Читать книгу Вдохновение. Сборник стихов современных авторов - Наталья Васильевна Никольская, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 4

Вот и год промелькнул, как отживший листок,

Вот и тают снега, как бывало,

А за нашим окном – только неба кусок

И весны слишком ранней начало.

Снова солнечный свет озаряет туман,

Снова снег покрывает лужи,

А в душе – темнота, словно подлый обман

Омрачил мою чистую душу.

Если солнце сквозь тучи не видно для глаз,

Если холод и слякоть весною —

Это значит, что кто-то рыдает сейчас,

Может, даже и рядом со мною.

Дверцу в душу свою каждый держит в замках,

Гордо мучась, страдая с собою.

Почему б не открыть, не излиться в словах,

Чтоб хоть раз отдохнуть и душою?

Но не могут они – эти люди горды.

Сколько раз их ни спросишь о жизни,

Как улыбка в устах, а в глазах – пустота

И ответ: «Всё нормально, всё мило».

Их не радует друг, их не радует брат,

Только солнце и неба кусочек.

Почему же весною в душе пустота,

Словно сердце на волю хочет?

Вознестись к небесам, и на землю взглянуть,

И увидеть ручьи и деревья,

Вместе с ранней весной над прошедшим вздохнуть,

А потом опуститься на землю.

И страдать, и страдать, как из века в века,

И быть счастливым радостям жизни,

И смотреть на весну с тихим счастьем в глазах,

Не роптать над потерей Отчизны.

Что уже потерял, то уже не вернуть

И пускай я живу, где и прежде,

Но от прошлых чудес ни вздохнуть, ни уснуть,

Только сердце стремится к надежде.

Живи, пока играет кровь,

Пока на сердце нет морщин.

Живи, пока живёт любовь

Средь женщин и среди мужчин.

Ты позабудь свою печаль —

Тебе ещё не сотня лет.

Гляди смелее дальше вдаль —

Быть может, ты увидишь свет.

Бог – не суровый палач провиденья,

Бог – не тупой деревянный божок.

В курсе Бог: несовершенны творенья,

И не судить он нас всех заберет.

Богу плевать на слепцов поклоненье,

Войны во имя его не нужны.

Бог в этой жизни дает направленье,

Как нам идти – выбирать мы должны.

Открытыми глазами

Смотрю на мир вокруг

И знаю, что недаром

Ты был мне послан, друг.

Ты как глоток свободы,

Ты счастье и покой…

Не влюблена я, чтобы

Не знать, что ты не мой,

Что недостатков куча

Есть тоже у тебя.

Но для меня ты лучший,

И всё, не хочу знать,

Как без меня живёшь ты,

С кем радуешься, спишь,

Что делаешь нарочно,

А что и вопреки.

Теперь не существую —

Теперь уже живу,

Теперь я не ночую —

Теперь во снах парю.

Ведь ты мой лучик счастья,

Недолго, на чуть-чуть.

Желаю я удачи

Тебе, счастливый путь.

А я дождусь мгновенья,

Что встретимся мы вновь.

И дай мне бог терпенья!

Но не давай любовь…

Я люблю полусумрак и ночь,

Не люблю разноцветных огней.

И тебе я хочу лишь помочь

Разобраться в душе своей.

Посидеть в тишине и покое

И подумать, не торопясь,

Что же главное, что наносное,

Что важнее, а что просто грязь.

Помолчу я с тобой скромно рядом,

Чтобы тебе болтовнёй не мешать.

И охватит сердечко отрада,

Что на свете есть с кем помолчать.

Я люблю полусумрак и ночь,

Не люблю разноцветных огней.

Суету прогоню от нас прочь,

Чтоб тобой насладиться полней.

В пустоту черноты прозреваю я ночь.

Что увижу во мраке пустынном?

То, что днём ерунда, то, что днём бежит прочь,

Ночью кровь заставляет остынуть.

Вот возник пред глазами над пропастью мост.

Он широк и уходит всё дальше.

Я гляжу на него и я вижу: непрост,

Он массивен, но создан из фальши.

Я ступлю на него, за перила держась,

Закачается мост под ногами,

И со страхом в душе вдруг примусь я кричать,

Воздух крепко хватая руками.

Чернота подо мной вдруг поглотит меня —

Полечу в бесконечную бездну.

Ужас сердце скуёт, и я, бога кляня,

Прокляну, кто не мог быть полезным,

Кто своим лицемерьем мне уши глушил,

Помогать мне во всём обещался…

Но устал всё же я, и нет больше сил…

Я, наверно, уже помешался…

Но нежданно протянешь ты вдруг руку мне

И, держа крепко, сильно и нежно,

Скажешь на ухо: «Это ты видишь во сне», —

И очнусь от кошмара с надеждой.

Это сон! Боже милостивый, только сон!

Открываю глаза, отдышавшись.

И с улыбкой на мир смотрю: солнечен он,

И ложусь я, с тобою обнявшись.

Хорошо, что кошмары бывают во снах,

А не в жизни моей обречённой.

Успокоенный, стойкий, забывший про страх,

Я заснул, лишь тобой сохранённый.

Ты мой сон от меня самого сохранишь.

Я же сильный твоею заботой,

Днём тебя охраню и когда ты не спишь,

И когда ты не в тяжкой работе.

Мы с тобою друг друга храним для себя,

Потому что с тобою мы вместе – семья.

Могу быть и кошкой, могу быть и львицей,

Могу быть и умной, могу быть тупицей.

Могу поддержать я пустой разговор

Иль о философии выиграть спор.

Могу изъясняться изысканным слогом,

Могу матерок в речь я вставить немного.

Могу я надменным и царственным взглядом

На место поставить хамящего гада.

Могу ему в морду дать без лишних слов,

Если в истерике биться готов.

Могу быть и мамочкой всем мужикам,

И маленькой девочкой, коль нужно вам.

Вы только решите, что же вам нужно:

Женская ласка иль женская дружба.

Мужчинам приятней, когда, раскрыв рот,

Их женщина слушает, как идиот.

Когда же пресыщен самовосхваленьем,

То на обожанье он смотрит с презреньем.

Терпеть рядом самоуверенность дурня

Судьба не моя – любой другой дуры.

И если уж хочет быть тряпкой для мужа,

То выбор её, её жизнь, ей же хуже.

А я же актриса, когда настроенье

Ко мне лишь приходит, плевать мне на мненье.

И если такая я вам не нравлюсь,

То плакать не буду, в себе не раскаюсь.

Навязчиво с вами дружить не ищу,

Но лжи, лицемерия вам не прощу.

Подлаживаться под других не хочу я.

К себе от других того вовсе не жду я.

Моя личность – это лишь только моя.

Вот это сказать и хотела вам я.

Поспорила недавно тут с одним,

Скрывавшим дурь под мудрости личиной,

Сказав на униженье женщин прямо:

Чем меньше любим мы мужчин,

Тем больше им любить нас есть причины

(И до сих пор я в это верю рьяно),

Поскольку самолюбию мужскому

Вовек неясно, как так может быть,

Что женщина не может вдруг любить

Сей пуп земли, сотворенный людскою

И волей, и здоровьем, и желаньем,

И склонностью друг к другу. Состраданье,

Сколь часто женщины дают познать,

Частенько заставляет их считать,

Что женщина до гроба влюблена

И вечно будет с ним, а значит,

Любить её нет смысла. Всё иначе.

Лишь та любви достойна, что сама

Не мужа над собой поставить может,

Что не склонит главы пред самомнением мужчины,

Что слепо преклоняться не захочет

Пред глупыми речами, чванством, спесью,

Которая не будет сладкой лестью

Застить глаза глупцу, чтоб радость дать

Ему себя значительней считать,

Чем есть. Такая не допустит

С собою рядом нахождения глупца.

Такую женщину мужчина не забудет

И помнить станет вплоть до самого конца,

И тосковать по ней, и преклоняться.

Но, встретив вновь, преследовать лишь будет

И унижать, глумиться и смеяться.

Мужскому эго нет причин и смысла,

А глупости мужской нет оправданья.

Однако не постигнет наказанье

Мужчин за то, что смеют мудрость женщин

Присваивать себе. Живём мы в мире,

Мужчинам приспособленным мужчинам.

И женщины обязаны молчать,

Скрывать ум по нелепейшим причинам,

Превозносить мужчин, не сметь критиковать.

Так стоит ли нелепое созданье

Под именем «мужчина» той любви,

Что дарит женщина? Ведь наказанье —

Её награда. Как ни говори.

В ответ услышала я ругань, догмы мёртвой

Религии, истерики, скандалы…

Короче, спор закончился, как раньше:

Все бабы дуры, а Адам был жертвой.

А значит, разговаривать с мужчиной

Нет смысла, если нет причины

Себя считать ничтожнее, чем есть,

Тем самым подтвердив мужскую спесь.