Читать книгу Поющее сердце - Наталья Калашникова - Страница 2

Это было солнечное весеннее утро, дивное в своей ясной свежести. Фернандо вышел на балкон, невольно щурясь от яркого света. Под ним простирался цветистый сад, дорожки, посыпанные гравием, развесистые зонты пальм; чуть левее, у главного флигеля, приветливо синел, отбрасывая солнечные блики, мраморный бассейн. Всё ухоженное, респектабельное, роскошное. «Акулья хижина» слишком скромно именовалась хижиной – это был мини-дворец в стиле «эко-модерн», купленный за баснословные деньги его тщеславным дядей Рикардо Мартинесом.

Казалось бы, за жизнь в такой роскоши кто угодно благодарил бы судьбу… но только не Фернандо! Слишком уж часто ему напоминали об этой его обязанности – быть благодарным за всё, что он имеет, будучи нисколько этого не достоин. И – да, он обязан всегда помнить, что ничего здесь ему не принадлежит.

Фернандо жил в гостевом флигеле – практически отдельной части «хижины» в маленькой боковой комнатке с балконом. Уже само место его обитания говорило за себя: он в этом доме гость, и жизнь его подчинялась многочисленным правилам, установленным хозяевами. Он не должен лишний раз ходить в главный флигель; он не имел права есть в общей столовой, только на кухне; ему не разрешалось купаться в бассейне, а также включать музыку или телевизор где бы то ни было в доме. И ещё ему было строго-настрого запрещено играть на гитаре и петь на территории «Акульей хижины». Почти ко всем этим запретам Фернандо относился равнодушно – не больно-то и надо! Главный флигель и все его обитатели (кроме, разве что, дедушки) были ему даром не нужны, любимую музыку он слушал в наушниках, интернет в телефоне с лихвой заменял телевизор, да и кто вообще может печалиться о вшивом бассейне, когда в двух шагах от дома в твоём распоряжении огромный океан! Только запрет на пение и гитару по-настоящему тяготил. Как порой хотелось с наслаждением перебирать струны долгими дождливыми днями и вечерами, когда он был в наказание заперт в доме на несколько дней. Это было самое тяжкое наказание, о чём его тётка прекрасно знала! Фернандо подозревал, что его вредные и властные тётя с дядей специально установили подобный запрет, зная, как важна для него музыка, они хотели лишить его малейшей радости, оставив вокруг лишь бездушную роскошь, за которую он был обязан их благодарить.

Впрочем, в его положении был один неоспоримый плюс – никого не волновало, где парень проводит время и чем он занят, лишь бы ничем противозаконным, так что, если Фернандо сейчас уйдёт, то никто не хватится его до самого вечера. Полная, абсолютная свобода!

Фернандо открыл свой шкаф, доставая простую футболку с шортами. Мартинесы никогда не заботились о его гардеробе, все свои вещи Фернандо покупал сам, на те деньги, что ему удавалось заработать. Да и так ли важно, во что он одет каждый день? Единственной его каждодневной болью были волосы – эти вечно торчащие во все стороны каштановые кудри, которые утром после сна без боли не расчёсывались! Фернандо не знал, что с ними делать. Растить, чтобы они крупными волнами спускались на плечи? Тогда в этой шапке можно сразу мигрировать в Антарктиду, и шуба не понадобится. Бриться налысо? Однажды в порыве отчаяния Фернандо именно так и сделал – и потом полгода ненавидел свое отражение в зеркале. В итоге он решил оставить свои волосы как есть – серединка на половинку, торчащими во все стороны. Да и чёрт с ними! Пусть это будет его стиль! Про всякие фены, укладки и прочую ерунду Фернандо и думать не хотел – что он, девочка что ли?!

Возле зеркала у Фернандо всегда висела фотография его матери – очень красивой девушки с пышными каштановыми кудрями. Фернандо часто с тоской смотрел на это фото. Нет, своё лицо он унаследовал явно не от неё, а как выглядел его отец, Фернандо не знал. У мамы были огромные глаза, светлые как океан, маленький тонкий носик и личико-сердечко, а у Фернандо все ровно наоборот – большой орлиный нос, широкий подбородок, глаза почти чёрные, и еще густые брови в придачу!

Но в целом его внешность его устраивала. Средний рост, не качок, но и не тощий – Фернандо много плавал и постоянно гулял по родному острову, отчего его кожа была бронзово-шоколадной, ведь в Тринити лето круглый год. Фернандо в последний раз глянул на себя в зеркало – на него смотрел горделивый, смуглый красавчик с самодовольным взглядом. Да, он себе нравился, он хорош.

Фернандо вытащил свою гитару – вторую, купленную на заработанные им самим деньги. Первую его гитару разбили его кузены Адриан и Хосе, когда Фернандо впервые нарушил запрет на игру в доме. Закинув чёрный чехол на плечи, парень выдвинулся в сторону океана, обойдя «хижину» с тыльной стороны. Фернандо с усмешкой оглядел молчаливый, всё ещё спящий главный флигель. Утро субботы. Два дня без дурацкой школы впереди – благодать! Сейчас в доме находилось только взрослое население – дедушка, дядя Рикардо со своей женой да тётка. Трое его кузенов – Адриан, Хосе и сестра Марсия – учились в закрытых школах-интернатах, домой наезжали редко, чему Фернандо был несказанно рад.

Городок Тринити, где они жили, располагался посреди океана на одноимённом острове вулканического происхождения с высокими крутыми скалами с северной стороны. Сам остров по форме напоминал бублик – округые, песчаные берега, покрытые тропическими лесами, образовывали красивую лагуну. Весь остров Тринити был, по сути, одним большим пляжем из золотых песков и зелёных пальм, где царило вечное лето.

Фернандо любил гулять вдоль океана. Он держал путь к западной оконечности острова, где возле песчаной косы, под сенью пальм стоял старенький деревянный домик, частично развалившийся от старости. Домик его родителей. Сердце Фернандо каждый раз наполнялось нежностью и грустью, когда он видел эту голубоватую, старенькую хижину – настоящую хижину, а вовсе не сияющий белый особняк. Он, Фернандо, мог бы жить здесь – с отцом и матерью, а не у богатых родственников. И он был бы по-настоящему счастлив.

Его мать, Сильвия Мартинес, была младшей дочерью дедушки Фабиана. Самая хорошенькая из его детей, его любимица и гордость… пока не сбежала с отцом Фернандо, лихим сёрфингистом Педро Гонсалесом. С точки зрения богатых и гордых Мартинесов это был постыдный мезальянс, и от Сильвии отвернулась вся её родня. От Педро Гонсалеса не осталось ни одного фото, единственное, что Фернандо знал про родного отца – тот любил играть на гитаре и петь. («Целыми днями бренчал да горланил песни! Этим, видно, он и охмурил твою мать!» – так неодобрительно рассказывал внуку дедушка Фабиан).

Должно быть, Педро и Сильвия очень любили друг друга – по крайней мере, Сильвия без колебаний перебралась в этот плохенький домик у песчаной косы, где вскоре родился Фернандо. А вот предложения пожениться своей возлюбленной Педро Гонсалес так и не сделал, Фернандо родился вне брака, получив фамилию матери – Мартинес. Парень порой долго гадал, почему его отец так поступил. Не был уверен в своих чувствах к его матери? (Такое предположение сразу наполняло душу Фернандо горечью) Или просто был приверженцем свободной любви, не связанной условностями официальных уз? По крайней мере, их история представляла собой классический любовный роман – они страстно любили друг друга и умерли в один день.

Педро пристрастил Сильвию к искусству сёрфинга. В один из дней, оставив маленького Фернандо на попечение приходящей няни, они сели на небольшой катерок и уплыли на какой-то далёкий остров ловить большую волну – там очевидцы видели их в последний раз. Погода в тот день изменилась резко – только что стоял безоблачный, ясный день и вдруг налетел дикий шторм, море словно взбесилось. Первой тревогу подняла приходящая няня – ей заплатили за четыре часа, а прошло уже все десять, малыш Фернандо без конца плакал, море бушевало, лишь чуть-чуть не достигая стен крохотного домика. Няня провела жуткую ночь в домике на побережье, а наутро отнесла мальчика в семью Мартинес, к которой, согласно реестру, принадлежала мать её подопечного. Так Фернандо оказался в «Акульей хижине».

Никто точно не знал, что произошло тогда в бушующем океане – Сильвию и Педро нашли спустя три дня, возле отвесных скал у северной стороны острова, куда море всегда приносит свою добычу.

Фернандо, как обычно, забрался на скрипучее крыльцо, спичкой открыл старый входной замок. Дом, родной дом!.. Всё внутри почернело от пыли и старости, пахло плесенью, всю мало-мальски ценную технику (холодильник, телевизор, плиту) из дома давно утащили. Парень прошёл через маленькую кухоньку на веранду, сел на ступеньки, глядя на светлый, бирюзовый океан. Этот разваливающийся домик – скорее всего, единственное, что ему достанется по достижении взрослой жизни, впрочем, Фернандо ничего больше и не хотел. Он всего добьётся сам, в худшем случае станет свободным певцом и сёрфингистом, как его отец – разве плохо? Не нужны ему подачки от «богатого семейства», за которые он потом будет им обязан по гроб жизни! Сама собой зазвенела гитара, сплетая аккорды под стать ласковому прибою и нежному шелесту пальм…

Звонок мобильника мигом прогнал идиллию. С сожалением отложив инструмент, Фернандо полез в карман. Дебора. Свидание? Фернандо улыбнулся, отвечая на звонок.

– Да, Деб?

– Ты не забыл? – требовательный вопрос тут же поставил его в тупик. Чёрт, о чём?!

– У нас сегодня ровно месяц отношений? – брякнул парень первое, что пришло в голову.

– Дурак! У меня сегодня вечеринка – день рождения Бакари! Забыл?!

Чёрт, он, и правда забыл! Бакари, младший из братьев Деборы, сегодня отмечал день рождения – Деб говорила ему на неделе…

– Деб, не кипятись! – Фернандо с тоской пытался остановить фонтан негодования своей девушки, – лучше забери меня… Как-как – на мотоцикле! Я возле своего домика. Ну, пожалуйста, Деб!

– Хорошо! Жди! – связь отключилась, и Фернандо тут же расцвёл, вновь взяв гитару, запевшую гораздо веселее. Дебора на мотоцикле, вечеринка… Нет, жизнь сегодня положительно прекрасна!

Дебора… Яркая, темнокожая мулатка с дерзкой стрижкой на чёрных кудрях; в меру драные джинсы и дерзкие майки в кислотных тонах довершали эпатажный образ. Они вместе учились в Академии Острова – типичной городской средней школе. Среди девчонок в школе Фернандо был притягателен, как магнит. Его принадлежность к богатой семье Мартинес весьма поднимало парнишку в глазах окружающих, кроме того, было в нём некое обаяние… Сам Фернандо понятия не имел, что это за обаяние, но решил – раз уж так, то он себе цену знает и девушку выберет лучшую из лучших!

Вскоре он понял, что лучшей девушки, чем Дебора Соул, не найдётся на всех Островах. Яркая, эффектная, непредсказуемая бунтарка, она отшивала липнувших к ней парней с безжалостностью амазонки. Сорвать с её губ поцелуй было, пожалуй, потруднее, чем поймать песчаного геккона, который, как известно, больно кусается, и Фернандо твёрдо решил, что завоевать эту крепость для него – дело чести. Следующие недели он старательно срывал уроки игрой на гитаре и украшал школьные стены кричащими граффити: «Деб – классная!!» «Деб ♥». Решающую победу Фернандо обеспечила его последняя эскапада с потопом в школе. Никогда ему не забыть эпично плывущие по коридору учебники и прочие вещи из школьных шкафчиков, равно как красного от ярости директора и счастливых учеников! Вся Академия в тот день осталась без занятий, а его класс – без контрольной. Только парень собирался, следуя примеру остальных учеников, покинуть школьный двор, чтобы пойти куда-нибудь… как вдруг чьи-то цепкие руки затащили его в кусты. И не успел Фернандо испугаться (директор?! завхоз?! его раскрыли?!), как увидел перед собой такое притягательное, восхищённое личико Деборы.

– Я знаю, что это сделал ты! – только и прошептала она, после чего без колебаний САМА подарила ему Настоящий Первый Поцелуй!

Весь оставшийся день они провели вместе – купались и загорали на красивейшем песчаном пляже «Жаркие пески». Помнится, Фернандо отыскал потрясающую ракушку и, конечно же, подарил её Деб. Потом они поймали того самого геккона и долго измывались над его попытками убежать – хотя потом всё равно отпустили ящерку. Уже под вечер Фернандо попытался сорвать ещё один поцелуй, однако получил такую затрещину, что малость ошалел. Да как так?!. А Деб, эта плутовка, лишь посмеивалась, глядя на него исподлобья – мол, только попробуй…

И с того дня начались их отношения – захватывающие, как американские горки. Они то и дело ссорились и даже дрались – пощёчины сыпались со всех сторон – но потом всё-таки мирились: Фернандо не скупился на неожиданные сюрпризы и вызывающие выпады. Их поцелуи случались всё чаще – на пляжах, на огромном утёсе в лучах заходящего солнца, на кладбище в полнолуние, куда Дебора как-то затащила его разнообразия ради… и вскоре большинство из них стало происходить далеко не по инициативе Деб.

Фернандо обожал этот момент, когда напряжённое, воинственное тело его девушки от поцелуя становилось мягким, словно воск, и голова покорно ложилась на его плечо, и жаркие губы жадно раскрывались, впуская его в себя… Она покорялась! Впрочем… покорность в поцелуе ещё ничего не означала, уже в следующий миг Дебора могла вспылить, или уколоть его, или же специально начать флиртовать с кем-то другим, просто, чтобы его позлить. С ней никогда нельзя было быть уверенным ни в чём, но и никогда не было скучно. Именно это в ней Фернандо и нравилось.

Шум приближающегося мотоцикла оторвал Фернандо от гитары. У Деб был настоящий мотоцикл «Хам-лоу», где можно поместиться вдвоём; парень тоже мечтал о таком, но его годового карманного заработка не хватало даже на убогий школьный байк.

– Ну?! – Дебора требовательно остановилась в двух шагах, – не мог одеться приличнее?! И долго ты тут сидеть собираешься?!

– Допустим, – Фернандо ухмыльнулся, показывая на местечко рядом с собой, но Деб и пальцем не шевельнула.

– Пошли! – приказала она, упирая кулаки в свои крутые бока… и Фернандо вдруг остро ощутил, как сильно он её хочет! Вот прямо сейчас, прям здесь, на песке… или в домике, на полу!.. И плевать на все запреты!

– Эй, ты чего?!! Руки убери!!! – очередная пощёчина буквально оглушила его. Чёрт! Дебора явно не была настроена на романтику. Фернандо с сожалением оглядел уединённый домик – ласковые пальмы, море, и до оживлённых улиц так далеко! И почему ему это раньше в голову не пришло?! Надо будет обязательно привести её сюда позднее…

– Мы уже опаздываем! – Дебора решительно зашагала к мотоциклу и закинула на него ногу, ожидая, когда Фернандо усядется сзади. Фернандо обожал их совместные поездки на этом мотоцикле. Он всегда садился позади Деб, но это ничуть не расстраивало парня – ведь так он мог сколько угодно прижиматься к ней всем телом, обнимая её. А кроме того, скорость, от которой захватывает дух, и ветер!..

Фернандо никогда прежде не бывал дома у своей подруги, хотя и знал, что у Деборы довольно большая семья. Её брат Илайя учился в той же школе в параллельном классе и был довольно замкнутым, молчаливым подростком, не любившим большие компании; Фернандо редко пересекался с ним. Ещё реже он видел двух младших братика и сестрёнку Деб – Бакари и Кэтрин, они учились в начальных классах. Кэтрин и сейчас ещё оставалась маленьким, пухлым ребёнком с непослушными кучеряшками, а вот Бакари знатно подрос, превратившись в весёлого, спортивного паренька.

Семья Соул считалась довольно богатой, их небольшой, но достаточно уютный дом стоял прямо на главной улице, в окружении пальм. Едва войдя в гостиную, Фернандо чуть не присвистнул – ого! Да здесь, похоже, собрались все знатные подростки Тринити! Здесь и Мартин Пеппер, и Джек Хофман, и Твикки Марли… и конечно же, его сестрица, безнадёжно влюблённая в него Луна Марли!

– Привет, Фернандо! – улыбка до ушей, золотистые кудри – Софи Грэнс, ещё одна бегающая за ним одноклассница, отчаянно махала ему ручкой. Фернандо сдержанно поприветствовал её… Твою Ламу, да это же сама Лилани Кеана, дочка губернатора!!! А, впрочем, губернатор Кай Кеана жил как раз напротив «Акульей хижины».

– Дети! Лимонад и торт! – в гостиную вплыла дородная миссис Соул – добрейшая, необъятная дама негритянских кровей. Всё семейство Соул были мулаты, чем сильно выделялись среди остального населения Тринити. Позже Фернандо узнал, что супруг Долорес Соул, отец Деборы и прочих детей, погиб несколько лет назад в результате несчастного случая.

Затрещали дудочки и трещотки, день рождения был отмечен, и гости кинулись уплетать торт. Заводной весельчак, юный Бакари с наслаждением вертелся в центре общего внимания.

– Милый мой братик! – Дебора неожиданно встала, снимая с плеча гитару, – я и Фернандо приготовили тебе подарок!

– Подыграй мне и подпой! – тихо прошипела она, пихнув в бок ошалевшего Фернандо, и ударила по струнам.

За что ещё Фернандо любил Деб, так это за её музыкальность – музыка для неё значила столько же, как и для него, играть с ней было одно удовольствие. Дебора била по струнам со знанием дела, её голос, хоть и не очень звонкий, но весьма обворожительный, с манящей хрипотцой, возбуждал… Песня (сочинённая Деборой и подхваченная импровизацией Фернандо) отзвучала, вызвав фурор – аплодировали все, даже Лилани сделала пару хлопков, а затем настала пора танцев. Погас свет, включилась музыка, всё пришло в весёлое движение. Фернандо отплясывал, разумеется, с Деб.

– В среду в школе бал, ты пойдёшь со мной? – спросил парень, лихо кружась вокруг задорной мулатки – Деб всегда задавала бешеный темп в танцах.

– Разумеется! – последовал насмешливый ответ, после чего чертовка так лихо закружила вокруг его руки, что Фернандо чуть не упал, пытаясь её поймать.

И в этот момент, когда всё складывалось прекраснее некуда, и ничего лучшего даже желать не хотелось – в этот самый момент в гостиной появилась… ещё одна Соул.

Она зажгла свет, и все танцующие замерли. Позже Фернандо мучительно вопрошал судьбе – зачем, ну, зачем ОНА возникла тогда в той комнате, перевернув всё в жизни?! Ведь было так хорошо!..

– Дени! – именинник, маленький Бакари, кинулся к ней. Юная женщина расцвела, обнимая братишку. Она была несказанно красива – в длинном вечернем платье, с высокой причёской. Она, видимо, вернулась откуда-то с другого торжества – а, может, с другой планеты? Струящийся кремовый шёлк так подчёркивал её шоколадную кожу, а жемчуг улыбки сверкал!..

Острая боль в боку внезапно стряхнула Фернандо с небес – это Дебора со всей силы заехала туда локтем.

– Хватит пялиться на мою сестру! – зло прошипела она.

– Больно! Совсем сдурела?! – попытался защититься Фернандо, но без особого эффекта. Так юный Мартинес узнал, что у его девушки не одна сестра, а две. Просто старшая, Дениза Соул, уже давно закончила школу.

Дени хотела скромно удалиться, но самые младшие из семьи – Бакари и Катрин – буквально повисли на ней:

– Дени, спой! Спой, Дени!

Оживился даже кто-то из гостей:

– Эй, да вы же Шайни Шелл! Та самая Шайни Шелл!

– Верно! – Дени смущённо заулыбалась, и Фернандо снова был поражён – такая ослепительная и такая скромница!

Теперь уже все гости переполошились:

– Спойте! Спойте нам! Шайни Шелл, спойте нам!

– Ну, хорошо, – Дени слегла прокашлялась, тут же собравшись, как на сцене. Повисла полная тишина. И в этой тишине медленно, тягуче, зазвучал великолепный голос – густой и сладкий, словно патока и нежный, будто шёлк.

Дени пела. Пела просто, безо всякого аккомпанемента, но её голос говорил каждому сердцу больше, чем тысячи слов любви. Фернандо казалось, что весь мир куда-то исчез – он унёсся в страну снов, в волшебный, чувственный рай, где была лишь Дени. Вот она, сила голоса! А к этому голосу ещё и такая красота – полная, раскрывшаяся красота женственности, словно только что распустившаяся чайная роза!..

Дальше праздник продолжался, как в тумане. Дени испарилась, Фернандо в потрясении плюхнулся за барную стойку, налив себе лимонада. На приглашение Деборы потанцевать ещё, он ответил решительным отказом, сказав, что устал.

– Ага, устал! – насмешка Деб была злее и горше, чем перец, но Фернандо словно и не расслышал её.

Дениза Соул… Шайни Шелл… Почему он никогда раньше не слышал её пения? Похоже, что все вокруг давно знают, кто такая Шайни Шелл, и лишь он один не знал…

Между тем, танцы продолжались. Фернандо даже не видел, куда делась Деб, но вот, в гостиной вновь возникла ОНА! И у Фернандо словно разум помутился: Дени ОДНА, стоит у стены, наблюдая за праздником, а из стереосистемы как раз зазвучал медленный танец!.. Ошалев от собственной наглости, парень даже не помнил, как он преодолел расстояние от барной стойки до прекрасной дамы.

– Позвольте позвать Вас на танец! – в восхищении выдохнул он. И ответом ему стала ослепительная – о, нет, сияющая словно тысячи солнц улыбка!

– С удовольствием.

Они мягко кружили посреди гостиной. Гости вокруг в изумлении оборачивались, перешёптываясь – ну и наглец этот Мартинес, вот это да! Фернандо было плевать. Сейчас он держал в объятиях прекраснейшую из женщин, и пусть его руки всего лишь робко огибали её талию, завёрнутую в нежный шёлк. Зато он ощущал её тело так близко – её тепло и тропический мускусный аромат окутывали подобно облаку, сводя с ума. Дениза была выше почти на голову, Фернандо видел вблизи лишь её точёную, гордую шею да ямочку у ключиц – с каким наслаждением он покрыл бы её поцелуями!.. Нет, он решительно рехнулся!

Музыка кончилась.

– Спасибо большое, – Дени нежно пожала его руку, улыбнулась и тут же удалилась вверх по лестнице на второй этаж, на ходу извлекая из ушей крохотные серёжки с бриллиантами. А Фернандо словно низвергли с райских небес в пучины ада – для него этот танец был ВСЕМ!.. а для неё лишь актом вежливости. Кто он?! Всего лишь подросток, школьник, дружок её младшей сестрёнки!..

Внезапно кто-то грубо схватил его за плечо и силой толкнул к выходу. Дебора! Она сунула ему в руки его гитару, распахнула входную дверь и чуть не скинула Фернандо со ступенек крыльца.

– Пошёл вон!!!

Никогда ещё парень не видел свою девушку ТАКОЙ! Она походила на разъярённую тигрицу, её глаза сверкали дикой яростью.

– Дебора…

– ВОН!!! – выкрикнув это слово, словно рёв в ночи, Дебора хлопнула дверью; сквозь прозрачные створки окон Фернандо видел, как она побежала по лестнице наверх – очевидно, в свою комнату. О, Боже, какой же он дурак!!!

Возвращение домой было унылым. Откуда ни возьмись, закапал прохладный дождик, который к концу пути вымочил его до нитки. Ещё на подходе к дому Фернандо заметил, что в «Акульей хижине» творится какая-то суета: две лишние машины стояли на парковке перед входом, почти везде в окнах горел свет, все бегали, смеялись… А затем он услышал до боли знакомый смех, узрел приметные силуэты – о, нет! Его кузены приехали из своих интернатов! Вон те, двое, громко ржущие у крыльца – без сомнения, Адриан и Хосе, а худощавая фигурка, мелькавшая в окнах гостиной – конечно же, Марсия.

Кошмарное завершение такого чудесного дня.