Читать книгу Вдохновение. Сборник стихов современных авторов - Наталья Васильевна Никольская, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 5

уже записан текст мечты,

слова прекрасны на листочке,

меж слов места ещё пусты,

и не расставлены все точки,

меж тем не так и долог век,

к исходной точке не вернуться,

всего один лишь человек

на зов твой должен оглянуться,

исходит зов из ясных глаз,

порою сердце замирает,

а разум против всякий раз,

ведь он свою игру играет.

ночь одинока и длинна,

ты у своей судьбы во власти,

порою кажется: луна

на небе светится от счастья.

поплачь, красавица, поплачь,

тебя поймёт твоя подушка,

твой принц уже несётся вскачь,

она так шепчет, как подружка…

мир принимал весны объятья,

как её ноги, дни длинны,

а ночь в коротком чёрном платье

стыдливо жалась у стены,

день начинался в ритме вальса,

лучей янтарных лился свет,

потом стремительная сальса,

весне в которой равных нет,

медовый вечер в ритме танго,

повсюду пары, пары, пары,

как капитан второго ранга,

смотрел на это месяц старый,

и вот пора весенней ночи,

коктейль из ритмов и мелодий,

живым огнём сияют очи,

любви дурман от них исходит…

лекала господа чудны,

тебя кроили на заказ,

плоды трудов его видны

и поражают всякий раз,

не сочиняю, в самом деле,

живёт комфортно и привольно

душа твоя в прелестном теле,

и ты сама собой довольна,

с тобою не умрёшь от скуки,

источник всяческих идей,

к тому же золотые руки

и в доме всё, как у людей.

склоняют головы цветы,

когда идёшь ты по аллее,

явление реальное мечты,

узнал тебя и не жалею…

давай начнём всё с поцелуя,

и ночь подобна будет чуду,

и, вкус прелестных губ смакуя,

в тебе я растворяться буду,

не мне уже принадлежат

мои, как пух, душа и тело,

минуты не бегут, лежат,

и ночь своё кино вертела.

казалось, стены, пол дрожат,

рукоплескала нам стихия,

и тьмою свет в окне зажат,

об этом не писал стихи я,

затихнет огненный вулкан,

и успокоится волна,

наполовину пуст стакан,

а выпить надо всё до дна,

луна безмолвна и бледна,

несёт на страже своё бремя,

ещё не лето, ночь длинна,

перекурю – ещё есть время…

мне любовь бы была спасением,

вот такая пришла пора,

я б с Серёгой, но только б с Есениным,

жарил спирт в кабаке до утра,

домик мой в деревеньке безвестной

обвалился, давно истлел,

я судьбе своей знойной и лестной

дивидендов своих не жалел,

я родился в степи ковыльной,

там, где древний сейчас Аркаим,

золотой или звёздной пылью

был обласкан творцом своим.

ну не нужно мне этой пыли,

как и труб золочёная медь,

мне б из тех стебельков ковыли

для разгона тугая плеть,

мне б любви до потери сознания,

мне бы вирус её в крови —

повторял бы свои признания,

не могу я уже без любви…

и тьма, и дождь, не видно зги,

и вымок весь уже до нитки,

промылись, кажется, мозги,

везде заборы, нет калитки,

и эта ночь как наваждение,

ложились тучи мне на плечи,

по водам странное хождение,

и лишь надежда: дождь не вечен.

и всё, что есть, готов отдать,

скорее к свету и теплу

и душу дьяволу продать,

да хоть в кипящую смолу.

казалось, я один на свете,

и этот дождь, и эта тьма,

и струи, бьющие, как плети,

свести хотят меня с ума…

я порочен порой осенней,

мои чувства к любви глухи,

я пошел бы в кабак, где Есенин

проституткам читал стихи,

я бы просто упал в листву,

ту, что дворник успел собрать,

напоил бы в округе братву,

хоть и пить запрещала мне мать,

в «Англетер» бы тогда попасть

псом недремлющим у порога,

обломать негодяям масть,

он не просто поэт, от бога,

а ещё б Айседоре Дункан

наказать, чтоб его берегла,

за здоровье, да что там стакан —

я бы выпил на раз из горла.

пусть листва по бульвару кружится,

жизнь уже разменял на пятак,

у подъезда с листочком лужица,

и пошло уже всё не так…

я новый гость в твоём саду,

я здесь нашёл, что мне хотелось,

теперь я дальше не пойду,

лишь только б ты не отвертелась.

забыл уже я вкус смородинки,

а вспомнить хочется опять,

и с кожи нежной твои родинки

губами буду собирать.

здесь поцелуи не излишни,

не бойся, я совсем не груб,

как тут не вспомнить вкуса вишни

с твоих упругих влажных губ?

не на бахче, не где-нибудь,

не для арбузов тест на спелость,

как упоительно упруга грудь,

всё точно так, как мне хотелось…

порою жить здесь невозможно,

но больше негде, и живу,

и пусть судьба моя безбожна,

её худой не назову.

молва сочится осторожно,

что не от мира, не такой,

мне без тебя лишь невозможно,

тепло приятно под рукой,

а мне с тобой и ад за рай,

живут иные и в аду,

по нраву роль, то доиграй,

другой такой я не найду.

с тобой мне всякое возможно,

душа нашла приют, покой,

и ты, красивая безбожно,

со мной останешься такой…

уж задремал огонь в камине,

отбросил книгу и очки,

легка ж ты, право, на помине —

твои стучали каблучки.

ну, проходи, присядь к огню,

вино да плитка шоколада,

сегодня скудное меню,

нам хватит, больше и не надо.

на жар углей – поленьев пару,

чуть не забыл – один момент —

один романс лишь под гитару

и поцелуй, как комплимент,

спой мне, красавица, романс,

я подыграю, подпою,

судьбой дарован новый шанс

перевернуть всю жизнь свою.

гитара жалобно звучала,

гори, гори, моя звезда,

с тобой у нас опять начало,

от сей поры и навсегда.

не поздно всё начать сначала,

и пусть горит огонь в камине,

ведь я скучал, и ты скучала,

ведь я любил, люблю и ныне…

ты была, как запущенный сад,

рук садовника долго не зная,

из пустыни я вышел и рад:

предо мною видение рая.

что за диво – не помню себя,

иль судьба так смеялась, играя,

чудом просто набрёл на тебя,

доходя уж до самого края.

мне не надо дороже наград,

как садовник, не просто от скуки,

я войду в твой запущенный сад,

приложив к твоим прелестям руки,

может, буду гореть я в аду,

ведь когда-то закончится срок,

вспоминая, как в дивном саду

потрудился на славу и впрок…