Читать книгу Янтарный вамп. Роман. 2006-2019 - Наталья Патрацкая - Страница 2

На газоне стояла сухая трава, коротко подстриженная. Листья на деревьях лениво шевелились в легких порывах ветра. Вода со свинцовым оттенком тихо отражала аналогичное небо. Середина лета собственной персоной бродила по земле, и рядом с летом ходила я, и я находилась в зените молодости.

Походка моя еще легка, но уже не суетлива, я много знаю и обладаю пока еще неплохой памятью. Фигура под одеждой не манит, но и не отталкивает. Это ситуация в значительной мере зависит от выбранной одежды. За мной струится тот запах духов, которые мне подарил последний мой мужчина. Я – нормальная девушка по имени Анфиса Фирсова, молодая женщина с рыжими волосами. И я с тоской посмотрела на берег городского пляжа и не заметила загорающих людей, значит, они не заметили, что идет середина лета и середина моей жизни.

Недалеко от меня, за прибрежными кустами сидел на скамейке независимый детектив Илья Мусин. Он пил воду, вот и сидел на берегу пруда, который на карте называют рекой, но все в городе его называют городской пруд.

Рыжеволосая девушка привлекла внимание Мусина. Он невольно вздрогнул, ему показалось, что с ней он еще встретится. Он слегка видел мужчины, лежащего в траве. Загорает мужик и ладно. Детектив медленно ушел с пляжа по берегу пруда. Рыжеволосая девушка его, вероятно, не заметила.

Он шел и думал, что надо бы найти событие, например ограбление банка. Дано: сожженный автомобиль инкассаторов, исчезнувшие мешки с деньгами, живые инкассаторы, чьи показания не совпадают. Кому-то нужны были деньги в большом количестве. Ему нужно для счастья 1.5 миллиона рублей. Для этого банк грабить не надо, но эти деньги у него вряд ли появятся.

Короче, банк ограбили по большой необходимости. Как? Это дело следователей, их много подключится к этому делу. Разногласия по деньгам 55 миллионов рублей или 1 миллион рублей. Показали в новостях, что инкассаторская машина управляется из кабины шофера. Человек с деньгами сидит в сейфе. Пожар в машине тушится нажатием кнопки. Значит, шофер был дилетант.

Грабители вскрыли мешки, то есть они знали, как это сделать, потом на глазах у пешеходов, под их камерами телефонов, разбежались кто куда. Люди не пострадали, машина сгорела. А было ли ограбление или это реклама инкассаторской машины? В голове Мусина опять всплыл образ рыжеволосой женщины, он подумал, что с ней он еще встретится.

Я недавно прочитала СМС от Амона, моего бывшего гражданского мужа, слова в них были еще те. «Ты меня не заслужила!» – повторяла я вновь и вновь его слова из письма. Это надо как хорошо он выучил язык! Он написал такие суровые слова! Я глубоко вздохнула и нажала на педаль автомобиля. Машина рванула с места в карьер.

«Именно в карьер», – повторила я мысленно, останавливаясь у старого карьера и выходя из машины. Я недоуменно осмотрела окрестности. Людей нигде не было видно. Зеленая тоска охватывала меня волнами, которые накатывались на меня приступами тяжелейшего состояния обреченности. Я вздрогнула, посмотрела под ноги и отшатнулась от края карьера. «Обрыв не для меня, – вдруг подумала я, распрямившись, точно пружина. – Обрыв для него».

Гравий шуршал под ногами. Меня потащило к пропасти. Почва из-под ног уходила. Мне отчаянно захотелось жить. «Жить хочу!» – кричала душа, но меня никто не слышал. Я упала и замерла. Движение гравия прекратилось. Появилась слабая надежда на спасение. Я глазами искала любой выступ, чтобы зацепиться, чтобы не съехать в этот самый карьер.

«Ты меня не заслужила!» – всплыло в моей памяти. Пусть не заслужила, жила бы себе да жила. Я стала ползти медленно, как будто кто подсказывал телодвижения. Гравий колол тело. Пальцы болели. Я боялась ошибиться и упасть в пропасть, пусть не очень глубокую, но колкую и безвыходную, как сама ситуация.

Машина стояла в стороне от гравия, на застывшем куске бетона, и манила своим уютом. Гравий перестал сыпаться. Руки почувствовали старый бетон. Я встала на колени, потом поднялась на ноги. Я посмотрела на свой ободранный облик, села в машину, взяла распечатанное на принтере письмо.

«Чтобы приехала в среду ко мне! Мне еще нужно найти тебе замену! Вот и сиди одна до гробовой доски, а ко мне не лезь! Ты меня вообще не заслужила! Не тормози меня!» – писал Амон. Я перечитала два раза все слова и усмехнулась.

На письме появилась кровь из пораненных о гравий пальцев. Обида прошла. В сердце появилась пустота безразличия, а рваная одежда успокаивала. Я выжила, а это главнее слов, поэтому я пройду этот ад одиночества. Я слегка отъехала назад на машине, потом развернулась и остановилась.

Перед машиной стоял молодой человек в куртке цвета песка, со старым рюкзаком на плече и в высоких резиновых сапогах. Он измученно улыбался. Мне стало страшно, но я произнесла фразу: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», – после этих слов я открыла дверь незнакомцу.

Мужчина положил осторожно рюкзак на заднее сиденье и потом сел рядом со мной. От него несло запахом костра, пота, грязной одежды. «Да, машину пора помыть, а то только такие грязные мужики и просят подвезти», – подумала я.

– Мне до города, – заговорил молодой человек, – сколько возьмете?

– Жизнь, – мрачно выпалила я.

– Не смешно. Почему так дорого? Тогда я пешком дойду.

– У меня шутка такая. Довезу. Вы бедный, буду Вашим спонсором на одну поездку.

– Я не бедный.

– Кто бы говорил.

– Что с Вами? Вы вся в крови!

– Шла. Споткнулась. Упала. Кровь.

– Верю. Я заплачу. Вот, возьмите, – сказал мужчина и показал свою ладонь. На ладони сверкнул маленький кусок золота.

– Откуда он у Вас?

– Этот карьер был некогда прибыльным, гравий даже привезли, чтобы строить здесь, но потом карьер забросили.

– Золото – и забросили? Здесь столица рядом, а тут такой карьер с золотом, и рядом ни одного человека! Как так?

– Я передачу по телевизору смотрел про этот карьер. Сам не поверил, что рядом с городом золото добывают в этой глине. Ведь Вы чуть в карьер не съехали! Здесь скользкая глина, а гравий сверху привозной. Весна. Только снег сошел, вот Вас и понесло.

– Почему не стали меня спасать?

– Я видел, что Вы выползете, а я здесь уже накатался по глине, да и с гравием хорошо знаком.

– Золота много добыли?

– Нет. Золота здесь на самом деле практически нет.

– А то, что Вы мне дали?

– Считайте, что это самородок.

– Вам не жалко?

– Девушка, Вы меня спасете, если до дома довезете! Поверьте – это дорогого стоит. В таком виде ехать по городу опасно.

– Зачем сюда поехали?

– Романтики захотелось, но больше не хочу.

– У Вас есть жена?

– Бог миловал.

– А меня мой друг бросил официально, можно сказать, по паутине.

– И Вы из-за этого чуть сегодня не погибли?

– Да.

– Поехали ко мне! Я не злой! Я добрый! А золото я купил у местного золотодобытчика. Пропах я здесь костром и сам знаю, что пахну не лучшим образом. Это у Вас хорошие духи, и он показательно засопел носом.

– Тогда я зайду к Вам. Мне любопытно, а как Вы живете?

– У меня квартира в старом двухэтажном доме в столичном переулке. Дом принадлежал одной пожилой женщине, бывшей графини, я ее видел сам, когда был маленьким. У нее была тогда одна комната. Все печи в доме выложены кафелем, дом давно предназначен под снос. Нас уже четверть века снести обещают, а мы все в этом доме живем. Дом деревянный, да Вы сами его увидите, – и назвал адрес.

– Я знаю этот переулок, действительно старый переулок, исторический, можно сказать. Там еще хлеб продают.

– Лучше бы он не был историческим, тогда бы у меня была новая квартира с удобствами, а так мне надо идти в баню или в тазике мыться.

– Я подвезу Вас до вашего дома, но к Вам заходить не буду, Вы меня напугали.

Машину я остановила у старого двухэтажного дома. Из булочной, расположенной в этом доме, шел вкусный запах, который перебил запах костра. Мужчина с рюкзаком зашел в подъезд, словно исчез в деревянной пещере, так показалось мне. Я вышла из машины, зашла в булочную, а когда я вышла из магазина, то увидела того же молодого человека, но не с рюкзаком, а со спортивной сумкой, из которой выглядывал березовый веник. Он улыбался.

– В баню подвезете?

– Садитесь.

Я отвезла мужчину в баню, а сама поехала домой. Дома я залечила ранки, легла в ванну, отмылась от чужих запахов. Мокрые волосы закрутила в полотенце. Звонок прозвенел неожиданно громко.

– Я, я уже чистый! Заберите меня из бани.

– И я чистая, но с мокрыми волосами. Высушу – приеду за Вами. Где Вы взяли мой номер телефона? Как Вы узнали мое имя?

– У Вас в машине лежала стопка Ваших визиток.

– Уберу. А Вы кто?

– Независимый детектив Мусин, Илья Мусин.

Я подъехала к бане. На крыльце бани стоял неизвестный мужчина, но она заметила знакомую сумку в его руке. Теперь он был дважды известный. Стройный мужчина с идеальной стрижкой, с чистым лицом, в джинсах и ковбойке был необыкновенно привлекателен…

Независимо от возраста, я всегда ходила на тренировки, вот и на этот раз я пошла на обычную тренировку в спортивный клуб, но после тренировки меня почему – то слега покачивало от усталости. Я увидела березу и обхватила руками белый шелковистый ствол дерева.

Однако береза сама обхватила меня своими ветвями и вжала в ствол. Я оказалась в стволе дерева, и медленно села на нечто напоминающее сиденье, которое под моим весом пришло в движение. Сиденье вместе со мной стало медленно опускаться под землю, при этом увеличивался диаметр помещения. Я почувствовала торможение, сиденье остановилось. Меня окружал мраморный зал цилиндрической формы.

В какой – то момент времени перед моими глазами раздвинулись мраморные плиты, я увидела стекло, за которым находился туннель. В туннеле стояли лошади. Стекло медленно отошло в сторону вместе изображением лошадей. Я оказалась действительно в туннеле, где меня ждал мини – поезд. Я села в пустой вагон, поезд набрал скорость и устремился в неизвестность.

Я не успела придумать варианты места своего назначения. Поезд остановился без моего вмешательства. Я вышла из вагона, в котором было не более десяти кресел. В небольшой кабине не было машиниста, но поезд поехал дальше, словно не заметил отсутствия пассажира. Я оказалась на маленькой подземной станции без признаков жизни.

Вокруг царило запустение, которому было много десятков лет. Я невольно сжалась от страха и безысходности, не видя выхода из положения. Ржавый металл не радовал, с потолка сочилась вода и уходила вглубь земли. Под ногами хлюпали лужи, словно на рынке, где я была этим утром. Я посмотрела еще раз вверх и увидела полотенце, но не одно, их было много, они были связаны одно с одним.

Я полезла вверх по узлам из полотенец. Последнее препятствие я преодолела по металлической лестнице и оказалась в мраморном зале бани. Колодец, из которого я вылезла, закрылся.

– Нельзя быть красивой такой! – прозвучал под сводами бани мужской голос и добавил: – И такой бедной.

– Вы кто? – прошептала я, излучая свет из своих огромных глаз.

– Хозяин рынка, где ты покупаешь вещи и даришь. Я купил подаренные тобой вещи. Кстати, на моем рынке их больше не продают, – сказал высокомерно некий хозяин странным голосом.

– Хорошо, я не буду покупать вещи на вверенном Вам рынке! – проговорила я, вполне освоившись с ситуацией.

– Курточку сегодня купила и кому? Она тебе нужна? Нет! Тебе спасибо сказали? Нет! Что ты все раздаешь?! – гремел мужской голос под мраморными сводами.

– Я всегда так делаю. Покупаю вещи и дарю тем, кому они нужнее. У моей одноклассницы много детей, я ей подарила куртку, – проговорила я, не чувствуя за собой вины.

– Дареному коню в зубы не смотрят – это твоя любимая поговорка? – спросил мужской голос.

– Я сегодня видела хвосты двух коней, – заметила я, осматривая помещение, в котором не находила никаких говорящих и смотрящих объектов.

– Не ищи, меня, меня ты не найдешь. Хвосты лошадей – именно то, что ты заслужила.

Я услышала щелчок, словно отключили говорящее устройство. Я села на мраморную скамейку, которой было несколько сотен лет, судя по ее сглаженным формам, но вскоре встала в поисках дверей обыкновенных. Я вспомнила цилиндрическую камеру, в которую опустилась из березы, и решила, что стены в помещении должны сдвигаться.

Я вновь села на мраморную скамью и внимательно осмотрела стены, но ничего на них не обнаружила. Мне стало тоскливо в помещении без окон и дверей, но я помнила, что за мной ведут наблюдение, без этого я бы не слышала голоса хозяина западни, такое состояние было более чем мучительным.

Чтобы отвлечься, я стала делать упражнения одно за другим, не думая о том, где я и что со мной. После того как я окончательно устала, я почувствовала поток свежего воздуха. Одна стена медленно отошла в сторону. Я быстро вышла из мраморного помещения и очутилась в деревянном доме, в котором стоял деревянный стол и две лавки.

На столе стоял кувшин с водой, лежала пачка шоколада. Я выпила воду почти всю, съев несколько квадратиков шоколада, посмотрела вокруг себя, не надеясь найти дверь среди одинаковых досок, окружавших меня со всех сторон. Я поставила кувшин на сиденье, положила рядом остатки лакомства и легла на длинный стол, сложив ладошки под щекой, и уснула.

Наблюдатель, мельком посмотрев на монитор, ушел по своим делам. Эта дама его поражала любым своим действием и внешностью. Он не хотел ей причинять зла, но и добро ему было незнакомо, вскоре он вернулся и нажал на кнопку, открывающую дверь.

Я проснулась от звука открывающейся двери и быстро выбежала в следующее помещение, которое оказалось длинным коридором. Я пошла по коридору и невольно вошла в открытые двери, которые немедленно за мной закрылись. Я оказалась на площадке, которая подо мной закрутилась и остановилась, когда я потеряла ориентир, откуда вошла. Я осмотрела комнату с единственной дверью, и неуверенно толкнула дверь, за ней оказалась ванная комната.

«Хоть так», – подумала я, не задумываясь о выходе из этого помещения. Вверху комнаты открылся люк, из него посыпались пионы. Люк закрылся. Открылось небольшое окно в стене, из него выдвинулся стол с едой. Окно закрылось. В стене появились жалюзи, за ними – открытое окно. Я подошла к окну, но это был мираж, а вот стол с едой оказался настоящим.

Мне ничего не оставалось, как вспомнить этот день. В памяти всплыло, как продавец рьяно оторвала с проданной куртки этикетку, отвлекая покупателей от сдачи. Покупатели действительно пошли по своим делам, перешагивая лужи. Я знала свои финансовые возможности и радовалась тому, что могла купить и подарить.

Тогда я пошла и купила еще вещи, и тоже в подарок. Еще вчера я пыталась найти себе дома некоторые вещи и с грустью поняла, что это невозможно, я их в этом году купила много, но все подарила. А у меня были те, что подарили мне. Загадка. Тогда я пошла и купила таблетки против аппетита, но они отлично отбивали все желания, кроме желания есть и есть.

Я взяла в руки телефон и поняла, что звонить никому не хочу, и погрузилась в состояние с полным отсутствием всех желаний, от чего пришла в тихий ужас от своей аморфности. Усилием воли я подняла себя, включила ноутбук, но он завис. Я посмотрела в окно, шторы отнес в сторону ветер, в такие минуты в телевизоре менялся звук по чьей – то воле и вырубался ноутбук. Как будто кто отрывал этикетку от меня самой.

И я пошла на пляж.

Я знакома с жизнью, и жизнь меня знает. И этот пляж я помню своим телом. Сколько часов я на нем загорала! Сколько я смотрела на этот пруд с пляжа! На него я приходила в жаркие дни, когда ехать куда-либо было слишком жарко. Да. Однажды я дней пять подряд одна ходила на пляж и ложилась на одно место.

В пяти метрах от меня лежал великолепный мужчина. Его накачанное тело излучало столько энергии, что я утром вскакивала, смотрела на небо и бежала на пляж. Он приходил утром. Тело его уже было бронзовым от загара. Я смотрела на него и вставала поодаль, я вообще любила стоять на пляже и только иногда ложилась ногами к солнцу.

Когда мужчина лежал, он мне нравился, но стоило ему подняться на ноги, он становился не интересным. Интеллекта в нем казалось маловато. Физически он импонировал, но его лицо и лоб не вызывали умиления. Он меня тоже заметил, но помалкивал. Волосы у него были как эта трава – сухие, коротко подстриженные. Мы так и не познакомились.

Середина лета.

И центр напрасной ревности. Да, я последние дни страдала от ревности, то ли это любовь не уходила и держалась в душе остатками ревности. Амон был с интеллектуальным лицом, но без особых признаков мускулатуры. Лицо его – меня устраивало, но тело не привлекало. Однако я его любила некоторое время и ревновала ко всем женщинам, с кем его видела. И вот сейчас, глядя на пустой пляж, я почувствовала, что и ревность меня больше не интересует. Настроение стало похожим на свинцовые облака.

Что дальше?

Почему жизнь женщины обязательно должна крутиться рядом с мужчиной? Я что, сама вокруг себя не могу покрутиться? Да запросто! И чего я вчера весь вечер давила на кнопки телефона, а слышала одни гудки? Амон мне не отвечал. И зачем мне в Интернете высматривать его письма? Я остановилась на берегу пустого пруда, лодки и те не бороздили его просторы.

Я повернула голову и увидела в траве мужчину. Он лежал спиной ко мне. Эту спину я уже видела! Давно, но видела на песчаном пляже, а сейчас спина виднелась из травы. Мне стало страшно. Захотелось убежать. Но глаза заворожено смотрели на мужскую спину, мне неудержимо захотелось коснуться пальцами его кожи.

А кто мешает?

Он один. Я одна. И лето, хоть и не жаркое, но лето. Я подошла ближе, заметила его рубашку на ветках дерева. Он лежал в брюках.

– Вы живы? – спросила я дрожащим голосом.

В ответ я услышала оглушающую тишину. Мне захотелось убежать, но некогда обожаемая спина тянула к себе. Я нагнулась к мужчине, он резко повернулся, и я оказалась на его груди.

– Здравствуй, любимая! Долго же я тебя ждал!

Я лежала на крепкой груди мужчины, наши глаза смотрели в упор.

– Ты не из трусливых баб! Я люблю тебя, женщина! Понимаешь! Я два года не мог тебя найти! Я не знал, где тебя искать! Я шел на пляж в любой теплый день. Я ждал тебя!

Я попыталась скатиться с его груди, но он судорожно обнимал любимое тело, которым бредил так долго!

– Почему ты перестала ходить на пляж?

– Мой молодой человек не пускал меня на пляж и сам не ходил на него.

– А я?!

– Простите, но мы не знакомы! Да, я помню Вас на пляже! Да, мы пять дней рядом загорали, но мы не разговаривали и не знакомились! Да, мы вместе работали!

– А! Помнишь! Ты меня не забыла!

– Пока еще не забыла, поэтому и нагнулась. Я подумала, что Вам плохо.

– Мне было плохо, но теперь я чувствую себя отлично под твоей тяжестью!

– Отпустите меня, и я поднимусь, Вам станет легче.

– Я не отпущу тебя! Я тебя поймал! Ты моя! – и он впился в мои губы с такой страстью, что я невольно ему ответила.

Что с людьми делает любовь?

Она выключает их сознание из розетки совести. Совесть засыпает с чистой совестью. Двое. Нас было двое. Стало нечто единое, страстное, порывистое. Мы перевернулись. Его глаза смотрели сверху, они лучились счастьем! Глаза казались огромными. Его волосы прекрасным ореолом обрамляли его лицо. Он был великолепен, и как я тогда его не разглядела? А, тогда у него была очень короткая стрижка!

– Я не выпущу тебя, пока не скажешь, как тебя найти! – проговорил мужчина и тут же поцеловал меня в волнующие его губы.

Я под поцелуем стала приходить в себя, но вывернуться из-под крепыша сил не было. Я вся была распластана на траве, и губы были под его губами. Я дернулась туда, сюда, но он только крепче сжимал меня со всех сторон. Он вдруг отпустил меня, сел рядом и стал смотреть на меня с таким обожанием, что мне стало неловко.

– Как Вас зовут? – спросила я, смутно сознавая, что я либо знала его имя, но забыла или не хотела вспоминать.

– Платон Евдокимов.

– А я Анфиса Фирсова.

– Это ж надо! Как же я тебя, Я, искал! Клюшку бы кинула с неба, чтобы я тебя мог найти. Я уже открывал сайт «Жди меня», но что писать? Что ищу девушку в купальнике с пляжа у пруда? И я Вас раньше видел, но не помню, когда и где.

– Зато наши отношения проверены временем.

– Смеешься? Смейся, теперь и я могу смеяться, – и он лег на спину, но быстро повернулся, взял в руки мои ноги, прижался к ним. – Это ты! – и весело рассмеялся.

Мы встали, стряхнув с себя травинки и соринки. Он надел рубашку. Мы пошли, держась за руки.

Платон резко остановился и спросил очень серьезным голосом:

– Куда идем? Анфиса, ты не представляешь, как я тебя искал! Я так рад! Я так боюсь потерять тебя! Ты замужем? У тебя есть дети? Где живешь? Где работаешь?

– Все есть понемногу, – я вздохнула, ведь только сегодня она полностью порвала с бывшим молодым человеком по имени Амон.

– Не вздыхай, все наладится.

– Платон, Вы пляжный бомж?

– Нет, BMW смотрит на тебя. Почему я был на пляже? Так захотелось. А ты почему сегодня здесь гуляешь?

– Сама не знаю, захотелось здесь пройти. Моя зеленая Лада стоит рядом с BMW. Наши машины раньше нас встретились, как кони у стойла.

– Номер твоей машины я уже запомнил, это последняя модель, в этом году она популярная. Это уже кое-что. Но без машин у нас было больше общего, вернемся на берег?

– Что-то будет, когда до жилья дойдем, мы расстанемся.

– Не болтай зря! Мне все равно, где ты живешь! Будешь жить со мной. Я к тебе не приеду.

– Не люблю насилия. Я буду жить дома.

– Хочешь, чтобы я тебя вновь на два года потерял? Нет, я не отпущу тебя!

– Почему меня сегодня вынесло на этот берег?

– Я тебя ждал! Я, как зверь, затаился. Я знал, что ты вспомнишь мою спину на пляже.

– Сколько девочек на свете! Зачем я Вам?

– Об этом говорить не стоит, ты мне нужна! Мне твоя фигура два года мерещится! Никто не может тебя заменить, и ты это прекрасно понимаешь.

И он вновь обнял ее со страстной силой и уходящим отчаяньем.