Читать книгу Хрустальная тайна - Наталья Олива - Страница 4

Рене де Монтер, потомок знатного аристократического рода, уходящего своими корнями в далёкий XVI век, стоял у окна и любовался видом на парк в стиле «А-ля-Людовик». Господин де Монтер обожал своё поместье и, хотя жил в Париже, старался бывать здесь каждые выходные. Он нанял толкового управляющего, стараниями которого поместье всё ещё оставалось на плаву. Однако с каждым годом содержать родовой замок становилось всё труднее: его годовое обслуживание с обязательными отчислениями в исторические фонды составляло что-то около десяти процентов его стоимости, и господин де Монтер всё чаще стал задумываться о продаже замка.

В свои пятьдесят он был одинок. Авиационная катастрофа, произошедшая двадцать лет назад, лишила его семьи и наследников. От помешательства его тогда спасло увлечение коллекционированием предметов искусства и старины, которое впоследствии переросло в безудержную страсть. Эта страсть требовала немалых вложений, но де Монтер никогда не скупился. Он готов был заплатить огромные деньги за заколку Жозефины Богарне, древний манускрипт или карту. В его коллекции можно было увидеть редкие ювелирные украшения, принадлежавшие некогда известным людям, столовые приборы из фарфора и серебра, стоявшие на обеденных столах коронованных особ.

Посуда, кстати, была особой гордостью коллекционера. Он собирал сервизы. Вот и сегодня он ожидал гостя и очень нервничал. От того, что тот скажет, зависит, получит ли он ещё один предмет из легендарного хрустального сервиза. Цена его не заботила. Ради того чтобы заполучить все хрустальные предметы этого сервиза, он готов был продать даже родовое поместье, тем более что после его смерти его замок некому будет унаследовать, поскольку род де Монтер пресечётся.

О том, насколько безудержным было его стремление иметь вожделенный сервиз, свидетельствовал и тот факт, что господин де Монтер готов был преступить закон. Раньше он никогда не позволял себе приобретать предметы даже с малейшим намёком на их криминальную историю. Он покупал только «чистые вещи» у известных коллекционеров и частных лиц. Однако сегодня он ни перед чем не остановится: не важно, что очередной хрустальный предмет специально нанятые им люди обнаружили в одном из российских музеев. Кувшин Марии Антуанетты будет принадлежать ему. В конце концов, справедливость должна восторжествовать: этот сервиз принадлежал французской королеве, следовательно, должен находиться во Франции.

Когда де Монтер впервые увидел коллекцию хрустальных приборов из «Сервиза Королевы», он был очарован их красотой. Владелец сервиза Анри де Люзас был известным искусствоведом. Поговаривали, что он имеет прямое отношение к династии де Бурбон, и хрусталь достался ему по наследству от его венценосных предков. Но сам он по этому поводу только отшучивался. Изначально сервиз состоял из шести парных предметов. Из них до Люзаса дошли всего четыре, и ни один не был парным: графин для вина, бокал, креманка и ваза для фруктов. Пятый предмет – хрустальный стакан – Люзас выкупил из частной коллекции. Просьбу де Монтера продать все пять имеющихся в наличии предметов сервиза за фантастическую цену он вежливо, но твёрдо отклонил. В запале де Монтер в присутствии нескольких свидетелей пообещал, что найдёт недостающую часть сервиза, чего бы это ему ни стоило, и утрёт нос де Люзасу. Все восприняли это заявление как пари.

Вот именно с тех пор де Монтер и потерял покой. Была в этом хрустале какая-то магия, нечто мистическое, что лишало его сна. Хрусталь стал сниться ему, но самым удивительным было то, что сны повторялись с определённой периодичностью лишь с небольшой разницей в деталях. Всегда одно и то же: он стоит в своём кабинете возле окна, раздаётся стук в дверь. Входит прекрасная молодая женщина в великолепном платье эпохи Людовика с подносом в руках и, не проронив ни слова, подходит к нему. На её подносе стоит хрустальный предмет. Де Монтер с волнением берёт его в руки. Женщина, поклонившись, уходит, произнеся одно единственное слово: «Goodbye». Первый раз она принесла ему бокал.

Именно хрустальный бокал и стал первым предметом, положившим начало коллекции. Де Монтер купил его на аукционе, находясь в деловой поездке в Нью-Йорке совершенно случайно. Ну не чудо ли? О том, что из этого хрустального бокала пила сама французская королева, ни устроители аукциона, ни владелец, выставивший этот лот на продажу, по всей видимости, даже не догадывались. Иначе стартовая цена была бы раз в десять выше заявленной. Де Монтер предложил сразу такую сумму, что никто больше не стал бороться за этот лот. Когда он сообщил о своём приобретении де Люзасу, тот сначала не поверил. Однако после предъявления результатов экспертизы, которую предусмотрительно провёл де Монтер, ему пришлось признать подлинность бокала. Естественно, что Люзас предложил его продать и, конечно, получил отказ. Так между коллекционерами началось соперничество.

Буквально на следующую ночь, после того как хрустальный бокал занял своё место в замке, прекрасная незнакомка снова пришла к нему во сне. На этот раз она была одета в другое платье, а на её подносе стояла ваза для фруктов. Когда ваза оказалась в руках де Монтера, женщина, поклонившись, ушла. На прощание она сказала: «Au revoir». Ошеломлённый коллекционер понял, что следующим предметом сервиза станет ваза для фруктов, а найдёт он её во Франции. Когда внезапно возникли дела в Нанси, он уже не сомневался, что именно в этом городе найдёт интересующий его предмет. Так и случилось. Ноги сами привели его на антикварный рынок. Именно там де Монтер и купил вазу, которая стала вторым предметом в его коллекции. Затем в ней таким же образом появились стакан, креманка и графин для вина. Все предметы достались ему без особого труда, по чудесной подсказке прекрасной незнакомки. Де Монтер решил, что это сама Мария Антуанетта помогает ему, и если это так, то он просто обязан собрать весь сервиз воедино. Это убеждение постепенно переросло в манию. Коллекционер стал одержим этой идеей, которая превратилась в смысл его жизни.

Почему она обратилась именно к нему, чем он заслужил такую честь? Этот вопрос не выходил из головы, и чтобы найти хоть какое-то вразумительное объяснение, он засел за изучение истории своего рода. Оказалось, что его четырежды прабабка была фрейлиной Марии Антуанетты и её близкой подругой. Участь её была страшна: её растерзала беснующаяся революционная толпа. Это обстоятельство, о котором де Монтер ничего раньше не знал, и явилось, вероятно, тем поводом, который позволил королеве обратиться к нему. Других объяснений своим снам он не находил. Теперь возник другой вопрос: для чего ей понадобился сервиз? Всё это будоражило его воображение, и Монтер решил спросить об этом саму королеву. Однако во сне он не мог этого сделать, поэтому стал каждую неделю посещать Малый Трианон. О том, что Мария Антуанетта обожала этот дворец, знали все. И о том, что дух несчастной женщины не смог расстаться с местом, где она была так счастлива, тоже известно. Служители музея неоднократно видели её в садах Трианона, где она при жизни проводила почти всё свободное время. Де Монтер стал ходить сюда в надежде, что призрак королевы предстанет перед ним, и он получит ответ на свой вопрос: для чего он должен собрать сервиз? Однако она являлась ему только во снах.

Когда прекрасная королева, как называл её де Монтер, пришла к нему в очередной раз, на её подносе стоял хрустальный кувшин для воды. «До свидания», – услышал мужчина на прощание и проснулся. Значит, следующим предметом его коллекции станет кувшин, и находится он в России. Это такая огромная страна! В ней тысячи частных коллекций и не меньшее количество музеев. Искать кувшин в России – всё равно, что искать иголку в стоге сена. К поиску кувшина господин де Монтер решил подключить своего старого друга и душеприказчика Жана Зиновьена, который имел русские корни и сохранил весьма широкие связи в России. В его распоряжение были предоставлены солидные финансовые средства и неограниченная свобода действий, имеющие одну единственную цель – найти хрусталь, где бы он ни находился, и доставить его во Францию.

Мысли мужчины прервал управляющий, который пришёл сообщить о том, что долгожданный гость прибыл и что он не один. Господин де Монтер пригласил посетителей в кабинет.

– Прошу, господа, присаживайтесь, – хозяин указал на кресла возле старинного камина. – Сигару? – предложил он.

После того как гости закурили свои сигары, Рене де Монтер обратился с вопросом, ответ на который так хотел получить.

– Я так понимаю, мсье Зиновьен, у вас для меня есть важная информация?

– Вы не ошиблись, иначе я не сидел бы сейчас перед вами. Позвольте мне представить вам Виктора Славина. Я о нём рассказывал. Именно он будет руководить операцией в России.

Славин молча кивнул. За всё время он не произнёс ни одного слова. Это был высокий мужчина средних лет, брюнет с огромными чёрными глазами. На собеседника он смотрел пристально, не отводя глаз, и выдержать долго его взгляд было нелегко.

– Мсье Славин, – обратился к гостю де Монтер, – мсье Зиновьен мне уже рассказал о вас. И поскольку я плачу немалые деньги, мне хотелось бы услышать от вас лично о плане, который вы намерены осуществить по интересующему меня делу. Насколько вы уверены в успехе предприятия?

– На девяносто девять процентов, и говорю вам об этом прямо. Один процент я оставляю на случай форс-мажора.

– Мсье Славин шутит, он не провалил ещё ни одной операции, – поспешил успокоить собеседника Жан Зиновьен. – Третьяковка и Эрмитаж – его визитные карточки.

– Если можно, подробнее.

– Хорошо, – согласился Славин. – Вожделенный предмет находится в фондохранилище. И это обстоятельство облегчает нам задачу и увеличивает наши шансы в разы. Деньги творят чудеса! Он незаметно покинет фонды, и его исчезновение обнаружат только через несколько лет. А учитывая национальную черту, именуемую «разгильдяйство», вполне может быть не обнаружат вовсе.

– Что же это за музей?

– На этот вопрос я не могу вам ответить, мсье де Монтер. Тайна местонахождения интересующего вас предмета – это гарантия того, что вы не откажетесь от моих услуг, и козырь в моих руках: если мы не договоримся сейчас о цене, вы не сможете передать этот заказ другому исполнителю, а вот я смогу предложить товар любому коллекционеру. Смею утверждать, что в желающих недостатка не будет.

– Вас беспокоят гарантии, понимаю. А какие гарантии вы можете дать мне, мсье Славин?

– Пока желанная вещь не окажется в ваших руках, я не возьму с вас ни копейки. Кроме, разумеется, тех денег, которые понадобятся мне для подкупа хранителей фонда и на текущие расходы. С вами мы заключим письменный договор, который будет храниться в нотариальной конторе вашего друга мсье Жана. И как только он засвидетельствует получение вами заказа, вы перечислите на мой счёт всю причитающуюся мне сумму в полном объёме. Вас устроит такая гарантия, мсье де Монтер?

– Да, вполне. Мы можем приступить к составлению договора.

– Все бумаги уже готовы, – Зиновьен положил на журнальный столик несколько листков, – требуется только внимательно их изучить и, если вас всё устроит, поставить подпись.

– О, вы предусмотрительны, мсье Жан.

– Я ведь ваш нотариус и доверенное лицо, и я заинтересован в том, чтобы права моего клиента были соблюдены.

– Да, и ещё один момент, мсье де Монтер, – Славин отложил в сторону недокуренную сигару, – если, получив предмет, вы решите оставить меня без вознаграждения, информация, где находится музейный экспонат, немедленно окажется в компетентных органах. Шутить со мной не советую. Я на таких делах съел не одну собаку.

Когда все бумаги были подписаны и Виктор Славин ушёл, де Монтер обратился к своему другу:

– Я не могу избавиться от ощущения тревоги и того, что совершил ошибку. Не стоило доверяться этому русскому, да ещё к тому же питающемуся собаками.

– Дорогой Рене, вы успокоитесь, когда услышите имена известных всей Франции коллекционеров Жана Вальяна и Клода Кампо?

– Что? Они имели дело со Славиным?

– Да, иначе в их коллекциях не было бы тех вещей, которых уже нет ни в Третьяковке, ни в Эрмитаже. А собак он не ест, это просто образное выражение, означающее, что он опытный человек в делах такого рода.

– Но договор! Если он всплывёт…

– Не всплывёт, – перебил своего собеседника Жан Зиновьен, – вышеперечисленные господа так же, как и вы, заключали подобные письменные соглашения, чтобы обезопасить себя от мошенничества. Ведь мы не указываем в договоре, что Виктор Славин обязуется выкрасть для вас музейный экспонат. По договору он просто посредник и обязуется приобрести для вас ценную вещь у русского коллекционера. И только. Как говорят в России, «комар носа не подточит». Чего вы опасаетесь, Рене? Если операция сорвётся, вы, конечно, потеряете некую сумму. Но в сравнении с тем, что вы могли бы потерять, эта сумма – сущие копейки. Согласитесь. И потом, если операция всё же сорвётся, я тут же уничтожу бумаги, чтобы даже намёка не было на вашу связь со Славиным. Или вы сомневаетесь в моей порядочности и преданности вам?

– Что вы, что вы, Жан! Как вам такое в голову пришло? Мы с вами уже более двадцати лет ведём совместные дела, и за это время вы ни разу не дали мне повода усомниться в вас.

– Тогда считаю эту тему закрытой. Уже завтра я переведу, с вашего разрешения, разумеется, определённую сумму на счёт Славина, и всё, что вам останется, это ждать.

Собеседники ещё немного поговорили и распрощались. Рене де Монтер подошёл к окну и открыл его. Лёгкий ветерок зашуршал в складках портьер, вместе с ним в комнату ворвался птичий трезвон. «Как хорошо вам, птички. У вас нет никаких забот, – подумал де Монтер. – Вы всегда счастливы и веселы. И у меня тоже скоро появится повод для радости. Представляю себе, как удивится Люзас, когда увидит хрустальный кувшин! Это будет настоящий триумф, поскольку кувшина в коллекции де Люзаса нет, и никто из коллекционеров даже представления не имеет, где находится его парный близнец и сохранился ли он вообще». Угрюмое лицо Монтера озарила счастливая улыбка.