Читать книгу Астромагия – 2. Выбор - Наталья Шевцова - Страница 3

Заслужил он дуэль или не заслужил, но я как представила себе истекающего кровью принца, так самой дурно и стало. Поэтому я тут же набрала на комустр всех четверых, с которыми принцу предстояла дуэль, и, пользуясь, во-первых, их неспособностью противостоять моим просьбам, потому что таково действие заклятия, а во-вторых, своим даром внушения, я убедила их – максимально правдоподобно, но абсолютно бескровно (для принца) проиграть его высочеству. В качестве компенсации, я пообещала с каждым из них провести аж два вечера! А что? Во-первых, у меня было еще как раз восемь дней до отбытия в другую реальность, а во-вторых, еще не факт, что они захотят со мной ужинать через двадцать-четыре часа. Хотя, если быть до конца с, то первый вариант меня устраивал гораздо больше: и вечера расписаны и принц с утертым носом.

После чего с чувством выполненного долга, я отправилась болеть за Генри де Котуара. Он был первым, назначившим принцу дуэль, и единственным, кто решил защитить мою честь без помощи заклятия. Разумеется, он преследовал далеко не бескорыстные цели, и я для него была всего лишь ценный трофей, но все равно приятно!

Согласно кодекса проведения дуэлей в нашем королевстве, право выбора имел тот, кого вызвали на дуэль, то есть, в нашем случае, его высочество! Однако выбор места и рода дуэли (до первой крови, до тяжелого ранения, до смерти одного из противников) – назначал вызвавший. В общем, именно поэтому у меня не было проблем ни с присутствием на дуэлях, ни с уверенностью, что все пройдет по моему плану.

Дуэль Генри и его высочества была назначена на живописном берегу зачарованного озера, которое давно и плотно облюбовали сирены. Ну, разумеется, Генри с его любовью к позерству и драматизму, просто не мог выбрать другого места. Потому что он не мог не знать, что сирены не устоят, и составят песнь о его благородном поступке во имя защиты чести прекрасной дамы. А то, что он при этом еще и проиграет, будет обыграно как роковая несправедливость судьбы, более благосклонной к наследным принцам, чем к благородным рыцарям! Но зато девушка достанется герою! Зал рыдает! Занавес опускается.

И вот мы на месте. Я, Генри де Котуар, его лучший друг Мишель де Секур, мрачное и очень недовольное высочество и его лучший друг Джон де Мендельтон, кроме того здесь же Эрик фон Кордунтер, кстати, начальник тайной полиции. Роли участников ясны как белый день: я – зритель, болельщик и причина дуэли, Мишель и Джон – секунданты, мрачное высочество и Генри – дуэлянты, Эрик – распорядитель.

– Рауль де Ларуан и Генри де Котуар, прежде чем мы приступим к дуэли, я хотел бы дать вам последний шанс помириться! – меланхолично возвещает Эрик.

– На кону честь любимой мною девушки! Я настаиваю на дуэли! – заявляет Генри.

– У меня, как видишь, не остается выбора… я вынужден участвовать в этом фарсе…, – раздраженно вещает его недовольное высочество.

– Генри вы имеет право назначить, когда эта дуэль закончится!

– Я уступил мольбам моей прекрасной дамы и согласен закончить эту дуэль с первой кровью! – высокопарно заявляет Генри, глядя на меня. Его мрачное и подозрительное высочество при этом становится еще мрачней и подозрительней.

– Я хотел бы еще раз услышать, в чем предмет вашего спора, господа! – не сдается Эрик.

– У меня нет претензий к графу! – заявляет принц.

– Он оскорбил и унизил красивейшую, добрейшую, благороднейшую…, – и он посылает мне воздушный поцелуй.

– е…е…е…, говори-говори… и может быть ты и сам в это поверишь! – презрительно перебивает его офигевшее и невыносимое высочество.

– Ну, и стоит ли мне продолжать? – нагло заявляет Генри.

В это же время, сирены аплодируют и улюлюкают на заднем плане, и уже слагают о нем песнь.

– Я понял. Здесь непреодолимые противоречия… и потому я предлагаю секундантам отсчитать 10 шагов. А вам дуэлянты приготовить шпаги. Я правильно понимаю, что избранное вами оружие, Рауль, шпаги.

– Правильно, – подтвердил принц.

Стоит ли упоминать, что дуэль была краткой: выпад, выпад и вот Рауль уже царапнул Генри. Я, как и положено мне по роли, срываюсь с места и бегу, а на бегу ору истошно и во все легкие: «Ге-е-е-енри-и-и-и, до-о-о-р-о-ого-о-о-ой!», затем падаю на колени и рыдаю. Генри ничего не остается, как упасть рядом со мной и утешать меня безутешную…. Я обнимаю его всхлипывая, беру в ладони его лицо и целую… в щечку. Зрители рыдают. Занавес.

Очень раздраженное высочество, к сожалению, не задерживается до окончания представления и телепартируемся на место следующей дуэли. Поэтому и мне здесь делать больше нечего, я благодарю Генри за защиту моей чести, подтверждаю, что завтрашний ужин я провожу с ним. Вскакиваю на Матильду и мчусь на следующую дуэль.

Эта дуэль у принца была с Аллонсо фон Бердинар. Состав участников данного действа был почти тот же за исключением секунданта второго дуэлянта и собственно самого дуэлянта.

Согласно правилам и традициям Эрик фон Кордунтер должен дать участвующим в дуэли сторонам еще один шанс помириться.

– Рауль де Ларуан и Аллонсо фон Бердинар – если у вас есть, что сказать друг другу, то сейчас самое время. Я предлагаю вам поговорить и решить ваш спор мирным путем! – все это Эрик говорит тоном учителя младших классов, усмиряющего двух сорванцов.

– Его высочество наследный принц де Ларуан за последние две недели нанес оскорбление сразу двум дорогим моему сердцу леди, вначале обожаемой мной герцогине де Монморанси, а затем и уважаемой мной графине де Тайльбур! Я настаиваю на дуэли! – заявляет Аллонсо.

«Упс…, а мы оказывается всего лишь уважаемый предлог для дуэли…, а сражаются тут за честь обожаемой герцогини! – расстроились мои Венера, Меркурий, Солнце и Юпитер»

– Я готов принести официальные извинения… обеим, но особенно Луизе, – неожиданно выдает пристыженное высочество.

После этих слов, пухленький и низенький Аллонсо своими маленькими поросячьими глазками внимательно смотрит на меня и, весьма вероятно, вспоминает обещанные два ужина, и прикидывает, а стою ли я его дальнейших усилий…. Я в ответ растерянно и печально улыбаюсь, ну, потому что мне грустно и досадно, ну, вот никак не рассчитывала я на такой поворот событий!

– Что вы, ваше высочество, подразумеваете под официальными извинениями? – задает Аллонсо следующий вопрос.

«Вау! – иронизируют моя Венера и Меркурий вместе, – нас оказывается, нашли достойными дальнейших усилий! Можем собой гордиться!»

– Я… не знаю,… не думал еще…, – растерянно, но искренне выдает Рауль.

– Ваш ответ не удовлетворил меня. Я настаиваю на дуэли! – гордо вскидывает голову барон.

– Та, пожалуйста! Так, даже еще предпочтительней для меня! – с радостью «идет на уступки» принц, по-видимому, только что успевший обдумать и пересмотреть в отрицательную сторону свое решение официально извиниться. Кому-кому, а самозацикленному и самовлюбленному высочеству проще шпагой пять минут помахать, чем признать себя в чем-либо не правым.

– Зна-а-а-чит, противоречия не разрешимы…, – скучающим тоном объявил Эрик-распорядитель, – соперники, приготовьте шпаги и займите свои позиции, – и послал в небо электрический заряд, возвестивший о начале дуэли принца и барона.

Хотя дуэлью – это назвать, конечно, было чрезвычайно сложно, потому что барон явно очень плохо владел шпагой, а принц заметно поддавался (правда, заметно было всем, кроме фон Бердинара). Даже более того, его высочество, по моему мнению, использовал весь свой дар прекогниции, чтобы дать возможность Аллонсо царапнуть его шпагой, но тот был настолько неумел, да еще и неуклюж, что упускал возможность за возможностью. Ситуация для принца с каждой минутой усложнялась еще и тем, что фон Бердинар, по-видимому, вообще впервые в жизни взявший в руки шпагу, держал ее все более и более неуверенно. Но принц, поставивший перед собой цель: проявить благородство по отношению к барону, влюбленному в его бывшую невесту, которая, между прочим, приложила максимум усилий, чтобы прикончить меня – оказался непросто страшной, а абсолютно неумолимой силой.

– Ой! Ой-йо-йо-ой-й! – стонет его притворяющееся высочество, роняет шпагу и хватается за ногу, – я подвернул ногу! И она теперь меня не держит!

А барон хоть и со шпагой своей не дружит, но с головой очевидно в ладах, потому что сориентировался моментально:

– Признаете ли вы поражение, ваше высочество?

– Признаю. О, благородный Аллонсо! Вы меня победили!

Мать – моя ведьма. Чтобы понять, что сотворила эта откровенная и грубая лесть с бароном, это просто надо было наблюдать и лицезреть. Поверьте мне на слово, буквами алфавита ЭТО не передать: гордыня, самодовольство и абсолютное счастье лились из него такими количествами, что если бы они вдруг, не дай бог, приняли физическую жидко-образную форму, вся наша реальность захлебнулась бы. Однако, его кукловодное и манипулятивное высочество именно на такую невменяемо-самовозносящуюся кондицию барона, как раз и рассчитывал.

– Аллонсо! Благородный и сильный! Смею ли я, недостойный, обратится к вам с нижайшей просьбой?

Эрик фон Кордунтер, который начальник тайной полиции, Джон де Мендельтон, который друг Рауля, и секундант, который по совместительству друг барона, после этих слов принца, не договариваясь – срочно отправились в лес «грибы искать», и, я подозреваю, исключительно те, которые помогут им забыть разыгранную на их глазах вопиющую буффонаду. Но не я – я, наоборот, подошла поближе и ловила каждое слово, при этом изображая чрезвычайно заинтересованного в окружающей флоре ботаника-любителя.

– Ваше высочество! Ну, право, что вы? Конечно! То, что я оказался сильней, означает лишь то, что есть люди, которые смогут вас защитить, когда это потребуется! А я как был слугой короны, слугой и остался! – самодовольно, но «благородно» отвечает барон.

– Аллонсо, понимаете, сложилась такая ситуация…, – доверительно шепчет ему принц, – я люблю Диану, больше жизни, и без вопросов за нее душу дьяволу продал бы, если бы надо было, но ее отец ЗАСТАВИЛ ее стать моей невестой…. Понимаете? – А смотрит при этом манипулятор эгоцентричный на меня, очевидно надеясь пристыдить меня своей душевной жертвой, ради которой Я продала свое будущее, которое уже, кстати, наступит через восемь дней. Не, ну, разве не сволочь он самозацикленная, после этого!

А, Аллонсо, понимал, и, судя по забегавшим в разные стороны поросячьим глазкам, понимал хорошо: – Вы даже не представляете монсеньор, как хорошо я вас понимаю. Вы не уверены в ней…

– Да-а…, – надрывно-театрально «признается» принц. Я особо не уверена (у меня не слишком удачный ракурс обзора в этот момент был), но он, кажется, даже слезу при этом из себя выдавил, – Спасибо, Аллонсо. Это такая редкость встретить родственную душу в наши дни…

– И не говорите ваше высочество…

– Признайтесь, Драконом заклинаю, что вас связывает? – и вы бы слышали этот несчастный голос, вернее рыдание в этом голосе и надрыв…, я бы так не смогла. Воистину, в его высочестве умер великий актер.

– Ваше высочество… пока ничего… я просто не смог сдержаться, я был так возмущен вашим поведением по отношению сначала к Луизе, а потом к Диане. Две такие удивительные девушки, и вы… такое себе позволили…, – на этот раз, откровенно и без всякого пафоса отвечает фон Бердинар.

– А как близко вы знакомы с Дианой? – не сдается его высочество, не забывая ни о надрывном голосе, ни о изображении из себя влюбленного с разбитым вдребезги сердцем, которое прям и прям сейчас истекает литрами крови.

– К сожалению, не имел чести. Но в обмен на то, что я сохраню вам жизнь, Диана согласилась со мной на ужин, вернее даже два ужина…

– Что-о-о-о-о-о—о–о-о-о? – То, что это было не совсем то, что принц хотел услышать от барона, стало ясно даже барону.

– Ваше высочество, я не понял вашей реакции?!

– Извини, Аллонсо, нервы. Она пообещала тебе два ужина в обмен на что? Только дословно!

– В обмен на то, что я соглашусь на дуэль до первой крови…

– И больше ничего?

– Ваше высочество, я не понимаю вас, а что еще вы хотите услышать? – озадачился фон Бердинар.

– Значит два ужина? – решил сменить тему принц. И где?

– А вот это уже не ваше дело, ваше высочество! – Я так предполагаю, что Аллонсо вспомнил «цель», ради которой он шел на дуэль.

– Спасибо, Аллонсо. Я твой должник, – его высочество похлопал барона по плечу. – А с тобой, – карие глаза смотрели на меня угрожающе-обещающе, – мы еще поговорим, – и телепортировался на следующую дуэль.

– Хмм…мгмм-у… напугал ежа голой жопой! – совершенно искренне и со всей ответственностью подумала я. – Я может только и жду возможности высказаться от А до Я. Но перед этим хочу, чтобы объект моей будущей ужасной и извращенно-утонченной мести – помучался какое-то время (желательно бесконечно продолжительное) в конвульсиях самых идиотских предположений и инсинуаций.

Следующая дуэль его высочества была с Андрэ. С одной стороны это была самая важная для меня дуэль, а с другой – та, на которой мне совсем не хотелось присутствовать, и поэтому я медлила… и откладывала свое отбытие, причем несколько раз на пять-семь минут: сначала, чтобы нарвать одуванчиков, раз уж я здесь и они здесь, затем, чтобы насобирать в лукошко шишек ели, по той же причине, а потом еще был зверобой, тысячелистник и бессмертник…

С момента нашего разрыва с Андрэ прошло всего две недели, которые были до отказа заполнены самыми разнообразными событиями, чувствами и ощущениями. И вся эта невероятная насыщенность была, кроме всего прочего, еще и очень хорошим оправданием, чтобы не думать о моих чувствах к Андрэ и о той боли, которую я причинила ему. И вот сейчас мне предстояло встретиться с ним, отстаивающим мою честь, потому что он под влиянием заклятия, и это со страшной силой грызло мою совесть своей неправильностью. А я на него еще и убеждением воздействовала. В общем, я чувствовала себя виноватой перед Андрэ на стольких многих уровнях морали, этики и просто порядочности, что сейчас просто не могла найти в себе смелости посмотреть в его глаза. А были еще и мои чувства к нему. Я по-настоящему глубоко и искренне любила его. Да, мне нравился его высочество, даже слишком нравился, но он для меня как десерт, то есть, нечто, что привносит остроту и яркость в жизнь, а Андрэ – он как основное блюдо, такое необходимое, чтобы полноценно жить. И учитывая, что две последние недели я, кроме «десерта», ничего больше не видела, то на «десерт» этот я уже смотреть не могла. Поэтому, если бы у меня сейчас был выбор – я бы не задумываясь, выбрала Андрэ и умоляла простить и принять обратно. Но выбора у меня не было. Через восемь дней, мне нужно было отправляться в другую реальность вместе с принцем – это раз; и кроме того, чтобы Звездный Дракон ни говорил, но вероятность, что мне придется остаться там навсегда, наличествовала – это два. Осознание отсутствия выбора подкинуло новых поленьев в и без того ярко-пылающий огонь моего самоистязания. И я со всей ясностью осознала, что никуда не хочу идти, а хочу сидеть и плакать, а потом сразу домой. А дома я выпью чая и сразу лягу спать, а там и утро придет, которое мудренее, чем вечер. Но тут же, на задворках моего сознания, как назойливая муха, с новой силой зажужжала совесть, целенаправленно лишая меня покоя: «Заварила кашу, иди теперь расхлебывай! И если при этом подавишься, то так тебе и надо!». И почти сразу за этим, небо разрезала яркая молния, грянул гром, а еще через мгновенье меня как будто из ведра окатило ледяным дождем.

– Что? Где? Зачем? – вынырнули из забытья Марс, Меркурий и Солнце.

– Бррр, коллега Уран! – посетовала Луна, – с этим вашим экстремально-мазохистским подсознательным инстинктом самосохранения нужно, что-то делать! А то так и простуду заработать можно!

– Зато эффективно! – возразил Уран.

– И главное вовремя! – поддержал Сатурн. – Нептун с Плутоном вон как включились! Совсем нам голову задурили…, еще б чуть-чуть и мы топиться пошли бы!

– Топиться и в мыслях не было…, а вот утопить здесь все в наших слезах… мысль была…, – защитили свою «честь» Нептун и Плутон.

– Ладно, порефлексировали и хватит! Надо лететь на дуэль, а то все пропустим! – компромиссно резюмировала Венера.

– Надо! – единогласно согласились все участники спора, правда кто-то с тяжким и печальным вздохом, а кто-то решительно и с чувством исполненной миссии».

В общем, я села на Матильду и полетела, искренне надеясь, что все уже закончилось без меня. Но этим моим надеждам, как впрочем, и многим другим, не суждено было сбыться. То, что дуэль не закончилась, а прибывает в полном разгаре, я поняла еще в воздухе. Однако, если в воздухе их поединок скорее напоминал танец под аккомпанемент звенящей стали, то едва я достигла земли и увидела лица сражающихся соперников это впечатление моментально рассеялось. Потому что Рауль и Андрэ сражались как два смертельных врага. И их дуэль происходила одновременно и на физическом и на ментальном уровне. Оба великолепно владели шпагой и оба сражались, чтобы победить. Прыжок вперед, поворот, отступ назад, выпад, поворот, звон стали, прыжок назад, настороженный, полный ненависти и презрения взгляд сверлящих друг друга двух пар глаз: ярко-синих и темно-карих. Когда соперники сближались, то делали они это не спеша, испепеляя друг друга взглядами, как будто бы в этот момент дуэль происходила на видимом и понятном только для них уровне, затем шла неистовая по своей интенсивности и невероятная по своей скорости серия ударов, и они опять расходились, чтобы как хищные коты приготовиться к новому прыжку. Прыжок его высочества вперед, выпад, и его шпага проходит совсем рядом с плечом Андрэ, он уворачивается буквально в последнюю секунду. Но вместо досады в глазах моего бывшего жениха насмешка и торжество, он отходит назад и тоном полным яда кидает: – И это все, на что способен, так называемая, первая шпага нашего Королевства? Я начинаю подозревать, что вы, ваше высочество, получили это звание только потому, что ваш папочка подсуетился! – и делает резкий выпад, и теперь уже Рауль еле уворачивается от страшного удара.

– Де Громейон, выше себя не прыгнешь! Так, что Бета знай свое место!

И снова серия сумасшедших, леденящих душу ударов, оба противника настолько ловки и быстры, что мой взгляд просто не способен уследить за движениями их шпаг. Я понятия не имела, что на них обоих нашло или что между ними произошло, пока я шишки с одуванчиками собирала, но точно знала только то, что мне не нравится то, что происходит.

– Эрик! Как ты можешь спокойно смотреть на это? – обратилась я к распорядителю дуэли, – разве ты не видишь, что если кто-то из них поранит другого – это будет далеко не царапина! – я больше не могла наблюдать за поединком, поэтому стояла спиной к дуэлянтам.

– А что я могу сделать, графиня? Я всего лишь начальник тайной полиции, а его высочество и его светлость – Альфа и Бета Короны.

– Но я не пойму, почему они в таком бешенстве? Они, конечно, всегда недолюбливали друг друга. Но Андрэ – же такой рассудительный, а Рауль – вообще эти дуэли всерьез не воспринимал.

Эрик мне ничего не ответил, он напряженно-беспокойно наблюдал за сражающимися соперниками. И, судя по беспрерывно-заунывно-томительно-долгому звону металла, накал страстей у них как раз достиг своего апогея. Мои нервы, спровоцированные сводящим с ума бесконечным звоном шпаг, не выдержали неизвестности, и я обернулась, чтобы воочию увидеть, что происходит. А, происходило все тоже самое: два великосветских самца, одурманенных тщеславием и ненавистью самоутверждались за счет своего боевого искусства, и ни один из них не собирался уступать. И было ясно как белый день, что для них сейчас не существует ничего, кроме друг друга и их шпаг. В общем, сами понимаете, у меня не было выбора, так что пришлось вмешаться. И я вмешалась, воздев руки к небу, и вызвав вихрь, который подхватил Андрэ, и оттащил его от махающего смертоносным орудием принца километра так на три, а то и на все четыре.

– Рауль! Ты что с ума сошел? – наехала я на принца. – Ты же вообще эти дуэли всерьез не воспринимал! Что на тебя нашло? Вы же чуть не прикончили друг друга!

– Девушка, а вы кто такая? – задали мне вопрос, причем с совершенно серьезным выражением лица и недоумением в широко раскрытых глазах.

– Что-о-о-о? – оторопела я. В моем мозгу даже промелькнула шальная мысль, что кто-то еще, кроме меня, побаловался заклятиями, и сделал так, чтобы принц забыл МЕНЯ.

– И что вы сделали с Дианой? – заржал он, наслаждаясь тем, что я повелась на его уловку, – Ты же еще три часа назад от счастья прыгала, предвкушая дуэли! А теперь, что, вдруг, за своего бывшего женишка испугалась?

– Эрик, Джон и Стюарт – вы могли бы оставить нас с мо-им пока еще же-ни-хом наедине…, – попросила я распорядителя и секундантов. – Рауль, это не любовное зелье, но ты прав воздействие действительно было. Это зелье просто усилило истинные чувства и желания, итак заинтересованных во мне мужчин.

– Я ЗНАЛ! – торжествующе заявил принц.

– Но это не я, это Элька…для меня постаралась, а теперь, пожалуйста, откажись от продолжения дуэли…, вернее, перенеси ее на завтра на это же время и все…

– Может быть, и перенесу, если честно ответишь мне на следующий вопрос…

– Спрашивай…, – покорно согласилась я.

– Что это за история с ужинами?

– Я взяла обещание со всех четверых, что они будут сражаться только до первой царапины и в качестве компенсации, я предложила два ужина со мной… Я не вижу в этом ничего плохого…, я просто не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за меня…

– А о моей репутации ты подумала? Ты же считаешься моей невестой! И ты опять вмешалась туда, куда не должна была! Мы же уже с тобой на эту тему разговаривали, Диана!

– Не вижу связи. Я обещала не опаивать тебя зельем правды и не подслушивать. Заметь, не было ни зелья правды, ни подслушивания! Чем опять ты недоволен?

– Ты могла, например, мне сразу правду сказать!

– Я хотела…, но ты повел себя как…, в общем, как ты всегда себя ведешь! И я передумала. И, кстати, даже Уш и Ыш меня в этом поддержали. Ты сам слышал!

– Знаешь, что я понял?

– Что?

– Что я ничего не понял! И устал я от твоих…, короче говоря, просто устал. Но мне, к сожалению, по-прежнему нужна твоя помощь. Дядя твоего бывшего женишка…

– Он и твой дядя тоже!

– Спасибо, что напомнила! В общем, дядя Эрман молчит как рыба… и вероятность покушения на меня пока сохраняется. А потом тебе будет нужна моя помощь! Потому что в отличие от некоторых, я думаю не только о себе, но и о тебе тоже, верней о твоей репутации.

– Не поняла, а причем тут моя репутация?

– Как ты думаешь, что о тебе, да и обо мне, тоже, подумают, если мы разорвем помолвку, но при этом вместе исчезнем на какое-то время из Королевства? А твой отец, между прочим, очень влиятельный человек, а мой вообще король!

– То есть ты предлагаешь не разрывать помолвку? – уточнила я.

– Хуже…, – мрачно проскрипел он.

– Что может быть хуже? – не поняла я.

– Ты уже думала о реакции твоего отца и твоей матери на известие о том, что ты отправляешься со мной вдвоем на прохождение… гммм… практики в другую реальность…. Как ты думаешь, что со мной сделает твоя мама, если я откажусь спасти твою репутацию? Теперь ты понимаешь, что меня бесит во всем этом?!

– Вот, только, пожалуйста, не надо на мне жениться! – перепугано пролепетала я. – Я поговорю с родителями, попробую их убедить, что…

– Поговори… попробуй…, – в его голосе звучала безнадежность.

– Ты думаешь, что они тоже будут настаивать на фиктивном браке?

– Уверен в этом. И, кроме того, учитывая виды Яги на тебя и то, что ты Тубан, я еще надеюсь, что наше венчание обеспечит нам хоть какое-то дополнительное преимущество. Не знаю, может какой-то дар еще проявится.

– Может я просто сбегу…, – внесла я первую же, пришедшую мне в голову контрпоправку в план его высочества.

– Если планируешь сбежать навсегда, то тогда, пожалуйста…, а если планируешь, сбежать и вернуться, то только подставишь себя и меня.

– А почему подставлю тебя? – не поняла я.

– Да. Потому что все решат, что я тебя обесчестил, и ты исчезла, чтобы избавиться… гммм… от следов этого самого бесчестия… и снова тот же вопрос, как долго, зная характер и импульсивность твоей матери, я проживу после этого в виде человека или вообще проживу? Она же глазом не моргнет, превратит меня в червя и раздавит! Так что это я рискую, а ты в обоих случаях ничем не рискуешь. Разведенная ведьма – в нашем Королевстве почитается больше ведьмы замужней или ведьмы – старой девы. А вот разведенный будущий король – это пятно на репутацию и пересуды за спиной. Так что, как я и сказал, я иду на большие жертвы.

– Возможно… ты и прав…, – с сомнением в голосе проговорила я.

– Я прав. И Диана, мы должны все рассказать нашим родителям, причем от начала и до конца!

– Когда?

– Лучше, прямо сегодня. А дуэли я, так и быть, перенесу на завтра. Тем более, что у меня и причина теперь есть уважительная, аудиенция у твоего отца. А тебе придется отказаться от ужинов…

– Вполне вероятно, что не будет никаких ужинов…, – нехотя призналась я.

– Диана, поверь мне, ни один из них не откажется от ужина с тобой, даже после того, как пройдет действие заклятия…, – не согласился его высочество, неожиданно польстив мне при этом.

– Я обещала ужин, но не обещала прийти одна. Так что мы можем пойти с тобой, и взять с собой Эльку или Милу. На таком ужине, надеюсь, твоя репутация разрешит мне присутствовать?

– На таком, разрешит. И поговори с Андрэ. Он и раньше не был моим фанатом, но теперь из-за ареста дяди Эрмана, и того, что все представители рода Беты – попали под подозрение в государственной измене, он считает меня своим персональным злым роком, – нерадостно усмехнувшись, попросил он.

– Рауль, но если мы поженимся, мы активируем оппозицию Сатурна к Луне. А это же чревато плохой погодой и природными катаклизмами на территории Королевства, а значит разрушениями и неурожаем.

– Я изучил этот вопрос. Вряд ли, мы сразу же активируем Луну, для этого у нас должен быть общий быт, например, хотя бы совместно купленный и общими усилиями обставленный дом, и мы должны действительно являться парой. Но что-то мне подсказывает, что с этим у нас возникнут проблемы…, – подмигнул он мне.

– Не совсем поняла, что ты имеешь в виду?

– Только то, что у нас сложные отношения, обусловленные расположением звезд в момент нашего рождения, так что нет ничего удивительного в том, что мы друг друга очень плохо понимаем. Однако, ты и я – Тубан, кроме того, я, как будущий правитель, обязан думать о Королевстве. К тому же я считаю, что наши отцы правы: «звезды предполагают, а человек располагает».

– И с каких пор, ты вдруг стал таким ответственным и серьезным? – удивилась я.

– С тех пор, как почти похоронил отца, держал в руках твое бездыханное тело и продал душу дьяволу, а также узнал, что дядя, в котором я души не чаял, убил мою мать…. И, Звездный Дракон мне свидетель, ты меня порой бесишь так, что не хватает никакого терпения, но если бы не ты, я потерял бы отца и вряд ли выжил бы сам. В общем, считай, что я тебе весьма и весьма должен и, теперь, отдаю долг.

– Сп-п-па-асибо…, н-н-наверное, – весьма неуверенно поблагодарила я, так и не поняв, толи меня сейчас очень изощренно оскорбили, согласившись на мне жениться и тем самым принеся себя в жертву в качестве уплаты долга, толи очень неудачно и крайне неуклюже попытались сказать что-то приятное, для разнообразия. Нет, я абсолютно признаю, что я не подарок, но, по моему глубокому убеждению, кое-кто излишне увлекся ролью жертвы!

– Пожалуйста, – с серьезной моськой ответил он мне. И переполнил чашу моего терпения.

– Ваше высочество, я в курсе, что ты мне должен как планета звезде, вокруг которой она обращается. Но ты уверен, что тобой движет только благородство? А не, например, желание привязать меня к себе?

– То есть, ты хочешь знать, что я к тебе чувствую? – совершенно неожиданно легко догадался он об истинной сути моего вопроса. А говорит, что мы друг друга плохо понимаем. Может же, когда захочет.

– Ну…, ты только что предложил мне выйти за тебя замуж…, должна же я понимать, что тобой движет?

– фиктивно…, – напомнил он.

– это мелкие подробности… отвечай на вопрос!

– Я не равнодушен к тебе…признаю, но не уверен, что готов, на самом деле, связать с тобой или вообще с кем-либо сейчас свою жизнь. А по-другому с тобой нельзя, потому что ты дочь своего отца и потому что ты Тубан. И есть еще этот третий крест звездного проклятия, связанный с активацией Марса и Плутона, который тоже очень и очень меня тормозит. Все-таки это одно дело, когда просто развлекаешься, но совсем другое, когда за развлечения приходится платить войной и потерей подданных. И все же, – он нахально улыбнулся и прошелся по мне раздевающим взглядом, – если ты о-о-очень меня попросишь и при этом будешь согласна на отношения без всяких там обязательств, сцен ревности и выяснения отношений… я готов рассмотреть…ммм… твое прошение положительно.

– НИ-КО-Г-ДА!!! – не удержалась я от первой гневной реакции, но потом взяла себя в руки, и начала выдавать СВОЮ версию. – Я тоже не совсем равнодушна к тебе, хотя думаю, что по-прежнему, люблю Андрэ…

– Я знаю. Я обращал внимание, как ты на него смотришь… и оценил вихрь, который лишил меня соперника, – усмехнулся он.

– Однако…я тоже готова дать тебе шанс, – расплылась я в довольной улыбке. – Но, учитывая, что ты – это ты. Поэтому…, даже если тебе вдруг придет в голову, что ты в меня влюблен и на все ради меня готов; то и в этом случае, тебе придется сначала весьма хорошо постараться, чтобы убедить меня в своей искренности. А я, пожалуй, для ясности определений, введу бальную систему и буду начислять или снимать баллы в зависимости от твоих успехов на поприще убеждения меня в серьезности твоих намерений. А так, чтобы все было по-честному: проходной бал, систему штрафов и поощрений – я предоставлю тебе заранее. И, кстати, я вот прямо сейчас этим и займусь, а то ведь никогда не знаешь, что день грядущий нам готовит.

– И напрасно потеряешь время, – самоуверенно усмехнулся он. – Но, пожалуйста, займись этим после того, как поговоришь с Андрэ. Для него же лучше, если он узнает всю правду об Эрмане. И, я думаю, что ты единственная, кому он поверит.