Читать книгу Дом на Северной улице - Нателла Погосян - Страница 11

С наступлением лета наш маленький двор наполнялся жизнью. Какой-то особенной, яркой жизнью, где каждый день был в радость.

Крики петуха на рассвете, первые лучики солнца на подушке, легкий теплый ветерок в открытую форточку, блеянье барашков, идущих прямо под нашими окнами в сторону березовой рощи, ласковый голос их хозяйки, татарской бабушки, которая всегда шла за стадом с тонкой хворостинкой в руках и по-доброму, по-матерински, отчитывала своих непослушных питомцев, свист соседа, выпустившего белых голубей в небо, аромат маминых блинов из кухни – так начиналось мое летнее утро.

Летом настроение у всех было приподнятое, особенно в выходные. Соседские мужики с раннего утра суетились во дворе по хозяйству: то в сарае порядок навести – стеллажей новых прибить, инструмент разобрать, банки из погреба поднять, чтобы жена заготовок наделала, то велосипед детям починить, колеса подкачать, то машину свою старенькую или мотоцикл начистить. Дядя Саша с первого этажа первым делом двор подметал, а жена его, тетя Катя цветы у дома поливала, сорняк пропалывала.

Женщины обычно по выходным уборкой занимались: кто окна моет, кто стирку развешивает, переговариваясь между с собой, каждая со своего балкона. Дежурные по этажам мыли подъезды. А ребятня бегала во дворе с раннего утра и до вечера.

Забегаешь домой днем перекусить, а лестницы в коридоре чистые, еще влажные от уборки, дома чистота, свежестью пахнет, окна распахнуты настежь. Музыка играет на весь двор – соседи вытащили большую колонку на подоконник. И настроение сразу такое праздничное!

К вечеру женщины выходили во двор и за пакетом семечек на лавке допоздна обсуждали все на свете – от последних новостей до героев сериалов. Мужчины садились за большой деревянный стол, «забивать козла».

Одним из таких летних вечеров мы со Светкой и папиной двоюродной сестрой Сусанной, что приехала к нам из Еревана поступать в Елабужский пединститут, вышли на прогулку. Худенькая девушка с короткими черными кудрями и застенчивым взглядом, Сусанна целыми днями изучала толстенный русско-армянский словарь, что привезла с собой из Армении, и еще кучу каких-то книг для подготовки к поступлению. В будние дни она подрабатывала в моем детском саду помощницей воспитателя, а выходные проводила за учебниками. Светка с Сусанной были почти ровесницами. Им было о чем поболтать и куда прогуляться вечером, и папа даже разрешал им выйти, но на всякий случай отправлял с ними меня. В свои три года я была предельно внимательна к деталям и уже отлично изъяснялась. Короче говоря, рассказывала папе все подробности каждой прогулки до мелочей: куда ходили, кого встретили, о чем говорили.

Едва мы отошли от дома, как из-за поворота на огромной скорости в нашу сторону выскочил мотоцикл. Взвизгнули тормоза, резанул звук резины об асфальт, и мотоциклист, не справившись с управлением, сбил мою Светку с ног. Какая-то доля секунды, и вот она уже лежит на дороге и рыдает от боли, платье ее порвано, колено в крови, Сусанна стоит рядом и визжит от ужаса, а я, единственный здравомыслящий человек трех лет от роду, которому папа доверил двух взрослых девиц, пошла домой за помощью. Шла я неспешно, чтобы не оступиться и не упасть, очень долго поднималась на третий этаж, держась за поручни лестницы: ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. Постучала в дверь.

Открыла мама.

– Нателла, а ты чего это одна? Забыла что-то? Где девочки? Ты сама что ли пришла?

– Мама! Там нашу Тетю мотоцикл задавил, – не теряя самообладания, как и положено сознательному человеку в ответственный момент, сообщила я.

– ЧТО?! Где она?? – схватилась за голову мама.

– Мотоцикл задавил! Там она, валяется на дороге…

Дальше все было как в фильме. Буквально в следующую секунду откуда-то из глубины квартиры мне навстречу пулей вылетает папа. Босиком. Без майки, в одних спортивных штанах. Летит на место преступления. Мама берет меня за руку и тоже спешит за ним. Конечно, мы с мамой таких скоростей развивать не могли, поэтому встреча мотоциклиста с разъяренным армянским мужчиной, босоногим, полуголым и с глазами больше чайного блюдца, из которых периодически вылетали молнии, к сожалению, прошла без нашего участия. Не удивлюсь, если бедный мотоциклист провалился от страха под землю. По крайней мере, на месте аварии я его уже не застала. Ни его, ни мотоцикла.

– А ну-ка быстро домой! – сердито скомандовал папа, подхватив Светку на руки: – Быстро! Все! И никаких больше прогулок!

«Ну, пааапа!» – подумала я, но вслух ничего не сказала. Не умела я спорить с папой. И никто в нашей семье не умел и даже пробовать не пытался. А в этот день гулять больше никому не хотелось: Сусанна еще сутки приходила в себя после пережитого, а Светка и передвигаться-то не могла без посторонней помощи, какое там гулять.

К счастью, ничего серьезного со Светкой тогда не случилось. Несмотря даже на то, что ей пришлось немного проехаться по асфальту на одном колене, она отделалась всего лишь ушибом и большой ссадиной. Долго еще на ноге ее красовался коричневый шрам в форме ромба, который почему-то напоминал мне кусочек торта птичье молоко в шоколадной глазури.

Как только Светкина нога зажила, а папина бдительность задремала, пришло время для очередного нашего с ней приключения. На этот раз Свете нужно было поехать в соседний город Брежнев, в ателье. Не знаю уж, что за наряды она себе там шила, но ехать нужно было обязательно. А одной ехать скучно, да и привыкла уже Светка, что я всегда при ней, поэтому она упросила маму отпустить меня за компанию.

Обычно родители не отпускали меня дальше Менделеевска ни с кем и никогда, но тут мама как-то сразу же согласилась: мы же только до ателье и обратно, а папа приходит домой поздно, он и не узнает, что мы уезжали.

Довольные и счастливые, мы вышли на улицу и пошли к остановке, откуда уходили междугородние автобусы. День только начался и обещал быть теплым и солнечным. Дел у нас было немного и торопиться нам было некуда. Мы и не торопились.

Купили билет, сели в автобус и поехали. Всю дорогу я смотрела в окно: мы ехали через бескрайние поля, через густые леса, а потом по длинному мосту над рекой Камой. И вот, мы уже на автовокзале.

Брежнев был гораздо больше Менделеевска, и добираться до ателье пришлось тоже на автобусе, но уже на другом.

Примерка платья не заняла много времени, но ехать домой не хотелось. Когда еще до Брежнева доедем без родителей? И решили мы со Светкой погулять, на каруселях покататься, мороженого поесть – насладиться всеми удовольствиями большого города. Вернее, Светка решила, а я-то всегда «за».

Сумерки подкрались незаметно. Помню Светкино лицо у кассы автовокзала, когда ей сказали, что последний автобус на Менделеевск только что ушел. Мы одни в чужом городе, мама дома ждет и волнуется, но это все полбеды. Через пару часов домой придет папа, и вот тогда будет настоящая беда. Подвели мы маму, подвели…

Было бы это сегодня, Светка бы достала мобильный телефон и вызвала бы такси, но тогда ни мобильных телефонов, ни такси у нас не было, а домой нужно было попасть срочно.

Пока Светка пыталась выспросить у тетеньки в окошке о других автобусах, шедших хотя бы примерно в ту же сторону, пока металась по вокзалу в поисках какой-нибудь попутной машины, на улице стемнело.

И вот мы с ней уже идем по темной трассе в сторону дома, крепко держась за руки. Идти далеко, километров сорок, по мосту над Камой, вдоль густых лесов, вдоль широких полей. С нами вместе идет какая-то семья, которой тоже не удалось уехать домой вовремя: муж, жена и ребенок, мальчик. Мальчик то и дело хнычет и просится на ручки, а я иду молча, думаю только о том, что нам сейчас будет. Ну, или не сейчас, а когда мы все-таки дойдем до дома. Если дойдем.

Сколько мы шли – я не помню, но помню, что очень устали, когда рядом с нами вдруг остановился какой-то пустой автобус, и водитель предложил нас подвезти. Домой мы добрались далеко за полночь, уставшие и по уши в дорожной пыли. Мама ужасно волновалась и беспрестанно бегала от одного окна к другому. Папы дома не было.

Высказав нам все, что у нее накопилось за эти тяжелые часы, мама сообщила, что папа давно уже нас ищет. Как мы с ним разминулись, она не поняла, но рассказала, что он время от времени забегает домой, кричит с порога: «Не пришли??? Ох, сейчас вернусь, голову тебе оторву!», – и снова убегает искать. Приходил так уже три раза, но голова пока была на месте.

На четвертый раз папа застал нас дома. Обошлось без оторванных голов, но того взгляда мне хватило на долгие годы, чтобы сначала три раза подумать, пойти ли гулять без папиного разрешения, а потом остаться дома.