Читать книгу Душевные тайны. Книга первая - Наталья Васильевна Иващенко - Страница 14

Последнюю ночь мы провели в клятвах и поцелуях. Короткие мгновенья перед долгой разлукой промелькнули в один миг. Расставаясь утром, прощались на долгие полгода. А может даже дольше – мне предстояли выпускные и вступительные экзамены. Не было слез – я была счастлива, он любил меня. Что такое полгода для трепещущего сердца? Всего лишь маленькое препятствие. А барьеры я привыкла брать практически с пелёнок…

Никто не знал, какой огромный трусливый червь жил в детской душонке. Лет в пять друзья мальчишки напугали меня страшилкой про черную-черную руку. Она приползала ночью на своих пальцах, забиралась в кроватки и душила детей. Спастись можно было только под одеялом. Но надо лежать тихо и не дышать – а то она увидит. Маме и папе говорить нельзя, а то она и их задушит.

Рассказчики с круглыми глазами страшным голосом клялись, что видели её. Честно-причестно.

Пока в доме было светло, червячок слегка шевелился, но я знала – он там. Как только свет гас, и воцарялась тишина, он вырастал в огромного жирного питона и заполнял собой все – голову, сердце, руки, ноги. Ужас сковывал тело. Я реально видела огромную черную руку, шевелящую у моего лица скрюченными пальцами (велика детская фантазия!). Пришла меня задушить! Было так жутко, что я не могла даже заплакать. Укрывшись с головой одеялом, уговаривала себя, что это выдумки, сказки, просто страшилки. Но липкий страх становился все плотнее, сжимая кокон. Под одеялом вскоре лежал маленький круглый комочек – нити страха пеленали в позу эмбриона. Кошмар был так велик, что маленькое тельце практически не дышало. От него даже звенело в ушах. При солнечном свете страх уползал. Просыпаясь утром, клялась себе, что больше не буду бояться. Но всё повторялось снова и снова.

Не помню, сколько это продолжалось, но в одну из особенно темных ночей, в очередной раз переживая запредельный ужас, сильно захотела в туалет. Вариантов было два – или здесь, или пойти темной ночью в туалет. Я терпела долго. Утро всё не наступало. В маленьком сердце рождалась злость на себя. «Это мой дом и я не позволю какой-то черной руке заставить меня намочить кровать». Странно, но принятое решение придало сил. Когда я опустила ноги на пол – обалдела от своей смелости. Питон уменьшался на глазах. Сделала первые шаги по темной квартире. Ноги были пудовыми гирями (всё ещё было очень страшно). Каждый сделанный шаг добавлял уверенности.

Мама проснулась от того, что её младшая девочка хлопала в ладоши и громко смеялась сидя среди залитой ярким светом квартиры. Я чувствовала себя тогда так, как будто не осталось в мире того, чего я могу бояться. Победа над собственным страхом принесла столько жизнеутверждающей энергии, что я запомнила эту ночь навсегда. В моменты особого отчаянья говорила себе: «Ты в пять лет победила Черную руку! Ты можешь всё»…

Разлука не имела значения. Главное – он любил. Я не имела ни малейшего сомнения в этом. Он чувствовал то же, что и я. Любовь была во всём – взгляде, жесте, улыбке. Я физически ощущала исходящие от него волны. Его бережные робкие прикосновения снова и снова доказывали, что я любима. Он ещё был рядом, а я уже скучала.

Толик уехал. Мне нужно было пережить ещё двое суток. Мы уезжали в понедельник.

– Наташ, ну чего ты будешь сидеть одна? Пойдём. С ребятами попрощаешься. Они будут рады.

Сестрички таки уговорили меня пойти на прощанье на дискарь. Встреча с друзьями развеяла мрачное настроение. Я даже потанцевала несколько танцев. Возле новогодней ёлки стояли сиденья. Сидя в уголочке, смотрела на танцующие пары, вспоминая с улыбкой нашу первую встречу…

Рядом уселось тело, вырвав меня из приятных воспоминаний.

– Мне кажется, нам надо поговорить, – это был Сергей.

Я настолько старалась вычеркнуть все из памяти, что это практически удалось. Но он решил воскресить тяжелые воспоминания.

– Я уверена, что нам говорить не о чем, – Сергей был выпивший. От него разило самогоном.

Я ненавидела пьяных. А пьяниц – даже слова такого нет. Всё, наверное, началось, когда я впервые увидела маму плачущей.

Был прекрасный летний день. Родители и их кумовья договорились повести нас, детей, купаться на ставок. Реки в нашем регионе по близости не было. Такие походы были не редки и всегда сопровождались радостными событиями. Мы ждали каждого пикника. Веселились, как могут веселиться только дети. Солнце, вода, смеющаяся мама, радостный папа, вкуснятины на столе – сколь мало ребёнку надо для счастья! Взрослые пили вино. Несколько раз я увидела, как мама необычным строгим взглядом смотрела на папу. Уж не знаю, что там у них произошло, но поздним вечером я слышала, как родная женщина тихо плакала в ванной. Маленький детский мозг твёрдо понял – она плачет потому, что папа пьян. Сердечко отчаянно любило отца и поэтому возненавидело вино. Папа не был пьяницей. Выпивал иногда, по праздникам, но никогда не упивался, был бодр и весел.

Сидеть рядом с пьяным Сергеем, выясняя отношения, не было никакого желания. Я встала и пошла в круг танцующих. Ещё через полчаса он был в полном атасе.