Читать книгу Искра в сердце - Наталья Валерьевна Лайдинен, Наталья Лайдинен - Страница 5

Именам не стереться.

Даже в черной пустыне —

Пламенеет свеча.

У меня через сердце

Льются слезы Хатыни,

И чужие младенцы

В моем чреве кричат…

Обгоревшие кости

Жаждут поминовенья!

Их мольба леденит.

Горький дым Холокоста —

Всем набат от забвенья:

Это очень непросто —

Оставаться людьми.

К ответу наше поколенье требуют

Все узники, чьи души высоки:

Мне разрывают сердце трубы Треблинки,

Освенцима свинцовые тиски!

О, сколько вас, доныне неоплаканных,

Зарытых в рвах, пропавших в лагерях!

Иду за вами – темными бараками,

Где безнадежность, отчужденье, страх.

Спускаюсь в бездну ужаса кромешную,

И рассыпаюсь пеплом из печи.

– Скажите миру правду безутешную,

Чтоб не рождались снова палачи.

Вновь крик летит из душегубки газовой:

– До повторенья катастрофы шаг! —

Предупреждают те, кому обязаны

Мы радостной возможностью дышать.

– Не допустите повторенья, правнуки! —

Мы отвечаем строгому суду

И каждый миг стоим на вахте памяти,

Предотвращая новую беду.

В нас прошлое живет непредсказуемо:

Однажды отзываются в сердцах

Все войны, испытания, безумия,

Вновь пробуждая позабытый страх.

Чужие всхлипы горькою оскоминой

Застыли в глотке, не дают уснуть.

Читаю в судьбах древнюю историю

И прохожу с другими трудный путь.

Мне эта правда день и ночь мерещится,

Воспоминанья предков бьют в набат.

Так состраданье – подвиг человечности —

Предотвращает новый всплеск утрат.

Весенний день – ни мира, ни войны,

На фронте дар случайный – передышки,

Ты вдруг оглох от этой тишины

И только листья на березах слышишь.

Мальчишка, за тобою целый взвод,

Броня горит и плавится на танках.

…Тебя душа к поэзии зовет

И не желает помнить об атаках.

Вдали от дома и родной семьи,

О чем-то грезишь, сердцем отдыхая,

Летят стихи неровные твои —

Бездомных птиц испуганная стая.

А ночью грянет бесконечный бой,

И ангел смерти будет снова рядом,

Но ты храним счастливою судьбой

И Тем, чья близость, – высшая награда.

Так предначертано заранее

Небесной книжною судьбой:

Когда стреляют по Израилю,

То попадают в нас с тобой.

И наши города разрушены,

И наша льется кровь везде:

Не оставайтесь равнодушными

К сегодняшней чужой беде!

Тот, кто ракетами не брезгует,

Готовит смерть для остальных.

Горящие дома еврейские

Предупреждают всех живых,

Что перед Богом мы ответчики

За маленький и хрупкий мир.

Стреляют вновь – по человечеству!

Очнитесь, будьте же людьми.

Я как будто застряла где-то

И вернуться хочу скорей

Из объятых пожаром гетто,

Через трубы концлагерей.

Там, со всеми, кто был раздавлен,

Перемолот, сожжен в труху,

Часть судьбы моей – боли давней —

Перед вечностью на духу.

В каждом сердце – беды осколок,

Нам расстрельные рвы тесны.

Как же труден, тернист и долог

Покаянный путь у страны!

Мы доныне несем расплату

За забытые имена.

Может быть, в поколенье пятом

Будет память воскрешена.

К справедливости, а не мщенью

Призывает огонь свечи.

И за всех я прошу прощенья,

Кто сегодня, стыдясь, молчит.

Не сходя с оскверненной земли,

Я к тебе через мысли летела.

…Озирая костры и расстрелы

Желтоватые звезды взошли.

Постижения глубь холодна,

Затихает в ночи гомон птичий.

Искупленья свершился обычай

Опустилась на мир тишина, —

Захоронены в ней голоса,

От скорбей замолчавшие струны,

И будить их до времени трудно,

Прошлым вехам судьба – угасать.

Но тебя я во тьме различу,

Наполняя пространство звучаньем,

Поборю непрерывность молчанья,