Читать книгу Технологии формирования студенческой молодежи как инновационной группы в условиях политической модернизации современной России - Наталья Сергеевна Черных - Страница 3

В настоящее время в процессе модернизационных преобразований государством и обществом инициируется значительное количество изменений в различных сферах социальных отношений. За счет них ускоряется темп общественной жизни, активно изменяется общественно-политическая среда, что требует от граждан не пассивного приспособления к инновациям, а активной позиции в преобразовательной деятельности. Перед государствами стоит сложная задача – выработка новых путей, способных преодолеть трудности данной ситуации, в связи с чем, поиски и совершенствование социально-политических технологий формирования инновационных групп в процессе политических изменений, становятся центральными для изучения всего международного сообщества политологов и специалистов других общественно–гуманитарных дисциплин.

Исследователь Ю.И. Матвеенко полагает, что «логическим результатом политической модернизации (при положительном ее развитии) является консолидация общества, представляющая собой такое состояние общества и его политической системы, при котором общепризнанными становятся (для всего общества или его большинства) важнейшие коренные положения политической системы, деятельности ее институтов».² Схожую точку зрения в своем исследовании поддерживает С.А. Панкратов, рассматривая суть данного процесса «в возрастании способности политической системы постоянно и успешно адаптироваться к новым образцам социальных целей и создавать новые виды институтов, обеспечивающих не только контроль над ресурсами, но и каналы для эффективного диалога между правительством и населением»³.

На наш взгляд, для того, чтобы политическая система могла адаптироваться к новым реалиям и произошла подлинная консолидация общества, ключевым ресурсом политической модернизации необходимо выступить гражданину – носителю инновационных идей. Это можно объяснить тем, что современное общество во многом в своем развитии направлено на:

формирование творческого потенциала человека, его осведомленности и профессионализма, способности воплотить в жизнь различные роли и функции;

мобилизацию человеческих возможностей посредством свободного выбора каждым индивидом собственных путей развития;

воспитание интеллектуальной активности;

формирование умения накапливать и перерабатывать полученную информацию.⁴

С точки зрения новой гуманистической парадигмы⁵ современного гражданина необходимо изучать не только с позиции его достижений, а главным образом исходя из его творческого потенциала и стратегических жизненных целей. Данный подход выделяет следующие принципы:

личность – уникальное явление, развивающееся в социуме;

стремление к саморазвитию и самосовершенствованию – ключевые характеристики личности;

приоритетный способ существования – посредством творческой деятельности достичь конкретной цели;

личность – активный субъект, ее отношения с социальным окружением должны выстраиваться на основе партнерского взаимодействия.

Таким образом, устанавливая курс на инновационное развитие, технологический прогресс, модернизацию, государство нуждается в группах, которые будут способны осуществлять активно–преобразовательный способ взаимодействия с социально политической средой, а также будут готовы к инновационным формам деятельности. В результате чего одной из главных целей модернизации является формирование и развитие инновационно мыслящего индивида, характеризующегося помимо моральных качеств, совокупностью приобретённых им знаний и опыта. Однако вызывает опасение тот факт, что на практике отсутствует единая сбалансированная стратегия разработки и реализации инновационных решений, зачастую проявляется их стихийность и даже противоречивость.

Т.А. Столярова прямо указывает на проблему этики субъектов инноваций и последствий их внедрения: «происходит стремительное, целенаправленное изменение формы на фоне заметного отставания процесса преобразования содержания, т.е. изменение внешнего в отрыве от внутреннего, что, несомненно, приводит к обнажению процесса духовного неблагополучия общества»⁶. Между тем государство и общество требуют от гражданина не просто адаптации к меняющимся социальным отношениям, а активное развитие человеческого капитала и последующее воздействие на процессы инновационного развития.

Как совершенно справедливо указывают Ю.А. Красин и С.В. Патрушев, необходимо иметь в виду, что инновация – понятие многозначное, и не всякая модернизация представляет собой переход к инновационному типу развития⁷. В результате чего существует необходимость в определении таких категорий, как «инновация» и «инновационный потенциал».

Понятие «инновация» (от латинского «innovato» – обновление, улучшение) изначально использовалось при изучении процессов изменений в культуре. Однако широкое распространение данное понятие получило в начале ХХ века благодаря трудам Йозефа Шумпетера⁸. Исследователь предложил свой подход к определению данной категории, соотнеся ее с понятием «изменение». С точки зрения автора, инновация – это определенное изменение, состоящее из пяти типов случаев: создание уникального товара («потребительского блага»), еще не знакомого потребителю; внедрение нового метода производства; получение и использование новых источников сырья; создание новой формы организации производства и его органов управления; освоение нового рынка сбыта⁹. Взглядов И. Шумпетера на инновации в экономической сфере стал придерживаться целый ряд зарубежных и отечественных исследователей, таких как Дж. Берн, Дж. Гелбрэйт, А. Клайнкнехт, И. Ансоффа, К. Оппенлендера, Л.А. Абалкин, В.И. Громеко, П.Н. Завлин, и др.

Исследователь К.Л. Гаврилов полагает, что сегодня в научной литературе существует несколько подходов к раскрытию сущности категории «инновация». Все их можно разделить на несколько групп в зависимости от того, на какой стадии инновационного преобразования в них делается акцент: «технический» подход (опытно-конструктивистская деятельность по поиску новаторской идеи), «технологический» подход (разработка технологии массового производства) и «экономический» (реализация новой инновации). Автор отмечает, что «многообразие подходов – результат многообразия форм «инноваций», которые, в свою очередь, – результат многостадийности инновационного процесса. Было бы неверно выделить какую-либо одну стадию, т.к. только в совокупности они отражают собой три последовательных этапа качественных изменений, необходимых для превращения идей в конечный массовый продукт и только в совокупности они способны в полной мере представить всю многогранность и разнообразие инновационной человеческой деятельности в экономике»¹⁰.

Основываясь на рассмотренном выше подходе, правомерно говорить об инновациях в социальной, политической, правовой и культурной областях человеческой деятельности. С.А. Шавель полагает, что социальная инновация как системное социальное преобразование есть «процесс легитимных управляемых изменений, направленных на системное, целостное обновление общества, его отдельных сфер и институтов через преобразование и рационализацию сложившихся повседневных практик и схем отношений между людьми (группами, классами, общностями)».¹¹

Сходную точку зрения высказывает Е.Е. Кучко, который под инновацией понимает «комплексный, целенаправленный, логически стройный процесс создания, использования и распространения новшества, целью которого является удовлетворение потребностей и интересов людей в новых средствах, что ведет к определенным новым качественным изменениям системы (или области, где реализуется новшество) и способствует возрастанию ее эффективности, стабильности и жизнеспособности»¹². На наш взгляд, указанные выше исследователи едины в том, что данная категория представляет собой попытку усвоения уникального, ранее не использовавшегося в социальной практике опыта и является результатом деятельности индивида, либо группы людей.

В современной отечественной политологии «инновационная» проблематика также актуализируется как важнейшее направление исследований модернизации. С точки зрения Н.Н. Ильчука, под данным феноменом понимается «творческий процесс и результаты внедрения новых форм, способов и методов политической работы, а также принятие управленческих решений – радикально меняющих такого рода процессы и изменение в связи с этим мышления и сознания людей, отказ от устаревших политических традиций и норм».¹³ Исследователь полагает, что эффективность политических инноваций проявляется не только в сфере политики, но и в экономической, социальной и духовной областях человеческой жизнедеятельности. Ведущую роль здесь играют такие факторы, как 1) последовательность, 2) логическая завершенность, 3) сопряженность инноваций, 4) ресурсообеспечение, 5) политическое время. К специфическим особенностям политической инновации автор относит ее массовость, альтернативные пути внедрения политических нововведений и реакцию общественности на новые идеи.

Своеобразный интегративный подход в понимании социально-политической природы инноваций предложил Е.В. Головацкий. Под политическим нововведением он понимает «целенаправленную деятельность, составляющую содержание политических процессов, вызывающих качественные изменения существующих практик социально-политического взаимодействия в обществе».¹⁴ Политические нововведения рассматриваются автором как «перспективные программы, целевые проекты и акции, направленные на решение насущных социально-политических проблем, способствующие трансформации общественных и государственных отношений»¹⁵. Е.В. Головацкий отмечает жизненный цикл, участников и специфические черты политической инновации. Основными участниками жизненного цикла политической инновации являются органы власти и представители власти; целевая аудитория, на которую направлено нововведение; близкие к целевой аудитории группы (референтные). С помощью совокупности данных черт и наличия участников происходит качественное изменение практик в социально – политическом пространстве.

Таким образом, систематизируя многообразие подходов к пониманию сути инноваций в процессе политической модернизации, целесообразно рассматривать данное явление одновременно в контексте трех значений: как изменение, результат и процесс. При этом инновационным потенциалом политической модернизации являются сформированные свойства граждан. Инновационный потенциал возможно представить в качестве непосредственного человеческого ресурса, с совокупностью характеристик, позволяющих гражданину стать успешным в своей деятельности. Данный подход позволяет представить инновационную группу как совокупность граждан, обладающих присущими только им дефицитными компетенциями.

Следует отметить, что категория «инновационный потенциал» получила в современных социально-политических исследованиях довольно широкое распространение, чаще всего под «инновационным потенциалом» понимают совокупность различных видов ресурсов, необходимых для осуществления инновационной деятельности. Однако среди ученых на сегодняшний день не сложилось единого мнения о системных характеристиках данного феномена. Так О.В. Гаврилова полагает, что исходной базой данного потенциала являются такие социокультурные качества, как эрудиция, гражданственность, духовность¹⁶. Интегральным качеством современного гражданина является «не адаптация к динамизму современной жизни, включающая возможность самоизменения, а потенциал смыслопорождения, направленный как на изменение условий социальной жизни, так и на самоизмнение»¹⁷. Такой тип потенциала, при котором существует возможность находить ответы в противоречивых ситуациях, по мнению автора, можно назвать инновационным.

Типологию групповых субъектов, принимающих участие в инновационной деятельности, в зависимости от их потенциала и вовлеченности в процесс реализации новых идей предложил Э. Роджерс. Он выделил пять типов групповых субъектов:

«инноваторы» (идут на риски ради достижения поставленной цели);

«ранние последователи» (готовы внедрить инновацию, т.к. владеют информацией о ней);

«раннее большинство» (опасаются принять решения первыми, склонны к делегированию полномочий);

«позднее большинство» (привязаны к прошлому, им сложно принять что-то новое)¹⁸.

Другой исследователь, М. Киртон, при изучении инновационного потенциала граждан пришел к выводу, что каждый человек находится в определенной точке шкалы «адаптер – инноватор». К «адаптерам» он относит аккуратных, осмотрительных, дисциплинированных людей, которые скептически относятся к изменениям. «Инноваторы», напротив, обладают гибким и изобретательным умом, склонны к риску, нарушают правила и нуждаются в переменах¹⁹.

С точки зрения Д.В. Ушакова, А.Д. Карнышева, инновационный потенциал гражданина и группы состоит из таких слагаемых, как профессиональная компетенция, креативность и предприимчивость. Компетенция включает в себя понимание целей развития общества, образование, опыт профессиональной деятельности, общительность, способность к артикуляции интересов. Под креативностью понимаются творческие способности специалиста, позволяющие справиться с динамично развивающимися потребностями людей. В состав данного слагаемого входят такие качества, как гибкость ума, богатое воображение, интуиция, критическое отношение к стандартам. Предприимчивость подразумевает способность личности продвигать нововведения. Для этого необходимо обладать высоким уровнем мотивации к успеху, настойчивостью, инициативностью, способностью брать на себя ответственность, владеть гибким стилем работы. На пересечении этих трех слагаемых возникает инновационный потенциал граждан²⁰.

В рамках антропологической психологии (В.Е. Клочко, Э.В. Галаженский, О.М. Краснорядцева), где индивид рассматривается в качестве открытой самоорганизующейся системы, инновационный потенциал представлен как «личностный ресурс, который при соответствующих условиях может проявить себя в качестве базального основания для инициации инновационного поведения».²¹ В состав данного феномена входят: 1) личностные качества (мотивация, креативность, ответственность, способность к риску), 2) компетенции (коммуникативная, информационная, проектная), 3) витальность (трудоспособность, жизнестойкость, мобилизационный потенциал).

Многие отечественные исследователи (Д.А. Леонтьев, Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко и др.) особое внимание в составе инновационного потенциала гражданина и группы уделяют таким качествам, как жизнестойкость и самоэффективность. Термин «жизнестойкость» впервые ввел С. Мадди, понимая под ним ресурс, который обладает способностью снизить стрессогенные факторы инновационного общества. Это происходит за счет формирования у гражданина таких характеристик, как вовлеченность, контроль и желание идти на риск. Жизнестойкая позиция дает уверенность в возможности влиять на собственное будущее, что впоследствии обеспечивает регулярный приток нового опыта. В результате чего индивид все активнее участвует в своей жизни, «начинает глубже мыслить, становится более сложным и индивидуализированнным»²².

С позиции теории личности самоэффективность определяется как «убеждение человека относительно его способности управлять событиями, воздействующими на его жизнь»²³. Во многом именного от того, как человек самостоятельно определяет собственную эффективность, и какие возможности деятельности он может применить к той или иной ситуации, расширенные, либо ограниченные, зависит его готовность к разработке и реализации инноваций. Гражданин, способный к рефлексии по поводу самоэффективности, планирует более сложные задачи и прилагает большие усилия для их выполнения в процессе осуществления инновационной деятельности.

На основе анализа отечественных и зарубежных научных источников, посвящённых характеристике инновационного гражданина и группы²⁴ целесообразно выделить следующие его доминирующие черты:

открытость к экспериментам, инновациям и изменениям, определение точек развития и адекватных им социальных механизмов;

признание плюрализма мнений и существования разных точек зрения, уважение достоинства других людей вне зависимости от статусной позиции;

ориентация на настоящее и будущее (потребность в переменах, умение уйти от власти традиций);

наличие уверенности в себе и способности преодолевать жизненные препятствия, умение планировать будущие действия для достижения поставленных целей;

обладание верой в возможность регулирования социальной жизни, применение системного и прогностического подходов к отбору и организации нововведений;

наличие чувства справедливости в отношении вознаграждения за затраченный труд, способность определять допустимую степень риска;

наличие творческого мышления, способность находить идеи и возможности их оптимальной реализации;

понимание высокой ценности образования, развитая способность к рефлексии и самоанализу.

Следует согласиться с В.Н. Шевченко, который справедливо отмечает: «…список можно продолжить, в целом, верно схвачена основная черта инновационного типа граждан в новых исторических условиях. Она не просто должна обладать способностью адаптироваться к социальным условиям жизни. Её активность должна быть нацелена на изменение этих условий, она должна быть способной своими конкретными делами оказывать реальное воздействие на ход и направление практического развития той или иной сферы общественной жизни»²⁵. Таким образом, интегральным качеством современного гражданина можно назвать его инновационный потенциал и способность к саморазвитию.

В рамках политологического анализа для инновационной группы следует применять сочетания принципов деятельностно-активистского и неоинституционального подходов. В результате чего под «инновационной группой», мы будем понимать коллективный субъект политического действия, интериоризирующий и экстернализирующий модели инновационного поведения. Данный субъект посредством постановки целей для достижения необходимых политических благ (продуктов или услуг) и артикуляции общественно значимых интересов обеспечивает органы государственной власти актуальной информацией о состоянии и потребностях управляемой подсистемы с целью ее структурно-функциональной оптимизации в процессе модернизации политических институтов и практик.

Использование «нового институционализма» (неоинституциональный подход) обусловлено тем, что, в отличие от «старого институционализма» (классического), его ключевым теоретико – методологическим принципом является осознание и признание значения «человеческого поступка»²⁶ и индивидуального измерения политического анализа. Институционализм, существовавший до начала 1950-х годов, изучал институты в качестве политических установлений – формально-юридических положений, методов избрания, разделений полномочий и др.

Представители классического институционализма Т. Веблен, М. Вебер, М. Кларк, Дж. Коммонс, Т. Парсонс, У.К. Митчелл полагают, что институциональная среда не зависит от действия конкретных политических акторов и поэтому статична. М. Вебер²⁷ под институтом понимает социальное образование, учреждение, обладающее наличием рациональных установок, на которые обязан ориентироваться индивид. Наличие аппарата принуждения контролирует поведение индивида в рамках принятых в сообществе норм. Институт как совокупность норм, определяющих права и обязанности каждой конкретной роли, также представлен Т. Парсонсом²⁸ в концепции «социального равновесия». Основу социального порядка составляет упорядоченное ролевое поведение, которое задается стандартизированными нормами.

По мнению Т. Веблена, институциональный подход актуализировал значение не только формальных организаций, но и привычек, традиций, которые во многом оказывают большее влияние на поведение индивида, нежели нормативно-правовые акты. Действия человека предопределены его целями, а также институтами, которые предлагают конкретные способы решения поставленной задачи. Институт, с точки зрения автора, это – «привычный образ мышления, который имеет тенденцию продлевать свое существование неопределенно долго»²⁹. Таким образом, классический институционализм полностью предопределил институциональные рамки организаций и учреждений, в деятельность которых включены конкретные индивиды, и не оставил индивидам право на самостоятельное принятие решений.

В середине 1980-х возникает «новый институционализм» как требование на преобладание индивидуальных предпочтений в политических исследованиях. Представители данного подхода (П. Димаджио, Д. Найт, Д. Норт, Й. Олсон, Д. Марнч У. Паулл, Р. Тэйлор, П. Холл и др.) отказались от описательности организации в пользу теории, начали использовать количественные методы исследования, заинтересовались публичной политикой, отводя на второй план анализ организаций и процессов внутри политических структур. Неоинстуционализм, опирающийся на принципы бихевиоризма и теорию рационального выбора, исследует индивида в качестве главного политического актора. Как справедливо отмечает отечественный исследователь Б.Г. Капустин,³⁰ индивид в роли актора политического процесса обладает целесообразным поведением и необходимой для принятия решения информацией.

«Новые институционалисты», продолжая институциональную традицию, по словам С. Стейма, интересуются всеми государственными и социентальными институтами, которые «формируют способы выражения политическими акторами своих интересов и актором структурирования их отношений по поводу власти с другими группами»³¹.

Представители данного подхода полагают, что политические институты возможно преобразовать для более эффективного функционирования, так как политические решения, принятые в рамках данных организаций, могут в дальнейшем произвести лучших граждан. Специфика «нового институционализма» состоит в том, что политические институты понимаются с точки зрения взаимодействия формальных (созданных и контролируемых уполномоченными органами) и неформальных (общепринятых условностей) правил игры, образующих в итоге сложные организационные отношения, кооперативную деятельность людей и поддерживающих стабильность и развитие общества.

Таким образом, пребывая в контексте уже усложнившихся институциональных ограничений, как формальных, так и неформальных, инновационная группа как коллективный субъект политического действия ведет свою игру, формируя иерархию приоритетов, а также предлагает органам государственной власти возможные сценарии модернизационных преобразований. Мы солидарны с мнением Л.Я. Машезерской, что любая политическая система нуждается в подобных группах, поскольку «заинтересована в консолидации интересов и формализации правил для укрепления социальной стабильности, преодоления конфликтов»³².

Использование принципов деятельностно-активистского подхода при изучении инновационных групп обусловлено тем, что современное общество представляет собой не только факты-объекты (организации, группы и др.), но и события, которые инициируют субъекты. Поэтому основной единицей анализа выступает «поле возможностей»,³³ действия коллективного субъекта. Как указывает В.А. Ядов, в процесс современных преобразований наиболее адекватным является использование данного подхода при изучении взаимодействия субъектов с группами, институтами, организациями. Автор ссылается на утверждение К. Маркса о том, что «люди, рождаясь при одних обстоятельствах, своей практической деятельностью создают новые, иные обстоятельства общественной жизни»³⁴.

Исследователи Дж. Александер, М. Арчер, Э. Гидденс, А. Турен, П. Штомпка и др. в своих трудах используют принципы деятельностно-активисткого подхода при изучении социальных и политических процессов. Авторы едины в том, что активная деятельность субъектов является решающим ресурсом модернизационного прорыва. При этом отмечается, что данная деятельность складывается из ценностных ориентаций, мотивов, ожиданий, установок, а также средств, с помощью которых эта деятельность осуществляется. Э. Гидденс³⁵ в теории структурации поясняет, что субъекты, находясь в конкретных «структурах» (институтах), постепенно накапливают статусные ресурсы, с помощью которых происходит модификация изначальной «структуры» либо в сторону консервации, либо трансформации. То есть исследователь полагает, что субъекты, обладающие ресурсами (социальными, интеллектуальными, материальными и др.), с помощью деятельности способны повлиять на преобразования во всех сферах общественной жизни.

Интересную позицию в рамках деятельностно-активистского подхода высказывает А. Турен³⁶. Автор полагает, что большая часть населения отказалась от регулирования основных сфер общества (социальной, экономической, политической), поскольку является втянутой в рыночную экономику, где порядком руководит рынок. Физически действующий субъект не ушел, он продолжает существовать и проявлять свою активность за пределами «мировых» институтов. Радикально изменить их он не способен, однако на локальном уровне необходимо стремиться к реформированию общественных и политических институтов для защиты и благополучия собственной жизни.

На наш взгляд, сочетание принципов деятельностно-активистского и неоинституционального подхода при анализе инновационной группы является целесообразным в данной работе. Данные подходы не только акцентируют внимание на субъектах политического действия и их основных характеристиках, но также обосновывают практическую потребность в специальных технологиях ее формирования.

Теоретико-методологический анализ инновационной группы показал, что исследователи в области социально-гуманитарных наук используют различные критерии при классификации данного феномена. Чаще всего при ранжировании инновационных групп выделяют профессиональный статус, классовую принадлежность и возраст.

Коллектив авторов (А.А. Аузан, А.В. Золотов, А.А. Ставинская, В.Л. Тамбовцев) выделяю пять инновационных групп, в основе которых заложен профессиональный критерий: менеджеры (наемные работники, занимающиеся управленческой деятельностью в частном секторе); ученые (преподаватели; инженеры); бюрократы (управленцы в системе государственной власти и местного самоуправления); предприниматели (собственники фирм, совмещающие функции владения и управления); лица свободных профессий (артисты, художники, писатели и др). Авторы полагают, что у данных групп имеется «спрос на демократические институты»³⁷, поэтому они выполняют две основные функции: инновационную и стабилизирующую. Как потребители все вышеперечисленные группы заинтересованы в стабильности политической системы, как производители они нуждаются в изменениях институтов, которые обеспечили бы им условия для более комфортной деятельности.

Деление общества на профессиональные группы также лежит в основе классового подхода. В науки сложилась традиционное деление на общественные классы: рабочий класс; обслуживающий класс; класс работников сельскохозяйственного труда. Однако в последнее время для характеристики инновационных групп применяют такую категорию как «креативный класс». М.В. Савина³⁸ выделяет следующие признаки данного класса: источник дохода – творческий труд (оригинальное мышление); в отличие от рабочего и обслуживающего класса, где работа выполняется в соответствии с доведенными до них планами, представители креативного класса зарабатывают средства к своему существованию, создавая и разрабатывая новационный продукт самостоятельно; индивидуальное своеобразие – основной компонент представителей данного класса. Сторонники классового подхода, полагают, что ярким примером инновационных группы можно считать высококвалифицированных специалистов США (менеджеры, финансисты, ученые, творческая интеллигенция и др.), которые еще в начале века превосходили рабочий класс.

Возрастной критерий при определении инновационных групп является одним из основных как у отечественных, так и зарубежных исследователей. Большинство авторов полагают, что инновационным потенциалом в современном мире обладают молодые люди. Однако данная социально-демографическая группа внутренне дифференцирована: подростковый возраст (переход от детства к юности), юношество (переход к самостоятельной жизни), молодость (завершение образования, переход к профессиональной карьере), «молодые взрослые» (работающие люди; молодые родители). В зависимости от такого, какие возрастные рамки при определении молодежи ставит тот или иной исследователь, можно говорить об инновационных группах в молодежной среде. Так, Н.Ю. Молостова³⁹ полагает, что подростковый возраст наиболее восприимчив к инновациям, поскольку школа способна помочь молодым людям осознать свою индивидуальность, развить активность в социальных контактах. Схожую точку зрения выделяет Д.И. Фельдштейн⁴⁰ утверждая, что подросток направлен на взаимодействие со сверстниками, демонстрирует инновационные формы поведения, стремится к самопознанию и самореализации.

Н.А. Головин попытался определить на отрезках жизненного пути человека «критические точки», наиболее значимые для интеграции личности в общество, институты образования, трудовую деятельность, политическую жизнь и инновационную активность. К ним исследователь относит:

•      7-11 лет – детство, семья, начальная школа.

•      19–29 лет – молодой взрослый возраст, выбор профессии, создание семьи;

•      около 45 лет – средний взрослый возраст, ресоциализация.

Первая «критическая точка» – 7-11 лет формирует многие базовые основы политического типа личности через влияние такого института, как школа. В начальных классах учителя не только закладывают знания о природе и обществе, но также через общественно-гуманитарные дисциплины формируют политическую и национальную идентичность учащегося. Автор отмечает, что использование методов культурной антропологии демонстрирует большую роль структуры неформальных отношений в классе. Сюда относятся взаимоотношения учителей с лидерами класса и «любимчиками», а также общение мальчиков и девочек между собой. Именно на данном этапе жизни закладываются основы опыта общения с властью вне семьи.

19–29 лет – поздняя юность или молодые взрослые. Данная «критическая точка» показывает интенсивное усвоение общественных и политических ролей, адаптацию к реальным условиям жизни. На данном этапе личность находится на пути окончательного выбора своей профессии, создания семьи и воспитания детей, обретения экономической самостоятельности. Решение этих проблем означает усиливающееся воздействие социально-экономических условий и общественных событий на идейно-политические взгляды личности. В дальнейшем базовые политические ценности утрачивают свой первоначальный смысл, т.е., новые установки усваиваются взамен старых.

Около 45 лет происходит модификация поведенческой стратегии: переход от инновационного к адаптивному поведению (завершение в большинстве случаев существенного качественного изменения в сфере производства, предел роста семьи). Исследование данной фазы носит значимый характер, поскольку человек средних лет выступает основным агентом передачи жизненного опыта подрастающему поколению .

Таким образом, определив «критические точки» на жизненном пути человека можно утверждать, что развитие инновационного потенциала происходит в период с детства до поздней юности, далее же наступает иной этап – трансформация инновационной активности в адаптационную. Поскольку данная работа определяет инновационную группу как коллективный субъект политического действия, т.е. члены данной группы должны обладать политической свободой выбора, детский и подростковый возраст не входит в предмет исследования. На наш взгляд, целесообразно проанализировать инновационную группу как коллективный субъект политического действия, на примере студенческой молодежи. Как справедливо отмечает И.С. Бурикова⁴¹, студенческая молодежь, в отличие от людей зрелого и пожилого возраста, легко усваивает новое, быстро реагирует на инновации. Студенческий возраст – «время сложнейшего структурирования интеллекта»⁴², период усвоения профессиональных навыков, развитие личностных качеств, позволяющих молодым людям ориентироваться в изменяющимся мире.

Для того чтобы в полной мере сформировалась инновационная группа, общество и государство используют весь спектр соответствующих технологий, базирующихся на процессах политической адаптации, воспитания и образования граждан. Сформированные инновационные группы, включенные в политическую систему, представляют собой широко образованных специалистов, умеющих думать в нестандартных ситуациях и обладающих профессиональной мобильностью. С точки зрения исследователя О.Ф. Шаброва нельзя модернизировать страну, не модернизируя образования его граждан. Он писал, что «…образование есть концентрированное выражение политики».⁴³

Отличие образования от воспитания состоит в том, что образование – это обучение профессиональным навыкам, миссией которого является прогресс общественного развития во всех направлениях (экономическом, научно-техническом, гуманитарном, экологическом), а воспитание – усвоение норм и способов поведения личности. Данные сферы активно дополняют друг друга в процессе становления гражданина⁴⁴. Результатом процесса образования, с точки зрения В.Н. Лексина, является образованность, которая позволяет:

решать повседневные проблемы и критически оценивать различные процессы и явления общественно – политической жизни;

проявлять воспитанность;

расширять креативный потенциал личности⁴⁵.

Процесс политической адаптации представляет собой приспособление организма к изменяющимся внешним условиям, что не влечет за собой изменения идентичности. В своей структуре в период стабильного состояния политической системы данный процесс обладает как активно-инициативным, так и преимущественно пассивным (конформистским) воздействием. Однако в обоих случаях индивид не приобретает новые ценности и качества.

В условиях политической модернизации для реализации инновационного потенциала групп необходима благоприятная социально-экономическая и социально-политическая среда государства. С точки зрения Л.Е. Елизарова, Л.А. Холодкова, В. П. Чернолес, в государстве и обществе необходимо создать такую атмосферу, в которой «…конструктивное отношение к новой идее, нововведению было бы не только потребностью каждого гражданина, но и одной из наиболее значимых общественных ценностей»⁴⁶. Исследователи призывают к концептуальным преобразованиям, которые должны лечь в основу разработки стратегии по формированию инновационных групп:

разработка программы по воспитанию системы представлений об инновационных процессах;

создание конкретных технологий обучения инновационной деятельности;

формирование методик выявления индивидуальных особенностей личности, склонной к инновационной деятельности;

организация мероприятий, обеспечивающая заинтересованность личности в инновационных проектах.

На наш взгляд, реализация инновационного потенциала группы возможна лишь при грамотном использовании технологий, которые активизируют навыки и формы политической активности субъектов политики, способных адекватно реагировать на общественно-политические изменения. Показателями же эффективности данных технологий выступит наличие у индивидуальных и групповых субъектов следующих навыков и черт инновационного политического поведения:

политическая информированность, то есть умение индивида подвергать критическому анализу полученный объем сведений. Устойчивые политические воззрения, стремление к постоянному саморазвитию, желание понять и взаимодействовать с социальной реальностью, готовность воспринимать и работать с информацией -неотъемлемые слагаемыми инновационного политического поведения. Таким образом, первоисточники могут выступить той основой, которая позволит субъекту проявить свою избирательность и отразить характер его политического саморазвития.

компетентность в политической области, то есть обладание знаниями в сфере закономерностей и тенденций национального и мирового политического процесса, в сфере особенностей исторических традиций в политическом развитии, знаниями о месте и роли основных политических институтов в современном обществе и о методах принятия и реализации политических решений. Умение оперировать приобретенными знаниями в сфере неотъемлемых прав дает возможность субъекту реализовать свои устремления и потребности.

стремление к политически активной жизненной позиции, под которой следует понимать вовлеченность индивида в область политического (характеризует уровень его взаимодействия с властью). Она может выражаться в стремлении участвовать в организации управленческих процессов в законодательных и исполнительных органах власти, в политических партиях и общественно-политических организациях, органах местного самоуправления. Данное функционирование в первую очередь должно быть направлено на поддержание и стабилизацию существующего в обществе политического порядка.

стремление к креативности, желанию видеть различные пути решения в нестандартных ситуациях. Основными компонентами данной черты являются оригинальность, нетрадиционный взгляд на вещи, умение оценить и выбрать подходящий вариант решения в незнакомой ситуации. Готовность к активному общению в образовательной, научной, бизнес– и социально-общественной сфере деятельности, а также способность использовать знания о политической ситуации в стране и в мире даст возможность субъекту спрогнозировать экономические и социально-политические значимые процессы и проблемные ситуации. Данную черту невозможно реализовать при отсутствии интеллектуального ресурса, под которым следует понимать не только уровень образования, но и социальную включенность его носителя в общественно-значимые дела, т.к. большинство видов инновационной деятельности требуют от индивида конкретного набора знаний, технологий и опыта.

осознание и предвидение последствий инновационной деятельности. Во многом внедрение нововведений несет за собой риски, следует брать на себя нравственную ответственность за творческую активность. Необходимо понимать социальную роль своих действий, быть готовым к толерантному взаимодействию с иными культурами, обладать высокой мотивацией к выполнению общезначимых целей. Стремиться на личном примере, оказать позитивное, с точки зрения общепринятых норм и ценностей, влияние на окружающих.