношениях? Мне нужно немного побыть одному.