Читать книгу Все грани любви - Наташа Шторм - Страница 3

Я сидела на четвереньках, напрягая пальцы рук и ног, и старалась, чтобы колени не касались мокрого пола. Вообще-то те самые полы в ресторане мыли шваброй. Но в фойе хозяин умудрился положить настолько причудливо изогнутую плитку, что отмыть от неё уличную грязь было возможно исключительно, встав в позу четвероногого. Работа тяжёлая, грязная, зато платили за неё хорошо.

Я медленно продвигалась к центру, пока мои руки с мыльной тряпкой не уперлись в идеальные лакированные ботинки. Странно, я даже не заметила, как в ресторан вошёл посетитель. Впрочем, это и не удивительно. Вынув из одного уха наушник, подняла голову. Дорогущий синий костюм, голубая рубашка и темно-серый галстук. Одежда подчёркивала цвет глаз мужчины. Таких глаз я никогда не видела. Они были глубокие и синие, как море в летний зной. Я поймала себя на мысли, что пялиться на человека, как это делала я, просто неприлично, и отвела взгляд. Незнакомец улыбнулся.

– Извините! Разрешите пройти!

Разрешите пройти? Вот это новости! Обычно посетители молча обходили меня стороной, оставляя дорожку грязных следов, которую я тот час вытирала. А тут, извините! Надо же! Сегодня на улице целый день лил дождь. Казалось, небо порвалось именно над нашим рестораном, плеснув перед входом огромную лужу. Сыро, слякотно. Брр! Но обувь посетителя казалась идеально чистой, будто в помещение его внесли на руках.

Я не могла подняться потому, что мужчина стоял слишком близко, и мы попросту столкнулись бы лбами, нарушая личное пространство каждого. Поэтому я отползла назад и уже тогда, выпрямившись в полный рост, радушно улыбнулась.

– Прошу Вас, сэр!

Посетитель сверкнул белозубой улыбкой, от которой вокруг сразу стало светлее. Он прошёл в зал, не оглянувшись. А я ещё какое-то время смотрела ему вслед. Что-то зацепило меня, задело те струны в душе, которые молчали долгие годы.

Наконец, разобравшись с полами, я переоделась и помчалась мыть посуду на кухню, а скопилось её там немало. Наш шеф-повар, Макс Иванович, суетился у плиты и подгонял помощников.

– Ну, что вы ползаете, как сонные мухи! Шевелитесь! Если что-то пойдет не так, босс задаст Вам перца!

Несмотря на почтенный возраст, наш босс оставался деятельным и энергичным мужчиной. Полковник в отставке, он переехал к морю из столицы десять лет назад. Но врождённая неугомонность не давала Алексею Николаевичу ни малейшей возможности спокойно коротать свои дни, греясь под теплым южным солнышком, вдыхая аромат магнолий. Так на свет появился маленький уютный ресторанчик «Светлана», названный в честь его покойной жены. Добрый и справедливый, он не умел кричать и ругаться, в отличие от шефа, но весь персонал буквально преображался, вытягивался в струну, когда Николаич переступал порог ресторана.

– Что за суета? – Спросила я у напарницы Маришки.

Та пожала плечами.

– Говорят, шишка какая-то у нас откушать решила.

Я улыбнулась.

– Да откуда тут шишкам взяться? У нас обычный приморский поселок. Это же тебе не центральный Сочи. Да и не сезон.

Маришка наклонилась ко мне очень близко и прошептала в самое ухо:

– Сегодня утром к Николаичу приехал сынок его давнего друга. Этот сынок ну очень крутой бизнесмен. Живет в Америке. Богатый, аж жуть. Только жена у него очень больная. Нужен морской климат. А у нас тут и горы с соснами, и море с пальмами. Вот и хочет этот барчук прикупить домик на побережье.

Я открыла рот от удивления.

– И откуда ты это всё знаешь?

Маришка победоносно сверкнула чёрными глазищами.

– А ты забыла, что я у Николаича дома по утрам убираюсь? Мы ведь прислуга, нас не замечают. Так, что много интересного услышать можно.

Я прошла через кухню и посмотрела в маленькое окошко, выходившее в обеденный зал.

Незнакомец сидел за столиком у окна и о чём-то увлечённо болтал с боссом.

– Любава! – Гаркнул шеф. – Займи своё рабочее место. Хватит баклуши бить!

Это уже ко мне. И он прав. Я надела плотные резиновые перчатки, взяла грубую металлическую сетку и принялась начищать казан.

Идти домой не хотелось. Отработав двенадцать часов, мне предстояло потратить ещё минут сорок на то, чтобы вскарабкаться на самую вершину горы. Но оно того стоило. Преодолев-таки крутой подъём, я остановилась, чтобы отдышаться, и с наслаждением втянула чистый свежий воздух, наполненный ароматом вековых сосен и величественных эвкалиптов. Дождь закончился, а подкравшийся вечер располагал к прогулкам и к романтическим встречам.

Не успела я поставить точку в изложении чего-то приятного, как это приятное уже повернулось ко мне спиной. Навстречу вырулила подвыпившая компания под предводительством соседа Фимки. Сам Фима, двадцатилетний оболтус, нигде не учился и не работал. Он тупо прожигал деньги отца и гордился своим особенным положением в посёлке. Меня Фима не любил с детства и не упускал ни одного случая, чтобы унизить или гадко пошутить в мою сторону. Мне же он был совершенно безразличен, как слизняк: да, скользкий, да, неприятный, но имеющий право на жизнь. Когда компания поравнялась со мной, я ещё не успела отдышаться. Фима уставился на меня мутными рыбьими глазами.

– Чё дышишь так, словно сексом только занималась?

Я решила не реагировать. Молча развернулась и направилась по узкой тропе к дому.

– Чё, гордая? Да кому ты нужна, оборванка! Тебя и за большие деньги никто не трахнет!

Я ускорила шаг и через мгновение скрылась за спасительной оградой дома.

– Малахольная! – Донеслось с улицы.

Через несколько минут, уже потеряв интерес к моей персоне, золотая молодёжь удалилась для того, чтобы выбрать новую жертву среди запоздалых прохожих.

Я включила свет. Старинные ходики на кухне пробили два ночи. Есть не хотелось. Но организму требовалась энергия. Персонал, работающий в ресторане, обычно сыт запахами. Это не байка, а проверенный факт. А если ты ещё и моешь этот ресторан, то запах пищи, смешанный с запахом мыла и хлорки, напрочь отбивает аппетит. Поэтому на работе я обходилась крепким кофе, а уже дома пыталась закинуть в свой сопротивлявшийся желудок что-нибудь съестное.

Шеф всегда нервничал, когда я отказывалась от еды.

– Любушка! Тебе что, стряпня моя не нравится? Так давай я кашки тебе сварю или супа какого. А то прозрачная совсем стала!

Однажды он даже нажаловался боссу. Алексей Николаевич решил вопрос быстро и радикально, без крика и шума.

– Или ты питаешься, как все, или я тебя увольняю. Голодные обмороки мне тут не нужны.

– Питаюсь. – Торопливо согласилась я, а потом еще две недели не разговаривала со стукачом-шефом, который самодовольно ухмылялся, выставляя передо мной комплексный обед, положенный сотрудникам. Из этого обеда я иногда съедала салат, а остальное отдавала вечно голодному официанту Мише. Это являлось нашей тайной, что очень сближало. Иногда Миша подвозил меня на мотоцикле, но никогда не заходил в дом – косолапый стеснялся.

Я обошла кухню, открыла холодильник, но ничего там не обнаружила. Про такие холодильники говорят: «Мышь повесилась». Но в моём не было даже трупа этого животного. Зато в шкафу я нашла пачку печенья и банку варенья. Здорово! Сейчас поем и на боковую. Не раздеваясь, я упала на диван, памятуя о том, что неплохо было бы помыть голову и принять душ.

– Завтра, всё завтра! А сейчас – спать!

Утром меня разбудила соседка, тётя Маша.

– Любавушка! Вставай, красавица моя! Дело у меня к тебе есть.

Я посмотрела на будильник. Семь. А ведь я могла нежиться в царстве Морфея ещё целый час! Открыв окно, сладко зевнула.

– Кто умер? Что горит?

– Да тьфу на тебя! – Испугалась старушка.– Я постояльцев тебе привела. Люди порядочные, деловые из Москвы. Тут в командировке. А я подумала, как бабка твоя померла, – соседка перекрестилась, – ты ж без копейки осталась. Пашешь день и ночь – смотреть больно.

– А сами что не возьмете постояльцев?

Старушка замахала руками.

– Нельзя мне. Гостей полон дом. Внуки понаехали. А у тебя здание большое. Батюшка твой покойный гостиницу сделать хотел. – Она опять перекрестилась. – Так возьмешь? Чего квадратным метрам пропадать?

Я кивнула.

– Вот и умница! – Заверещала старушка. – Входите, люди добрые.

В просторный двор вошла целая делегация из пяти человек. Я судорожно пыталась представить, где смогу разместить столько постояльцев. Четыре мужчины и женщина, ослепительная блондинка, волокли за собой модные чемоданы на колёсиках и выглядели так, словно уже успели посетить и парикмахера, и стилиста. Даже из окна я чувствовала смесь запахов дорогих духов и одеколонов, создающий вокруг бодрой компании волшебный шлейф. Я пожалела о том, что ночью не собрала всю волю в кулак и не заставила себя вымыть голову.

Тётя Маша продолжала суетиться вокруг визитеров.

– Не задерживайтесь, гости дорогие, в дом проходите. Милости просим. Вот Любушка, хозяюшка наша.

Дорогие гости проследовали в дом и огляделись, а я занервничала.

– Даже не знаю, где вас разместить. Тут внизу три комнаты, одну из которых занимаю я.

– А наверху? – Спросила ослепительная блондинка.

– Там пять комнат, но они совершенно пустые – ни мебели, ни занавесок.

Гости переглянулись.

– Это прекрасно! – Заявил пожилой солидный мужчина атлетического телосложения.– Мы займём весь этаж. А с мебелью что-нибудь решим. Кстати, Эдгар. – Он бесцеремонно взял меня за руку.

– А по отчеству? – От такой галантности я покраснела.

– Это и есть по отчеству, – засмеялся маленький лысый толстяк, должно быть весельчак и душа компании.

– Эдгар значит Эдуард Гарьевич Ротитьян. Язык поломаешь! – Пропела блондинка. Давай, я лучше всех сама представлю. Итак. Эдгар – архитектор, причём довольно известный в нашей стране. Сан Саныч, – она указала на толстяка, вытиравшего вспотевшее лицо носовым платком, – наш юрист, специалист в области недвижимости, хотя и прочие области ему подвластны. Это Гена и Анатолий – профи во всём, что касается недр Земли нашей-матушки, а так же альпинисты и просто весёлые парни. Теперь я. Яна. Умница, красавица, спортсменка и, по совместительству, дизайнер. Если понадобятся мои услуги – обращайся.

Умница и красавица протянула золотую визитку и ослепительно улыбнулась.

– Мы посмотрим дом с Вашего позволения, Любушка, – улыбнулся Эдгар, ─ а потом обсудим детали. Чайком нас напоите?

Я машинально кивнула. Когда гости поднялись на второй этаж, в упор посмотрела на тётю Машу.

– И что мне прикажете делать? У меня даже заварки дома нет.

– Организуем! – Приободрилась соседка.

Не потрудившись выйти через ворота, бодрая старушка отодвинула доску в заборе и, как мальчишка-сорванец, юркнула в щель. А уже через десять минут на кухонном столе лежала белоснежная скатерть, на плите закипал чайник, а на керамическом блюде возлежал удивительно душистый пирог с яблоками.

Москвичи спускались в холл весьма довольные новым жильем.

─ А что на третьем этаже? Что в этом доме такого, что вы от нас скрываете? ─ Поинтересовалась Яна.

Боже! Они и до третьего добрались! Я прикусила губу.

─ Просто чердак. Папа хотел сделать там зал для биллиарда и домашний кинотеатр, но не успел. Да, кстати, сообщаю сразу: в доме есть ещё подвал, но он заперт, поскольку там находится комната Синей Бороды.

Яна почувствовала, что ведет себя несколько бесцеремонно и смутилась.

Тётя Маша появилась вовремя.

─ Пора за стол. Чайник вскипел.

Гости оживились и прошли на кухню.

─ Нам, в принципе, всё понравилось. Комнаты светлые, просторные, вид потрясающий. Пожалуй, мы снимем весь этаж на пару месяцев.

─ Но у меня практически нет мебели!

─ Это не проблема, ─ усмехнулся Сан Саныч. ─ Мы представляем интересы Виктора Владиславовича Денисова, который купил дом у Вашего соседа.

Тётя Маша охнула и вся превратилась в слух.

─ Это у Ракитянских?

Сан Саныч кивнул.

─ Господа Ракитянские решили покинуть пределы нашей бескрайней Родины. Посему продали родовое гнездо со всей мебелью, картинами, гардинами и прочей ерундой. Но господин Денисов желает полностью очистить дом от хлама и сделать перепланировку. Так что, Любушка, если ты не против, мы с удовольствием обставим тебе и второй этаж, и третий, и даже комнату Синей Бороды.

Я просто не верила своим ушам. Ракитянские уезжают из посёлка, а это значит, что несносный Фимка, наконец, исчезнет из поля моего зрения навсегда! Какое счастье! Незваные гости принесли воистину радостные новости!

Тётя Маша, обладающая предпринимательской жилкой, и, любившая меня, как собственную внучку, приступила к торгам.

─ Мебель, это хорошо. Но как насчёт оплаты за проживание? Девочка пашет целыми днями, как проклятая, на учёбу зарабатывает, да на содержание этого дома. Коммуналка сейчас вон, какая дорогая! А Любавушка – сирота у нас.

Сан Саныч закивал.

─ Естественно, не волнуйтесь! Мы можем заплатить прямо сейчас за всё время проживания.

Он назвал такую сумму, что у меня дух захватило. Я покраснела до корней волос.

─ Это много! Слишком много, тем более, сейчас не сезон!

Тётя Маша больно наступила мне на ногу под столом.

─ Это нормальная цена. ─ Успокоил Эдгар. ─ Тем более, все расходы оплачивает фирма.

Я немного замялась, не зная, как задать волнующий меня вопрос.

─ Что-то не так? ─ Забеспокоился Саныч.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха.

─ А когда соседи уедут, ну, насовсем?

Эдгар улыбнулся и подошёл к окну.

─ А они уже уезжают!

Я вздохнула с облегчением.

Через четверть часа гости удалились. Тётя Маша помогла мне убраться на кухне и скрылась в своём дворе. Я же, наконец, наполнила ванну и с неимоверным удовольствием скрылась под ароматной пеной. Всё тело ныло и гудело. Я чувствовала каждую мышцу и каждый нерв. Иногда мне казалось, что я уже привыкла к этой боли, и физической, и душевной, смирилась с ней. Я спрашивала себя: «А разве бывает по-другому?» Но подсознание отвечало: «Бывает!» Тогда я трясла головой и быстро отгоняла хандру. Я была вынуждена работать по двенадцать часов в день (а иногда и больше) без выходных и праздников, экономить на всём и не обращать внимания на усталость и недосыпание.

Сегодня в мой дом пришёл долгожданный праздник. Фимка уехал, уехал навсегда, в сейфе лежала куча денег. А это значило, что можно, наконец, заказать бабушке достойный памятник на кладбище, большой, из чёрного мрамора, такой же, как они когда-то заказали для отца и матери, а так же положить плитку и поставить новую ограду. Теперь всё получится.

До начала смены оставалось два часа. Распогодилось, и я решила прогуляться по набережной.