Читать книгу Дриада для повелителя стихий - Наталья Валерьевна Пономарь - Страница 2

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Оглавление

Голова раскалывалась, как после хорошей попойки, во рту стоял кислый привкус.

– Мм-м, – простонала я и поднесла руки к вискам, – как больно. Классно наверно погуляли с девчонками.

Заторможенный мозг пытался обработать информацию и вспомнить события предыдущего дня, но последней вспышкой памяти был странный дед, прислонившийся к углу дома. Я попробовала разлепить глаза, но тут же их закрыла, когда яркий свет резанул по приоткрытым векам. Приподняв руку, провела ладонью по волосам, да так и застыла, вместо привычного короткого каре, мои пальцы прошлись по длинным, но слипшимся волосам.

– Это что, какой-то прикол? – Прошептала я и дернула за несколько прядок, надеясь, что на моей голове парик. – Ай-ай-ай, больно!

Вот тут, я по-настоящему испугалась от непонимания ситуации, поэтому, не смотря на боль, резко распахнула глаза, а затем зажмурилась.

– Это сон. Я сплю. Точно, сплю, – но разум упорно твердил, что это не так, и подтверждением тому были мелкие камешки, впивающиеся в мое тело через тонкую шерстяную подстилку, на которой я лежала. Сосчитав до десяти, снова открыла глаза и чуть не задохнулась от увиденного. Вокруг меня, скорее всего на много километров, была каменистая местность. Множество воинов, облаченных в кожаные доспехи, с прицепленными к поясу мечами, что-то грозно выкрикивали, видимо давая указания одетым в лохмотья мужчинам, которые устанавливали шатры и разводили костры. Женщины в бедных одеждах, с измученными, усталыми лицами, варили похлебку и штопали одежду, но самое страшное было то, что у всех, кроме воинов, руки и ноги были закованы в колодки, соединенные между собой полуметровой цепью.

– Жесть, – все, что я смогла произнести, а затем перевела взгляд на свои собственные конечности и застонала. Металл холодил кожу, но не это вызвало приступ неконтролируемого ужаса, а то, что это были не МОИ руки. В панике поднесла ладони к лицу, цепи гулко звякнули, но я не обратила на это внимание, ощупывая нос, щеки, глаза и уши. Озноб пробежал по всему телу, и сиплый хрип вырвался изо рта. Хотелось громко закричать, но на задворках разума билась мысль, что если я это сделаю, людям с оружием мое поведение может не понравиться, а их гнев мне не хотелось испытать на себе.

– Спокойно, Света, дыши. Вдох – выдох, вдох – выдох, – как мантру повторяла я, сжав руки в кулаки. – А это что?

Разжав пальцы, из моей ладони выпал маленький черный камушек, похожий на мрамор, с продетой в него тонкой веревкой. Перед глазами снова возник невменяемый дед, сующий мне этот кругляшик. Я уже хотела кинуть его куда подальше, но потом передумала и надела на шею. Сначала нужно было выяснить, что здесь все-таки происходит. Стоило черному мрамору коснуться кожи, как ее на секунду обожгло огнем.

– Да чтоб тебя, – буркнула я, но, не успев, как следует возмутиться, услышала позади себя грубый мужской голос

– Чего разлеглась, а ну живо встала и пошла работать.

Такого отношения к себе я простить не могла.

– Больше тебе ничего не надо? – Рыкнула в ответ, не задумываясь о последствиях.

После моих слов мужчина мерзко усмехнулся и, схватив меня за волосы, поднял вверх.

– Я бы не отказался отодрать тебя девка, и если мне понравится, то оставить при себе на время пути до Миркара.

– Торн, хватит лясы точить, не до этого сейчас, давай скорее, тебя Сиваш хочет видеть.

– Иду, – отозвался мужчина, и с силой сжав мой подбородок ладонью, притянул голову к себе, жестко впиваясь в губы, сминая их своим ртом.

Торн надавил пальцами на мои челюсти и его мерзкий язык настойчиво толкнулся внутрь. Я не успела подавить свои защитные инстинкты и с силой укусила мужчину за нижнюю губу. Он резко отшатнулся, с ненавистью уставившись на меня и вытирая тыльной стороной ладони выступившую каплю крови.

– Тварь, – прошипел он и резко хлестнул меня по лицу. От силы удара я пошатнулась и, запнувшись о небольшой выступ, полетела на землю, а мужчина развернулся и противно хмыкнув, пошел прочь.

– Кажется, я нажила себе врага. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Есть вариант, что я сейчас лежу в палате с белыми стенами и все это плод моего больного воображения. Только вот незадача, никакими психическими расстройствами я никогда не страдала и как врач, могла с уверенностью сказать, что в первый раз такого сильного рецидива быть не могло, а если это так, то значит… А что это значит? Только то, что я попала в другой мир, в чужое тело и, – посмотрев на свои скованные руки, я грустно усмехнулась, – рабство. Только мне могло так «повезти».

– Вета, как ты себя чувствуешь? – Подошла ко мне женщина лет сорока с черными, как смоль волосами и изможденным от усталости лицом.

– Нормально, только мое имя Света, – поправила я, с удивлением осознав, что говорим мы на совершенно незнакомом языке и это не вызывает во мне никакого дискомфорта. Странно, когда я пришла в себя, то могла бы поклясться, что совершенно не понимала выкрики воинов.

– Я так и сказала, Вета, – послышался рядом голос женщины.

– Пусть будет Вета, – вздохнула я и подняла руку к груди, которая тут же наткнулась на гранитный камушек. – Ах, вот оно что? – Мелькнула неожиданная мысль, и я вспомнила небольшое жжение, возникшее при соприкосновении камня с кожей. – Это ты сделал? Научил понимать язык? – Я благодарно погладила камушек и спрятала его под тонкую, местами изодранную рубаху.

Женщина что-то мне говорила, но я ее не слышала, погрузившись в свои мысли.

– У тебя есть зеркало? – перебила ее.

– Нн-ет, – опешила она.

– Жаль, но да ладно. Что со мной произошло?

– Ты вчера заступилась за Тарику, вот Торн и приложил тебя эфесом по голове.

– Теперь понятно, почему я ничего не помню, – решила свалять дурака я, а вдруг прокатит. – Прости, но у меня в мозгах, словно помутнение какое-то. Напомнишь свое имя?

– Лелея.

– А куда нас ведут?

– Да, видимо сильно тебе досталось, – сочувственно произнесла женщина.

– Это точно, – подумала я, догадываясь, что душа, жившая в этом теле, скорее всего, отправилась к праотцам, а вот как здесь оказалась я, оставалось загадкой, хотя я подозревала, что к моему перемещению приложил руку противный старикашка.

– Нас гонят в Миркар, столицу Таргезии на невольничий рынок.

– Мд-а, не завидная участь, – буркнула я, понимая, что если не найду пути назад, то скоро превращусь в игрушку какого-нибудь богатого шейха. Или кто у них тут есть?

– Нам бы только до столицы добраться, а там как судьба распорядится. Сиваш в последние дни сильно лютует, все ему не так, уже восемь человек к Крату отправил.

Чем больше Лелея говорила, тем больше мне все это не нравилось. Нужно было срочно узнавать об этом мире и его устройстве, а также о той, в чьем теле я оказалась, чтобы в случае чего найти лазейку выпутаться из этой дрянной ситуации.

– Лелея, а мы давно знакомы?

Женщина странно на меня покосилась, но все же ответила.

– Нет. Нас всех привезли из разных мест. Ты говорила, что вроде из Дивардии. Неужели не помнишь?

– Не помню, видимо здорово меня Торн огрел. Все словно в тумане.

– Бедная девочка, – погладила меня по голове Лелея. – Ты постарайся особо не высовываться и держись подальше от охранников, попытайся затеряться среди остальных пленных.

– Попробую, – произнесла я и тут увидела, как ко мне размашистым шагом направляется все тот же Торн.

Остановившись в нескольких шагах, он злобно уставился в мои глаза, а затем сплюнул на землю.

– Повезло тебе девка, Сиваш приказал не портить товар до торга. Жаль, что ты девственница.

– Пф-ф, пф-ф, – начала давиться я, а затем, не выдержала и истерично расхохоталась, – девст-девст-ственница! Ой, не могу, держите меня семеро.

Такого я точно не ожидала.

– Ты чего Вета, Ветинора? – Взволнованно спросила Лелея, видимо думая, что я повредилась умом.

– Ничего, – вытирая катившиеся от смеха слезы, простонала я, – это же надо, я невинна. А как они узнали об этом?

– У Сиваша есть лекарь, который проверяет всех женщин.

– Каким образом?

– Ну, – замялась Лелея, – если ты не помнишь, то лучше и не вспоминать, ни к чему тебе это.

– Понятно, – протянула я, прекрасно представляя, о чем пыталась сказать мне женщина. Эта процедура, скорее всего, была трагедией для Веты, но для меня не имела ровным счетом никакого значения. Вот если бы сейчас какой-то мужлан попытался заглянуть ко мне под юбку с целью определения моей девственности, то точно получил бы в зубы, и плевать на последствия. А что было до меня, то было до меня и незачем об этом заморачиваться.


– Вета если ты нормально себя чувствуешь, пойдем, нужно помочь остальным приготовить ужин.

– Ага, – кряхтя и охая, я поднялась на ноги. Казалось, что меня долго и больно пинали.

Кроме головы, в которой стучали отбойные молоточки, каждая клеточка моего многострадального тела была налита тяжестью. Прислушавшись к внутренним ощущениям, я поняла, что все же серьезных повреждений нет. Голова кружилась, и немного подташнивало, поэтому я сделала вывод, что небольшое сотрясение все-таки присутствует. Больше всего раздражали колодки на ногах, которые при каждом шаге издавали противный скрипучий звук, который неблагоприятно отражался на моей поврежденной черепушке. Будучи врачом, я определила свое общее состояние, как средне стабильное и не спеша отправилась вслед Лелеей. Конечно, я пока не могла работать наравне со всеми, но отлынивать не собиралась. Не хватало еще привлечь к своему безделью противных охранников, да и вызывать негативные эмоции у товарок по несчастью тоже не хотелось. А то, знаю я, нет ничего хуже обиженной и завистливой женщины, не понравится им то, что я прохлаждаюсь, а не помогаю в обустройстве лагеря, так запросто получу в спину от таких же невольниц как сама. Потихоньку помогая готовить похлебку в огромном чане, я больше молчала и прислушивалась к разговорам, надеясь узнать что-то полезное, но кроме нытья о своей незавидной доле, пленницы почти ни о чем не разговаривали. Единственный вывод, который я сделала – это сидеть и не отсвечивать, если я хочу живой и по возможности здоровой добраться до столицы Таргезии, а там видно будет.

Готовили мы, кстати, для наших тюремщиков. Самим же нам выдали по куску черствого черного хлеба и остатки вчерашней похлебки, в которой кроме бульона уже ничего не оставалось. Я с сомнением посмотрела в миску, надеясь, что в нее никто не успел плюнуть и понимая, что выхода нет, а голод не тетка. Захочешь жрать и не такое схомячишь. Почему-то вспомнились студенческие годы, когда мы с девчонками, сидя в комнате общаги, делились скудной едой, так как денег катастрофически не хватало. Многим из нас приходилось днем учиться, а ночью подрабатывать официантками в клубах.

После обеда перед нами вытряхнули гору одежды, и бородатый охранник со страшным шрамом на половину лица и гадкой ухмылкой приказал все это выстирать. Женщины безропотно начали подхватывать с земли рубашки, штаны, носки и исподнее своих тюремщиков, направляясь в сторону речки. Я сжала руки в кулаки. Захотелось взвыть. Стирать грязные потники какого-то мужлана, явно не входило в мои планы.

Вода была ледяной, руки сводило от холода. Быстрый поток то и дело норовил вырвать из пальцев ткань. Я стиснула зубы и огляделась, пытаясь отвлечься от работы, и на пару мгновений замерла.

Необычайная, удивительная красота, которую я не заметила поначалу, так и бросалась в глаза. Странная и непривычная. Наряду с яркими покрытыми зеленью участками, встречались пустынные, и уложенные острым гравием выбоины, словно кто-то специально вырвал с корнем верхний пласт земли. Шапки виднеющихся вдалеке гор, были покрыты снегом. Казалось, пронесись сильный порыв ветра, и они обрушаться вниз, погребая под собой пестрый ковер из невиданных ранее цветов, растущих у подножия гор. Шум горной реки, стремглав спускающейся в долину, ясное небо с легкими перистыми облаками и два ярких красновато-желтых солнца создавали сюрреалистическую картину местности. Тишина и покой предгорий нарушали звуки бегущих ручьев, свист ветра и крики горных птиц. Создавалось ощущение, что ты оказался в прекрасном, полном невыразимых красот Мире, но стоило посторонним звукам просочиться сквозь шорохи природы, как реальность брала свое.

Грубые окрики, раздающие невдалеке, напомнили, что нужно не забывать о работе. Два надсмотрщика важно расхаживали сзади, периодически подталкивая ту или иную женщину железным носком ботинка в согнувшуюся спину, давая понять, что отвлекаться не следует.

– Мерзавцы, – процедила я и, взяв в руки очередную дурно пахнущую рубаху, окунула ее в бегущий водный поток.

Слева раздался жалобный крик, и я повернула голову. Миловидная женщина, в потрепанном сером платье, закрыв рот руками, испуганно глядела на уплывающую тунику.

Один из охранников, заметив ее оплошность, быстро подскочил к невольнице и, схватив ее за волосы, понял на ноги.

– Ты что натворила мразь, – прошипел он.

– Прошу, пощадите, – послышался испуганный голосок.

– Альт, держи ее, – кивнул он своему напарнику.

Мужчина довольно ухмыльнулся и, подойдя, резко рванул платье. Тонкая, изношенная ткань мгновенно разорвалась, являя на обозрение худенькие плечи и тонкие ключицы.

– Не надо, – обреченно произнесла женщина, не надеясь на спасение.

– Десять плетей. Начинай, Альт. – Произнес старший в этой связке.

Я инстинктивно попыталась вскочить, но была удержана твердой рукой Лелеи.

– Ты что собралась делать, полоумная? – Зашипела она. – Жить надоело?

– Но так ведь нельзя, – закусив губу, пробормотала я не в силах оторвать глаз от просвистевшей в воздухе плети, опустившейся на голую кожу несчастной пленницы.

– А-а-а-а! – Послышался крик полный боли, и я все же зажмурилась. Из-под закрытых ресниц потекли слезы.

Мне было жалко несчастную женщину, которую сейчас исполосуют до полусмерти эти изверги, жалко всех рабов, которые находились рядом, и жалко саму себя, оказавшуюся непонятно где, без прав, абсолютно беззащитную перед лицом чуждого Мира.

Я сжала кулаки, и на смену жалости и отчаянию откуда-то из глубины моего сознания начали подниматься гнев и злость, дающие силы жить и противостоять судьбе.

– Ничего, – думала я, – справлюсь, выкарабкаюсь, выгрызу себе право на жизнь, а потом найду мерзкого, противного старикашку, который засунул меня в эту клоаку и надеру его старую, сморщенную задницу.

Крики прекратились, и я посмотрела, как один из надсмотрщиков потащил бессознательную женщину в лагерь.

– Лелея, ты знаешь, когда мы отправимся в путь?

– Послезавтра. Я слышала, как Сиваш отдавал распоряжения. Охрана хочет отдохнуть и сбросить напряжение, – с какой-то обреченностью произнесла она.

– Что это значит?

– А то, что после ужина, наши тюремщики начнут пить и развлекаться. Радуйся, что невинна, таких как ты в нашем караване мало. Вы неприкосновенны, так как в случае потери девственности цена на товар упадет.

– Ты хочешь сказать…? – Открыв рот, произнесла я.

– Вета, ты что, с Демпоса свалилась? Эти ублюдки будут над нами глумиться, пока не наступит рассвет. Единицы отделаются малой кровью. Большинство пустят по кругу.

– Да что же это за Мир-то такой гадский, – просипела я, представив картину, которую описала Лелея.

Дриада для повелителя стихий

Подняться наверх