Читать книгу Поговорим о разном. Избранные стихи и новеллы - Наталья Поникаровских - Страница 4

Ты заплети свои густые косы…

Рассветными лучами завяжи…

И не грусти, а просто расскажи

О том, что дО дна выплаканы слёзы.

Их нет теперь! Они – цветные росы

На травах, и на солнечных губах,

И на цветах, что расцветут в садах,

Когда весна задаст свои вопросы.

Пусть ветер рвёт, пускай стучат колёса,

Несут надежду, счастье поезда…

На горизонте первая звезда

Не предаёт, не меркнет и не просит…

Снедаемая безграничной грустью,

Лимонной долькой выжата насквозь,

Не научившись быть с собою врозь,

Всё плачет Родина над окаянной Русью…

Уходит с головою в листопад

Поборник света день, вершина мирозданья,

Сокрыв от взглядов чуждых мира клад,

Терпенья судеб и взаимопониманья…

Стоять над прошлым, в глубину веков

Смотреть сквозь призму опалённой далью жизни…

И знать корней народов праисток,

Чересполосицу прошедших катаклизмов.

И взглядом обнимая ширь и даль,

И вслушиваясь в имена, былины, песни,

Перепоясать кушаком, как встарь

Перед великим делом, по-дедовски чресла.

Из братины всего лишь пригубить

Немного мудрости студёного колодца…

Прядётся непрерывно жизни нить…

Уже рушник грядущих поколений ткётся…

И в нас живут картины старины,

Являя миру красоту и самобытность,

Из эха первозданной тишины

Звучат напевы, как в былую бытность…

И на мгновенье оборвётся сон,

Веков забытых приоткроется завеса,

И выйдет к свету на земной поклон

Душа народа богатырского замеса!

Перепишу я набело

То, что было, – не было,

То, что болело, – зажило,

То, что время отрезало…

То, что писалось фразами,

То, что жило неброско,

То, что горело стразами

Заморскими от Сваровски…

То, что мне было милого

               в краю пыльного детства…

Все мы родом с Кунилова1,

Жили мы все по соседству.

Время пытало травами

Дорог – судьбы проростки…

Все от Моломской2 гавани

Мы родом – Поникаровских.

Я ведь помню ещё:

                там трещала без умолку печь,

Пел сверчок на шестке,

                на полатях сушились подсолнухи.

И такая родная, напевная вятская речь —

Это мама ворчит,

                что царя мы небесного олухи…

Я ведь помню, хоть мне

                там, наверно, не больше шести,

И цветастое платье из ситца красивое сестрино —

По наследству до дыр

                и прорех мне его не сносить,

Лоскутки на наряды сойдут моим куклам обветренным.

Сундучок, крытый  жестью цветной,

               там стоит у стены,

В нём платки и ремонье3,

               а ниже – тайник с папиросами…

И нельзя было, но не могла

               бросить с самой войны —

Всё курила баб Маня моя лошадиными дозами.

Снова вспомню буфет,

               за буфетом стояла кровать,

На кровати подушки торчком под простой занавескою…

И машинка ножная,

                чтоб кукол, как в зыбке4, качать,

И причины, чтоб в сад не идти, —

                все достаточно веские!

В воскресенье с утра тесто ставится на пироги:

Будут с луком, с капустой

                и шаньги, конечно, картусьные5…

Ах ты время моё, не спеши же,

                постой, погоди!

Оглянись! Видишь,

                вновь одолели меня мысли грустные!

Не тревожь мою проседь,

               оставь для себя серебро!

Дай ещё пробежать,

               пропылить босиком по Калинина6…

Дай вздохнуть полной грудью,

               как там, сохраняя добро,

Процарапав на сердце любовью тоску тонкой линией.

Как давно, родившись еле,

Я качалась в колыбели,

Что висела за притвором,

Возле печки на рессоре.

Годы те, признаюсь скромно,

Я, конечно же, не помню,

И сюжет, приятный глазу,

Знаю только по рассказам.

Но пенять на память нечо —

Суждена была мне встреча,

И однажды ненадолго

Встать у милого порога!

И промчалось дрожью гулкой —

Здесь меня растила люлька!

И припомнилась картинка —

Я и мама, и тропинка…

Дом приземистый, как дедка,

И под окнами беседка,

И высокий берег речки —

В сердце забрала навечно.

Говорят, сгорел тот домик,

На крутом витке Моломы:

Ни беседки, ни рессоры

С покосившимся забором…

Но он там, в лесах, затерян —

Мир, где был мне путь отмерен.

Где когда-то жизнь играла,

Где исток, моё начало.

И храню в коробке пыльной

Старый чёрно-белый снимок:

Дом и речка по соседству,

Родина моя и детство…

Снится детство белою ромашкой:

Мой приятель конопато-рыжий

Через улицу кричит: «Наташка,

Подойди ко мне сюда поближе!»

Я бегу, от счастья запыхавшись,

Он навстречу протянул ладони —

вижу, конопатая букашка

На руках его сидит в полоне.

Я возьму и отпущу на небо:

«Полетай туда, коровка божья,

Детям дай своим любви и хлеба,

Мне и Рыжику немножко тоже!»

И, взлетев, затрепетала крыльями,

Проводили её в травы долгие,

Снова слышу я «Айда к малиннику»,

И помчались мы туда босоногие.

Так, пыля песком по дороге, я

Пробежала жизнь, не заметила…

Где то лето пряное, долгое,

Где дружок мой в рыжих отметинах?