Читать книгу Минус двадцать для счастья - Наталья Ручей - Страница 9

Глава 8

Оглавление

– Так-так-так… – мама небрежно накинула голубой платок поверх черного пальто и с усмешкой спросила: – Это что же, кто-то намекает, что уже готов сдаться?

– Этот кто-то, откровенно говоря, каждый день готовится сдаться, – вздохнула я, – но ты так стараешься с этими обедами, что стыдно тебя подводить.

– Стараюсь, – кивнула мама. – И буду стараться дальше.

– Потому что мой вес – и твое упущение тоже? – затаила дыхание.

– Нет, – родные глаза взглянули с любовью. – Потому, что твое счастье – и мое тоже.

И вот знаю же, что она меня любит, и сама люблю ее больше всех, а все равно глаза предательски повлажнели, а на душе стало тепло-тепло и уютно.

– Все, идем, – усиленно заморгав ресницами, мама первой вышла из квартиры.

– В мегамаркет? – закрывая за нами дверь, уточнила я.

– Естественно, – немного удивленно поддакнула она. – Ты же не думала, что я подарю тебе шанс сорваться?

– Дождешься от тебя… – буркнула я и со вздохом добавила: – Разве что новый абонемент.

– Кстати… – вызвав лифт и ожидая меня, мама обернулась.

– Продлевать еще рано! – поспешно воскликнула я.

– Я не об этом, – она весело рассмеялась. – Продлим карточку через полгода. Просто думаю: может, к тренировкам добавить массажи? Знаю, ты их не очень любишь…

– Вообще не люблю.

– Но они могут помочь.

– Мам, – попросила ее, – давай не все пытки сразу?

Мама тут же оставила эту тему, за что ей моя благодарность. Знаю, что многие обожают массаж, но у меня чужие прикосновения вызывают одно раздражение. Несколько раз попробовала, и решила не мучить ни себя, ни массажистов.

Выйдя из подъезда, мы подошли к нашей маленькой Nissan Micra белого цвета, мама покрутила на пальце связку ключей, предлагая занять место водителя, но я, к ее радости, отказалась.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– И тебе, – ответила ей улыбкой.

Мама любила водить. А я просто умела. Так что при этом раскладе мы обе были счастливы и довольны.

Поездка заняла всего десять минут, у входа в мегамаркет мы обзавелись картой зала и уверенно двинулись в сторону отдела зимней верхней одежды. Ассортимент был довольно широким, но стоило мне обратить на что-то внимание, как оно тут же оказывалось как минимум на пару размеров меньше.

– И это ты называешь хорошим выбором? – через час пустого хождения удивленно спросила мама.

Я молча сопела рядышком и упрямо шла дальше, надеясь, что моя идеальная вещь меня где-то там дожидается.

Но прошел еще час, а результатом долгой прогулки стали только гудящие ноги.

Я уже настолько отчаялась, что у меня мелькали мысли или перенести покупку зимней одежды на следующий год, когда я уменьшусь в объемах, или заткнуть свой характер и заехать в один из магазинов родни. Правда, они мечтали там меня видеть так же отчаянно, как я их, но если выбора нет…

Совсем нет…

Ну хоть что-нибудь более-менее бы попалось, и…

– Мам… – обернулась, чтобы сказать, что готова идти на выход, и случайно заметила в одном из рядов дубленку.

Короткую. Черную. С бело-серым воротником. И, кажется, моего размера.

Не веря своей удаче, тут же подошла к продавщице. А она тоже не сразу поверила, что ей так повезло – цена большая, дубленка большая, клиент с дубленкой размерами совпадает, да к тому же не просто померить зашел, а явно купить!

– Прямо на вас пошили! – продавщица услужливо помогла мне избавиться от курточки и облачиться в обновку. Все на мне застегнула, поправила воротник, комментируя: – Смотрите: и стоит воротник, и лежит, а молния как ходит легко!

В ее голосе звучал неприкрытый восторг, словно только эта дубленка была с рабочей молнией и только мой воротник мог проделывать такие чудеса как стоять и лежать.

– Дубленка очень удобная! – увещевала продавщица, подводя меня к зеркалу и восхищенно рассматривая вместе со мной помодневшее отражение. – Представьте, как вы едете в ней машине! И вам ничего не мешает! Ни длина дубленки, ни длина рукавов, ни навязчивый капюшон.

– Капюшон бы не помешал… – заметила я, чем привела продавщицу в негодование.

– Да вы что? – почти закричала она. – Такие глаза, как у вас, прятать нельзя!

И я опять посмотрела в зеркало, покрутилась, размышляя, брать эту или найти в себе силы идти мимо и дальше?

– А еще, – обратив внимание на мою заминку, добавила продавщица, – в ней точно не будет жарко!

– Н-да… – усмехнулась я, вспоминая старенький анекдот, – с таким настроением слона не продашь…

– Лера, – мама остановилась у меня за спиной, посмотрела на дубленку, на отражение в зеркале и мне в глаза. Прочитала в них ответ, но позволила себе усомниться. – Ты уверена?

– Ну… она неплохо сидит…

– Она сидит на вас идеально! – вступилась за вещь продавщица.

– Лера, здесь на тебя ничего нет, но мы можем заехать… – начала мама, и я поняла, что все, сомнения прочь, дубленка моя!

– Давай купим эту?

– Лера…

– Ну, мам…

– Я сделаю хорошую скидку! – продавщица попыталась воспользоваться моментом.

– Естественно, цена на эту куртку безбожно завышена, – слова мамы ввели женщину в странное состояние: она хватала ртом воздух и сопела, как обиженный ежик, которого уличили в том, что у него колючие иголки. – Но проблема не в цене.

– То есть, скидка вам не нужна? – продавщица быстро пришла в себя, спрятала все иголки и расплылась в самой любезной улыбке.

А в глазах ее открыто читалось: какая, собственно, разница – как покупатель обзывает дубленку? Пусть даже шапкой, если ему так удобней. Кто платит – тому прощается мелкая блажь. Зато потом будет о чем посудачить с подружками…

– Лера? – снова мамин вопрос, в котором звучал намек, что лучше одуматься.

Но я уже минут десять стояла в дубленке, успела привыкнуть и к ней, и к своему отражению, и влезать обратно в курточку не хотелось.

– Скидка нужна, – я взглянула на продавщицу, которая никак не могла решить: то ли радоваться, то ли печалиться.

– Но мы покупаем то, что вы вряд ли бы впихнули другим, так что не расстраивайтесь так уж старательно, – обратилась к ней мама.

Продавщица вздохнула, потом махнула рукой и привычно растянула губы в дежурной улыбке.

Конечно, надо было сначала узнать о размере скидки, а потом уже говорить, что берем. И, конечно, продавщица нас обвела вокруг пальца – здесь даже не надо гадать. Но я была так рада покупке, что закрыла на это глаза. А мама радовалась, что мы, наконец, уходим из мегамаркета, и тоже не стала расстраиваться.

В хорошем настроении по случаю удачной обновки я пребывала целых полтора дня – субботу и воскресенье. А в понедельник надела дубленку, и…

На улице резко похолодало, но первые несколько минут меня это не волновало. Еще бы! Я ведь уже не в зимней куртке – в дубленке! Но потом я не просто поняла, а прочувствовала все недостатки, на которые намекала мама: и что дубленка короткая, и что нет капюшона, а только пушной воротник и такие же пушки на манжетах, и что не очень удачный пошив…

Дабы не замерзнуть от холодного ветра, который не замечала в куртке, к автобусной остановке я практически побежала. Плюс в том, что во время пробежки согрелась, а минус, что из правого рукава дубленки вылез рукав свитера, и как я ни старалась впихнуть его обратно, он наотрез отказывался прятаться. Торчал, всем демонстрируя, что я поклонник черного цвета.

Ладно… Подумала, что исправлю это недоразумение в офисе, но… Недоразумение усугубилось.

Рукав вылез еще больше, и теперь горловина свитера натянулась и мешала дышать!

Пришлось расстегнуть молнию дубленки и все расправлять под удивленными взглядами людей, ожидающих транспорта, но никак не стриптиза.

Ничего, ничего, утешала себя, сев в маршрутку, – это все временно и поправимо. Ведь поправила же.

Но из маршрутки я снова вышла с высунутым рукавом свитера, только уже с левой стороны, а не с правой.

И с чего бы такое разнообразие?

Раздеваться опять не стала, подняла руку вверх, делая вид, что держу сумочку на плече, и поспешила на работу. Влетела в офис, на ходу расстегивая дубленку и разоблачаясь и…

Нервно дернулась, когда увидела, что дверь в кабинет шефа приоткрывается, приоткрывается, и оттуда появляется, появляется…

– Доброе утро, Лера, – шеф оценил мой взъерошенный вид, по его губам скользнула улыбка, но он сдержался. – Зайди потом ко мне в кабинет, пожалуйста.

– Зачем? – опешила я и, покрутив ключ от офиса на пальце, покосилась на дверь.

Конечно, если бы я сразу заметила, что она открыта, ничего бы не изменилось. Я бы все равно вошла. Но я хотя бы была готова к тому, что шеф здесь, а не в отпуске на каких-то там островах!

– Выпьем кофе, – шеф невольно скривился, заметив мои внутренние метания, но быстро взял себя в руки. – Заодно и поговорим.

Он вернулся в свой кабинет, а я сняла дубленку, повесила ее на вешалку и растерянно взглянула на кулер.

Потом одернула себя: так, все! Все, хватит! Это даже хорошо, что он решил поговорить – все время отмалчиваться все равно бы не вышло. Я бы накрутила себя и, скорее всего, уволилась. Потому что за неделю ничего бы не изменилось. Да, воспоминания бы померкли, но остались, просто к ним бы добавились мои личные размышления, причем не самые приятные.

Лучше все узнать напрямую и сразу. Шеф прав.

Я приготовила два кофе и вошла к нему в кабинет.

– Кофе? – он сделал вдох и удивленно взглянул на пластиковый стаканчик, который я поставила на стол перед ним.

– Я знаю, что вы обычно пьете только из своей чашки, – сделав глоток из стаканчика, призналась я. – Но я понятия не имею, где ее прячет Марина.

Сказала это и поняла, что сказала. Ужасно покраснела, но выдержала взгляд шефа. А он, продолжая смотреть на меня, приглашающе махнул рукой на стул напротив и, взяв стаканчик, сделал первый глоток. Потом еще один. Подумав, сделал и третий.

– Надо же, – хмыкнул мужчина, – совсем отвык от вкуса растворимого. Все только натуральное, лучшее… Надоело, устал…

Взгляд шефа от стаканчика вернулся ко мне, и я невольно поежилась, потому что прочла между строк.

Он говорил сейчас не о кофе. Точнее, не только о нем. Его слова – о способе жизни в целом. И да, он говорил о Марине тоже.

Надоело…

Устал…

Это было откровенно. И странно. И непонятно: зачем это говорилось мне?

Тикали часы на стене. Слышался звонок чьего-то мобильного – кажется, моего, оставленного в сумочке, в другом кабинете. А мы сидели напротив друг друга. Пили вполне сносный кофе. И молчали.

Когда ожил телефон шефа, он тоже проигнорировал звонок, и терпеливо ждал, когда кто-то навязчивый смирится и оставит его в покое. Судя по мелодии на тему любви, звонила Марина.

Трижды телефон пытался пропеть мужчине о чувствах влюбленной женщины, но тот не дрогнул. И даже облегченно выдохнул, когда в кабинет вернулась тишина с отчетливым тиканьем часов.

– Извини, – допив кофе и сжав с силой стаканчик, сказал мне шеф.

Первый раз я слышала, чтобы он извинялся, и, несмотря на необходимость этих слов, стало как-то неловко. Эти слова не шли ему. Гордый, уверенный в себе, сильный мужчина…

Впрочем, наверное, именно такие мужчины достаточно смелы, чтобы признать ошибку и попросить прощения.

Уйти и промолчать куда проще.

– Это была спонтанная, глупая и неудачная попытка как-то оживить наши… – шеф неопределенно махнул в воздухе рукой, – отношения.

Я поняла причину его запинки, он пытался найти синоним такому неподходящему слову, как «чувства».

– Ты хороший работник, Лера, я не хочу, чтобы ты уходила из-за того, что видела. Скажу, что это больше не повторится. Никогда.

– Поэтому Марина в отпуске? – сопоставила я.

– Да, – подтвердил мужчина. – Моя попытка загладить вину за внезапное расставание.

Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что шеф с усмешкой поинтересовался:

– И о чем же ты думаешь?

За плечами у нас с шефом четыре года совместной работы, за все это время я ни разу ему не лгала, и сейчас не сильно хотелось, но на всякий случай, щадя его самолюбие, уточнила:

– Вам честно сказать?

– Хотелось бы – да.

– Я думаю, Степан Леонидович, что затея с отпуском Марины – это ваша еще одна спонтанная, немного… глупая и не очень удачная попытка.

Какое-то время мужчина несколько обескуражено смотрел на меня, а потом рассмеялся.

И это он зря. Я ему не сказала об этом, хватит с шефа пока откровенности, но это он зря.

Потому что если красивой женщине от мужчины не нужны ни подарки, ни деньги, она так просто не сдастся. И по боку ей, что кому-то там надоело и он устал.

Вот отдохнет она на курорте, все обдумает, и…

На месте шефа я бы готовилась к жесткой осаде.

Минус двадцать для счастья

Подняться наверх