Читать книгу Атрия. Осколки песочных часов - Наташа Ридаль - Страница 10

В середине весны Лике минуло двадцать два года. Проснувшись утром в свой день рождения, она, как и год назад, обнаружила в руке цветок мирта. Украдкой бросив взгляд на Ворвика, девушка улыбнулась и закрепила цветок в волосах.

Комедианты уже месяц жили на берегу Эшкора в пяти минутах ходьбы от водопада, низвергавшегося с высоты двухэтажного дома. Подмытый утес нависал над песчаным руслом, по которому вода медленно струилась в море. Из-под утеса, точно змеи, свешивались длинные корни деревьев. Водопад обеспечивал актеров питьевой водой, Главк и Ворвик ловили рыбу самодельными гарпунами, а тетушка Ла варила банановый мармелад, который Кассий мог съедать в неограниченном количестве.

Местным жителям постепенно приелись выступления труппы, так что вынужденные каникулы растянулись на неопределенный срок. Тем не менее Лика и Саша продолжали репетировать, и комедианты каждый вечер откладывали свои дела, чтобы послушать их.

Кассий выбрался из гамака, подвешенного между двумя пальмами на берегу и подошел ближе, глядя на цветок в волосах Лики. Актеры разместились на гладком стволе камедистого дерева, растущего параллельно земле. Заметив малыша, Ворвик посадил его к себе на колени и тихо проронил:

– У твоей мамы красивый голос.

– И не только голос, – ухмыльнулся Том, сидевший слева. – Титьки у нее тоже аппетитные, правда, конопатый?

Он подмигнул Кассию, который вдруг насупился и буркнул:

– Ублюдок.

Ворвик вздрогнул от неожиданности. Юна, примостившаяся справа от него, расхохоталась и подхватила малыша на руки.

– Ублюдок? Это твое первое слово? Где ты его услышал, дружок?

Она сильно сжимала Кассия, и от нее пахло потом. Он сморщился, в следующую секунду громкий плач сына вынудил Лику прервать пение и забрать его у Юны. Всхлипывая, мальчик уткнулся носом в мамину шею.

– Представляешь, твой идиот назвал меня ублюдком, – сказал Том Лике с плохо скрытым раздражением.

Девушка взволнованно взглянула на Кассия:

– Я верила, что ты заговоришь!

Она унесла его к водопаду и устроилась на большом камне, опустив босые ступни в воду. Малыш сидел у нее на коленях, угрюмо опустив голову.

– Твой отец наверняка обозвал бы Тома ублюдком, но мы-то с тобой знаем, что ругаться нехорошо, верно? – проговорила Лика, гладя его медно-рыжие волосы. – А мне ты что-нибудь скажешь?

Кассий поднял личико, посмотрел прямо в ее глаза и вдруг произнес так внятно, как мог:

– Лика, я люблю тебя.

На мгновение она застыла, потом у нее задрожали губы.

– Кто ты?

– Тот, кто обещал, что всегда будет с тобой.

Ночью Кассию опять приснился кошмар, он проснулся от собственного крика. Обычно Лика брала его на руки и целовала, и он понемногу приходил в себя. Но в этот раз он понял, что она не собирается успокаивать его, а сидит рядом, поджав ноги к груди, и просто смотрит, настороженно и отчужденно. По выражению ее лица Кассий догадался, что она его боится. От этого он невольно снова разревелся.

Том пробурчал, подняв голову:

– Тысяча черных дыр! Возьми его на руки, или я сам его заткну!

Эти слова вывели Лику из оцепенения. Она поспешно подхватила малыша и ушла с ним к любимому валуну у водопада. Икая, Кассий заглядывал в ее лицо в надежде увидеть выражение, с которым она смотрела на него прежде.

– Это же я! Всегда был… Тебе понравился цветок? – с отчаянием проговорил он.

– Как такое возможно? – пробормотала Лика, только теперь сообразив, кто помнил про ее день рождения.

– Я не знаю…

– Почему ты не открылся мне раньше?

– Ты не представляешь, каково это – быть заточенным в теле младенца! Мне кажется, я всё еще не выговариваю половины звуков. Я больше не могу быть твоим мужем. Не могу обнять тебя как мужчина. Я писаюсь во сне и даже с этим ничего не могу поделать!

– Бедняжка, – невольно улыбнулась Лика. – Такой удар по самолюбию.

– Тебе смешно? – скривился Кассий.

– Прости! – она продолжала улыбаться сквозь слезы, которые падали на пухлые щеки малыша. – Это правда ты? – немного помолчав, она вдруг нахмурилась. – Расскажи мне о своих снах! Что ты видишь?

Кассий отвел взгляд и нехотя ответил:

– Всегда одно и то же: последние минуты прошлой жизни.

Лика похолодела.

– Как ты умер? – тихо, но твердо спросила она. – Я хочу знать.

– Нет, Лика, не проси меня говорить об этом!

– Ты должен с кем-то поделиться, иначе кошмары не прекратятся.

Кассий быстро взглянул на нее:

– Никому нельзя говорить, кто я. Людям свойственно бояться того, чего они не понимают. Нас могут разлучить.

– Барнару можно довериться.

– Нет, прошу, никому не говори! – разволновался Кассий, его речь стала менее внятной.

– Хорошо, хорошо! Успокойся! Иди сюда, – Лика притянула его к себе и крепко обняла. – Я никому не позволю забрать тебя у меня! И никогда больше не отпущу спасать мир в одиночку.

Кассий хихикнул и снова заплакал.

– Я боялся, что ты будешь считать меня монстром… – не без труда выговорил он.

– Молчи, дурачок, – прошептала Лика, целуя рыжую макушку, влажную от ее слез.