Читать книгу Держись крепче - Наталья Семёнова, Натали Рок - Страница 2

Я сбегаю с лесенок здания университета и разворачиваюсь к нему лицом. Улыбаюсь широко и открыто.

Я. Буду. Учиться. На. Юридическом!

С чувством удовлетворения я разглядываю многочисленные окна массивного здания, его колонны и лепнину. Мои короткие волосы треплет тёплый летний ветерок. Но уже совсем скоро сентябрь. Совсем скоро я сделаю первый шаг длиною в пять непростых лет на пути к своей мечте!

Меня даже не страшат толстенные талмуды законодательств, которые мне придётся зубрить! Наоборот! Я хочу скорее приступить к учёбе!

А вот что меня страшит, так это то, как воспримут новость о смене направления высшего образования мои родители. О чём я им малодушно не сообщала, пока не убедилась, что меня приняли на юрфак.

Я вздыхаю и опускаю глаза на телефон в своих руках, где открыто сообщение от мамы:

«Сегодня у нас вечер немого кино! Не опаздывай, пожалуйста».

Снова вздыхаю и открываю приложение, чтобы вызвать такси, заодно разворачиваясь к дороге, где шумят снующие в обе стороны машины.

Успеваю заменить впереди чьи-то ноги, а вот остановиться – нет. Со всего размаха врезаюсь в плечо высокого парня, телефон летит на плитку, а верзила грубо советует:

– Глаза разуй, рыжая.

– Я их не обувала, – бездумно ворчу я в ответ, присаживаясь, чтобы поднять свой пострадавший телефон.

– Чего? – усмехнувшись, не торопится он продолжить свой путь.

Поднимаю на него взгляд и на секунду теряюсь от миловидности парня. Правда, его симпатичному лицу совсем не подходит это хмурое выражение, словно он только что, ну, не знаю, наступил на кучку кое-чего малоприятного. Впрочем, в следующее мгновение происходит метаморфоза: его глаза на секунду широко открываются, словно он удивлён меня видеть, а затем они подозрительно сужаются.

Очень интересно.

– Мы знакомы? – спрашиваю я, наконец распрямляясь в полный рост.

– Ты бы запомнила, – отвечает он тихо, а затем вдруг обаятельно улыбается, протягивая ко мне руку: – Но сейчас исправим. Савва.

Секунду залипаю на его потрясающей улыбке, а затем просыпаюсь:

– Извини, мне… Меня ждут дома, в общем.

Взмахиваю в оправдание телефоном в руке и уже хочу обойти странного парня, как он преграждает мне путь, сделав шаг назад:

– Я как раз иду забирать у друга свой байк – давал покататься. Могу тебя подвезти. Если не боишься.

Я боюсь кататься на мотоциклах? Чушь! Да я мечтаю приобрести себе один такой! Вот только родители переживают за мою безопасность. Потому в нашем гараже стоит всего лишь мопед. Что очень обидно, к слову, но практично, чего уж там.

– Мне нужно за город, – предупреждаю я.

– Без проблем, – жмёт он плечами. – Пошли.

Парень разворачивается ко мне спиной и идёт по направлению к парку, а я замираю в нерешительности.

Вот с чего бы этому верзиле хотеть меня подвезти? Да ещё и за город. Не влюбился же он с первого взгляда в меня-прекрасную. Но… Прокатиться на байке хочется. Очень-очень хочется.

Встряхиваю волосами и срываюсь вслед за парнем.

Догоняю я его, как раз когда он приветствует рукопожатием другого парня. И есть в нём что-то отталкивающее. То ли острый взгляд, которым он мазнул по мне, то ли то, что он значительно старше нас с моим новым знакомым.

Но всё это теряется, стоит мне увидеть Его.

Байк. Настоящий. Под тип Харлей Дэвидсон.

На простых мотоциклах я каталась, – жаль, конечно, что не за рулём, – а вот на таких, как этот – нет.

Пока парни о чём-то переговариваются, я иду к Нему. Любуюсь деталями, блеском зеркал заднего вида, глажу пальцами кожу на сидении. О, Он прекрасен! И полностью чёрный, как проклятая душа самого дьявола. А я, к слову, обожаю чёрный цвет!

Боже, хоть бы мне хватило достоинства, чтобы не завизжать, как поросёнок, от свалившейся на меня потрясающей возможности на Нём прокатиться!

– Нравится? – раздаётся над моей головой насмешливо.

Я закусываю нижнюю губу, сдерживая радостную улыбку, и часто киваю. Сейчас безопаснее будет молчать.

– Тогда не будем медлить, – подхватывает парень шлем и вручает его мне. – Надевай.

– А ты? – хмурюсь я.

– За меня не переживай, – хмыкает он и оттесняет меня в сторону, чтобы оседлать своего великолепного «коня» и убрать подножку. – Запрыгивай, рыжая, и говори адрес, куда едем.

– Не так быстро, ковбой, – усмехаюсь я, набирая номер Лизы, моей подруги, а когда она отвечает, я ей диктую регистрационный номер средства передвижения и информирую: – Если я не позвоню тебе, Зефирка, через полчаса, смело бей тревогу. Парня, к слову, зовут Савва, высокий шатен с милой родинкой на подбородке.

– Лер, ты шутишь? – волнуется Лиза, пока парень тихо смеётся над моими словами, качая головой.

– Какие уж тут шутки. Я сейчас прокачусь на настоящем байке!

– Ты сумасшедшая.

– Знаю. В общем, жди звонка, Лиз.

Я сбрасываю вызов, убираю телефон в рюкзак и надеваю шлем:

– Пригород «Изумрудная волна» знаешь?

– Ещё бы, – усмехается он. – Мог бы и сам догадаться.

– А что не так?

– Ничего, – отворачивается парень и заводит двигатель. – Садись давай.

Ох уж этот утробно урчащий звук мотора…

Я нетерпеливо забираюсь на чёрного красавца и без лишнего стеснения обхватываю парня под мышки, так как пассажирское сидение по уровню выше, чем водительское. Предвкушение нарастает волнением в груди и вынуждает широко улыбаться.

Какой же порой бывает удивительной жизнь!

– Держись крепче! – командует водитель.

Байк срывается с места, чуть отбрасывая меня назад, но я, повинуясь приказу, сильнее жмусь к спине парня, наслаждаясь ветром в волосах.

Лавируя по тротуару парка, потому что некоторым закон не писан, мы выезжаем на главную дорогу. И вот тут начинается самое потрясное! Скорость! Адреналин! Свобода!

Боже, мой мопед – это настоящее издевательство!

А байк… Вот, где чистый, безо каких-либо примесей, кайф!

Всю дорогу я молюсь о том, чтобы она никогда не кончалась, но небеса глухи к моим мольбам, и уже до обидного скоро мы въезжаем в наш пригород. Парень сбавляет скорость и кричит себе за плечо:

– Куда дальше?

– Пока прямо! – кричу я ему в ответ. – А на следующем перекрёстке направо и сразу налево. И там до самого тупика.

Соседские дома снова начинают мелькать с невероятной быстротой, буквально превращаясь в одно разноцветное пятно. А искусное вхождение в повороты на такой скорости как дополнительный впрыск адреналина в кровь. Очень круто! Очень-очень! Жаль, что мало…

Мы тормозим у профессионально подстриженных кустов близ моего дома, и мне приходится отлепиться от спины парня и слезть с чёрного красавца, в которого я безнадёжно влюбилась…

Пока я стягиваю с головы шлем, Савва, как-то странно ухмыляясь, с интересом рассматривает мой дом, а затем с насмешкой замечает:

– Красиво жить не запретишь, да? Кто твои родители? Бизнесмены?

– Музейные работники, всего лишь, – возвращаю я ему шлем.

– Ну-ну, – хмыкает он, одевает шлем и вновь заводит двигатель. – Ну… Ещё увидимся, если выдастся случай.

Байк тут же срывается с места, оставляя меня в недоумении пялиться в спину парня.

Впрочем, долго задаваться вопросами у меня не выходит.

– Валерия! Ты… Ты приехала домой на этом?!

Я разворачиваюсь к маме, которая спешит ко мне, пальцами одной руки придерживая на груди полы своего строгого халата. Выражение её лица забавно сочетает в себе волнение и осуждение.

– И даже выжила, мамуль! – комично воздеваю я руки к небу. – Невероятно, да?

Мама словно не верит мне на слово и придирчиво осматривает меня с головы до ног. И, видимо, убедившись, что на мне нет и царапины, с некоторым недовольством смотрит за мою спину.

– Кто это был, Лера?

– Плохой парень на байке, – пожав плечами, подхватываю я её под руку и направляю нас к дому. – Ничего особенного.

– Ох уж, эти твои шуточки, дочка, – заметно успокоившись, пеняет она мне. – Когда-нибудь…

– Вы подумаете, что я вновь шучу, и не поймёте, что мне нужна помощь, помню, – улыбаюсь я. – Папа дома?

– Да, готовится к лекции.

– Хорошо. Не пугайся, мам, но мне нужно с вами серьёзно поговорить.

Мама бросает на меня недоверчивый взгляд, отчего я печально вздыхаю. Да уж, чего-чего, а серьёзности от меня родители ждут в последнюю очередь. Впрочем, сама виновата.

Я очень сильно отличаюсь от своих мамы и папы. Они у меня оба рассудительные, здравомыслящие и консервативные. Работники музея… Ага. Так говорить проще, чем перечислять все их заслуги. Например, мой папа кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник местного музея искусств и профессор «по вызову» в институте, в котором, как он и мама думают, я буду учиться… Также папа заведует советским разделом виртуальной библиотеки Russian Records и коллекционирует отечественные и зарубежные аудиозаписи 1900–1950-х годов.* А мама… Мама директор того же музея, художественный критик и культуролог. Читать лекции студентам она тоже иногда ходит.

И они оба поклонники, скажем так, высокого искусства. Будь то театр, балет или опера. Целью их жизни было приобщить к этому всему и меня. Но если говорить о музыке, я предпочту рок – классическому оркестру. Американскую комедию – немому кино. Приколы и пранки на каком-нибудь видеоканале – постановке в театре.

Езду на байке с незнакомцем – безопасности машины класса «люкс»…

Нет, родители никогда не запрещали мне быть той, кто я есть. Они позволяли мне многое, не спорили и не осуждали. С одним маленьким условием. Я должна учиться в институте современного искусства. Пойти по их стопам.

Их идея заключалась в том, что у меня было целых семнадцать лет на безрассудства, глупости и развлечения по вкусу, и теперь настала пора этот самый вкус облагородить по высшему разряду.

Я усаживаю родителей за обеденный стол: папа во главе, мама напротив меня. Они оба с тревогой посматривают в мою сторону и переглядываются между собой. Я набираю в лёгкие побольше воздуха и выпаливаю на одном дыхании:

– Мои горячо любимые родители, я поступила на юрфак!

Тишина.

Мама слегка хмурится, словно ей не хватает информации, чтобы понять, о чём я говорю. Папа просто ожидает продолжения, в котором я, очевидно, скажу, что пошутила.

Я вздыхаю, прилипнув взглядом к бабочке на шее отца, которую он вместе с рубашкой носит даже под домашним халатом, и медленно проговариваю:

– Да, мы договаривались, что я поступлю в институт современного искусства. И я поступила. Но… В последние недели всё изменилось. Я честно взвесила все «за» и «против», подошла к вопросу со всей серьёзностью. И… Мам, пап, – по очереди смотрю я на них, – своё будущее я хочу связать не с искусством. Я хочу стать следователем.

– Сле… Следователем? – сглотнув удивление, сильнее хмурится мама. – Но…

Она смотрит на отца, рассчитывая на его помощь, и он её не подводит. Прокашливается, поёрзав на стуле, и спрашивает у меня:

– Как так вышло, что ты неожиданно захотела стать следователем, солнышко?

Я закусываю нижнюю губу, потому что так и не придумала достойного ответа на этот вопрос. Не рассказывать же им о наркотиках, которыми опоили Лизу, ведь именно с этого момента всё закрутилось и привело меня к мысли самой бороться с преступностью. Да, мы выяснили, что Кичигина, наша с Лизой бывшая одноклассница, не просто потакала взбалмошности чокнутой сестре Руслана Климова**, парня Лизы, но и торговала «веселыми таблетками». Мы с Лизой устроили всё так, что её взяли с поличным, но… Девчонку отпустили в тот же день. Не передать словами, как меня возмутило это событие! Зло не должно остаться безнаказанным. И я хочу стать частью той силы, которую не пугают положение преступников в обществе и не прельщают их деньги.

А ещё сам процесс расследования преступлений кажется занимательным и интригующим.

– Я не могу этого объяснить, но… – наконец отвечаю я родителям. – Мне жизненно-важно стать тем, кто будет упекать преступников за решётку.

– Лера, это же безумно опасная профессия! – восклицает мама, выпрямляя спину ещё сильней, хотя, казалось бы, куда уже? – Я… Мы… Нет, Лера, мы не можем позволить тебе рисковать своим благополучием в угоду минутного желания!

– Твоя мама права, солнышко. Нельзя взять и перечеркнуть будущее, к которому ты так долго шла, ради случайной идеи, посетившей твою неспокойную головушку.

– Это не случайная идея! – повышаю я голос. – Это решение зрело во мне несколько недель! Я всё взвесила, помните? Я хочу учиться на юридическом! А к будущему, о котором говорите вы, и шли вы сами!

– Лера! – обиженно осаждает меня мама. – Некрасиво повышать голос на своих родителей. И тем более, говорить такие вещи. Мы с твоим отцом никогда не указывали тебе, что делать и чем заниматься, но институт современного искусства по умолчанию считался твоим перспективным, интересным будущим. Прости, дочка, но рисковать по доброй воле благополучной жизнью единственного ребёнка ни я, ни твой отец не будем.

– Но мама! Пап?

Папа лишь качает головой, полностью поддерживая решение мамы.

И так мне становится обидно! До чувства злости на родителей. А такого ещё никогда не случалось.

То, что они… Это не справедливо! Бессердечно! И лишено какого-либо смысла!

Я подскакиваю на ноги и опираюсь ладонями на столешницу, но от необдуманных слов меня, или моих родителей, спасает звонок в дверь.

– Лера… – осторожно начинает мама, но я не даю ей договорить:

– Я открою, а вы пока подумайте над тем, что лишаете дочь того, чего она действительно хочет.

Кипя от злости и обиды, я быстро покидаю столовую, и через пару минут, не потрудившись поменять выражение лица, распахиваю дверь.

На пороге стоит молодой, приятной наружности мужчина с тревогой на бородатом лице. Но стоит ему взглянуть в моё лицо, как тревогу сменяет потрясение, смешанное с неприкрытым восторгом.

– Это ты… – с чувством выдыхает он. – Копия своей мамы…

– Вам нужна моя мама? – хмурюсь я.

– Нет-нет, – берёт себя в руки мужчина, не сводя с меня глаз. – Я пришёл к тебе.

– Эм… По какому вопросу? – всё больше озадачиваюсь я.

Есть какая-то странность в человеке напротив, что-то едва уловимо-знакомое…

– Кто там, милая? – вынуждает меня обернуться через плечо, спешащая к двери мама.

– Я твой настоящий отец, – звучит следом безапелляционно.

Я вновь смотрю на молодого мужчину и понимаю.

Глаза. У него такие же глаза, как у меня.

*Взято из биографии Алексея Петухова, кандидата искусствоведения (авторское допущение)

**Руслан Климов – главный герой романа "Держись подальше"