Читать книгу Муж в черном скафандре - Наталья М - Страница 13

Мы стали ругаться все чаще, и Гена периодически уезжал к себе на квартиру. Даже не помню, сколько раз это было. Потом он возвращался, снова любовь и снова все хорошо. И так по кругу. Однажды весной, когда я была на третьем месяце, он тоже психанул и ушел. Уже не помню, из-за чего – столько у него было причин, что у меня в голове они уже перепутались.

Когда я услышала пьяный голос по телефону, это был удар. Я жду от него ребёнка, он знает моё отношение к алкоголю и делает такое!!! И у меня, и у папы были проблемы со спиртным. Да, мне довелось в юности попасть даже в эту трясину, но я выбралась. Поэтому для меня алкоголь был неприемлем ни в какой степени. Гена мог до этого выпить иногда пару рюмочек, но на этом все заканчивалось. А тут по его голосу я поняла, что случилась катастрофа.

Я решила порвать все отношения, о чем ему и сказала. Для меня рухнул мир. Пару дней я выдержала, а потом поняла, что надо проверить, как он там. Душа болит, ну не могу я бросать людей в беде. Позвонила. Естественно, ситуация только ухудшилась, он уже еле ворочал языком и почти не соображал. Как я могла не помочь? Поехала.

В первый раз я вытаскивала его в его же квартире, ночевала там. Сначала пришлось долго ловить его по улице и уговаривать на лечение, потому что к приезду врача Гена уже пошёл по дворам искать водку. Я сильно плакала, потому что не знала, что делать. Хорошо, что мне помогала его квартирантка – оказалось, что девочка знает, где его искать. Тоже повод для раздумий. Уговорить вернуться удалось только одним способом: пообещать, что дома нальем. Тогда мы все-таки поставили ему капельницу, с горем пополам. И тут выяснилось ещё одно чудесное обстоятельство – на него не действуют снотворные!

Это был кошмар. Вместо того, чтобы спать, он постоянно бегал в туалет и курить, игнорируя запрет врача на сигареты. А никотин снижает действие лекарств.

Кое-как мы переночевали – рыцарь на обмоченном диване, а я рядом на кресле, свернувшись в клубок и постоянно подскакивая. На следующий день он вроде начал выкарабкиваться, и я уехала на работу. Факт состоит в том, что у него начались последствия – отказал язык и он еле-еле говорил. Пришлось вызвать скорую и врать врачам, что трепануло давление.

Мне было жутко стыдно, ведь даже не медику было совершенно понятно, в чем дело, хотя перегара уже не было – капельница все вымыла. То ли меня доктор пожалел, то ли его, но он все понял, а написал про давление. Потом ещё были нервы в больнице – возьмут или выгонят (на работе обязательно нужен больничный, он ведь не мог выйти на службу). К счастью, его положили, и я наконец вздохнула с облегчением – человек под присмотром врачей. А я больше не хочу его видеть, я чувствовала себя преданной.

Конечно, долго он не пролежал, сбежал из больницы. Он был слишком бурным для больницы, не мог долго выносить тишину палаты. Сначала мучился чувством вины, встречал меня по дороге с работы – я ведь мимо этой больницы ходила. Просил прощения, обещал… Простила… Потому что любила. Потому что обещал. И ведь ребенок, его же надо растить, как я одна… А потом снова понеслось – оскорбления и унижения между нежностью и заботой…