Читать книгу Над землёй - Наталья Владимировна Семёнова - Страница 5

Мы ехали, петляя по разным дорогам, до самой ночи. Мне посчастливилось (правда на высокой скорости) увидеть вблизи: горы, холмы, скалы, тонкую реку, разные растения. Больше всего меня впечатлила огромная поляна фиолетовых цветов. Я пожалело, что не могло потрогать их рукой и понюхать. Но я жадно впитывало каждый новый вид, наслаждаясь красками и разными формами природы.

Мышцы затекли от одного и того же положения. Ягодицы затвердели и изнывали от дискомфорта. Желудок сводило от голода (я не ело с самого утра), и ужасно хотелось пить. В туалет тоже хотелось…

Когда уже показалась луна, Найя свернуло с твёрдой земляной дороги на гравиевую. И поехало в глубь леса, возвышавшегося на двух холмах по обе стороны от дороги. Ещё через полчаса, оно… она?.. свернуло и с этой дороги, углубляясь всё дальше в лес.

И вот мы въехали в аккуратный тупичок из покатых серых скал и зелёного леса вокруг.

Найя остановило квадроцикл и заглушило мотор.

– Приехали. Здесь мы переночуем.

Оно слезло с квадроцикла и подошло к своему рюкзаку.

– Можешь сходить в туалет, только не далеко, – услышало я сзади её голос. Вот уж спасибо за разрешение.

Я слезло с машины и с удовольствием размяло мышцы. Отойдя на метра два за одно из деревьев, я сделало свои «мокрые» дела и вернулось к квадроциклу. Найя зачем-то забиралось вверх по скале. Поднявшись метров шесть над землёй, оно достало из заднего кармана своего облачения что-то тёмное размером с кулак и закрепило на скале. А когда оно нажало кнопку на этом приспособлении, из него как будто бы вырвалась волна воздуха. Распространившись вокруг, эта волна скрылась меж деревьев леса позади нас. Что это?

Через пять минут Найя вернулось к своему рюкзаку. Встретив мой озадаченный взгляд, оно закатило глаза и объяснило:

– Это создаст помехи вашим Ви-дронам, и они не смогут нас разглядеть.

– Ви-чему? – удивилось я.

Оно опять прищурило глаза, видимо, определяя для себя, действительно ли я не знаю о чём речь.

– Кто ты? Я имею в виду: ты же там чем-то занимался? Чем именно?

– Я было…

– Был, – перебив, поправило меня Найя.

– Я был рождено…

– Рождён, – снова перебило меня оно.

– Я был рождён, – чуть раздражённо повторило я, – чтобы я могло…

– Мог!

– Я так никогда не отвечу на твой вопрос! – воскликнуло я.

– Говори правильно, и я не буду тебя перебивать, – усмехнулось Найя.

– Я был рождён, чтобы я мог приносить пользу нашему Сообществу, работая в Курьерской Службе, – чеканя каждое слово, отрапортовало я. Отрапортовал, поправило я себя мысленно. Поправил! Это невыносимо сложно!

– Курьер? Всего лишь! – усмехнуло… лась она. – Теперь ясно почему ты так мало знаешь.

Судя по её усмешке, я должно оскорбиться. Но оно… она!.. просто не понимает, насколько важно занятие каждого из нас. Мы, как слаженный механизм, выполняющий каждый свою функцию.

– Я знаю не меньше любого человека с Платформы. Мы все владеем одной и той же информацией. Ведь нас ей учат, предоставляя максимально полные знания, необходимые для дальнейшего процветания и прогрессивности Сообщества.

– Ого! Вам ещё там и неплохо мозги промывают. Что ж, раз ты такой не смышлёный, мне придётся тебе всё объяснить, – он… а улыбнулась и коснулась моего носа своим тёплым указательным пальцем.

От неожиданности у меня вылетели из головы все аргументы, которые я хотело ей предоставить в пользу своих умственных способностей.

Тем временем Найя, озадаченно морща лоб, рылась в своём рюкзаке. Тоже не ожидала от себя этого жеста?

Выудив квадратный свёрток, Найя отошло к скале и развернуло… ла его в квадрат побольше. Один из уголков оживился сенсорной панелью. Найя сдела… ла пару касаний и вернул… ась к рюкзаку. Тем временем квадрат начал раздуваться, превратившись в палатку.

– Собери дров для костра, – приказала мне Найя, разрезав своим ножом пленяющую мои руки полоску. – Только не отходи слишком далеко. Чтобы я тебя видела. И старайся собирать ветки без листьев, дым нам не нужен.

Я, потирая свои затёкшие кисти, послушно отправилось на поиски веток без листьев. Вокруг темно, луна еле освещала тёмный лес. Зато фары от квадроцикла освещали достаточно большой кусок земли. Оттуда я и собрало… собрал первым делом ветки. Свалив их недалеко от палатки, я обратило внимание, как Найя расставляет какие-то колышки по периметру. Ну, а это для чего? Терпение. Скоро она мне всё объяснит.

Я пошло… пошёл левее от квадроцикла, в глубь леса. Луна серебрила листья деревьев, да и всё вокруг. Я присело и запустило пальцы в мягкую почву, ощутив ту самую, представляемую мной, теплоту. Невероятно! На протяжении всей жизни смиренно думать, что земля всё ещё потеряна для твоего поколения, утром вспоминать, что никогда не ступишь на её поверхность, и уже ночью ощущать теплоту её почвы!

Нужно каким-то образом уговорить Найю вернуть меня обратно, чтобы я смогло об этом рассказать всем жителям Платформы! Я не должно быть счастливее всех остальных! Нужно разделить эту радость со всеми, кто даже и не надеялся когда-нибудь спуститься вниз!

– Эй! Я, кажется, сказала, чтобы я тебя видела! – услышало… услышал я раздражённый голос Найи. Затем я услышало её приближающиеся шаги.

– Оу… Так у тебя большое дело. Мог бы предупредить.

– Что за большое дело? – выпрямилось я. – О чём я должно было тебя предупредить?

– Должен, – тут же поправила меня Найя. – Что ты делал?! – кажется она находилась в замешательстве. Хм. Мне уже намного легче думать о ней в женском роде!

– Я трогало… трогал! – воскликнуло я, стараясь опередить её исправления. – Землю. Её почву. У меня до сих пор не укладывается в голове, что я тут. Внизу. – И поддавшись порыву, я подбежало к ней ближе и чуть не схватило её за плечи, но, вовремя себя остановив, я сцепило руки в замок и громко воскликнуло: – Мы должны вернуться назад, чтобы я попало обратно на Платформу и рассказало всем, что земля пригодна для жизни! Уже в нашем поколении! Ты, скорее всего, не представляешь, как это важно для них. Но ты должно мне поверить!

– Должна, – без эмоций, скорее на автомате, поправила она меня.

– Что? – под властью охвативших меня чувств, не сразу сообразило я.

– Должна, – повторила как-то печально Найя. – Я она. Женщина. Женский род. Склоняй глаголы соответственно. – развернувшись ко мне спиной, она зашагала к месту нашей остановки. – Пойдём. Пришло время страшилок.

Через полчаса мы сидели напротив друг друга у набирающего силу костра. Ветки, что я собрало… собрал ранее, забавно потрескивали, отданные во власть огня. Огонь. Невероятное зрелище. И тепло от него. Даже я сказало… сказал бы – жар. Невероятное ощущение. Где-то минуты три я, не отрываясь, смотрело… смотрел в водоворот этого пламени. Даже сравнивать это настоящие действо с экранной заставкой, что включали нам в паузы между видеороликами, стало бы преступлением.

Меня вывело из раздумий моё имя, произнесённое Найей. Я посмотрело… посмотрел на неё и в который раз поразился своим ощущениям. Тёплый свет пламени окрашивал её лицо золотом, играя бликами и полутонами. На этот раз я смогло понять, что вызвало у меня восторг. Найя невероятно красива. Мягкие черты лица и эти брови, и ресницы… И волосы на голове… Интересно, какие они на ощупь? Мне тут же захотелось к ним прикоснуться! Я еле сдержало… сдержал дёрнувшуюся руку.

– Ниро? – хмурясь от моего пристального взгляда, чуть раздражённо повторно позвала она. – Ты меня вообще слушаешь?

– Теперь – да. Извини. Красота огня и твоя полностью поглотили моё внимание. Ещё раз извини, что не слушал, – сделав акцент на твердом «л», я посмотрел ей в глаза и улыбнуло… лся. На долю секунды её глаза расширились, но тут же их прищурив, она десять секунд сверлила меня недоверчивым взглядом.

– Я впервые вижу огонь вживую, и его свет красиво играет на твоём лице, – пожав плечами, обясни… л я.

Она перестала щуриться и усмехнулась:

– Всегда говоришь то, что думаешь?

– Если честно, я чаще молчу. Но в последнее время со мной что-то происходит, – я улыбну… лся. – И да, всегда, когда я говорю, это то, что я думаю.

– Вы там все такие откровенные и честные? – улыбнулась она.

– Я считаю, что да. Обман не входит в систему продуктивного Сообщества.

– Опять это сообщество… – она наморщила нос на последнем слове. – Вся твоя жизнь сплошной обман. Разве ты ещё этого не понимаешь?

– Такие мысли меня посетили, если честно, – нахмури… лся я. – Но мне хочется надеяться, что есть другое объяснение происходящему.

– Что ж.., – она поднялась, потерев рука об руку, и прошла к рюкзаку. Покопавшись в нём пару минут, она извлекла пару свертков и бутылку с водой и вернулась обратно. В свертках оказались хлеб и сыр. Выглядели они немного отличнее от картинок на упаковках наших протеинов. Поэтому, проглотив слюну, я уточни… л:

– Это хлеб и сыр?

– Ну да…

– Не смотри так, у нас еда в другом виде. Дашь попить?

Она улыбнулась и протянула мне бутылку. Открутив крышку, я прижал горлышко бутылки к губам и жадно выпил треть воды.

– Сильно не налегай. До водоёма, где сможем набрать воды, мы доберёмся не раньше полудня завтрашнего дня.

Я тут же останови… лся и, закрутив крышку обратно, вернул бутылку Найе, пытаясь взглядом передать извинения. Найя усмехнулась, поставила бутылку возле ноги и, отломав по куску от хлеба и сыра, передала их мне.

– Благодарю, – улыбнул… лся я и перед тем, как начать есть, понюхал по очереди оба куска. Пахнет вкусно. Найя рассмеялась от созерцания этой процедуры. А мне понравилось, что причиной её смеха стало я. Откусив по небольшому кусочку и от хлеба, и от сыра, я улыбну… лся, жуя.

Найя, отломив по кусочку себе, остальное отложила в сторону. Откусив хлеб, она посмотрела на меня долгим взглядом и, прожевав, отвела глаза в сторону.

– Очень много лет назад некая генно-инженерная компания, имевшая филиалы по всему земному шару, захотела править миром. Естественно, не все поддались их желаниям. Людей много и у всех свои собственные желания, и мнение на этот счёт. Тогда, некоторым учёным пришла идея сократить население до подвластного им минимума. Они разработали отравляющий газ. Который выпустили в атмосферу в одно и тоже время в разных концах планеты. Сами учёные и люди, готовые им подчиняться, переждали газовую атаку на предусмотрительно построенных заранее платформах высоко над землёй. Акция разовая – газ, отравив всё живое, испарился в атмосфере. Но им удалось устроить ад на земле. Миллионы погибших животных, птиц, рыб… И миллионы миллионов погибших людей: мужчин, женщин, стариков и.. детей… Но газу не удалось убить всех. Некоторые выжили по тем или иным причинам. Оказался ли это иммунитет или что другое. Казалось бы, что может быть хуже катастрофы, которую им удалось пережить? Но учёные настроились закончить начатое дело. И тогда началась настоящая охота на выживших. Их травили как животных, заставляя покидать обжитые места, прячась в непроходимых чащобах. Поначалу люди просто пытались выжить, отстраивая глухие деревни и села. Но Облако Смерти, в конце концов, их находило. Многих просто убивали, других забирали для опытов. Наконец, через много лет, выжившие создали Сопротивление. Нашли оружие, способное отразить атаки на их жизни. Началась тихая война. Выжившие не нападали, они лишь защищали то, что им дорого. Да и сложно напасть на того, кто живет высоко в небе, не имея для этого достаточных средств. Но всё же они боролись: за себя, за своих детей, за детей их детей. – Найя секунду молчала, затем посмотрела на меня. – Вот такую страшилку знает каждый наш ребёнок почти с пелёнок.

Я не верило своим ушам. Олимп сам устроил конец света, а не предсказал его? Это не укладывается в голове… Если даже взять в расчёт, что тогдашние учёные устроили что-то в таком роде, то, наверняка, нынешнее поколение не продолжает их дела. Ведь так? У нас продуктивное Сообщество, настроенное на идеального человека, способного жить в гармонии с природой на земле.

Но идеальный человек не может начать свою идеальную эру на земле, на которой всё ещё продолжают жить не идеальные люди…

Нет! Ведь это чудовищно! Неужели Олимп настолько безумен? Как они могут пропагандировать идеальный мир без жестокости, агрессии, насилия и войн, бессердечно убивая людей внизу? Уничтожая жизнь, которая, несмотря ни на что, продолжала своё существование?

– Ты уверена, что убийства продолжаются по сей день, и вы просто не мстите за прошлое? Уверена ли ты, что эта страшилка – не обман, придуманный в силу незнания, что происходит на Платформе, и для чего она нужна?

– Да, Ниро, я уверена, – печально сказала Найя, снова посмотрев в сторону. Её взгляд серых глаз рассредоточился, унося в воспоминания: – Я сама лично видела ваших Ви-дронов, Сцапальщиков и Тирнов.

Это ещё что такое?

– Нет! Не может быть! Не могу поверить! – воскликнуло я.

– Придётся, – снова посмотрев мне в глаза, дрогнула в сожалеющей улыбке Найя. – А вам, значит, рассказывали, что внизу жить нельзя, и что с вашей стороны будет очень благородно посвятить жизнь будущему поколению, беспрекословно выполняя поставленные вам задачки?

– Видимо как-то так… – всё ещё пытаясь осмыслить новую информацию, согласи… лся я. Мозг продолжал искать оправдание, если не Олимпу, то хотя бы тому, что они создали внутри Платформы. Ведь мир, что они пропагандировали, имел право на жизнь. Конечно же, добиваться его необходимо не таким способом.

– Не грузись так, – улыбнулась Найя. – Такова жизнь, и мы все живём её, как нас учили.

Я невесело усмехну… лся:

– Только мой учитель резко сменился, а новый заявился с совсем другой программой.

– Давай поговорим на отвлечённые темы, и ты спокойно доешь свой ужин, – улыбнулась она. Точно. Я ведь не проглоти… л ни кусочка после того, как она начала свой рассказ. Я кивну… л и продолжи… л кусать и жевать. Найя тоже продолжила свою трапезу.

Минут через пять полного молчания Найя, усмехнувшись, спросила:

– Насколько я знаю, выглядите вы все одинаково, лишённые всех красок ввиду отсутствия волос. Каждый из вас – Личность! У вас нет разделения полом – вы все средний род. Ни мужчин, ни женщин. Все – оно. Так как вы тогда размножаетесь?

– Да, мужчин и женщин нет. Но есть классы «А» и «Б». Каждый год мы сдаём анализы, в том числе и материал, необходимый для продолжения рода. Дети рождаются инкубировано.

– Дай угадаю, – улыбнулась Найя, – класс «Б» – это женщины?

– Я точно не знаю. Но если ты – женщина, а класс «Б», по моим наблюдениям, в целом выглядит примерно, как ты, то – да.

– Не удивительно, – усмехнулась она. – Как же это всё-таки странно. Абсолютно лысые мужчины и женщины даже не догадываются о своём естестве… Значит, ты – дитя пробирки?

– Да, – просто ответил я, пожав плечами.

– И у тебя нет родителей? Ни мамы, ни папы?

– Нет.

– А кто тебя тогда воспитывал?

– До четырёх лет мы находимся в Доме Рождения, там нас учат необходимым азам и самостоятельности. Затем Комната Начального Воспитания, здесь нам показывают видеоролики о нашем Сообществе, о нашей важной роли в нём и всё в этом духе. В двенадцать лет наше воспитание доверяется Союзу уже состоявшихся Личностей. Попечители ведут нас до двадцати лет. Потом нам выделяют жилище, и следующие пять (а кто и больше) лет мы самостоятельно приносим пользу Сообществу, работая в Службе, для которой рождены. В двадцать пять можно приступать к выбору партнёра для создания Союза, чтобы затем встать в очередь на Воспитание Личности. И так же, как тебя ранее, курировать одного из представителей нового поколения. Иногда он может быть и не один. А в пятьдесят лет мы приносим последнюю пользу Сообществу – Уходом На Покой, – закончи… л я и улыбнулся. Вот это я опять выда… л! Мне стало приятно, что Найя слушала меня внимательно, с интересом впитывая каждое слово.

– Уходом на покой? Это как? – сдвинула она брови.

– Умираем, – снова улыбну… лся я.

– Что? – округлила она глаза. – В пятьдесят лет вы сами добровольно идёте на смерть?! – кажется, Найя была немного шокирована.

– Ну да. Платформа ограничена в размерах. Это нужно, чтобы не случилось перенаселения. Олимп заключил, что оптимальная продолжительность жизни – пятьдесят лет. Главная цель – создать идеальное поколение. А этого не произойдёт, если придётся ждать, пока каждый умрёт сам.

– Вот! Всё зло в этом вашем Олимпе! – воскликнула Найя. Такой неравнодушной она предстала впервые. Широко открытые глаза, щёки заливает праведный гнев возмущения. – Расти без родителей, без необходимой ласки и любви; не знать своей сущности, думая о себе в среднем роде; и добровольно умирать в пятьдесят лет! Пятьдесят! Когда ещё полжизни впереди! Как же это всё жестоко!

– А как у вас? – улыбну… лся я.

– Мы рождаемся в любящей семье естественным путём! Нас воспитывают родители, даря безграничную любовь и, по возможности, защищая от зла этого жестокого мира, – её взгляд снова рассредоточился, переносясь, наверное, в счастливое детство, на устах заиграла лёгкая улыбка, – Мы растём и узнаём мир на собственных ошибках. Поём, танцуем, учимся защищать дорогих сердцу людей! Любим! Создаём собственные семьи и уже сами дарим любовь, защищаем наших детей! По возможности, умираем в своих кроватях от глубокой-глубокой старости.

– Естественным путём? – мы плавно подошли к вопросу, возникшему у меня ранее, о возможности размножения людей, как большинство животных видов. Что-то меня беспокоило в этой догадке и пока я не разобра… лся, какие чувства вызывает она у меня. – Вы спариваетесь?

Найя прыснула от смеха. Что смешного я спросило? Я продолжа… л озадаченно на неё смотреть. А она, просмеявшись, кивнула:

– Можно сказать и так. Вообще, это называется – секс, – она усмехнулась собственным мыслям и, чуть поддавшись в мою сторону, доверительно заметила: – И занимаемся мы им не только для размножения, но и для удовольствия.

Хм. Я, наверное, догадывался, что спаривание приносит удовольствие. Ведь не зря самцы боролись за внимание той самки. Я снова ощути… л что-то, что пока мне не стало понятно. Секс. На ум непроизвольно пришло сравнение себя с одним из самцов, а Найи – с самкой. Поразившись этим мыслям, я быстро спроси… л:

– А как происходит выбор партнера?

– Выбор диктуют чувства, – пожала она плечами. – Взаимные. Это могут быть: страсть или же любовь, обычные скука или желание новых ощущений. Создание потомства, опять-таки. Но без взаимной симпатии обоих людей ничего не выйдет.

Вот в чём отличие секса от спаривания: мало привлечь внимание одного из представителей пола, нужно ему ещё и нравиться. Интересно, а я нравлюсь Найе?

Стоп! О чём я думаю? Неужели эти не понятные мне ощущения – желание заняться …сексом? С Найей? Не может этого быть, махну… л я мысленно рукой. Я ведь даже не представляю, как это делается. Скорее всего, мозг просто не успевает переваривать все эти чувства от удивительной и шокирующей новой информации. Слишком много всего, и это нужно как следует обдумать, желательно оставшись наедине с самим собой. Отодвинув все мысли про спаривание в дальний уголок своего сознания, я решил поговорить на менее щекотливые темы:

– Так для чего ты меня спустила с Платформы?

Её слегка озадачила такая смена темы и, грустно улыбнувшись, она ответила:

– Думала, с помощью одного из вас смогу наконец уничтожить Облако Смерти.

– Так вы называете нашу Платформу? – поразился я её желанию. – Ты хочешь убить всех нас?

– Уже чуть меньше, – посмеялась она, затем серьёзно добавила: – Но некоторые из вас этого заслуживают.

– Заслуживают убийства? – ещё больше удивился я. – Не одно живое существо не заслуживает того, чтобы уйти из жизни не по своей воле! Чем же ты будешь лучше тех людей, что убивают твой народ? Хочешь быть монстром?

– Эту философию тебе тоже внушило «сообщество»? – она сморщила нос на последнем слове, как будто это что-то мерзкое.

– Нет, это моё собственное мнение.

Найя усмехнулась и поднялась на ноги:

– Тогда ты, неожиданно для меня, добр. И просто фантастически наивен. Да, теперь я понимаю, что не все из вас заслуживают смерти. Но платформу уничтожить необходимо.

– Что ужасного в нашей Платформе? – удивился я.

– Завтра я тебе всё объясню и покажу. А сейчас пойдём спать.

Озадачив меня в очередной раз, Найя прошла к рюкзаку и вернулась с баллончиком, размером с руку по локоть. Открыв крышку, она направила баллончик на костер. Всего от одного нажатия спусковой кнопки огонь потух, как бы свернувшись в самого себя. Я в очередной раз удивился. Как же поразителен мир Найи! Как же мне повезло, что она спустила именно меня! Как хорошо, что я заговорился с Рамило и сел в тот лифт. Если бы не она, я бы продолжал жить в плену обмана Олимпа и никогда не открыл бы для себя столько интересного и поразительного!

Я посмотрел на теперь бледное от света луны лицо Найи. Она, сосредоточенно о чём-то думая, вернулась к рюкзаку. Интересно, о чём? Хотелось бы знать все её мысли. Все те знания, что ей удалось постичь в течение жизни. О самой её жизни тоже хотелось знать. В каком месте она родилась, среди какой природы росла? Чего боялась, что любила… С какими радостями и трудностями ей приходилось сталкиваться? Какие жизненные события её привели сюда, к Платформе? К встрече со мной?

Тем временем Найя прошла к палатке и, присев, коснулась сенсорной панели на ней. Палатка внутри зажглась тёплым жёлтым светом. Расстегнув молнию замка входа, Найя закинула внутрь два свертка. Затем посмотрела на меня, подняв одну бровь:

– Ждёшь особого приглашения?

– Нет, обычного вполне достаточно, – улыбнулся я и встал.

Забравшись вглубь палатки, я присел, поджав ноги под себя. Найя, забравшись вслед за мной, застегнула молнию. Вручив мне один из свертков, второй она расстелила под собой. Я последовало… вал её примеру и уже через минуту вытянулся на черной полоске материи подо мной. У Найи она почему-то выглядела объёмней. Поймав мой озадаченный взгляд, она улыбнулась и наклонилась к моим ногам. Я тут же услышал свист пластиковой полоски, стянувшей мои ноги. Ну зачем? Всё ещё не доверяет мне? Наверное, я мог бы её понять после всего услышанного сегодня. Я послушно протянул ей руки. Видимо, она ожидала совсем другой реакции, поэтому, стягивая их, виновато мне улыбнулась. Нажав кнопку на верхнем уголке материи подо мной, Найя удобно улеглась на своём пухлом лежаке. Я почувствовал движение под собой и через секунду материя, приняв очертание моего тела, сделала моё пребывание на ней весьма удобным.

Найя рассмеялась, созерцая мою довольную улыбку и, пожелав мне спокойной ночи, закрыла глаза. Затем она щёлкнула пальцами и свет в палатке приглушился, создавая приятный взгляду полумрак. Наблюдая за её слегка дрожащими длинными ресницами, я вернулся к мыслям о самках и самцах.