Читать книгу Метанойя. Репликация - Наташа Эвс - Страница 4

Это нужно объяснить. Иначе можно сойти с ума

Как вынести это и не сойти с ума… Когда каждая минута равна году мучений. Когда каждая мысль – о ней. Когда душевная боль растет словно огромный адский разлом, затянуть который не хватает сил.

Я хочу любить этот мир, но иногда он так больно хлещет кнутом отчаяния… Так по-садистски вбивает гвоздь в сердце. И уничтожает опору под ногами. Где взять силы? Скажите, люди! Ответьте, небеса! Я чувствую одиночество. Такой гигантский портал одиночества, куда меня затягивает без остановки и пощады. И предательство. Словно тот, кому я доверял – предал меня.

Ночное небо усыпано звездами так часто, что даже не найдешь места без сверкающей точки. Как долго я уже смотрю на него? Не знаю. Уже рассвет. А я простоял остаток ночи, желая вернуть свою жизнь. Ту счастливую. С прекрасной улыбкой моего сокровища. С ароматом зеленого яблока от ее волос. И с ее словами: я с тобой до конца.

Если бы я мог, кричал бы сейчас изо всех сил, но сил во мне не осталось. Я просто пустой футляр для чего-то. И даже сам не знаю, для чего.

С рассветом я побрел ко входу в больницу. Опустошенный. Раздавленный. С глубоким отчаянием. Ноги сами несли мое тело, словно мне было все равно, куда они меня принесут. Но как оказалось, они привели меня в отделение и оставили возле двери с двумя подвижными створками. На то место, откуда я уходил, не помня себя от горя.

Уже знакомый молодой врач подошел ко мне, предлагая отойти в зону отдыха возле окна.

– Эти часы были критическими, – сказал он, устало глядя на меня. – Думаю, они справятся.

Вздрогнув, я ощутил волнительный толчок сердца.

– Что? Это значит, им лучше?

– Да, – неуверенно произнес медик. – Пока рано делать прогнозы, но динамика меня радует.

– Мои дети не умрут?

– Надеюсь, все будет хорошо.

Я закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Вам плохо? – с тревогой спросил врач, подхватив меня под локоть.

– Нет, – отозвался я, открыв глаза. – Просто переживания.

– А вашу жену сегодня переведем из реанимации, – продолжил мужчина. – После обеда можете ее навестить. Она спрашивала о вас. – Шагнув в сторону коридора, молодой врач оглянулся и добавил: – Ваша жена сильная женщина.

Что происходит? Мир изменился за одну минуту. Я словно долго и мучительно тонул, разрывая легкие криком в толще воды, а потом чья-то рука вырвала мое тело из омута смерти и понесла к небесам. Я живу. Я дышу. Я снова вижу весь мир. Боже мой…

Не видя ничего перед собой, я выскочил из больницы и помчался в зеленую рощу, что находилась рядом. Не видел я из-за слез. Они просто вырвались неиссякаемым потоком, стекая по подбородку и делая мокрой одежду на груди. Мне не было стыдно. Хотелось кричать от счастья, которое заполнило меня сейчас. Ведь мне вернули жизнь. Мне вернули движение сердца, которое за последние сутки стало каменным.

Я хотел обнять весь мир. Это такое необъяснимое чувство, как если бы ты долго и больно погружался в ад, понимая, что останешься там навсегда, и вдруг, когда черные щупальца обвили тебя всего и вплели в толщу страдания на самом дне, появился светлый луч. И этот луч пронизал все темное царство сверху до низу и бережно поднял тебя наверх. К источнику света.

К жизни.

В этот день я отправился домой, в свой поселок. Забрал мотоцикл из гаража и побывал на могиле у родителей. Я долго беседовал с ними, рассказывая обо всем, что со мной произошло, а потом поехал в город. Моя жизнь менялась так стремительно, что сознание не успевало оценивать ситуации. Сейчас я увижу свое сокровище, а потом спокойно обдумаю последующие действия.

Припарковавшись у больничной стоянки, я побежал внутрь, желая скорее увидеть любимые синие глаза. У входа в палату я глубоко вздохнул, успокаивая сумасшедший ритм сердца, и открыл дверь. Мия улыбнулась, увидев меня. Она как будто знала, будто смотрела на вход давно. Мое сокровище. Светлое, как солнышко. Вот она, рядом.

Я торопливо подошел к кровати и опустился на край, разглядывая родное лицо. Как же я скучал по ней. Как скучал… Как измучилось мое сердце по ней. Как изранилась душа. Это что-то невыносимое. Острое. Тяжелое.

Осторожно взяв тонкую бледную ладошку, я склонился ближе.

– Мое солнышко светлое, как хорошо с тобой. Не покидай меня больше. Даже мысленно. Я не выдержу такого удара снова.

Мия была очень слабая. Она улыбалась, глядя на меня, но даже это ей давалось сложно.

– Я с тобой до конца, – тихо произнесла она. – Видишь, мы снова вместе. И нас теперь четверо.

Эти три фразы укрепили меня больше, чем тысяча слов. Небеса были рядом, сейчас они ощутимо окружили нас своим теплом. Это непередаваемое вслух счастье.

Я рассказал Мие о всех событиях, что произошли после того, как ее увезли в специальное отделение. И о том, что мне пришлось пережить.

– Я думал, что могу не увидеть вас. Думал, что умру в ту же ночь. Но ты оказалась сильнее меня.

Мия качнула головой:

– Я видела их, Марк. Они такие крошечные, беззащитные. Всего на несколько секунд им дали полежать на моей груди, и в этот момент их глаза смотрели на меня. Маленькие человечки, им было плохо, я видела это. Последние секунды, когда мы были вместе, а после я ничего не помню. Наступила темнота. Меня накрыл мучительный мрак, в котором не было выхода. Но сердце помнило, что теперь есть они, наши сын и дочь, и я не имею права быть слабой. Не имею права.

Мы еще долго разговаривали, а я не мог насмотреться на свое сокровище. При всех испытаниях, она сохраняла стойкость. А ее глаза светились от счастья. Это так удивительно. Женщина странно устроена. И она определенно сильнее мужчины.

Я снял номер в ближайшем отеле, чтобы быть рядом и иметь возможность навещать Мию. Она шла на поправку, шов заживал хорошо. И через несколько дней нам сообщили, что состояние наших детей минуло отметку с красной угрозой, их отключили от всех аппаратов, они дышат сами и ждут встречи с родителями.

Потрясающая новость придала Мие сил, а меня просто опьянила от счастья. Я не представлял момент встречи со своими детьми. Это раздел новой жизни, совершенно незнакомой мне.

Я стал отцом. В двойном варианте. Сын и дочь – это такой добрый подарок небес. Боже мой, совсем скоро я увижу свое продолжение, а не так давно для меня эта возможность вообще не существовала.

Настал день воссоединения нашей семьи. Детей принесли в одном переносном боксе. Два крошечных свертка лежали на дне корзины, как две маленькие горошины. Мия склонилась над ними, почти не дыша. Она вся светилась. Снова. Я видел ее такой только там, в поселении Ийбо, когда она жила, словно растворяясь во всей вселенной счастья.

– Мои хорошие, – с тихой радостью произнесла Мия, поглаживая детей по щечкам. – Как долго мы не виделись.

Эта сцена пропитала мое сознание и осталась в сердце. Навсегда. Такой момент невозможно повторить. Я узнал Мию совсем закрытой девушкой в контейнере, а сейчас передо мной нежная женщина и мама, которая излучает море счастья, любви и теплоты. И эта женщина моя.

– Почему ты не спрашиваешь, как мы назовем детей? – спросила однажды Мия.

– Потому что доверяю это тебе, – ответил я. – Ты ведь уже придумала имена?

– Да, придумала. Ты знал? – Мия заулыбалась, склонив голову набок.

– Я знаю тебя, сокровище мое. Ты самая чудесная женщина на свете.

– Итак… – Мое сокровище ожидающе смотрело на меня. – Давай вместе решать.

– Хорошо, – согласился я. Было интересно услышать версии мамы.

Мия сделала серьезное лицо и посмотрела на детей.

– Я подумала, что было бы хорошо, если это родственные имена или созвучные. У меня сразу появилось два имени. Владислав и Мирослава.

Дети словно отозвались на имена и открыли глаза, улавливая взглядом лицо матери.

– Смотри! Они реагируют! – заметила Мия. – Ты видел?

– Да, – улыбнулся я, любуясь происходящим. – Это их имена. И это очевидно. Ты угадала.

С тех пор у нас появились Влад и Мира. Это совершенно другая жизнь и новые чувства. Я не мог дождаться, когда моих любимых выпишут, и мы отправимся домой. Счастье посетило нас, щедро одарив теплом и любовью.

Но в тот день мы едва не лишились этого счастья.

Это был один из дней, когда я приехал в больницу. Привычно припарковавшись на стоянке, поспешил в здание и столкнулся на выходе с мужчиной, который торопливо выбегал из дверей. Как только я поднялся на этаж, увидел, как из нашей палаты выскочила медсестра и с криками умчалась по коридору. В этот момент у меня внутри все замерло. Я кинулся в палату и увидел мертвенно бледное лицо Мии, которая прижимала к себе дочь в розовом конверте.

– Что?! – выкрикнул я, потеряв выдержку. – Что случилось?

– Мирославу похитил какой-то мужчина, – едва проговорила Мия. – Он только что убежал с ней вниз.

– Мира у тебя на руках, – бросил я. – Это Влада украли!

– Нет, я перепутала конверты… Марк, верни ее. Скорее…

Я рванул за похитителем. Перескакивая пролеты через перила в бешеном волнении, выскочил на улицу и стал оглядываться по сторонам. Нужно засечь движение. Он должен быстро действовать, его должно быть заметно. Вдруг с парковки сорвался черный байк и полетел в сторону шоссе. За спиной мотоциклиста я заметил ящик, из которого болтался край синего конверта. Это он!

Я помчался за ним, рванув ручку газа своего мотоцикла и накидывая шлем на ходу. Меня всего трясло. От тошнотворного чувства страха и удушливого волнения. Кто он? Зачем это делает? На кого работает? Я не смогу вернуться с пустыми руками. Нет. В этом случае причиной может стать только моя смерть.

Сначала я его потерял. А потом заметил на трассе. Мое сердце колотилось сильнее, чем мотор в мотоцикле. Трясущимися руками я сжимал ручки руля, гипнотизируя черный шлем впереди. Что происходит? Кто этот человек? Зачем ему ребенок? Словно страшный сон, который обрушился на нас, разорвав мирную картинку жизни.

Водитель черного байка заметил меня и стал скрываться разными способами. Когда он исчезал из вида, я интуитивно просчитывал его путь и срезал дорогу, ныряя в подворотни и подземные переходы. Отец научил меня неплохо управлять мотоциклом, и теперь этот навык помогал мне лавировать в черте города. Мне нужно было нагнать вора. Но сбивать его нельзя – пострадает моя дочь.

Погоня длилась уже с полчаса. Мы выпрыгивали друг за другом из подземных переходов и слетали поверх ступеней площадей с фонтанами. Я держался рядом, выгадывая маневр, который позволит мне максимально приблизиться к черному байку. Но когда понял, что водитель несется на загородную трассу – запереживал. Машина незнакомца мощнее, он может оторваться от меня, и это будет провал, который я не переживу. Рванув изо всех сил, я напряг своего коня до предела возможного и ушел за черным байком по трассе.

На повороте наши мотоциклы летели уже параллельно друг другу. И так близко. Я должен. Должен! Моя рука долго и напряженно тянулась к ящику за спиной похитителя. Еще. Еще чуть-чуть. Давай, Марк… Сейчас тебе нужно сделать невозможное. Давай!!

Мгновение – и я выхватил синий сверток, прижав его к себе и сбавляя скорость. Она у меня! Все.

Незнакомец оглянулся в мою сторону и ушел по трассе. Но в этот момент я понял, что хочу знать, кто он и откуда. Любую зацепку. Где он обитает, на кого работает и самое главное – для чего ему моя дочь. Ведь если он не достиг цели, если не выполнил задание, этот случай может повториться.

Я колебался. Мирославу нужно отвести обратно, она напугана и наверняка голодна. Но если я сейчас поверну, человек на черном байке уйдет, как и причина его появления в нашей жизни.

Приоткрыв вуаль свертка, я поцеловал дочку в лобик, затем закинул себе на шею ручки от конверта, повесив его перед собой как гамак, и помчался вслед похитителю.

Черный байк замаячил впереди через несколько минут. Он не сбавлял скорость, а я был упрямым и стал приближаться к нему. Но быстро понял, что мне не удастся его догнать – силы не равны. Полуспортивный конь похитителя имел явные преимущества перед моим классом. Тогда я решил просто следовать за водителем черного байка, чтобы узнать заказчика похищения моей дочери.

Мы монотонно и долго неслись по трассе. Я перебирал варианты недругов, кому может понадобиться младенец. И вдруг наездник впереди оглянулся на меня, а затем еще раз. Поправив шлем, он пригнулся и прибавил газа, оторвавшись немного вперед, а когда мы достигли перекрестной развилки, вдруг махнул рукой назад, и я увидел еще одного мотоциклиста на черном байке. А потом еще одного. И еще нескольких. Они словно отделялись от того, за кем я следовал, через мгновение превратившись в толпу одинаковых байкеров.

Я был шокирован. Раскрыв глаза, лихорадочно пытался отыскать того, за кем следовал изначально, но куча клонов сбила меня с опознания, и на большой развилке трассы все мотоциклисты разъехались в разные стороны. Ошарашенно наблюдая за этим, я постепенно сбавил скорость и остановился.

Честно говоря, в этот момент мне стало плохо. По-настоящему плохо. И страшно. Прижимая дочку, я растерянно смотрел перед собой. Что это? Что произошло? Эта сцена напомнила иллюзию Эвелин. Но как все это связать? Кто может пользоваться подобными способностями? Простой человек? Обратник? Или…

Нет.

Нет, нет, нет.

Это все можно объяснить. Это нужно объяснить. Иначе можно сойти с ума.

Поправив ручку от конверта на своей шее, я оглядел горизонт и, развернувшись, отправился обратно.

За все время погони Мирослава даже не пискнула. Она и сейчас была тихой. А во мне творился кошмар. Сцена с клонирующимися мотоциклистами возникала перед глазами каждую минуту. Исчезала и снова появлялась. Страшными мыслями я чуть не довел себя до припадка, только осознание, что рядом маленькая дочь, удерживало от неадекватных действий.

Как быть с Мией? Что ей сказать? Если я отреагировал таким образом, ее эмоции могут дать непредсказуемую реакцию. Не хочу делать ей больно. У нас ведь все было хорошо! Только что наша жизнь стала налаживаться. Мы стали счастливыми.

Почему именно сейчас? Когда мы почувствовали настоящее счастье, когда стали большой семьей, это счастье кто-то решил нарушить.

Почему…

В здание больницы я входил с мрачным видом. И когда увидел бледное лицо Мии, решил рассказать правду. Но реакция любимой удивила меня.

Уложив детей рядом друг с другом, Мия развернулась ко мне и строго произнесла:

– Второго такого случая не будет. Мы должны сделать для этого все.

Я даже растерялся сначала, но потом признался:

– На обратном пути думал, что расскажу тебе не все. Не хотел тебя ранить. Но потом…

Мия подошла ко мне и взяла за руку.

– Марк, не поступай со мной так. Прошу тебя. Мы одна семья, у нас одна беда и одна радость. И мы должны проходить этот квест вместе.

Заглянув в любимые синие глаза, я обнял свое сокровище и прошептал:

– Обещаю тебе. Прости мое малодушие. Ты сильнее меня. И всегда была сильнее.

Когда дети окрепли, нас выписали. Мия захотела вернуться в поселение Ийбо, в тишину и единение с природой, где охраны больше, чем в моем родном коттеджном поселке.

В поселении нам были рады, как бы удивительно это не выглядело. Местные особо относились к детям вообще, усиленно за них молились и охраняли. И при возвращении на территорию общины сопровождали нас улыбками и приветствиями.

В тот же день у нашего порога появилась Локка. Она принесла маленький букетик первых весенних цветов и матерчатый мешочек с сухофруктами. Мы с радостью пригласили ее в дом, и как обычно наша гостья вошла с кротким видом, словно извиняясь, оглядывая все вокруг с неподдельным детским интересом.

Посмотрев издали на Влада и Мирославу, Локка заулыбалась и покачала головой:

– Родились в мир победители.

– Победители? – переспросил я.

– Да. – Женщина прищурила глаза от улыбки и, поймав кончик своей длинной косы, стала закручивать его на указательный палец. – Они уже победили смерть. Такие дети редкость.

Мия настороженно оглянулась на гостью.

– О чем ты говоришь? Ты знала?

– Видела, – ответила Локка. – Они такие же как вы. Особенные.

– Поэтому ты отказалась принимать роды? – догадался я. – Знала, что будет сложно?

Женщина закивала:

– Все так. Особенные люди приходят в этот мир через страдания. Я не берусь в это вмешиваться. Но если они остаются с нами – эти люди победители.

Весь этот день до самого вечера нам приносили гостинцы. В общине так принято при рождении детей. Насельники не заходили в дом, они останавливались у крыльца и оставляли подарки там, либо передавали нам в руки, если мы успевали открыть дверь.

Когда совсем стемнело, и гости перестали приходить, я уселся на край кровати, где лежала Мия и мирно посапывали наши дети, с неким ощущением счастья. Осматривая подарки, взглянул на букет Локки и вдруг вспомнил момент из нашей жизни. В тот теплый вечер я возвращался домой с кульком лесной земляники и ветками полевых цветов: синих и розовых. И тогда же Мия сказала о том, что беременна.

– Помнишь, тот вечер, когда ты призналась о своем положении? – задумчиво спросил я.

– Конечно, – улыбнулась Мия.

– А помнишь, какие цветы я принес?

– Помню. Синие и розовые.

– Точно. В тот день, когда ты узнала о беременности, я принес синие и розовые цветы. Мы ведь не знали, что у нас двое. Синий цвет для мальчика, а розовый для девочки. Я как в воду смотрел! Я угадал!

– У тебя появился новый дар? – шутливо намекнула Мия и тут же перестала улыбаться. – Знаешь, я все еще со страхом вспоминаю то время, те силы, которые в нас раскрыли. И способности, которыми мы владели. Жизнь без них другая. Но это свободная жизнь. И я не хочу ничего возвращать. Не хочу, чтобы дети знали про свои способности, чтобы стали ими пользоваться. Эти силы имеют обратный эффект – они меняют человека изнутри. Не всем удается победить их преобладание в себе.

Конечно, я понимал, о чем говорила Мия. Мне ли не знать, как сверхсилы меняют нутро, каверкают душу и мутят разум. Я едва справлялся с этим поражением, когда во мне существовал эмбрион зла. Он как раз и родил во мне альтернативную личность: злое и безжалостное существо, которое преобладало над моим настоящим «я». Если у детей появятся силы, разве им устоять? Поэтому Мия часто говорила: нужно сделать все возможное, чтобы не дать проявиться их способностям. Иначе мы потеряем детей.

С тех пор наша жизнь потекла по другому руслу. С появлением сына и дочери дни наполнились новыми красками и впечатлениями. Мия была прекрасной матерью. Я не уставал любоваться ею, продолжая удивляться трансформации женского организма. Из хрупкой закрытой девочки моя любимая превратилась в восхитительную женщину и мать. Оставаясь при этом моей Мией, той теплой и нежной, моим солнышком и бесценным сокровищем.

Все было бы идеально. Но меня мучила одна мысль. Она изгрызла мое сердце, остервенело терзая его с жадностью пираньи.

Я знаю, что время не лечит. Но думал, что тот момент постепенно уйдет из нашей жизни. Покинет все наши возможные вселенные, растворится, потеряет значимость.

Но я ошибся.

Мысль о похищении Мирославы нарывала, словно грязная заноза в теле. Больно. И с каждым днем все больше. Мне не удавалось избавиться от воспоминания. И от страха. Если бы байкер просто уехал, было бы легче. Но то, что он сделал, возвратило меня в ту страшную жизнь, когда моим братом Валентином управлял древний Самаэль. Это бесщадно швырнуло меня в недавнее прошлое, где я и мои друзья жили в окружении тринадцати представителей темной Изнанки Бытия, главой которых являлся Валентин. Где я ежедневно пребывал в ужасе и стрессе, потому что играл двойную роль. И где жутко боялся за Мию, которая чуть не стала матерью сосудов для полчища древних.

Мы победили тьму, закрыв древних с другой стороны Изнанки. Зажили обычной жизнью. Стали счастливыми. И вдруг этот случай. Он просто все во мне перевернул. Вывернул наизнанку, оголив все нервы. И теперь мне больно. Постоянно больно. Я пытаюсь делать вид, что все хорошо, но со временем мне все сложнее это делать.

В один из теплых вечеров я сидел на крыльце нашего дома и перебирал мешок сушеной травы для запасов на зиму. В какой-то момент Мия тихо вышла из дома и присела рядом. Она долго смотрела на траву в мешке, и вдруг остановила мои руки, накрыв их своей ладонью.

– Марк, почему ты держишь это в себе?

Я даже вздрогнул от ее тона. Меня словно застали врасплох.

Медленно подняв глаза, я посмотрел на Мию.

– Ты о чем?

– Случай с похищением съедает тебя заживо, – серьезно ответила она.

Я замер, растерянно глядя в лицо любимой.

– Как ты узнала?

– Марк… Я чувствую людей на особом уровне. И для этого мне не нужны сверхсилы. Тебе ведь известно об этом.

Я выдохнул и закивал и, оставив свое занятие, обхватил тонкие нежные ладошки.

– Не хотел заражать тебя своей болью. Ты такая счастливая, светлая. А то, что во мне – это черная грязная клякса, от которой мне никак не удается отмыться.

Мия серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Мы одна семья. Не забывай об этом. Только вместе мы сможем справиться с бедой. Нам все под силу, когда мы вместе. А сейчас ты делишь нас.

– Нет-нет, – спохватился я. – Мне просто хотелось тебя уберечь.

– Не надо. Мы целое. Как в яблоке не может быть пустот. А если с какой-то из его сторон начнется порча, она прорастет через всю мякоть. Рано или поздно.

Я был поражен тем, что Мия знала о моем страдании. Она всегда была сверхчувствительной, но чтобы так точно передать мое состояние, нужно видеть меня насквозь.

– Прости, – тихо ответил я и поцеловал ее мягкие ладони. – Да, меня мучает тот случай. С тех пор, как мы закрыли портал, я не перестаю бояться возвращения древних. Любым способом. Нет разницы. Их тьма пропитывает все и всех таким ядом, который потом долго обезвреживается. И тот случай с клонами байкера наводит на одну мысль – это не человеческие способности. Это может быть кто угодно, даже инверс со способностью иллюзии, но от него веяло совсем другой энергией. Она напомнила их силу, тех, кого мы победили и закрыли с другой стороны нашего мира.

Мия покачала головой:

– Да. Именно эту энергию я ощутила от похитителя. Когда он выбегал из палаты, за ним тянулся темный шлейф. Это очень похоже на них.

Боже мой… Только не это. Пусть это будет негативный инверс, просто злой человек со способностями или кто угодно. Только не они. Только не древние.

– Я не хочу, чтобы они снова появились в нашей жизни. Это хуже самых кошмарных снов.

– Марк, для меня это страшная возможность. Ты едва не стал чудовищем, а я чуть не стала матерью сосудов для этих чудовищ. Но мы должны быть сильными. Мы теперь не одни. Мы в ответе за наших детей. Даже в самой тяжелой ситуации я теперь не имею права отчаяться или пойти и спрыгнуть со скалы. Они не смогут без нас. Наши дети должны видеть нашу силу и надежду. И только это.

Мия как всегда проявила свою силу духа. Я безосновательно опасался за то, как она перенесет плохие новости. Их тяжело переносил я, а она оказалась оплотом под ногами нашей семьи. Теперь я это четко ощутил.

Вероятность возвращения древних была большой. Она вообще была всегда. Любой человек на земле может заключить сделку с темной стороной и открыть портал в любой точке мира. И история повторится. Но я всем существом просил небеса, чтобы этого не случилось, и никто из людей не стал новой жертвой.

Тем временем жизнь продолжалась. Наши дети росли, а мы с Мией спрятали страх за них глубоко внутри себя и просто радовались каждому дню.

Влад рос мягким и спокойным, а Мирослава была очень своенравна. Несмотря на малый возраст, в ней обитал дух соперничества, несогласия и бунтарства. Она могла просто замолчать и не общаться, чувствуя себя при этом совершенно прекрасно. Тогда как Влад мучился от чувства вины за себя, за нас и вообще за весь мир перед сестрой. Он всячески пытался вызвать отклик в этой девчонке, делал попытки сближения, предлагая дорогие своему сердцу игрушки и сладости, но если Мирославе не хотелось контакта, она обрубала все поползновения в свою сторону.

Оба наших ребенка взяли мой ген по цвету волос и глаз, но похожи были одинаково и на меня, и на Мию. Большеглазые, с длинными темными ресницами и абсолютно похожими лицами. Мия с трудом заплетала дочери густые, длинные до пояса волосы в красивые ажурные косы, потому что Мира предпочитала «хвост-петельку». И все.

По сообразительности наша девочка тоже была активнее, чем брат. Влад просто не торопился, поэтому на фоне деятельной сестры выглядел на уровень ниже. Разные темпераменты делали близнецов непохожими. И это было нормально. Личность в человеке должна быть неповторимой.

Быть отцом это другая жизнь, отдельная от жизни вообще. Уже четыре года я учился с детьми абсолютно всему, взрослел вместе с ними и даже познавал мир. Причем сразу в двух вариантах: мужском и женском. Влад больше тянулся к Мие, они понимали друг друга уже на уровне взгляда, а Мирослава была моей дочерью и позволяла мне больше, чем другим по отношению к ней.

Однажды около полуночи в поселении раздался тревожный звон местного гонга. По правилам общины все насельники мужского пола от четырнадцати лет должны явиться к месту сбора сразу же.

Я отправился, в спешке накидывая куртку на ходу. Место гонга находилось на открытой поляне перед главными воротами в поселение. Там я увидел много наших мужчин с ружьями, а за оградой чужаков в черном, которые приближались к главному входу. Как только незнакомцы достигли ограды, наши вскинули ружья и прицелились в непрошеных гостей. Я с содроганием подумал, что сейчас у кого-нибудь не выдержат нервы, и все может выйти из-под контроля.

Позади ограды виднелся внедорожник и несколько байков, на которых приехали люди в черном. Несколько незнакомцев приблизились к забору и стали осматривать нашу местность, словно не замечали перед собой пару десятков мужчин с ружьями, нацеленными на них.

Наконец вперед вышел Ийбо Куркоев с двумя помощниками, и пока они шли к ограде, остальные насельники напряженно прицелились, держа стволы в направлении незнакомцев. У ворот произошли переговоры. Люди в черном показывали какие-то бумаги, пытаясь отдать несколько из них Ийбо, но он ничего не брал. Основатель общины вел себя спокойно и невозмутимо, и это вселяло уверенность, что все будет хорошо.

Осматривая местность, один из незнакомцев уловил в толпе меня. Я понял это, потому что стоял немного в стороне от наших с ружьями. Мужчина в черном смотрел на меня так долго, что я невольно ощутил его взгляд где-то внутри себя. А потом в моей голове стало что-то щелкать, будто пытались включить кнопку на светильнике. От этого мне стало нехорошо, появился туман перед глазами и слабость. Я оступился назад, опасаясь упасть в такой неподходящий момент. В это время я словно провалился в пустоту, перестав слышать и понимать. Как будто на время выпал из реальности, а когда возвратился, люди в черном уже уезжали.

Причина их появления казалась странной. Они спрашивали откуда мы берем воду, участвовали ли мы в переписи населения, которая проходила в прошлом году, какими средствами связи пользуемся, как прививаем своих детей и где все насельники общины учтены в городских органах. Незнакомцы пытались вручить Ийбо документы по этим вопросам, требуя его подписи, на что старейшина ответил твердым отказом. В общем-то, визит странных людей ничего не изменил, все возвратились домой, оставив трех дежурных на наблюдательном посту, как обычно. Когда я шел к своему домику, заметил Локку. Она стояла у пушистой ели и поглаживала рукой колючие ветки. Но взгляд женщины был направлен на меня, и выражение ее лица мне не понравилось. Я попытался подойти к ней с вопросом, но Локка быстро ушла за ель и исчезла в темноте, как только заметила мое намерение.

Мы обсудили с Мией странный приезд незнакомцев, но это вызвало лишь больше вопросов. Община не обращается к городским услугам. Вода у них из личных скважин и колодцев, для света используют свечи из воска собственного производства, плюс есть система солнечных батарей, готовят в печах, продукты питания свои, одежду ткут и прядут сами, делают даже обувь. Похожие на унты и угги сапоги шьют из шкур животных, а подошву изготовляют из кожи, путем многократного соединения и склейки особой смолой. Лекарства готовят из растений и природных материалов и мастерски используют при заболеваниях. Так что для проживания староверам не нужен городской контроль и услуги. Но сами визитеры вызвали подозрение. А еще влияние одного из них на мое сознание. Я был уверен, что он каким-то образом воздействовал на меня, потому что ощутил давно забытое чувство – инородное проникновение в сознание. И это напрягло меня больше всего.

Конечно, подобными способностями может владеть кто угодно из людей, но осадок чего-то темного оставил неприятное чувство. И еще один пункт в список неприятных событий.

После этого случая до нас стали доходить разные новости из мира. Говорили, что появились странности: вода стала непривычного вкуса, а люди начали жаловаться на сонливость и головную боль, что в воздухе оседает какая-то белая пыль, которая пахнет химическими средствами, а в самой воде периодически замечают тонкие паутинки, которые остаются на пальцах, если поболтать в воде рукой.

Появлялись объяснения, что местные крупные предприятия незаконно сбрасывают отходы в водоемы, что произошел аварийный сброс химических веществ лаборатории, что авиа распыление химикатов на близлежащей территории прошло с превышающими дозами, а цели назывались различные: уничтожение комаров, усыпление диких бешеных лис и истребление саранчи. В нашей общине из всего перечисленного замечали только вялость и головную боль, но жалобы были редкими.

Со временем все привыкли к новым явлениям, люди успокоились, и жизнь потекла дальше. Мы с Мией продолжали растить наших детей и радоваться каждому дню, и те неприятные эпизоды машинально ушли вглубь нашего сознания.

Все было хорошо. Наша семья исповедывала любовь и взаимопомощь. Мы были снова счастливы и думали, так будет всегда.

Все было хорошо. Пока не наступил этот час.

В тот день наши мужчины уехали на заготовку дров на зиму. Я опоздал к сбору, потому что сидел с детьми, пока Мия помогала разбирать и скручивать овечью шерсть в мастерской. Как только Мия вернулась, я отправился на сбор на своем мотоцикле, который оставил в общине после рождения близнецов. По приезду я присоединился ко всем, представляя вечер, когда вернусь домой, и всей семьей мы сядем ужинать, а потом по очереди с Мией будем рассказывать сказку нашим детям, и когда они уснут, мы ляжем спать сами, и я прижму свою девочку, зарывшись в светлое облако ее волос. Я так увлекся, что не заметил, как ушел дальше всех, пока меня не окликнул управляющий. Собрав свою добычу, я поволок ее к общей куче, куда сносилась вся партия заготовки.

– Марк! Завози свое слева! – крикнул мне управляющий, который словно регулировщик махал руками и показывал направление всем участникам сбора.

Работа строилась отлично, одни доставляли собранную древесину, другие разделывали ее в удобный размер, третьи формировали заготовку в связанные снопы. Все выполняли свою функцию, будто в большом муравейнике.

Я закончил свою часть и встал поодаль, сняв перчатки и отряхивая их от опилок, как вдруг заметил, что все мужчины упали на землю как подкошенные. Оглядевшись, я ошарашенно замер. Что произошло? Почему все упали? Почему никто не встает? Подбежав к ближайшему насельнику, я заглянул в его лицо, тут же приложив пальцы к шейной артерии. Пульса нет. Что это? Что случилось? Они все мертвы? Нет. Нет, не может быть. Не может быть. Так. Успокойся, Марк. Соберись.

Чтобы проверить снова, я склонился и прижал ухо к груди мужчины. Пульс! Он есть, но очень слабый и медленный. У других сердцебиение выдавало такую же картину: слабый и редкий пульс, холодная бледная кожа и бессознательное состояние.

Я пытался привести в чувства хоть кого-то, но никто не откликался, и меня начало колотить. Нервное напряжение сдавило легкие тугим кольцом, резко поднявшись в голову болевой отдачей. Что происходит? Это какой-то страшный сон. Как проснуться? Как? В поселении может быть то же самое. В каком состоянии сейчас Мия с детьми? Я кинулся к мотоциклу и рванул в общину.

По дороге мой пульс отбивал сумасшедшую дробь в ушах и горле. Скорее! Скорее… Только бы не опоздать… Пожалуйста!

Уже виднеются ворота, рядом с ними люди и движение. Значит, в общине все лучше, чем на точке заготовки. В нетерпении я газанул сильнее и как только выехал на тропинку к главным воротам, увидел там несколько автобусов, внедорожники и какое-то паническое передвижение людей. В момент, когда я прибыл на место, один автобус уже отъезжал. По территории ходили люди в черном, они отдавали приказы насельникам, указывая дулами автоматов на автобусы. Стоял общий шум, кричали женщины и дети, лежащих приводили в чувства и поднимали, заставляя залезать в автобусы.

Я резко свернул в сторону и поехал вдоль изгороди, объезжая общину, чтобы попасть в ту часть, где находится наш дом. Как только показалась крыша, заглушил мотор и бросился через деревянное ограждение. Не помня себя, взлетел на крыльцо и распахнул дверь. В нос ударил теплый аромат свежего теста и чищеных яблок, но комната была пуста. Я позвал Мию и детей, ощущая давление кольца вокруг горла. Нет. Никто не откликается. Их нет. Припав на пол, я заглянул под кровать, оставляя слабую надежду, что моя семья могла спрятаться там. Но дом был пуст.

Я снова выскочил на улицу и, оглядевшись, схватился за воротник. Казалось, меня обхватил страшный спрут, который сжал мое горло, обвернув его щупальцем несколько раз. Душно. Как душно… И так темно…

– Марк, – послышался голос Локки. Она тронула меня за руку, заглядывая мне в лицо. – Марк, тебе нельзя быть слабым.

Тьма перед глазами рассеялась, и я очнулся.

– Локка, что происходит? Ты знаешь? И где моя семья?

Женщина оглянулась в сторону главного выхода и снова посмотрела на меня.

– Пора быть сильным, Марк. Они пришли. Твоя семья там, у выхода.

Не дослушав, я бросился к главным воротам. Торопливо пробегая толпу наших людей, лихорадочно искал глазами Мию, но видел лишь искаженные и заплаканные лица. Пытаясь пробраться к группе насельников у автобуса, я получил удар прикладом по затылку и свалился на землю, но тут же вскочил и ринулся в другую сторону. Оббежав автобус, просмотрел все окна с лицами за стеклом, как вдруг в одном из окон увидел Мию. Она обнимала детей и смотрела на меня каким-то убийственным взглядом. Я кинулся обратно, стараясь втиснуться в толпу, чтобы попасть в автобус, но люди в черном преградили мне путь и стали оттаскивать в сторону. Я упирался и уворачивался, получив прикладом еще несколько раз. И вдруг заметил, что автобус с Мией начал отъезжать. Меня тут же охватила паника, но пришлось взять себя в руки и осмотреться. Еще один автобус почти наполнен, он пойдет следом за автобусом Мии. Я сразу поспешил к дверям и втиснулся внутрь, а через минуту наш автобус начал разворачиваться. Да. Давай! Езжай быстрее! Нельзя потерять их из вида. Мне нужно быть с ними. Давай!

Уже на трассе наши автобусы поравнялись и стали ехать параллельно, в паре метров друг от друга. Я пробрался к окну и увидел Мию и детей. Прямо передо мной в другом автобусе на меня смотрели три родных лица. Мое сердце в этот момент замерло. Прижав пальцы к губам, я перенес поцелуй на стекло, отправляя свою любовь самым родным людям, и прошептал:

– Я найду вас. Обещаю.