Читать книгу Песок - Наталья Степанова - Страница 11

Мина полностью пришла в сознание. Туман, окутывающий разум исчез, голова наполнилась вопросами, а сердце – страхом. Девочка приоткрыла один глаз. Зрение сфокусировалось, глаза привыкли к темноте, и она смогла разглядеть тёмную фигуру напротив.

Это человек?

Она вспомнила, что кто-то держал её и вроде бы куда-то нёс.

Незнакомец сидел, привалившись к стене. Лица не видно, его закрывает шляпа. Полы плаща раскинулись около его согнутых ног. Он молчал и не двигался. Может, он спит? Ещё некоторое время она наблюдала за ним, но человек так и не пошевелился.

Точно, спит.

Девочка немного расслабилась и решила осмотреться. Ладонью она провела по циновке на полу. Подогнув ноги, Мина села и дотронулась рукой до земляной стены. От прикосновения пальцев горстка земли осыпалась на циновку. Земля была тёплой и приятной на ощупь, мягкой, не такой, как сухой песок снаружи.

Они под землёй, поняла девочка.

Незнакомец по-прежнему не двигался.

Охотник наблюдал за ней из-под полей шляпы, пальцы чувствовали рукоять оружия.

Если он хочет избавиться от этой маленькой худой проблемы, надо выяснить, откуда она, хотя, вариантов было немного. Урбан был ближайшим отсюда городом. Он часто обменивал там свою добычу на необходимые товары.

Значит, надо привести её туда и оставить. Кто-нибудь из местных увидит её и передаст кому-то, родным или… Без разницы. Дело будет сделано. Он решил не дожидаться её вопросов и нарушить тишину первым. Это далось ему очень нелегко.

– Ты из Урбана? – Услышал он хриплый голос незнакомца.

Человек обратился к ней неожиданно. Голос, низкий и хриплый, заполнил нору.

Она вздрогнула и медленно повернула голову, как будто готовясь увидеть что-то страшное. Спиной она ощутила мурашки. Страх цепкими коготками впился в желудок, девочка почувствовала дурноту.

Урбан…

Мина застыла, ничего не ответив. Ком подкатил к горлу, слёзы навернулись на глаза, девочка вжалась в стену позади и обхватила колени руками.

Из-за поднятых коленей послышались всхлипы.

О, только не это…

Он решил не останавливать её, не успокаивать, рано или поздно запас жидкости иссякнет, и она прекратит реветь.

Охотник размял пальцы, кожа под перчатками прела от жары, но он не решался снять их, помня о новых неприятных симптомах. Мужчина понимал, что девочка не может причинить ему вреда: по её габаритам не скажешь, что она обладает силой, к тому же он хорошо видит в темноте, и его реакция молниеносна. Словом, если это маленькое существо задумает что-то… нехорошее, то скорее пострадает само, прежде чем успеет нанести вред.

Однако меры предосторожности он соблюдает всегда, независимо от ситуации. Быть может, благодаря этой привычке, он до сих пор топчет эту проклятую землю.

Наконец всхлипы прекратились, Мина вытянула тонкие ноги вперёд, почти коснувшись его сапога, и утёрла ладонью слёзы, размазав засохшую грязь по лицу.

– Ты спас меня? – Девочка взглянула на него наивными детскими глазами, в которых сквозила совсем не детская боль, – как тебя зовут?

Он не назвал ей своего имени. Отчасти из-за того, что не считал нужным это делать, отчасти из-за того, что почти забыл его. Никто не просил его называть своё имя уже очень давно.

Молчание затянулось, девочка ждала ответ на свой вопрос и, похоже, совсем забыла, о чём её спросил он.

– Ты из Урбана? – Повторил он, и она неуверенно кивнула.

Хорошо, одной проблемой меньше.

– Спи, ночь не скоро, – сказал он и надвинул шляпу на глаза.

Какими бы жесткими ни были меры предосторожности: если он не сможет поспать днём – не сможет выжить ночью.

Девочка смотрела на человека в плаще сквозь пелену слёз, вот-вот снова грозящих перелиться через плотины век. Она больше не ощущала страха, но теперь её сердце разрывалось на части от обиды. Папа всегда учил её никогда не уходить из города. «Пустошь не место для таких маленьких девочек как ты», говорил он, потом подмигивал и трепал её по голове.

Она обижалась – она-то не считала себя маленькой. Но на Пустошь всё равно не ходила.

Папа…

Мина прерывисто вздохнула, набирая в грудь воздуха, будто ей нечем было дышать.

Своим детским умом девочка понимала, что незнакомец спас её, не дал пропасть, значит, он не причинит ей вреда, раз уж до сих пор не причинил. Значит, он не страшный, и теперь можно не бояться.

В горле скребли кошки.

– Пить… – прошептала она, глядя словно сквозь него.

Охотник вздохнул и достал флягу из-за спины. Он бросил её девочке, но она не поймала, даже не попыталась, и фляга плюхнулась рядом с её ногой, тихо булькнув.

Вот она видит лицо отца, добродушное, улыбающееся, с густой седой бородой.

Вот она видит, как закрывается дверь на лестницу, ведущую на поверхность. Она плачет. Они оставили его лежать там. Одного. Почему он не встаёт? Почему не идет к ней?! Рыжеволосая женщина, Риган, кладет шершавые теплые ладони ей на плечи, наклоняется к её уху, обдавая его теплом дыхания. Она говорит, что папа ушёл и больше не вернётся.

Он бросил меня.

Мина вздрогнула, словно очнувшись, и набросилась на флягу, с жадностью глотая уже тёплую воду. Струйки стекали по подбородку, тонкой шее, образуя на её выцветшей футболке когда-то красивого жёлтого цвета, тёмные пятна. Напившись, девочка отдала флягу обратно охотнику.

Нет… НЕТ! Это не так… он не бросил…

– Спасибо.

Он убрал флягу обратно за спину.

– Привет, дитятко, я дядя Леон, теперь ты будешь жить со мной.

Совсем другое лицо. Костлявое. Злое. Глаза – щёлочки. Говорит заплетающимся языком, растягивая слова. Он пьян, от него плохо пахнет… Другие сказали, что он тут главный уборщик, а она теперь должна работать.

Охотник молчал. Ему было, в общем-то, всё равно, о чём она думает. Он до сих пор не понимал, почему не оставил её там, на обед тварям, как делал это с другими.

Только потому, что она ещё ребёнок?

Да какая разница, ребёнок она или нет? Он нашёл себе проблему.

Проблему со светлыми, почти белыми волосами, которая сидит напротив и пялится на него своими большими глазами.

Раздражает.

Тихий детский голос зазвучал в норе:

– Я услышала грохот и видела, как люди стали кричать, я очень испугалась. Какой-то человек схватил меня за руку, и я побежала, потом меня уже никто не держал, но я всё равно бежала, пока не почувствовала боль вот здесь, – она ткнула себя пальцем в бок, под рёбра, – я упала, было очень больно, а потом… какие-то вспышки, глаза перестали видеть от них, и… туман… пятна…, – она хмурилась, стараясь вспомнить, – я ничего не помню…

Он не просил её рассказывать, что произошло, но теперь узнал кое-что интересное. Значит, этой ночью на Урбан напали, и, судя по всему нападение было серьезным.

Охотник задумчиво склонил голову: в последнее время он замечал странности в поведении тварей. Если раньше они нападали очень часто, то последнюю ночь или две стали какие-то странные, вялые, а один падальщик даже в сторону его не посмотрел, пробежал мимо, унося за собой шлейф вони. Мужчина еле заметно поморщился, на секунду ощутив в носу знакомый запах одного из видов хищных обитателей пустошей.

Да и сам он тоже ощущал странную активность: за последний месяц он израсходовал куда больше лекарства, чем обычно…

Значит, девчонка чудом выжила в атаке на город, смогла сбежать и не погибла на пустоши. Во взгляде охотника впервые за очень долгое время промелькнул интерес.